Юрий Пашолок. Советский взгляд на трофейного немца-кавалериста родом из Сент-Уэн
Трофейный танк Pz.Kpfw.35 S (f) в Советском Союзе и его изучение советскими специалистами
Так исторически сложилось, что советское танкостроение ведет свою родословную от французского. Весной 1919 года были захвачены легкие танки Renault FT, которые оказались наиболее подходящими для производства в Советском Союзе. Так появился «Рено-русский» первый отечественный танк, выпущенный серийно. В дальнейшем на свет появился МС-1, сильно другой с технической точки зрения, но концептуально всё равно близкий к Renault FT. Ничего зазорного тут нет, на тот момент французское танкостроение еще было образцом для подражания в ряде стран. И даже в конце 20-х годов командование Красной Армии внимательно следило за тем, что происходило во Франции. Купить Renault NC, как планировала комиссия Халепского, не получилось, но эта машина явно читается в концепции Т-19, так и не состоявшегося сменщика Т-18 (МС-1). Особенно это касалось ходовой части и концепции 3-местного танка с 1-местной башней. Ну а далее приоритеты сменились.
Сразу три Pz.Kpfw.35 S (f) было захвачено более-менее целыми в конце января 1942 года вместе с Panzerzug 27
Всё та же комиссия Халепского на месте обнаружила, что оптимальными являются разработки Vickers и Carden-Loyd. В результате дальнейшее развитие советских танков шло с ориентацией на английский подход, с примесью Кристи. Юмор ситуации в том, что развитие что по тем направлениям, которые у англичан либо не получилось (Т-28), либо от которого сами англичане отказались (Т-26 и Т-37/Т-38). Французы же как-то исчезли из вида, по крайней мере более они как образцы для вдохновения не использовались. Снова с французами советские военные встретились осенью 1939 года. Среди трофеев, которые вывезли из-под Томашува-Любельского, оказались и Renault R 35. Надо сказать, что оценка советских испытателей французского танка оказалась откровенно невысокой. Она не сильно отличалась от оценки немцев, которые быстро разочаровались в трофеях кампании 1940 года. Благодаря всё тем же немцам позже советские военные познакомились и с другими французскими танками.
Pz.Kpfw.35 S (f) с башенным номером 271 на НИБТ Полигоне, 1942 год
Французская кампания закончилась для немецкой армией не только выведением из игры французской (а заодно бельгийской, голландской и частичной английской) армии, но и богатыми трофеями. Это касалось, в том числе, и танков. Далеко не все французские танки годились даже как учебные, тем не менее, нашлись модели, которые вполне использовались немцами в первой линии. Лучшим из французских танков оказался SOMUA S 35, средний кавалерийский танк, который официально классифицировался кавалерией как броневик. Не без недостатков, SOMUA S 35, тем не менее, оказался в числе тех французских танков, которые немцы применяли на советско-германском фронте с самого начала Великой Отечественной войны. Применялись они и в ходе осады Брестской крепости, и в Карелии. Неудивительно, что танк, который именовался немцами как Pz.Kpfw.35 S (f), в один прекрасный момент стал советским трофеем. О нем и пойдет речь, тем более что один из этих трофеев стоит в парке «Патриот».
Как и другие танки этого типа, попавшие на бронепоезда, башенный 271 имел нетронутую командирскую башенку
Непосредственно про SOMUA S 35 у нас впервые отчасти узнали еще до начала Второй мировой войны. Тогда он проходил как «новый образец среднего танка». Заметили его на параде в честь дня взятия Бастилии 14 июля 1938 года. Это была первая публичная демонстрация новых танков, в ней участвовали SOMUA S 35 из состава 2-й DLM. У нас правильно оценили массу танка (около 20 тонн), а также дали положительную оценку, назвав неизвестную пока машину шагом вперед. Уже к лету 1941 года о том, что танк выпускается SOMUA, знали, но информация была неточной. Например, толщину брони оценивали в 20-30 мм, на танке наши аж 2 пулемета, а экипаж оценили в 6(!) человек. Уточнить информацию было особо негде. Воевали эти танки в составе 211-го танкового батальона, который сражался в Карелии, но поле боя оставалось за немцами. По 3 Pz.Kpfw.35 S (f) имелось в составе бронепоездов Panzerzug 26, Panzerzug 27 и Panzerzug 28. Еще о 2 таких танка числилось в составе бронепоездов Panzerzug 29, Panzerzug 30 и Panzerzug 31. Из этого числа бронепоезда №26 и №27 воевали в Бресте.
