К весне 1942 года стало ясно, что работы над средней самоходной артиллерийской установкой (САУ) с 85-мм пушкой во вращающейся башне на базе танка Т-34 зашли в тупик. Результатом разработок, начатых еще летом 1940 года, стала самоходка У-20, которая военных не устроила. Проект даже не покинул чертежных досок. Далее развитие советских самоходных установок пошло совсем по другому пути. В значительной степени на дальнейшие работы повлияло изучение трофейной немецкой самоходной установки StuG III Ausf.B. Позже на её базе КБ завода №592 спроектировало советскую версию, известную как СГ-122. Впрочем, было очевидно, что переделками трофейных самоходных установок дело не ограничится.
От истребителя танков к штурмовой САУ
Конечно, говорить о том, что советские инженеры решили просто скопировать немецкую штурмовую САУ, не приходится. Слишком разными были взгляды советских и немецких военных на задачи средних самоходных артиллерийских установок. StuG III стоит рассматривать, скорее, как бюджетный вариант танка поддержки, созданный, в первую очередь, для стрельбы прямой наводкой. Самоходная версия 75-мм пушки, изначально предназначавшейся для танка B.W. (будущий Pz.Kpfw.IV) имела достаточно ограниченную огневую мощь. Она хорошо подходила для борьбы с пехотой и пулеметными гнездами, но даже легкие укрепления из бетона были ей уже не по зубам.
Советские военные видели функции средней штурмовой САУ гораздо более широкими. Она должна была стрелять не только прямой наводкой, но и с закрытых позиций, а также иметь возможность уверенно поражать лёгкие ДОТы и ДЗОТы. Для этих функций как нельзя лучше подходила 122-мм гаубица М-30 обр.1938 года. Немцы, кстати говоря, в 1942 году также пришли к пониманию того, что возможности 75-мм короткоствольного орудия ограничены. Так появилась САУ StuH 42 с вооружением в виде 105-мм гаубицы leFH 18. От стрельбы преимущественно прямой наводкой, впрочем, немцы так и не отказались, в то время как советская СГ-122 с самого начала имела угол возвышения 40 градусов.
122-мм гаубица М-30, «рабочая лошадка» советской дивизионной артиллерии
14 апреля 1942 года состоялся пленум Артиллерийского комитета Главного артиллерийского управления Красной Армии (ГАУ КА), на котором был создан план развития советской самоходной артиллерии. В числе прочих решений пленум постановил дополнить систему самоходной артиллерии «гаубичной артиллерийской установкой для борьбы с ДЗОТ-ами и скоплениями живой силы противника». Работу по созданию установки «122-мм гаубицы М-30 на шасси танка Т-34» поручили двум предприятиям – заводу №183 (г. Нижний Тагил) и заводу №8 (г. Свердловск). Одновременно было решено прекратить работы по теме У-20.
Хотя это решение не отменяло работ по СГ-122, приоритет отдавался самоходу на отечественном шасси. Решение было абсолютно верным. Мало того, что количество трофейных шасси было ограниченным, так и доставались они отнюдь не в новом состоянии. В результате в войска САУ на базе Т-34 попали даже раньше СГ-122. Тем не менее, путь к будущей СУ-122 оказался совсем не простым.
Зарисовки на тему
Выбор свердловского завода №8 в качестве площадки для разработки «122-мм гаубицы М-30 на шасси танка Т-34» выглядел вполне разумным решением. Именно здесь первоначально проектировали самоходную установку на базе Т-34, многие сотрудники ранее занимались и У-20. В частности, работы по У-20 возглавлял Ф.Ф. Петров, который в феврале 1942 года стал руководителем КБ завода №8, выделенного из КБ Уральского завода тяжелого машиностроения (УЗТМ). При этом общее руководство работами возглавил Т. А. Сандлер, ставший главным конструктором завода №8. Таким образом, в здании заводоуправления Уралмаша образовались два конструкторских бюро. К слову, именно Петров руководил разработкой гаубицы М-30, которая должна была стать основным вооружением нового штурмового самохода.
Продольный разрез самоходной установки ЗИК-10. На нем наглядно видны преимущества системы У-11
Между тем, несмотря на решения пленума Арткома, с разработкой новой самоходной установки все складывалось непросто. Завод №183 фактически самоустранился из программы разработки штурмовой САУ. Но упрекнуть руководство предприятия не в чем. По состоянию на весну 1942 года в Нижнем Тагиле разворачивалось производство танков Т-34. Если в январе здесь было сдано 75 танков, то в апреле их приняли уже 380, а в мае 500. Идея «повесить» на предприятие сверх этого объема, который продолжал расти, еще и производство самоходных установок, вряд ли понравилось и руководству завода №183, и Главному автобронетанковому управлению Красной Армии (ГАБТУ КА). Т-34 были нужны в войсках как воздух. Неудивительно, что перспективная самоходная установка практически сразу осталась без базы.
