История Л-10, первой советской 76-мм танковой пушки специальной разработки, запущенной в крупную серию
Еще в годы Первой мировой войны стали складываться два направления развития танковой артиллерии. Первое — это длинноствольные орудия калибра 37-57 мм, а вторым оказались короткоствольные системы калибра 75-76 мм. Первое направление шло по английской линии, второе по французской. После окончания войны французы двинулись куда-то не туда: вместо того, чтобы логично перенести орудие в башню, они сохранили его в корпусе. Тем не менее, тенденцию подхватили в ряде стран. Одной из них стал Советский Союз. Еще в 1924 году Технический отдел ГУВП разработал проект 18-тонного маневренного танка. Основным вооружением выступала 3-дюймовая противоштурмовая пушка обр. 1910 года. Ее прямым развитием стала 76-мм короткая пушка обр.1913 года, а далее 76-мм полковая пушка обр.1927 года. Так сложилось, что позже эта пушка стала первым серийным советским танковым орудием среднего калибра.
Испытания 76-мм пушки ПС-3 в Т-28, 1937 год. Звезда пушки Сячинтова к тому времени явно закатилась, как и судьба ее создателя
Несмотря на то, что в самом конце 20-х годов «маневренные» танки было решено вооружать 45-мм пушками, эта тенденция продержалась недолго. Уже в 1932 году вооружение Красной Армии были приняты танки Т-28 и Т-35. Изначально Т-28 создавался в расчете на 45-мм пушку, но серийно его стали оснащать более мощным орудием. Таковое в 1932 году разработал П.Н. Сячинтов. Орудие получило индекс ПС-3 (нескромный индекс — пушка Сячинтова, третий тип). Предполагалось, что именно эта система станет вооружением Т-35, а затем и Т-28. Вместе с тем, даже до установочной партии этих орудий оказалось далеко, поэтому серийные Т-28 и Т-35 получили вооружение, очень похожее на орудие маневренного танка ГУВП. Речь идет о 76-мм пушке КТ, танковой версии 76-мм полковой пушки обр.1927 года. Судя по переписке от начала 1933 года, к КТ Сячинтов тоже имел отношение. Впрочем, работы велись силами завода «Красный Путиловец», под руководством И.А. Маханова.
Этот же танк после перевооружения на 76-мм пушку Л-10
Попытки поставить 76-мм танковую пушку ПС-3 в серийное производство предпринимались несколько раз. Тем не менее, каждый раз у завода «Красный Путиловец», с 1934 года переименованного в Кировский завод, что-то не получалось. Порой это связывают с Махановым, который, являясь начальником артиллерийского КБ на заводе, якобы мешал. Но переписка показывает, что пушка страдала рядом конструктивных недостатков, причем вносимые Сячинтовым правки особого результата не давали. План опытных работ на 1935 год, где прописывался отдельный пункт «проект новой полуавтоматики для ПС-3», говорил о многом. Неудивительно, что в один прекрасный момент Маханов начал действовать. К началу 1935 года появился проект танковой пушки Л-7, ставшей дебютом Маханова как конструктора танковой артиллерии. И если у Л-7 судьба оказалась несчастливой, то следующее орудие оказалось более удачным. Речь идет о Л-10, она же 76-мм танковая пушка обр.1938 года.
Орудие на максимальном угле возвышения
Впервые Л-10 стала фигурировать в переписке опытных работ Кировского завода в конце 1935 года. Орудие отнюдь не являлось самодеятельностью. Как указывалось в плане опытных работ на 1936 год, задание было получено от заместителя наркома тяжелой промышленности И.П. Павлуновского. Если Л-7 являлась скорее экспериментом по созданию более мощной, чем ПС-3, системы, то Л-10 создавалась как однозначный конкурент орудия Сячинтова. Судя по всему, в НКТП и АБТУ РККА начали о чем-то подозревать. ПС-3 пытались внедрить уже третий год, и особого прогресса не наблюдалось.
Размещение орудия внутри танка
Согласно планам, СОКБ (Специальное Опытное Конструкторское Бюро) завершало проектирование Л-10 к марту 1936 года. На работы выделялся бюджет в 50000 рублей. Далее, к 1 сентября 1936 года, изготовлялось 3 опытных образца орудия. На эту часть работы выделялось 300000 рублей, строились они силами цеха №3 Кировского завода. Пушку планировали ставить в Т-28, а также в новый колесно-гусеничный танк Т-29, который осваивался Кировским заводом. Впрочем, при условии удачной разработки системы список потенциальных ее получателей оказывался более широким. Туда попадали БТ-7 Артиллерийский и Т-46, да и Т-35 тут же становился потенциальным носителем орудия конструкции Маханова.
