Почему оригинальные отечественные танки в начале 30-х годов заменили на разработки зарубежного происхождения
Довольно часто можно слышать вопросы на тему «а отечественная ли это разработка». Получая отрицательный ответ, автор вопроса начинает сеанс рассказов на тему «сами не можем». В этот момент есть острое желание предложить автору подобных изречений сделать над собой усилие и отказаться от всего зарубежного. Лапти же точно свои. Если серьёзно, то во всём мире друг у друга заимствуют наиболее удачные решения, особенно если они касаются военной составляющей. В этом нет ничего зазорного, все так делают, вообще не занимаясь самобичеванием. Касается это и танкостроения.
Рено-Русский и Т-18 на совместных учениях, 1929 год
Одной из «больных» для некоторых тем является ситуация начала 30-х годов, когда вместо отечественных танков было решено запустить в серию зарубежные машины. По этому поводу сломано немало копий и сказано немало того, чего говорить не стоило. В том числе и то, что якобы надо было брать своё, а не зарубежное. Сегодня как раз по этому поводу и поговорим, благо есть, чего сказать.
Хотелки советских военных весной 1929 года. Требования росли постоянно, и не на пустом месте
Для начала следует сказать некоторые очевидные вещи. Сама по себе разработка танка начинается, совершенно внезапно, с тактико-технических требований. Заказчик пишет, чего он хочет, и в случае с танками список пожеланий постоянно обновлялся. Особенно это касалось второй половины 20-х годов и начала 30-х годов. Для понимания, вот как менялись требования на малый танк сопровождения. В 1924 году советские военные хотели 4-тонный танк с 37-мм пушкой и пулеметом, а также скоростью 12 км/ч. Далее масса выросла до 5 тонн, а скорость до 15 км/ч. К 1928 году скорость выросла до 25 км/ч, также появился третий член экипажа. В июле 1929 года скорость подняли до 25-30 км/ч. Росли и требования к маневренному (среднему) танку. Скорость также выросла до 25-30 км/ч, ужесточились требования по броневой защите. Также появился третий класс гусеничных боевых машин — танкетки, работы по ним начались еще в 1927 году.
Владимир Кириакович Триандафиллов и Константин Брониславович Калиновский, именно они стояли за ростом требований к танкам
Кому-то такие резкие изменения могут показаться чересчур резкими, но это не так. Ровно то же самое происходило за рубежом. У нас недобрым словом вспоминают И.А. Халепского, первого начальника УММ КА, и М.Н. Тухачевского. Но вообще-то не они, до определенной поры, являлись центровыми людьми с точки зрения выработки требований. Таковыми были две знаковые фигуры — Владимир Кириакович Триандафиллов и Константин Брониславович Калиновский. Первый являлся едва ли не главным советским военным теоретиком, одновременно он автор теории глубоких операций. Калиновский же являлся еще более важным человеком в советских бронесилах, некоторое время он, а не Халепский, исполнял обязанности начальника УММ КА. По большому счету, именно Калиновский принимал ключевые решения.
Костяк отечественного танкостроения 20-х. Крайний слева — С.П. Шукалов
Собственно говоря, меняющиеся требования к танкам — это к Триандафиллову. Направление развития бронетанковой техники, выработанное летом 1929 года, было за его авторством. Советские военные отнюдь не сидели в вакууме, многое из того, что они требовали, пересекалось с пожеланиями армий других стран. Очень многие смотрели на то, чем занимался полковник Фуллер, его эксперименты с механизированными соединениями оказались очень популярными. Отсюда и растущие тактико-технические требования.
Метод масштабирования. Т-18 и танкетка Т-17
Между тем, советская промышленность за мыслью военных не поспевала, причем это касалось далеко не одного производства. И вот тут стоит сказать про вторую очевидную вещь — кадры. У нас «специальные» инженеры-танкостроители появились к концу 20-х годов, а на самом деле еще позже — после открытия ВАММ (Военная Академия Механизации и Моторизации РККА). Ничего плохого или странного тут нет, во всём мире было так. Танками занимались инженеры-автомобилестроители и конструкторы-артиллеристы. При этом частенько складывалась неприятная ситуация, которая позже создавала большие проблемы. Ведущий инженер, либо начальник КБ, «выпиливал» какой-то образец, либо какую-то систему шасси, которую считал оптимальной. Далее шли работы по созданию боевых машин, концептуально схожих по шасси, но разных классов.