С точки объема боевого отделения к машине есть масса вопросов. Как можно заметить, с правой стороны от орудия места практически нет
Не меньшие проблемы у перспективной самоходной установки были и в Свердловска. Дело в том, что на момент принятия решения о начале работ КБ завода №8 уже было загружено работой по другим направлениям. Еще в марте здесь начались работы по 85-мм танковой системе ЗИК-1, примерно в это же время началось проектирование 45-мм противотанковой пушки ЗИК-4. А весной 1942 года коллектив под руководством Петрова подключился к программе разработки орудийной установки для САУ на агрегатах Т-60. 76-мм штурмовая САУ получила индекс ЗИК-7, причем ее проектировали в двух вариантах. Вдобавок к ней появился и проект 25-мм зенитной самоходной установки (ЗСУ) ЗИК-5.
Первая проектная документация по теме ЗИК-7 появилась уже в мае 1942 года, когда по средней САУ работы даже не начинались. Объяснялось это просто: в отличие от шасси Т-34, с получением которых перспективы были туманными, универсальное шасси на базе легкого танка Т-60 проектировалось в самом Свердловске. В результате разработка средней самоходной установки началась только летом 1942 года.
Поперечный разрез ЗИК-10
Отдельно стоит остановиться на некоторых вольностях, допущенных разработчиками КБ завода №8. Дело в том, что первоначально в адрес Артиллерийского комитета ГАУ КА пришел проект не самоходной установки, а танка. Вместо САУ на базе Т-34 под руководством Петрова спроектировали артиллерийский танк, оснащенный гаубицей У-11. Переработанная для Т-34 система носила индекс У-22. Под неё КБ завода №183 проработало проект танка с несколько измененной башней. К слову, У-22 и Т-34 с этим орудием некоторые исследователи ошибочно приняли за самоходную установку, хотя это именно танк.
Проект У-22 был создан в инициативном порядке и вызвал у Арткома ГАУ, мягко говоря, смешанные чувства. 20 июля 1942 года на предложение завода №8 последовал ответ. Проект признали нецелесообразным и порекомендовали предварительно согласовывать с ГАУ КА подобные идеи, чтобы не тратить время.
Система У-11, переделанная для установки в ЗИК-10. Для облегчения заряжания введен лоток
На этом «чудеса» КБ завода №8 не закончились. Похоже, что Петров не мог смириться с тем, что У-11 оставалась не у дел. Работы по КВ-9 явно зашли в тупик, а будущее системы становилось туманным. При этом заводом уже была изготовлена партия из десяти У-11. Существовали и другие вполне резонные причины использовать это орудие. Дело в том, что для установки М-30 требовалось ставить большую тумбу, которая, разумеется, занимала место. От этого, кстати, сильно страдали StuG III и СГ-122, в которых орудийная тумба съедала много пространства в не самом просторном боевом отделении. Неудивительно, что орудие У-11, которое было рассчитано на установку в башню, рассматривалось Петровым как более удачное конструкторское решение.
Схема размещения боезапаса. На ЗИК-11 он размещался аналогичным образом
После неудачи с артиллерийским танком КБ завода №8 сконцентрировалось на самоходной установке. Точнее, на установках. Считая, что вариант с У-11 будет выглядеть более рационально, Петров отдал приоритет именно этому варианту, который получил обозначение ЗИК-10. Общая концепция самоходной установки сводилась к максимально возможному невмешательству в конструкцию Т-34. В этом смысле проект чем-то напоминал штурмовой танк КВ-7, который создавался с минимальными вмешательствами в конструкцию КВ-1.
Требования минимального вмешательства в конструкцию базовой машины исходили от военных и в случае с самоходными установками часто приводили к ряду проблем. В случае с ЗИК-10 КБ завода №8 все же допустило некоторые вольности. Например, ширину боевого отделения удалось увеличить за счет меньшего угла наклона бортов рубки. Внутри была размещена установка У-11, которую поставили на рамке. Такое решение позволило обойтись без громоздкой тумбы и сделать боевое отделение более просторным.