На правом борту появился порт для немецкой штырьевой антенны, но у этого танка самой антенны не имелось
Впервые в руки Красной Армии Pz.Kpfw.35 S (f) попали в начале 1942 года. В ходе немецкого отступления Panzerzug 27 оказался брошен возле села Шушенское, что южнее Сухиничей, Калужская область. Захватили его в самом конце января, вместе со всеми тремя танками. Сами немцы пишут, что бронепоезд восстановили, но вызывает это только усмешку. Собрали Panzerzug 27 с нуля, используя трофейные бронеплощаки, причем в мае 1942 года наши партизаны его подорвали. Потом этот бронепоезд снова появляется, прямо феникс какой-то. Это к вопросу о потерях. Но вернемся к Pz.Kpfw.35 S (f). В руках Красной Армии оказались три танка, с башенными номерами 271, 272 и 273. Номер означал бронепоезд (27) и порядковый номер. Та же система использовалась на всех остальных бронепоездах. Также такие танки имели специальное крепление в носовой части корпуса, при помощи которого их стопорили при перевозке на платформах.
Поздняя схема бронирования, сделанная на НИБТ Полигоне. Как и у НИИ-48, она имела неточности
Надо сказать, что даже после захвата живых образцов машины, которая в переписке шла как «танк Сомуа», неточностей хватало. Например, его ‘rbgf; определили как 4 человека (где там наши четвертого, непонятно). Больше того, экипаж 4 человека остался и в дальнейших альбомах НИБТ Полигона, где проводилось его изучение. Хватало неточностей и по бронированию, например, лобовая часть корпуса и башни была определена как 45 мм, а бортов как 20 мм. При этом в дальнейшем каких-то дополнительных проверок эти данные не проходили.
Весной 1942 года одну из машин разбирали, проводя ее техническое описание. Также один танк проходил ремонт на БТРЗ №82
Один из трех захваченных танков точно проходил ремонт на БТРЗ №82. Завезли его туда в мае 1942 года и сдали месяцем спустя. Вполне возможно, что речь идет о танке №271. Тогда же, в 1942 году, НИБТ Полигон провел изучение одной из машин, скорее всего, речь идет о танке №272. Все машины были захвачены некомплектными, что отражалось в отчете. Тем не менее, общее представление полигон получил. Полноценных испытаний полигон не проводил, ограничившись лишь техническим описанием.
Танк №272 в мае 1942 года использовался на испытаниях обстрелом из противотанковых ружей Симонова (ПТРС) и Блюма (15-П)
Судьба танка №272 решилась 8 мая 1942 года. В этот день проводились испытания стрельбой противотанковых ружей ПТРС и 15-П конструкции М.Н. Блюма (ОКБ-16). Помимо Pz.Kpfw.35 S (f), в них участвовал и Pz.Kpfw.38(t) Ausf.S. ПО французскому танку стрельба велась с дистанции 100 метров, в борт корпуса и башни. В ходе первой серии из 5 выстрелов сквозное пробитие удалось получить 1 раз, то же самое касалось и второй серии.
Броня французского танка показала себя не лучше чешской. Даже ПТРС со 100 метров смогло добиться 1 пробития из 5 попаданий
В случае с ружьем 15-П наблюдались случаи попадания пуль плашмя, либо рикошетов. Также, уже после второй серии, по башне провели серию из 5 выстрелов ПТРС. 4 попадания закончились рикошетом, пятое указывалось как «пробоина глубиной 40 мм». То есть некондиционное, но пробитие всё же было. В этом смысле интересно сравнение с Pz.Kpfw.38(t). Там пробитие ПТРС добивалось только по броне толщиной 25 мм. Более толстую броню ПТРС не пробивала. Подробного обстрела более крупными калибрами французского танка не велось, но кое-какие выводы можно сделать. Есть серьёзные подозрения, что 40-мм броня имела примерно те же свойства, что и у Renault R 35. То есть литая броня вела себя хуже катаной. В результате даже довольно хрупкая чешская броня оказывалась как минимум не хуже.