Орудие и ствол к нему
Л-10 создавалась по тактико-техническим требованиям, окончательно оформленным в марте 1936 года. Среди утверждавших ТТТ был и Тухачевский. При создании системы указывалось использование боеприпасов от 76-мм пушки обр.1902 года, начальная скорость снаряда должна была составлять не менее 520 м/с, а длина отката — 400-450 мм. В ТТТ прописывались и боевые машины, куда предполагалось ставить орудие — Т-28, Т-35, АТ-1 и БТ-7. Правда, с АТ-1 была хитрость: Сячинтов проектировал штурмовую САУ так, что туда влезала только ПС-3. Что же касается ТТТ, то к ним есть один вопрос. Связан он с боеприпасами. Дело в том, что к тому моменту вовсю шел выпуск 76-мм пушки обр.1902/30 гг, а у нее боеприпасы отличались. Старые снаряды новая пушка потреблять могла, а старая пушка новые снаряды — нет. То ли в АУ КА кто-то это забыл, то ли перед нами скрытая диверсия, вопрос открытый. Но проблемы у Л-10 начались еще в момент рождения.
Качающаяся часть установки орудия
Надо сказать, что запуск работа по Л-10 совсем не означал, что о ПС-3 забыли. Орудие пытались доводить, в 1936 году построили 6 образцов, из которых 2 прошли полигонные испытания. Работа полуавтоматики стала более надежной, впрочем, имелись другие дефекты. Н.А. Ефимов, начальник Артиллерийского Управления Красной Армии, в октябре 1936 года предлагал запускать ПС-3 в серию как есть. Другими словами, если кто-то ищет в проблемах ПС-3 козни Маханова, то это слегка зря. Тем более что Л-10, на начальном этапе испытаний, тоже была не идеальной. Работы по орудию шли в соответствие с планом, в конце августа 1936 года была подписана программа заводских испытаний. В начале сентября начались заводские испытания, которые шли не идеально. Наблюдались проблемы с откатом орудия, сломался ножной спуск, обнаружились недоработки с подъемным механизмом. Это привело к существенной задержке по работам с орудием. А ведь еще в августе Маханов и директор Кировского завода М.Л. Тер-Асатуров доложили наверх о том, что первый образец Л-10 прошел первый этап заводских испытаний, показа безотказность работы. Образовалось два орудия, у каждого из которых имелись свои проблемы с системой отката. Правда, одна из них разрабатывалась уже несколько лет, а вторая была совсем новой.
Казенник Л-10
Справедливости ради, даже при откровенном очковтирательстве насчет Л-10 позиции у Маханова оказались куда лучше. С некоторой задержкой, но Л-10 ушла на полигонные испытания, и там она показала себя явно лучше, чем ПС-3. Главной проблемой назвали самозакрывание затвора, без экстракции гильзы, из 990 выстрелов таких случаев набралось 360. Также отмечались случаи самоспуска спускового механизма на углах возвышения 24-25 градусов. Тем не менее, испытатели указывали, что надежность у орудия выше. Не менее важным моментом стало то, что и по ТТХ Л-10 превосходила ПС-3. У пушки Сячинтова длина ствола составляла 20,5 калибров, а у Л-10 она составляла 23,7 калибра. Соответственно, и начальная скорость снаряда оказалась выше — 555 м/с против 531 м/с. Масса орудия была больше (673 кг против 614 кг у ПС-3), но это оказалось не критичным. Наконец, конструктивно Л-10 была куда более совершенным орудием. При его создании Маханов использовал систему с размещением откатных механизмов сверху, такую систему на Кировском заводе сделали визитной карточкой. Это дало свои плюсы, например, более высокий угол максимального возвышения. Правда, для того, чтобы прикрыть откатные механизмы, позже пришлось делать весьма мудреную бронировку.
Появление Л-10 встретили с оптимизмом. В начале 1937 года появились ТТТ на установку орудия в АТ-1. Она, впрочем, так и не состоялась
В начале 1937 года заказ на большую серию ПС-3 временно отменили. Связано это оказалось не столько с арестом Сячинтова (случилось это 31 декабря 1936 года), сколько с тем, что требовалось выбрать между двум системами. Работы эти затянулись, лишь 7 октября 1937 года начались сравнительные испытания ПС-3, Л-10 и Л-7. Для чистоты эксперимента испытывалось по 2 орудия — пара Л-10 в Т-28, а ПС-3 в Т-28 и АТ-1. Орудие Л-10 №1 произвело 360 выстрелов, а орудие №2 — 910 выстрелов. По результатом стрельб у ПС-3 и Л-10 падения баллистики не наблюдалось, а кучность превосходила 76-мм пушку обр.1902 года. А вот дальше Л-10 стала уходить вперед. Число задержек при выстреле оказалось гораздо ниже (8-28 против 118-152 у ПС-3). Правда, у Л-10 работу полуавтоматики признали неудовлетворительной, поскольку имелся ряд замечаний. Также сохранились претензии к ножному спуску, но и ПС-3 оказалась не лучше. А вот по удобству обслуживания Л-10 явно оказалась лучше.