Общие виды самоходной установки ЗИК-11
Следуя требованиям минимального внесения изменений в конструкцию Т-34, сотрудники КБ завода №8 во многом оказались его заложниками. Хотя в целом эти требования были выполнены, именно они создали ряд проблем. Например, из-за них носовая часть машины получила своеобразную «ступеньку», причем верхняя ее часть имела угол наклона всего 15 градусов. С точки зрения снарядостойкости решение весьма спорное. Не менее спорно выглядели и люки в бортах рубки. Кроме того, у рубки отсутствовала крыша, что облегчало вентиляцию, но при этом создавало массу потенциальных проблем.
Боекомплект САУ оказался маловат – всего 32 выстрела.
В целом установка качающейся части гаубицы М-30 на тумбу не сильно уменьшила объем боевого отделения
Похожие проблемы имел и второй проект КБ завода №8, получивший обозначение ЗИК-11. В отличие от ЗИК-10, здесь использовалась 122-мм гаубица М-30, как и было установлено тактико-техническими требованиями. Артиллерийская система практически не менялась по сравнению с серийной М-30. Откатные механизмы прикрывались массивной бронировкой, имелись новый механизм крепления по-походному и нижний станок с большим процентом использования деталей от М-30.
Как ни странно, с правого борта на ЗИК-11 места стало больше. Тем не менее, существовал высокий риск получить травму при стрельбе – ограждения у гаубицы не было
Несмотря на то, что тумбу все же пришлось делать, она получилась менее массивной, чем у StuG III и СГ-122. Стремление максимально унифицировать орудие ЗИК-10 и М-30 лишило систему ограждения. В боевой обстановке это было чревато несчастными случаями.
На поперечном разрезе видно, что справа от орудия места все равно маловато
Конструкция рубки в многом повторяла ту, что КБ завода №8 спроектировало для ЗИК-10. Вместе с тем, рубка ЗИК-11 получилась более рациональной. «Ступенька» в лобовой части имела здесь больший угол наклона. Боекомплект и укладки остались от ЗИК-10, но при этом размещались более рационально. Общая высота машины оказалась меньше – 2100 мм против 2270 мм у ЗИК-10. Кроме того, проем в крыше оказался меньшим.
Впрочем, и здесь без странностей не обошлось. Оба пулемета разместились в лобовом листе рубки. И если вооружение пулеметом заряжающего вполне оправдано, зачем курсовой пулемет дали наводчику, не совсем понятно.
Реконструкция ЗИК-11 в масштабе 1:35, сделанная по заводским чертежам. Автор – Александр Калашник, г. Омск
Оба проекта были представлены в Технический совет Народного комиссариата вооружения (НКВ), который, по вполне объективным причинам, выбрал ЗИК-11. Тем не менее, и эта машина вызвала ряд вопросов. Техсовет НКВ составил список замечаний и исправлений, которые требовалось внести в машину до начала ее изготовления в металле. Но до этого этапа дело, впрочем, так и не дошло. На тот момент возглавляемое Петровым конструкторское бюро работало сразу над четырьмя самоходными установками. Больший прогресс оказался по тяжелой САУ ЗИК-20, которую в итоге довели до состояния полноразмерного макета. Что же касается ЗИК-11, то эту машину ждала совсем другая судьба.
Реванш Горлицкого
За то время, что КБ завода №8 проектировало самоходные установки ЗИК-10 и ЗИК-11, в Свердловске произошло одно важное событие. 28 июля 1942 года вышло постановление ГКО №2120 «Об организации производства танков Т-34 на Уралмашзаводе и заводе №37 Наркомтанкопрома». Завод №37 стал частью УЗТМ, в составе которого его переименовали в завод №50. Разработка легких танков и самоходных установок на предприятии оказалась свернута. 29 сентября реорганизованный завод сдал первые танки Т-34 – в Свердловске стала производиться база для создания средних САУ.
Расчет центра тяжести У-35, ноябрь 1942 года
Затягивание работ по разработке средних самоходных установок, разумеется, не осталось незамеченным. Дело постепенно стало выходить за рамки ГАУ и НКВ, то есть структур, которые являлись заказчиками и «операторами» самоходной артиллерии. Согласно первоначальным планам, завод №8 должен был представить свой проект еще 25 июня 1942 года, затем эту дату сдвинули на 10 августа. В реальности проекты ЗИК-10 и ЗИК-11 рассмотрели только 8 сентября.
Пробуксовка программы самоходной артиллерии привело к тому, что к этому вопросу подключился заместитель Накрома обороны генерал-полковник артиллерии Н.Н. Воронов. В начале октября началась бурная переписка между НКО и ГАУ, о происходящем Воронов доложил Сталину. 16 октября Воронов провел совещание, на котором были обсуждались тактико-технические требования на самоходные установки.
