День да Ночь, две кости игральных,
Забавляясь, бросает Время.
Бхартрихари, индийский учёный и поэт VII в.
Изобретение древнейшего из развлечений человечества — игры в кости, — египетские жрецы, во всём стремившиеся застолбить приоритет страны фараонов, приписывали своему богу Тоту. Шумеры ссылались на бога мудрости и заклинаний Энки, индусы — на поставленного впереди всех богов Агни. Греки, по свойственной им привычке, приписывали изобретение метания костей своему герою Паламеду, участвовавшему в осаде Трои. Китайцы (может быть, и справедливо) оставляют это изобретение за собой.
Но приложили ли руку боги или люди сами додумались, на протяжении 55 столетий подброшенный вверх кубик заставляет человеческое сердце одновременно и обмирать, и учащённо биться в ожидании получить нечто за ничто.
Древние игральные кости, помеченные особыми знаками с четырёх сторон, археологи обнаруживают практически во всех культурных слоях и почти на всех континентах — в Европе, Америке, Азии, Африке. Кости животных с отметками находили даже на стоянках доисторических людей и в первобытных захоронениях. Сначала для игры использовались межфаланговые суставы животных, так называемые астрагалы, сливовые и персиковые косточки, семена. В Индии в кости играли орехами вибхидака. На американских континентах — бобами. На Ближнем Востоке и в Малой Азии — мелкими камешками и осколками керамической посуды. Вероятно, символы на грани наносились не всегда, на ранних египетских фресках, например, сохранились изображения метания костей на расчерченном на земле поле.
Однозначно функцию найденных костей как игральных определить, конечно, невозможно. В древности кости использовались не только как средства игры, развлекательной или азартной, то есть с извлечением корысти, но и в храмовых ритуалах, гадательных и магических практиках, жеребьёвке с попыткой управления судьбой и предопределением её вероятных исходов как для живых, так и для умерших. Метание костей в ритуалах погребения в древнем Эламе должно было помочь душе умирающего найти путь в потусторонний мир с помощью добрых богов и избежать действия злых. Кости и доски для игры давали с собой умершим в Египте. А поскольку от выигрыша следовал счастливый исход пути в потусторонний мир, то, наряду с игровыми комплектами, археологи находили в гробницах также папирусы с ходами партии, которую усопшему предстояло разыграть в загробной жизни.
Посредством метания костей волю богов узнавали в славянской традиции волхвы, для чего выбрасывали на жертвенник вырезанные из дерева или кости руны. Бросание костей было обязательным элементом в китайском гадании по Книге Перемен, а также входило во многие древнеиндийские ритуалы и обряды плодородия. При помощи метания костей прорицали жрецы древнегреческих храмов. В античные времена на гранях костей вместо очков вырезались буквы греческого алфавита, из которых после броска складывали слова, означавшие решение загаданного вопроса.
Обычай бросания жребия перед принятием того или иного судьбоносного решения был распространён во всех древних цивилизациях. В Ветхом Завете описан способ выбора жребия у древних евреев между круглыми камешками или их осколками. Их общее название «пур» в значении жребия употребляется в «Книге Эсфирь». Аналогичный обычай был широко распространён в Древней Греции. У Гомера герои вынимают жребий из шапки Агамемнона, чтобы узнать, кто должен идти на битву с Гектором. В Афинах таким образом определялся нежелательный человек в городе, который затем изгонялся из общины. Имена неугодных городу писались на черепках, название которых ostrakon поныне сохранилось в современном слове «остракизм», означающем исключение из общества или сословия. А самый знаменитый случай бросания жребия Юлием Цезарем на берегу реки Рубикон, мы помним ещё со школьных времён. «Jacta alea esto!» — «Жребий брошен!» — произнёс великий римлянин, и 12 января 49 г. до н.э. 13-й легион, перейдя Рубикон, начал поход на Рим.
Восприятие жребия в древности не было только расчётом на слепую случайность. Да и само представление о случае связывалось с божественным промыслом и имело тогда сильную сакральную окраску, поэтому бросанию жребия всегда предшествовали молитвы богам.
И всё же именно игровая функция стимулировала происходящие с метательными костями изменения. Для игры кости стали изготавливать из костей и рогов животных, из глины, камня, скорлупы орехов, раковин. Североамериканским индейцам материалом служили зубы крупных грызунов — бобра или сурка. Чем богаче становилась жизнь, тем дороже выглядели кости. Их стали делать из слоновой кости, бронзы, агата, горного хрусталя, оникса, алебастра, мрамора, янтаря, фарфора и других материалов, а на гранях изображали божества и символические знаки. Порой кости приобретали замысловатые формы. Известны пятигранные и восьмигранные кости. Самые древние, дошедшие до нас кости (III тыс. до н.э.), обнаруженные в царской гробнице в шумерском Уре, имели форму четырёхгранной пирамиды.
