Ярость Спарты. Глава IV. Прорубание окна на Запад
Доброго времени суток, дорогие коллеги и читатели! Мы продолжаем с вами альтернативную историю об отважных и могучих спартанцах, чья ярость поглотила весь мир. Приятного чтения!
Содержание:
Западное Средиземноморье
Ещё в то время, когда греки вовсю убивали друг друга, а в большей части Восточного Средиземноморья хозяйничали персы, гегемоном Западного был Карфаген. Эта финикийская колония возвысилась над остальными в Северной Африке и монополизировала всю торговлю в западной части моря, а благодаря мощному флоту — саму часть моря. Будучи потомками финикийских переселенцев, карфагеняне были отменными моряками и кораблестроителями. Город богател и процветал.
Карфагенская гавань
Однако на почти безупречной репутации Карфагена, как гегемона, было противостояние с греками, колонизировавшими Сицилию. Этот остров, на котором производили очень много зерна, западные финикийцы видели своей сферой влияния. К тому же сама Сицилия могла быть щитом от посягавших на всё и вся греков Однако прирождённые воины оказались не так уж и по зубам прирождённым морякам. В бесконечных войнах карфагенян и греков первые почти всегда побеждали на море, а вторые — на суше. У Карфагена была неплохая сухопутная наёмная армия, в которой служили ливийцы, нумидийцы, иберы, кельты и даже греки. Однако во главе неё стояли аристократы, мало смыслящие в военном деле на суше. Тем не менее, ресурсная база, особые рода войск (более сильная конница и боевые слоны), а также удача делали своё дело. Во второй половине IV века до н. э. Карфаген начал одерживать вверх над греками и завладел почти половиной острова.
Но тут, откуда не возьмись появились спартанцы. Не успели местные жители и глазом моргнуть, как во власти лакедемонян оказалась вся Южная Италия. Об успехах Агиса III карфагеняне, конечно же, слышали. Чего только стоило разрушение их метрополии Тира. Однако никто не подозревал, что греки полезут новой волной на Запад и укрепят здесь своё присутствие. Впрочем победоносный царь понял, что у него пока нет сил втягиваться в затяжную войну на Западе и занялся укреплением завоёванных земель. Его сын, Александр, взял хлебную торговлю на Востоке в государственную собственность и начал очень сильно обогащать казну за счёт этого. Дошло до того, что Спарта даже начала искать покупателей хлеба на Западе, что очень не нравилось карфагенянам, чья торговая монополия начала слегка покачиваться.
Но не только карфагенские интересы пересекались со спартанскими. Римляне, изгнав в 509 году до н. э. царя и провозгласив республику, со временем начали вести войны с этрусками и италийцами за контроль над всем Апеннинским полуостровом. Победив в очередной раз самнитов к 290 году до н. э., Рим упёрся в Южную Италию, которая находилась под властью Спарты. Ситуация стала тупиковой. С одной стороны, амбиции Рима охватывали всю Италию, а с другой никто не хотел ввязываться в войну с владыкой Восточного Средиземноморья. Однако правления царя Александра и его младшего брата Андрокла вызвали подозрение, что спартанцы уже не такие воинственные, как раньше. Теперь им, как их царю, более милы богатства и утехи, чем новые войны. Воцарение их младшего брата Агесилая III и последовавшие за ним восстания добавили ещё одного мнения, что держава переживает не лучшие времена. Что «угнетаемые народы грезят сбросить власть тирана». Когда в 289 году до н. э. луканы, поднявшие мятеж, обратились за помощью к Риму, сенат увидел повод начать экспансию на Юг. И хотя римляне дали согласие, они не успели ничего предпринять. Агесилай III быстро высадился в Италии и прошёлся карательным походом, усмирив вассальных самнитов и разрушив спартанскую колонию Тарас. Это ещё больше убедило римлян, что государство спартанцев переживает не лучшие времена, в чём кстати, они были не далеки от истины. Хотя государство, которое они посчитали ослабленным, начало вставать с колен.
Римский сенат
Агесилай III сумел вывести державу из кризиса. И всё же, римляне решились уже на военные действия против спартанцев, рассчитывая на помощь луканов и греческих городов, которых «угнетали спартанские тираны». Впрочем считать, что римляне были глупы и наивны, было бы неверно. Подавить восстания было недостаточно, чтобы поднять престиж Спарты, который так «талантливо» уронил Андрокл I. Агесилаю III нужны были свершения по величественнее. В добавок к этому, Рим заключил союз против Спарты с Карфагеном [1], которому тоже лакедемоняне в этих краях были не по душе.