Продольный разрез У-35. В целом машина была похожа на ЗИК-11, но с массой переделок, причем в лучшую сторону
19 октября 1942 года вышло постановление Государственного комитета обороны (ГКО) №2429сс «О производстве опытных образцов артиллерийских самоходных установок». Будущая СУ-122 шла в нем первым пунктом:
«Обязать Наркомтанкопром (т. Зальцман) и Наркомвооружения (т. Устинов) немедля создать образцы самоходных установок со 122 мм гаубицей на базе танка Т-34, подав их для полигонных испытаний в следующие сроки: НКВ – к 10 ноября; НКТП – к 20 ноября».
В тот же день были утверждены тактико-технические требования на «122 мм самоходную гаубицу на шасси танка Т-34». Они допускали изменения бортовых листов, сдвиг места механика-водителя и перенос топливных баков. 20 октября по инициативе Ж.Я. Котина, который занимал должность заместителя наркома танковой промышленности, в СКБ Уралмашзавода состоялось совещание. На нем проект ЗИК-11 рассмотрели еще раз. В целом проект одобрили, но при этом его решили доработать в соответствии с новыми ТТТ. Самым же главным изменением стало то, что разработка самоходной установки передавалось из КБ завода №8 на УЗТМ. Из конструкторского отдела была выделена группа из 16 человек, которую возглавил Л.И. Горлицкий.
Что интересно, процесс передачи документации по ЗИК-11 начался еще 19 октября. Сделано это было без разрешения со стороны НКВ по инициативе Народного комиссариата танковой промышленности (НКТП), причем дальнейшие работы курировались Котиным. Разумеется, руководству НКВ такое самоуправство вряд ли понравилось, но иных способов форсировать работы по средней САУ не оставалось.
Боевое отделение стало более рациональным по конструкции. Тем не менее, сохранение ширины боевого отделения в габаритах корпуса Т-34 сделало его очень тесным
Принятое решение о передаче наработок КБ завода №8 на УЗТМ можно назвать в определенном смысле реваншем со стороны Горлицкого. КБ завода №8 смогло вытеснить КБ УЗТМ из темы создания 152-мм САУ на базе КВ-1, и вот теперь был сделан ответный ход. Впрочем, завод №8 и так был перегружен работами. Больше того, 30 октября 1942 года его разделили на два предприятия – завод №8, занимавшийся зенитной артиллерией, и завод №9, занятый гаубичной и самоходной артиллерией. Петров при этом перешел в КБ завода №9. В сложившейся ситуации все прекрасно понимали, что передать работы по ЗИК-11 на УЗТМ было правильным решением.
У-35 на испытаниях, декабрь 1942 года
Проект переработанной самоходной установки ЗИК-11 получил обозначение У-35. В проектную группу, которая занялась ее разработкой, вошли специалисты, которые уже имели опыт проектирования САУ. Среди них оказались Н. В. Курин, Г. Ф. Ксюнин и К.Н. Ильин, которые работали над орудийными установками для штурмового танка КВ-7. Несмотря на то, что в постановлении ГКО №2429 были проставлены довольно жесткие сроки, проектирование У-35 затянулось.
Облик новой машины стал вырисовываться ближе к концу ноября. Безусловно, некоторые ее элементы были позаимствованы у ЗИК-11, но в целом создаваемая под руководством Горлицкого машина достаточно сильно отличалась, причем в лучшую сторону. Для начала, от идеи полуоткрытого боевого отделения конструкторы решительно отказались. Боевое отделение получило не только крышу и два люка, но еще и командирскую башенку, аналогичную той, что на заводе №183 спроектировали для трехместной башни Т-34. Без «ступеньки» в лобовой части корпуса обойтись не удалось, но от сомнительной идеи установки в верхнем лобовом листе курсовых пулеметов создатели САУ отказались.
Кроме того, толщина верхнего лобового листа увеличилась до 60 мм. Более удачной получилась бронировка артиллерийской системы, теперь она позволяла наводить орудие на угол до 10 градусов влево и вправо. От идеи с нишей, в которой на ЗИК-11 размещались заряды, было решено отказаться. Переработаным оказалось и орудие: в частности, появилось ограждение и лоток, сделанный по типу СГ-122.
Ходовые испытания свердловская машина прошла вполне успешно
29 октября 1942 года Артком ГАУ утвердил программу полигонных испытаний опытного образца самоходной установки. На практике сроки изготовления У-35 выглядели крайне оптимистичными. По состоянию на 28 ноября машина все еще находилась в состоянии сборки, завершение постройки ожидалось в первых числах декабря. В ГАУ считали причиной такого положения «отсутствие должного внимания к этой работе со стороны дирекции завода». На деле УЗТМ и смежные с ним предприятия и без того оказались перегружены работой. К слову, завод №592, который строил аналогичную по назначению САУ СГ-2, также опаздывал.