Пристрастием к необычным формам особенно отличались египтяне, изготавливавшие кости в виде многогранных призм, пирамидальные и даже шарообразные. В Лувре хранятся привезённые из Египта игральные кости в виде тетраэдра. Первые кубические кости, возраст которых насчитывает 4000 лет, тоже найдены в Египте. Аналогичные шестигранники, хотя и значительно более поздние, датируемые VI в. до н.э., обнаружены и на китайских раскопках. Они были похожи на современные не только по форме, но и по разметке — сумма точек на противоположных гранях, как и сейчас, равнялась семи. Такие наборы размеченных метательных костей в больших количествах обнаружены в погребениях бронзового века Северного Причерноморья и извлечены из-под пепла в развалинах Помпей. Со времён Древнего Рима внешний вид костей практически не менялся.
Бесспорные доказательства, что игра в кости являлась не только ритуальным действом, но и существовала именно как игра, относятся к бронзовому веку, в культурных слоях которого археологи находят игральные доски и столики, ящички для хранения костей и фишек и т.п. Естественно, что рано или поздно кости должны были стать основой и приспособлением какой-то другой, более сложной игры, в которой, кроме костей, будет задействована также счётная доска. Такие доски или их изображения с рядами клеток или линий находили в Древнем Египте, Месопотамии, Греции и Риме, Китае, Индии, Мексике и даже в Скандинавии.
Метательные кости участвовали в создании игр военного типа, имитирующих сражение воинов на поле боя, смысл которых состоял в том, чтобы переместить свои фишки на противоположную сторону доски, мешая при этом действиям противника. Обдумыванию хода предшествовало бросание костей, а жребий назначал фигуру, которой надлежало пойти. В древнем Египте такой игрой была тау (1270 лет до н.э.), в древней Греции — петтейя (V в. до н.э.), в древнем Риме — латрункули (I-II вв. до н.э.), в Древней Индии чатуранга, признанная исследователями предшественницей знаменитых шахмат. Упоминания о ней встречаются в «Харшарите», поэме в честь царя Харши, правителя Северной Индии (VI в.), «Махабхарате» (V в.) и «Ригведе» (X в.), хотя, скорее всего, у этой игры более древние корни. От игральных костей произошла также игра в домино, в которой каждая косточка первоначально представляла результат бросания двух костей. И эта, казалось бы, такая «европейская» игра, носящая французское название, происходящее от сочетания белого и черного цветов в зимнем одеянии монахов, тоже появилась с Востока. В Китае она была известна ещё в XII в. под названием шуань-лю-о — «борьба ума». Интересно, что у эскимосов до сих пор в ходу игра с фишками, напоминающими домино.
И всё же самыми древними из известных игр, получившими жизнь от метательных костей, стали нарды и шашки. Как свидетельствуют археологические находки в шумерском Уре, Мохенджо-Даро и Египте, выгравированными на камне шашечными досками, костями, а также многочисленными глиняными фигурками различной величины, служившими шашками, в долинах Тигра, Евфрата, Нила и Инда люди пользуются уже более пяти тысячелетий.
Из-за специфического звука удара костей о деревянную доску в Европе эту игру прозвали «триктрак», но сохраняется и её персидское имя — «тахте нард». По одной из легенд (возвышающей персов, но снижающей древность игры) она была изобретена советником персидского царя Хосрова I Ануширвана (509-579 г. н.э.), так объяснявшим сущность игры:
«При возможности они [кости] бьют друг друга и вытесняют подобно тому, как люди в земном мире побивают друг друга. И когда с помощью костей все камни вытесняются в игре нарды, это напоминает людей, которые все до единого так или иначе оставляют земной мир. Когда же камни ставятся вторично в игре нарды, это напоминает людей, которые при воскресении из мёртвых вновь оживают».
Движение костей древние уподобляли движению звезд на небосклоне, а доска, как предполагают исследователи, отражала счёт времени: 24 пункта представляли 24 часа, 30 шашек соответствовали 30 дням месяца, а 12 пунктов на каждой стороне доски — 12 месяцам. Связь с календарём прослеживается в игре ацтеков патолли, в которой имитировались периоды передвижения небесных тел, а 52 клетки игры соответствовали 52 годам солнечного цикла. «Календарный» мотив носит и древнеегипетский миф об игре бога Тота с богиней Луны, записанный Плутархом. По легенде в древнем Египте и солнечный и лунный годы состояли вначале из одинакового количества дней — 360. Но когда по проклятию Верховного бога Ра, разгневанного тайным браком богини неба Нут и бога земли — Геба, дети их не должны были появиться ни в один из месяцев и ни в один из дней года, богиня Нут обратилась за помощью к богу Тоту, и он, выиграв в кости у богини Луны пять дополнительных дней, прибавил их к египетскому календарному году. В эти пять дней и родились их дети-боги: Нефтида, Изида, Осирис, Сет и Гор. Так солнечный год египтян увеличился до 365 дней, а лунный стал на пять дней короче.
