Женщины и парусный флот. Часть 3 Жёны на борту
Продолжение интересного цикла статей Сергея Махова.
Содержание:
Затронув в предыдущих публикациях вопрос авантюристок и “жриц любви”, сегодня расскажем о жёнах моряков. Проще всего это сделать на примере Royal Navy.
“Я всегда был против женщины на корабле”
Сразу следует отметить следующее — в английском флоте с XIII века (со времён Пяти Портов) было чётко заявлено, что “женщин не разрешается не только брать в море, но и приводить на корабль Его Величества”. Несмотря на это распоряжение, значительная часть капитанов и лейтенантов английского флота присутствие на корабле во время якорной стоянки как детей, так и жён моряков, допускала.
Почему? Потому что есть артикул, а есть здравый смысл, и первый второму соответствовал отнюдь не всегда. Если даже в порту лишить моряков радостей жизни — матросы могут взбунтоваться! Именно поэтому, а также в зависимости от обстановки и личных пристрастий, часть флотских офицеров смотрела на нарушение положения о женщинах на корабле сквозь пальцы, а часть — следовала букве закона.
Катберт Коллингвуд, 1847 год | Художник: Генри Говард
Например, друг Нельсона, адмирал Катберт Коллингвуд, узнав однажды о том, что часть моряков во время стоянки в Портсмуте провела жён на корабль, распорядился тотчас же удалить дам на берег
“… из-за вреда, который женщины могут принести, где бы они не находились”.
Своё распоряжение Коллингвуд обосновал так:
“Я всегда был против любой женщины на корабле, ибо сие есть плохая примета, и зло может попасть на судно”.
Не стоит, однако, считать Коллингвуда сексистом или ретроградом. Дело в том, что моряки в силу известной опасности своей профессии, всегда были крайне суеверны, предельно серьёзно относились к приметам (особенно — в парусную эпоху), очень и боялись спугнуть удачу. Вообще критерий удачливости являлся крайне важным для офицеров Royal Navy.
То есть ты мог быть грамотным моряком, умелым штурманом, храбро вести себя в бою, но, если при этом тебе не сопутствовала удача — тот незримый “пятый элемент”, который обеспечивает победу — не быть тебе капитаном, как ни старайся!
Впрочем, были на военном корабле Его Величества люди, которые могли проводить своих жён на борт, минуя запрет Адмиралтейства вполне законно. Таковые делились на две категории. К первой из них относились так называемые унтер-офицеры с дипломом — плотник, главный комендор, бондарь, штурман, хирург, баталер, и некоторые другие. Дело в том, что формально эти моряки не подчинялись Адмиралтейству, и получали свои дипломы или патенты от других организаций — Тринити-хауса, Лондонской коллегии медиков, и так далее.
Соответственно, и подотчётны перечисленные нами категории моряков были своим диплом- и патентодателям, а не Адмиралтейству. Так и получалось, что, если капитан был не против (чаще всего плотник и иже с ним ставили вопрос ребром — не будет по-моему — уйду на другой корабль, а специалистов подобного рода всегда не хватало), неподотчётная Адмиралтейству “братия” порой умудрялась брать с собой жён и даже в плавания.
Ко второй категории относились, конечно же, капитаны, считавшиеся на корабле “первыми после бога”.
Приведём пример. Так, 5 января 1797 года коммодор Горацио Нельсон присутствовал на трибунале, где слушалось дело, в котором оказались замешаны капитан 24-пушечного судна снабжения (storeship) Джордж Кейси, его жена миссис Кейси и лейтенант Николас Мегер (Maeger).
Мегера обвиняли в том, что сначала он плюнул в лицо мисс Кейси, а потом нанёс несколько ударов капитану. При этом никто и не подумал поставить Джорджу Кейси в вину, что тот взял на борт не только жену, но и ребёнка.
Ещё один пример, это гибель 29 августа 1782 года 100-пушечного корабля “Роял Джордж”, который перевернулся прямо на рейде Спитхеда во время кренгования.
Тонущий Royal George | Художник: Томас Баттерсворт
В ночь перед катастрофой на борту стопушечника собралось 820 моряков плюс 350 человек нестроевого состава — жёны и дети моряков, а также проститутки, вознамерившиеся провести ночь вместе с матросами перед выходом “Роял Джорджа” в море. Второй лейтенант Монинс Холлингберри проигнорировал предупреждение плотника о том, что крен корабля слишком большой, так что HMS Royal George продолжал крениться, пока не стало слишком поздно…
В 9:10 “Роял Джордж” окончательно потерял остойчивость, перевернулся, лёг на левый бок и затонул. В результате катастрофы погибли 940 человек, среди которых оказалось порядка 300 женщин и 60 детей. Учтя этот печальный случай, Адмиралтейство с жаром продолжало настаивать на том, что женщин на борт военных кораблей допускать нельзя. В частности, инструкция 1808 года гласила:
“Капитан без приказа вышестоящего командования (Superior Officers) или Лордов-Комиссионеров Адмиралтейства не должен разрешать перевозку в море на корабле какой либо женщины или женщин; то же касается и иностранцев, являются ли они офицерами или джентльменами, которых принимают на борту корабля, либо пассажирами, или зачисленными в штат экипажа”.