Она же с левого борта
Сборка первого опытного образца У-35 была закончена 30 ноября, в тот же день состоялись испытания на заводском полигоне. Машина пришла на них не до конца укомплектованной: не были установлены смотровые приборы, панорама прицела, сиденья и боеукладки. Это стало результатом спешки. Также не были отрегулированы механизмы подъема и поворота системы, в результате чего маховики вращались туго.
Уже начало испытаний преподнесло неприятные сюрпризы. При первом заряжании лоток для досылания сломался, и, чтобы он не мешался, его сняли. При первом выстреле оборвался трос спускового механизма, дальнейшая стрельба производилась при помощи шнура. Имелись проблемы с наведением на максимальные углы возвышения и горизонтальной наводкой. При повороте орудия на 10 градусов вправо было невозможно управлять правым бортовым фрикционом. Также установка системы сильно ухудшила обзор механика-водителя. После испытания стрельбой значительную часть недостатков удалось устранить.
Реконструкция У-35 за авторством Александра Калашника
К 5 декабря опытные образцы У-35 и СГ-2 прибыли на Гороховецкий артиллерийский научно-испытательный опытный полигон (АНИОП). Целью испытаний был выбор лучшей из двух машин и принятие ее на вооружение. В некотором смысле у У-35 была фора, поскольку СГ-2 строилась на базе ремонтного танка, который оказался дефектным. Но уже на этапе сравнения характеристик машины и ТТТ начались вопросы. Боевая масса У-35 оказалась больше на 700 килограмм, а ее боекомплект составил 34 выстрела вместо положенных 40. Еще больше проблем выявилось при изучении боевого отделения. Общее мнение по нему говорит обо всем:
«Размеры боевого отделения, размещение в нем боекомплекта и орудийного расчета не обеспечивают не только нормального обслуживания гаубицы, но даже и безопасности работы расчета»
Фактический угол поворота орудийной установки вправо составлял меньше 0,5 градуса. Результаты испытаний на скорострельность составили всего 5 выстрелов в минуту при требуемых 10. Место командира оказалось неудобным, а обзор из командирской башенки – сильно ограниченным. Не меньше неудобств испытывал и наводчик, позу которого при стрельбе назвали «неестественной». Кроме того, осуществлять прицеливание было затруднительно. Заряжающий находился под угрозой удара откатной части гаубицы при выстреле, а замковой упирался плечом в ноги командира. При этом работать маховиком подъемного механизма оказалось неудобно. Практически заряжание осуществлялось одним человеком, причем снаряды приходилось вынимать с усилием. Люки оказались неудобными, а вентиляционный колпак свои функции не выполнял. В общей сложности комиссия выявила 15 пунктов для исправлений. Вывод оказался следующий:
«Боевое отделение самоходной гаубицы Уралмашзавода в данной компоновке неприемлемо и требует коренной переделки вместе с устранением перечисленных выше недостатков вооружения».
По итогам испытаний У-35 пришлось сильно переделать. По модели хорошо видно, насколько тесной получилась машина
С учетом того, что разработка конструкторской группы УЗТМ была явно лучше, чем ЗИК-11, можно лишь догадываться, насколько разгромный вердикт могло получить детище КБ завода №8 в случае постройки. Из общего вывода комиссии видно, что СГ-2 получилась явно лучше, чем У-35. К ней тоже были претензии, но больше по шасси, которое, как уже говорилось, было изначально дефектное.
Вопрос в том, что еще 2 декабря вышло постановление ГКО №2559, согласно которому завод №592 передавался НКТП и преобразовывался в завод №40. Вместо СГ-122 на нем разворачивалось производство легких танков Т-70 (позже замененных на Т-80). Это же постановление в любом случае давало путевку в жизнь именно У-35, именовавшейся в тексте как СУ-35. В результате комиссия потребовала переделки У-35, взяв за основу компоновку боевого отделения СГ-2. В Свердловске закипела работа, уже к концу декабря была подготовлена совсем другая машина, сохранившая от У-35 очень немногое. Её история достойна отдельного повествования.
Автор благодарит Сергея Агеева (г. Екатеринбург) и Игоря Желтова (г. Москва) за помощь в подготовке данного материала.
http://warspot.ru/8934-ternistyy-put-k-su-122