В 281 году до н. э. римляне перешли в наступление на Юг. Поначалу, они пытались переманить на свою сторону луканов, апулов и бруттиев, представ в их глазах освободителями. Но это было ошибкой. Местное население помнило карательную кампанию Агесилая III, которая была буквально несколько лет назад. Такой жестокости здесь не видели даже во времена Агиса III. Спартанский царь заставил италийцев и греков бояться себя больше, чем «каких-то там римлян». В результате, в Лукании и Давнии римляне начали встречать ожесточённое сопротивление, которое они умело давили. Однако италийцы либо уходили на Юг, либо начинали партизанскую войну. Лишь зима остановила удар по греческим городам.
Римский легионер.
Одновременно с этим, Карфаген усилил своё наступление на Сицилии и умудрился продвинуться на Восток и осадить Сиракузы. Греки были вынуждены просить помощи у Спарты. Царь Агесилай III был ещё в Таврике, но всё знали, что его реакция будет быстрой. Тем не менее, в Элладе не ждали сложа руки и начали собирать силы. В этом мероприятии активное участие принял другой царь Спарты Арей I. Он собрал два войска, на Пелопоннесе и на Севере Балкан, и большой флот, включая весь спартанский. Ещё Александр I создал, а точнее возродил, спартанский флот на основе лучших кораблей иллирийцев и финикийцев. В него входило более 200 кораблей, на которых офицерами уже были только спартанцы. Добавить ещё корабли греков-союзников и финикийцев, и флот Спарты вообще мог набрать 1000 судов. Правда это было трудно, дорого, а главное — бессмысленно. Однако число кораблей всё равно было велико, так как были подготовлены две армии:
- 15-ти тысячная из греков вместе с флотом во главе с Ксантиппом для броска на Сицилию;
- 25-ти тысячная из эпиротов и македонян под командованием эпирского царя Пирра для Италии;
Сицилийская кампания
Не успел царь Агесилай прибыть в Элладу, как обе армии уже были отправлены. Высадившись в 280 году на Сицилии, спартанцы сразу же преступили к делу. И хотя их было всего 10 000 сариссофоров, 2000 стрелков и 3000 всадников, у сиракузян сразу поднялся уровень оптимизма. Ведь во время Пелопоннесской войны спартанцы отправили на помощьим всего одного человека — Гилиппа, который уничтожил целую афинскую армию. А теперь их тут было во много раз больше (в каких-то там 15 000 раз). Ксантипп сразу же нашёл слабое место карфагенских сухопутных сил. Войско западных финикийцев было превосходно само по себе. Но вот компетенция её военачальников оставляла желать лучшего. Они то ли были чересчур осторожны, отсиживаясь в крепостях или холмах, или наоборот, были слишком самоуверенны и бездумно бросались вперёд. Конечно, порой это и приносило им победу. Не спроста же карфагеняне подмяли под себя и уверенно держали пол острова. Но с приходом Ксантиппа всё рухнуло в одночасье.
Взяв под командование всё греческое войско на острове, спартанец реорганизовал его, а затем пошёл в наступление. Ещё до этого неподалёку от Сиракуз произошло морское сражение между спартанцами и карфагенянами. Несмотря на то, что вторые были прирождёнными мореплавателями, первые прошли ту же школу и превзошли своих учителей. Александр I в своё время позаботился, чтобы спартанские флотоводцы обучались у лучших мореходов из Финикии, Иллирии и Греции. Спартанцы конечно же поняли, как заставить врага на море сражаться по их любимым правилам: пристыковаться к судну и идти на абордаж. В итоге, в битве у Сиракуз карфагенский флот, к ужасу его правительства, был разбит спартанским, при поддержке греческого и иллирийского. Очень скоро в атаку пошёл и Ксантипп. Разбив армию финикийцев под Сиракузами, сняв таким образом осаду, спартанец начал захватывать один город за другим.