Т-12, откуда ноги растут у шасси, очевидно
Именно такая ситуация сложилась в конце 20-х годов в советском танкостроении. Центральным органом разработки являлось ГКБ ОАТ (Главное Конструкторское Бюро Орудийно-Арсенального Треста) под руководством С.П. Шукалова и главного конструктора В.И. Заславского. Создав Т-18, в ГКБ ОАТ решили развивать его концепцию, что хорошо видно по другим разработкам, особенно что касается танков сопровождения и танкеток. Последние изначально напоминали уменьшенный Т-18 без башни. Да и в случае с Т-12/Т-24 хорошо видно, из чего выросло шасси данного танка.
Метод масштабирования по-американски. Light Tank T1E1 и Medium Tank T2, разработчик шасси один — Гарри Нокс
Если кто-то думает, что эта ситуация уникальная, тот очень сильно ошибается. Хрестоматийный пример — это ситуация с американскими легкими и средними танками. Там главным идеологом шасси стал Гарри Нокс, с 1924 года перешедший из автомобилестроения в Департамент Вооружений и примеривший на себя погоны. Достаточно посмотреть на Light Tank T1 и Medium Tank T2, всё сразу станет понятно. Причем у американцев данная система никуда не делась. Очень схожая ситуация сложилась и у японцев. Созданное в 30-е годы шасси конструкции Томио Хара (по совместительству он являлся одним из ключевых людей в японском танкостроении) далее использовалось на целом ряде японских боевых машин, начиная с танкеток и заканчивая танками, балансировавшими на грани тяжелых.
Если у тебя не получается, позаимствуй у других. Vickers Mk.E и его незаконорожденный клон Light Tank T1E4. И ведь никто не занимается самобичеванием
Разница была в другом. Тот же Нокс, конечно, пытался упираться, но быстро стало понятно, что его шасси, похожее на тракторное, стремительно устаревает. Что сделали умные люди? Правильно, умные люди воспользовались зарубежным опытом. Конкретно американцы взяли Vickers Mk.E, что называется, на посмотреть, а потом вдруг появился Light Tank T4E1. Помучившись с ним, Нокс создал шасси Light Tank T2 и Combat Car T5. Из них далее выросли американские легкие и средние танки. У шасси Томио Хара также ноги растут из изучения Vickers Mk.E. И даже немцы свою знаменитую «немецкую» компоновку подрезали у англичан, как и подвеску на Pz.Kpfw.I.
К 1931 году ситуация с ГКБ ОАТ выглядела весьма скверно
А что же у нас? Ближе к концу 1929 года у нас сложилась весьма скверная ситуация. Помимо того, что разработки ГКБ ОАТ стремительно устаревали, они еще и затягивались с точки зрения разработки. Да, отчасти «вина» на заказчике, который менял требования, но будем честными — исполнители тоже хороши. Как не пытались доказать обратное сторонники «лучшего легкого танка» Т-19 и «лучшего среднего танка» Т-24, обе боевых машины не имели перспектив уже к концу 1929 года. К слову, ходовую часть по типу Renault NC Т-19 получил уже в 1930 году, а до того предполагалось использовать «проверенную» на Т-18 систему. Спаренную установку 37-мм пушки и пулемета танк так и не получил. Крайне запущенной оказалась ситуация и с танкетками. Странно, что свидетели Т-19 не носят на руках Т-23, это же «лучшая танкетка войны». Даже с башней, и вообще скорее не танкетка, а малый танк-разведчик.
VIckers Mk.E, главный результат поездки Халепского
На этом фоне неудивительно, что в конце 1929 года была санкционирована поездка закупочной комиссии во главе с Халепским. Отработала она на все сто, поскольку изначально список возможных покупок был совсем другим. Например, в нем числились Renault NC и Light Tank T1E1, обе машины морально устаревшие. Вместо них приобрели Vickers Mk.E и Christie M1940. По сути единственной промашкой оказалась закупка Medium Tank Mk.II, но стоит заметить, что это был единственный средний танк, доступный к продаже. Остальные приобретения (танк сопровождения Vickers Mk.E, танкетка Carden-Loyd Mk.VI, колесно-гусеничный танк Christie M1940) вскоре стали, соответственно, Т-26, Т-27 и БТ. Причем две машины были не полными копиями, а доработками исходных образцов.