Поражение лба корпуса StuG III Ausf.B с дистанции 400 метров
По другую сторону прицела Pz.Kpfw.35 S (f) оказался в сентябре 1942 года. Танк №271 участвовал в испытаниях обстрелом, которые проводились на НИБТ Полигоне под Казанью. Машина, можно сказать, отомстила за май-июнь 1940 года, поскольку она обстреливала лобовую часть немецкой штурмовой САУ StuG III Ausf.B. На дистанции 25 метров 47-мм пушка SA 35 смогла пробить 50-мм лобовую часть корпуса. Один снаряд с такой дистанции дал вмятину глубиной 45 мм, с выколом с внутренней стороны. Также удалось добиться пробития лба StuG III на дистанции 400 метров. Впрочем, в отчете указывалось, что снаряд, после пробития, не срабатывал. То есть его форма оставалась такой же. Это означало, что поражения экипажа и внутренних агрегатов осколками зачастую не фиксировалось.
Башенный 273, у него антенный порт был на месте
Примерно тогда же изучение французских трофейных танков провели специалисты НИИ-48. У них измерения толщин брони Pz.Kpfw.35 S (f) оказалось ближе к правде, а некоторые ошибки связаны скорее со сложностями измерения литых деталей. Следует отметить, что ни конструкция корпуса с башней, ни состав броневой стали французского танка НИИ-48 не впечатлил. Там указали, что наличие дорогих присадок никеля делало сталь мало интересной для советской промышленности.
Зато куда-то подевалась смотровая башенка
Дальнейшая судьба танка с башенным номером 271 известна лишь отчасти. Согласно отчету НИБТ Полигона от августа 1943 года, там числился один танк «Сомуа», не на ходу. Оставался он там и в 1945 году. Более известна судьба башенного 273. Этот танк, по неизвестной причине лишившийся смотровой башенки, оказался на трофейной выставке в парке культуры им. Горького.
Танк до 1948 года экспонировался на выставке в парке культуры им. Горького. Дальше отправился в металлолом
В конце 1944 года на один SOMUA в Кубинке стало больше. Как уже говорилось выше, летом 1941 года в Карелии действовал 211-й танковый батальон. Он оставался там вплоть сентября 1944 года, когда ему пришлось воевать и с Красной Армией, и с финнами. Больше всего ему не повезло 9-10 сентября, когда он нарывался на 34-ки из состава 38-й гвардейской танковой бригады. Если летом 1941 года батальону сопутствовал успех, то на сей раз он отхватил по полной программе. Всего за 2 дня батальон недосчитался 12 танков, из них 4 Pz.Kpfw.35 S (f). Один из них, с башенным номером 121, был и вовсе брошен исправным (как и 6 Pz.Kpfw.38 H (f)).
Башенный 121 на момент захвата
По горячим следам 38-я гвардейская танковая бригада составила отчет с краткими ТТХ танков обоих типов. На сей раз французам польстили с броней (60 мм вместо 40), зато экипаж посчитали правильно. По одному танку отправили на НИБТ Полигон. Танк с башенным номером 121 оказался крайне интересным. Он имеет регистрационный номер 10672, построили его в 1939 году в рамках контракта № 80 353 D/P. Танки по этому контракту строились для комплектации 3-й DLM. В ее составе данная машина и воевала в 1940 году, далее попав в немецкую армию. Танк получил немецкую радиостанцию и срезанную сверху смотровую башенку. Кроме того, к моменту захвата танк имел антимагнитное покрытие циммерит.
А это его текущее состояние
В таком виде танк направили на НИБТ Полигон в Кубинку. Правда, там насчет исправности танка были иного мнения. По состоянию на 1 декабря 1945 года, числилось два таких танка, оба требовали капитального ремонта. Из них один стоял в парке музея, второй на демонстрационной площадке. Из двух танков выжил один — башенный 121. Правда, со временем он лишился циммерита. Ныне он стоит в музейном секторе парка «Патриот». Покрашен танк близко к тому, как он выглядел летом 1941 года.
Список источников:
- ЦАМО РФ
- РГАКФД
- kv-bear.livejournal.com
- Память Народа