Египетские доски для игры в нарды и шашки были столь же разнообразны, как и применяемые в них кости. Египтяне использовали как квадратные, так и прямоугольные доски, напоминающие современные. Одной из популярнейших на Ниле была игра сенет, один из экземпляров которой был найден в гробнице Тутанхамона. Египтяне играли в неё не только дома, но и брали с собой в дорогу. Такие переносные игры археологи находят в разных областях страны. (Аналогичная игра, датируемая примерно 1200 г. до н.э., была найдена в 1908 г. и на острове Кипр). На боковой поверхности ящичка для игры нередко высекалось имя его владельца. Любопытно, что на игральной доске, сохранившейся в гробнице Аменхотепа III, по каким-то причинам оказалось высечено имя не самого фараона, а «управителя работы в гробнице царя».
Весьма разнообразны были игры нардового типа в Древней Греции, чертежи их встречаются даже на ступенях знаменитого Парфенона. Правила одной из таких игр — «плинтион» или «полис» — описаны греческим лексикографом Поллуксом в 170 г. н.э. в словаре «Ономастикон»:
«Игра во много шашек есть плинтион с клетками в линиях. И плинтион же зовётся «городом» («полисом»), каждая же из шашек — «собакой». Искусство игры в том, чтобы окружить двумя одномастными шашками таковую другой масти и снять».
Ещё одна греческая игра, в которой также использовались доски, фишки и кости, — граммисмос особенно оказалась по душе римлянам, научившимся ей у греков. В Древнем Риме она получила новое название — скриптула. Хотя игра в кости была официально запрещена в Древнем Риме и разрешалась лишь во время праздника сатурналий, в неё играли многие римские императоры — Август, Гелиогабап, Калигула, Нерон, Клавдий. Последний, по словам Светония, настолько увлекся скриптулой, что даже написал о ней книгу. Другое название этой игры — 12 линий — упоминает Овидий в «Наставлениях»:
Есть и такая игра, где столько прочерчено линий,
Сколько месяцев есть в быстробегущем году;
Есть и такая, где каждый выводит по трое шашек,
А побеждает, кто смог в линию выстроить их.
…Но недостаточно быть знатоком бросков и расчётов,
Нужно собою владеть, это труднее и важнее.
Мы за игрой забываем себя, раскрываемся в страсти,
Как на ладони встаёт всё, что у нас на душе:
Гнев безобразный встаёт, и корыстолюбье бушует,
И начинают кипеть ссоры, обиды и брань…
Выбор хода в скриптуле определялся жребием, для чего использовалось три метательные кости. Кроме того, с каждой стороны в игре участвовало по 15 шашек, а на каждом поле могло стоять несколько шашек одновременно. Не так давно в Великобритании, на территории оборонительного сооружения римлян, известного как Адрианов вал (II в.) был найден комплект для игры в скриптулу, состоявший из каменной доски и фишек в виде небольших фигурок.
В нарды любили играть викинги и другие скандинавские народы. Нередко необходимые для неё фишки и кости викинги хранили в кожаных мешочках или специальных шкатулках. Такие походные наборы VII в. найдены в затонувших морских судах.
В нашем Отечестве игры, в которых исход борьбы зависел от броска игральной кости, — леки, тавлеи и плинтус распространились, скорее всего, из греческих колоний Северного Причерноморья, о чём напоминают уже сами их названия: тавлеи — о древнегреческой игре таблан, а плинтус — о греческом плинтионе.
В «Словаре Академии Российской» о тавлеях говорится, что это
«игра, в которой мечут двумя игральными костями, и по числу точек, какое они покажут, ставят на соответствующее этому числу место плитки».
Забава эта древними славянами ценилась достаточно высоко, в народных былинах, например, игра в тавлеи ставилась на один уровень с состязаниями в стрельбе из лука и борьбе и служила способом испытания ума богатырей. Любимой игрой тавлеи были и в народной среде и меж торгового люда, а состязания устраивались прямо перед дверями домов и лавок.
Играли на Руси на квадратных досках с рядами клеток, практически не отличавшихся от греческих, римских и даже египетских, нередко рисовавшихся прямо на известковой плите, а называли такие чертежи обычно вавилонами (случайно ли это название, напоминающее о родине игры в кости Месопотамии?). Один из вавилонов был обнаружен в 1959 г. во время раскопок московского Кремля, в палатах матери Петра I Натальи Кирилловны.