Звучало всё это, конечно, очень внушительно и строго, но… Но война с Наполеоном продолжалась без малого 25 лет. Чтобы на протяжении столь долгого срока хоть как-то сохранять дисциплину на корабле, капитанам Royal Navy воленс-ноленс приходилось идти на смягчение декларируемых Адмиралтейством требований. В частности — разрешать морякам прихватывать своих жён с собой в плавания.
Менее счастлива на земле, чем в море
Понятно, что жизнь на корабле была тяжёлой. Более того — дамам ставилось непременное условие: не мешать текущей жизни корабля. Тем не менее жёны шли за своими любимыми (тут можно употребить это слово без преувеличения) и делили с ними все тяготы морской жизни.
Нередко в море рождались дети, которых в народе называли “сыновья пушки” (a son of a gun). Произошло это название от довольно необычного на современный взгляд обычая — чтобы помочь женщине разрешиться от бремени, с разрешения капитана первый лейтенант приказывал команде… палить из пушек холостыми зарядами. Мерный гул выстрелов одновременно пугал и отвлекал женщину от процесса родов, что, по крайней мере в теории, помогало ей быстрее родить ребенка. Вот как описывал этот процесс капитан Королевского флота Глэскок:
“В этот день хирург сообщил мне, что находящаяся на борту женщина рожает уже 12 часов, но никак не может сосредоточиться и родить ребёнка. Хирург попросил, не мог бы я лечь в дрейф на подветренную сторону и дать несколько залпов, чтобы шок от выстрелов помог природе. Я выполнил эту просьбу, и всего в течение получаса она родила прекрасного карапуза-мальчика”.
Но что это мы всё про Royal Navy? Ведь есть же бессчётные примеры присутствия женщин на борту гражданских судов.
Мэри Энн (Хэтэуэй) Трипп (1810-1906 годы) родилась в семье моряка из Нью-Йорка. В 1828 году она вышла замуж за капитана дальнего плавания Лемуила Карвера Триппа. В течение первых четырёх лет брака Лемуил совершил два длительных путешествия, оба раза оставив Мэри Энн сидеть дома. Видимо, столь длительная разлука с супругом Мэри Энн не устроила. В 1833-м она набралась храбрости отправиться вместе с мужем в Китай на клипере “Онейда”. Этот вояж оказался, мягко говоря, не близким и не коротким — в Соединённые Штаты клипер вернулся лишь в 1837 году. Позже в написанной по следам плавания на “Онейде” статье, Мэри Энн описала это путешествие, как самое важное событие в своей жизни.
Американский клипер, 1870 год | Художник: Лай Фонг
Заметим, что даже после возвращения в США отважной супруги Лемуила Карвера Триппа, ветер странствий явно продолжал будоражить сознание Мэри Энн. В 1843 году та не выдержала и “сорвалась” в новое двухгодичное путешествие в Китай!
В итоге Мэри Энн стала не только первой американкой, побывавшей в Поднебесной, но и первой женщиной из Америки, совершившей кругосветное плавание.
А вот другой случай. В 1847 году некая Марта Брюэр Браун оставила свою двухлетнюю дочь с родственниками и отплыла с мужем Эдвином на борту китобойного судна “Люси Энн”. Незадолго до арктического китобойного сезона супруг принуждён был покинуть беременную Марту, оставив её в Гонолулу, где женщина сняла себе комнату.
Номер с видом на гавань, 1878 год | Художник: Джеймс Тиссо
Без знакомых и почти без денег Марта откровенно тяготилась пребыванием на берегу. В своём дневнике 30 апреля 1848 года она написала:
“Прошла неделя с тех пор, как я снова заняла своё жилище на суше … Можно подумать, что я могла бы чувствовать себя очень довольной здесь после семи с половиной месяцев проживания в море, но это не так. Я менее счастлива здесь, чем там”.
Вскоре у Марты родился сын, Уильям Генри, но его отец, поглощённый охотой на китов, смог его увидеть лишь в ноябре 1848 года. В июле 1849 года Марта вместе с мужем и сыном успешно вернулась в Нью-Йорк.
Как мы видим, несмотря на существовавшее среди моряков поверье, что “женщина на борту — к беде”, присутствие дам на кораблях в эпоху паруса вовсе не являлось чем-то из ряда вон выходящим. Мало того, многим из жён моряков участие в морских вояжах даже, чёрт возьми, откровенно нравилось!
источник: https://fitzroymag.com/right-place/zhjony-na-bortu/