Установили Л-10 и в эталонный образец Т-29. В таком виде машина воевала
По результатам испытаний, которые проходили до 14 ноября 1937 года, явным победителем стала Л-10. По ПС-3 был составлен список претензий, который здорово напоминал то, что уже можно было неоднократно прочитать в других отчетах. Правда, исправлять было уже некому — Сячинтова расстреляли в мае 1937 года, та же участь постигла целый ряд людей, причастных к ее созданию и попытке внедрить в серию. Вне зависимости от этих обстоятельств, пушку признали безнадежной. По Л-10 также имелись претензии, испытания она также не выдержала, но именно ее признали лучшей. Можно сказать, лучшей из худших. Уже в декабре 1937 года Маханов развил бурную деятельность, настаивая на принятии Л-10 на вооружение Красной Армии. Случилось это уже в 1938 году, 5 апреля того же года начались работы по подготовке серийного производства орудия. 20 орудий выпускалось в июле 1938 года, из них 10 ставилось в Т-28, еще 5 в БТ-7 Артиллерийский, а оставшиеся 5 в АТ-1. Правда, АТ-1 к тому моменту уже помер, а установка Л-10 в БТ-7 носила экспериментальный характер. Также Л-10 поставили и в эталонный Т-29, который также в серию не пошел.
Числилась эта пушка и в проектах танков 1937-38 годов, включая Т-29ЦН
Звезда Л-10 закатилась очень быстро. Главная причина оказалась в том, что орудие изначально создавалось под боеприпас 76-мм пушки обр.1902 года. «Заметили» это только в 1938 году. Результатом стала команда о запуске работ по новой системе на базе Л-10, с длиной ствола по типу зенитной пушки обр.1915 года. При этом Маханову предстояло конкурировать с новым игроком — КБ завода №92. Работы по пушке Ф-32 начались еще в 1937 году, и она в борьбе с новой пушкой Маханова, известной как Л-11, вышла победителем. Но это будет потом, а пока Л-10 всё же запускали в серию как временную меру.
Серийно Л-10 ставилась в Т-28
С ухмылкой стоит отметить, что судьба Л-10 во многом совпала с тем, что потом можно было наблюдать с Л-11. То есть пушка уже как бы решенной судьбой, но поскольку ничего другого пока нет, то запускаем в серию. Плохая, хорошая, главное, что есть. В ряде источников пишется про 30 Л-10, принятых за 1938 год, завод отчитался о 8. Судя по всему, оставшиеся 22 сдали задним числом. Еще 300 орудий сдали в 1939 году, далее в серию пошла такая же «временная» Л-11.
Установка Л-10 в опытном танке А-32
Основная масса Л-10 ушла на комплектование танков Т-28, которые, как и пушка, выпускались силами Кировского завода. Несмотря на то, что у пушки сохранились некоторые проблемы, которые так и смогли устранить при запуске в серию, Л-10 имела преимущества перед 76-мм пушкой КТ. Поэтому такие системы ставили не только в ходе производства новых танков, но и при капремонте Т-28 на Кировском заводе. Также Л-10 ставилась на целый ряд опытных танков. Впрочем, наличие более мощной Л-11 привело к тому, что перспективной пушкой Л-10 пробыла совсем недолго. Ставилась Л-10 и в башни танков Т-24, которые предназначались для установки в укрепрайоны.
Т-28 с Л-10, потерянный в 1941 году
Несмотря на то, что пушка оказалась не идеальной, в целом ее можно назвать большим успехом. Наконец-то в серию пошло орудие специальной разработки, а не простая адаптация буксируемой системы. Да и по характеристикам система была вполне удачной. Даже по состоянию на 1941 год она была вполне адекватным средством борьбы с немецкими танками, имевшими толщину брони до 50 мм. Впрочем, к тому моменту в серию пошли более мощные орудийные системы — Ф-32 и Ф-34. На их фоне Л-10 выглядела скромно.
До наших дней дожила всего одна система Л-10. Находится она в танке Т-28, находящемся в финском танковом музее, что в Пароле. Упоминается также Т-28 в Верхней Пышме, но на самом деле это не более чем имитация с использованием деталей полковушки. Будьте бдительны.
Автор выражает признательность Алексею Макарову и Вадиму Антонову (г.Москва) за помощь в подготовке статьи и предоставленные материалы.
Список источников:
-
-
- РГВА
- РГАЭ
- Архив автора
-
источник: https://dzen.ru/a/Ykf4-j_7lw-sAFr_?&