К метательным костям восходит и само название азартных игр. Арабы, у которых европейцы научились рискованной игре в кости во времена крестовых походов, называли их аз-захр (предполагается, что корни слова гораздо древнее, ещё аккадские). Через испанское azar — игра в кости — слово попало затем во все европейские языки.
Соревновательность и сопутствующий ей азарт элементами игры в кости стали в глубокой древности. В народных сказаниях различных культур по всему миру и литературных источниках сохранилось множество драматических историй об азартных играх и игроках, не задумываясь ставящих на кон собственную жизнь или жизнь жён, сестёр, дочерей. В некоторых из этих преданий рассказывается об азартных играх с богами.
У Геродота есть рассказ о том, как фараон Рампсинит
«живым совершил нисхождение в подземный мир, который у эллинов называется Аидом»,
где играл в кости с богиней Гатор, владычицей мёртвых, и выиграл у неё золотое полотенце.
Игрок из греческого города Метилены Леон, сжалившись над рабом, которого жестоко истязал хозяин, вызвал того на поединок в петтейю и выиграл свободу для раба, с которого сразу сняли кандалы.
У древних германцев от исхода игры в кости зависело, быть ли войне с соседями или можно заключить мир. О том, как играли в кости древние германцы, сохранилось яркое описание у Тацита:
«…потеряв всё своё достояние и бросая в последний раз кости, назначают ставкою свою свободу и своё тело. Проигравший добровольно отдаёт себя в рабство и, сколь бы моложе и сильнее выигравшего он ни был, безропотно позволяет связать себя и выставить на продажу».
Судя по древним текстам эпоса «Махабхарата» и собрания священных гимнов «Ригведа» индийцы также были чрезвычайно азартными игроками. Вызов на игру в кости у индийском знати считался чем-то вроде вызова на поединок, а отказ от участия в игре рассматривался как неблаговидный поступок.
В древнеиндийском «Сказании о Нале и Дамаянти» главный герой Напь, играя костями, заколдованными злым духом Кали, проигрывает своё царство и вынужден отправиться в изгнание. А кости, превратившись в птиц, догоняют его и обманом отнимают последнюю одежду. Правда, впоследствии Напю, обучившемуся тайнам игры, всё же удалось отыграть своё царство.
Впрочем человек довольно рано догадался, что ловкость рук в игре куда надежнее слепого случая, поэтому с древнейших времён азартные игры кормили уйму жуликоватого народа. Изготовленные древними мошенниками кости с «подвохом» — со смещённым центром тяжести, скошенными гранями и полостями внутри, сточенные или подпиленные с одной или двух сторон археологи находили в захоронениях древнего Египта, Месопотамии, Южной Америки.
Складывается странное впечатление: с одной стороны в кости играли все и везде, а с другой — едва появившись, эти игры стали считаться запретными. Собрание ведических гимнов «Ригведа» содержит поэму «Жалобы игрока», в одной из строф которой цитируется бог Савитр:
«Не играй в кости, а паши свою борозду! Смотри за скотом своим и за женою своей, презренный игрок!»
Попытки учёных определить место азартных игр в человеческой культуре сталкиваются с самыми неожиданными вопросами. Почему, например, в разных отдалённых друг от друга уголках планеты возникали одинаковые игры? Почему они неизменными держались на протяжении тысячелетий? Изобретал ли игру в кости каждый народ, или они распространялись из единого источника? И почему некоторые народы не играют в азартные игры? Американский антрополог А.Л. Кребер даже составил такой любопытный список. Азарт оказался чужд австралийским аборигенам, папуасам Новой Гвинеи, полинезийцам, микронезийцам и некоторым индонезийским племенам. В кости не играли также многие народы Восточной Африки. Интересно, что в этом списке оказалось и большинство народностей Сибири. Интересно, что никаких жёстких связей азартных игр с другими особенностями культуры того или иного народа, чертами экономики, благосостоянием, религией при этом не просматривается.
Нет ни одной приемлемой версии, почему, например, западные и северные народы предпочитают игры точного расчёта, а у южных и восточных более популярны азартные игры, основанные на случайности. Впрочем, элементы случайности, а значит, и связанного с нею риска так или иначе присутствуют в любой игре. Желание рисковать заложено в человеческой природе гораздо в большей степени, чем это нам представляется. Как остроумно заметил англичанин Джон Г. Беннет, риск присутствует уже в самом творении мира, что же удивляться, что человек — главный участник этого риска.
источник: Татьяна Соловьёва «Забава для Гильгамеша» «Техника-молодежи» 09-2008