Автору истории одного исторического подлога на заметку. Если кому-то не нравится Халепский, есть протокол совещания на СТЗ, где по Т-19 прошлись еще жестче
В случае с Т-19 и Т-26 ситуация была крайне интересной. Дело в том, что оба танка, по линии УММ КА, вел С.А. Гинзбург. После изучения Vickers Mk.E Семен Александрович, действительно, предлагал использовать некоторые элементы английского танка на Т-19. Но есть в этой истории две вещи, которые адепты Т-19 забывают (или сознательно замалчивают). Первая — против Т-19 выступила промышленность, посчитав его слишком сложным. Вторая — против инициатив Гинзбурга выступил Шукалов. Тот упрямо считал, что надо развивать свои машины, а не использовать зарубежный опыт. Закончилось это вполне ожидаемо: 28 января 1931 года, было создано КБ-3 ВОАО (Всесоюзное Орудийно-Арсенальное Объединение), которое возглавил Гинзбург. Произошло это на фоне массы вопросов, которые возникли к ГКБ ОАТ.
Т-27, улучшенная версия танкетки Carden-Loyd
КБ-3 ВОАО просуществовало недолго, но его влияние оказалось огромным. Под началом Гинзбурга произошло внедрение таких танков, как Т-27, Т-26, БТ, проработан танк-амфибия Т-33. Используя зарубежный опыт, против которого так яростно выступал Шукалов, были разработаны такие танки, как Т-28 и Т-35 (английская концепция с массовым заимствований идей с немецких танков). И да, про кадры. Гинзбург был как раз раз одним из первых «настоящих»инженеров-танкостроителей. С 1926 по 1929 годы он учился в Артиллерийской академии РККА по специальности «танкостроение». А потом были «немецкие» курсы ТЕКО под Казанью, где Семен Александрович точно подчерпнул некоторые идеи. КБ-3 ВОАО в 1931 году проработало проект двухместной башни для Т-26, развитие данной идеи привело к появлению той башни, которая стала серийной в 1933 году. Нет, особо башковитые могут называть Гинзбурга артиллеристом. Есть же альтернативно одаренные, которые до сих пор называют М.И. Кошкина кондитером. Недавно от одного деятеля досталось и К.К. Сиркену, который сыграл очень важную роль в отечественном танкостроении. Рисовать ярлыки — для этого большого ума не надо.
Т-26 и БТ-2, от принятия решения до выпуска первых танков прошло менее года. Сколько бы еще возились с тем же Т-19, вопрос открытый
Наверху, кстати, про недостатки зарубежных приобретений были в курсе. Неслучайно Т-27 получила более мощный мотор и 6-катковую ходовую часть. На БТ хотели поставить мотор М-17, в итоге это произошло, но уже на БТ-7. А вот Т-26 пришлось запускать в серию с копией английского мотора. Всё просто: альтернативный двигатель оказался не лучше, а попытка сделать советский аналог Vickers Mk.E (ТММ-1) стала неудачной. Поскольку поставки моторов Hercules-YXC-B прекратились, замена родного двигателя стала крайне призрачной. А дальше сработала логика. Лучше иметь массовый танк с не лучшим мотором, чем никакого.
Т-28 и Т-35 были сделаны с массовым использованием зарубежных компонентов и идей. Даже опытные танки на голову превосходили разработки ГКБ ОАТ
Те процессы, которые происходили в 1930-32 годах, были безальтернативными. Время отечественных танков первого поколения безвозвратно ушло. Требовался качественный скачок, а без зарубежной базы его сделать оказалось невозможно. Ровно к тем же выводам пришли во Франции, США, Германии, Чехословакии, Швеции, Италии и Японии. Ничего зазорного в этом не было, а заниматься самобичеванием почему-то предпочитают только у нас. Пора, наконец, включить мозг и перестать заниматься натягиванием совы на глобус. Иных вариантов развития отечественного танкостроения не имелось. И всяко лучше иметь скопированный зарубежный сапог, чем свой лапоть. Особенно когда речь идет про солдатский сапог.
Список источников
-
-
- РГВА
- РГАЭ
- US NARA
- Архив автора
-
источник: https://dzen.ru/a/ZW2eopiU63hAQU-k