Греки штурмуют карфагенский город
Очень скоро почти вся Сицилия оказалось под его контролем. Лишь Дрепан и Лилибей, города на самой Западной окраине острова, остались не покорёнными[2]. Последний особенно обладал сильными укреплениями и непростой гаванью, с целым лабиринтом отмелей. Поэтому на их осаду ушло намного больше времени, чем на другие города. Но они так и не были взяты. В 279 году до н. э. Агесилай III приказал Ксантиппу немедленно заключить мир с Карфагеном, так как ситуация на Апеннинах и Балканах складывалась очень непростая. Полководцу пришлось выполнить приказ царя и заключить мир на не самых жестких условиях для врага. По условиям мирного соглашения:
- Карфаген лишается всех своих владений на острове, кроме Лилибея и Дрепана;
- Освобождённая часть острова переходить под власть Спарты;
- город Сиракузы становится союзником Спарты;
- Карфаген выплачивает контрибуцию в 800 талантов;
Последнее было не так уж и много для богатого и не успевшего истощить войной ресурсы Карфагена. Это объясняется тем, что спартанцы сильно торопились с миром, так как у них хватало других забот. В Карфагене же видимо не ожидали, что Спарта так быстро среагирует и пришлёт столько войск в эту половину Средиземноморье. Две армии высадились почти одновременно на Сицилии и в Италии. А вскоре к ним присоединилось ещё одно войско под командованием самого царя. После уничтожение карфагенского флота, греки могли высадиться в Африке, чего финикийцам было совсем не надо. Поэтому в 279 году до н. э. мир был заключён.
Первая Италийская кампания
В 280 году до н. э. армия Пирра из 20 000 фалангистов, 2 000 лёгких пехотинцев и 3 000 всадников высадилась в Южной Италии. Эпирский царь тут же пополнил её местными воинами, доведя численность до 40 000 тысяч. Римляне планировали привлечь без боя подконтрольные спартанцам племена и ещё в прошлом году начать брать греческие города. Однако упорное сопротивление италиков нарушило планы латинян. Заняв Луканию и часть Давнии, они остановились из-за зимы. К моменту возобновления их наступления, эпиро-македонская армия под командованием вассального Спарте царя уже было готово их встретить.
В том же году обе армии встретились около Гераклеи. Основу эпиро-македонских сил составляли, как всегда, сариссофоры, фаланга которых была прикрыта по флангам лёгкой пехотой и кавалерией. Новый враг же использовал другую тактику — манипулярную. Она заключалась в том, что войско строилось в три линии, но не сплошные, а пунктирные, состоящие из подразделений — манипул. Такое построение было более свободное, подвижное и манёвренное. К тому же римляне уже имели опыт столкновения с фалангой, у этрусков.
Манипулярное построение
Правда фаланга сариссофоров было нечто новое и более опасное. Так и случилось. Римляне перед столкновением осыпали противника своими дротиками, пилумами, практически в упор. Однако на фалангу спартанского стандарта — 12 шеренг, — это не очень сильно повлияло. Римская конница была менее многочисленная, чем греческая, и заметно уступала по качеству. Столкновение же с сариссами было не очень приятным сюрпризом для римских легионеров, вооружённых мечами. Однако если римлянам удавалось поломать длинные копья и вступить в схватку на мечах, тот тут фору давали уже они.
Пока же манипулы бились с фалангой, греки прорвались на левом фланге с помощью своей военной новинки — тяжёлых серпоносных колесниц. Такие колесницы появились на востоке в противовес фаланге, дабы прорывать её построение. И хотя греки уже научились бороться с ними, расступаясь перед летящими колесницами, спартанцы переняли это оружие и усовершенствовали, с расчётом на то, что в Западном Средиземноморье ничего подобного нет.
Почти так выглядела колесница спартанцев
Так и вышло. 20 колесниц появились из засады и помогли опрокинуть римскую конницу на левом фланге, после чего обрушились на пехоту вместе со всадниками. Это посеяло хаос во вражеских рядах и упростило работу фалангистам. В итоге римляне отступили и фаланга с конницей бросились их преследовать, чем нанесли ей ещё больше вреда. У латинян перед боем было около 40 000 пехоты и 6000 всадников. Из этого они потеряли 6 000 легионеров и 1 500 всадников. Греки же потеряли 1 500 пехотинцев и 500 всадников. Буквально через несколько часов после победы в Италию прибыл Агесилай III с 30-ти тысячным войском из греков и спартанцев. Царь не стал медлить и нанёс новый удар. Отступив в Северную Апулию, Публий Валерий Левин собрал беспорядочно отступавшее доселе войско. Однако не успел он более ничего принять, как на него обрушился спартанский царь. Римляне не были готовы к такому повороту событий и были разбиты на сей раз наголову. Потеряв ещё 2 000 воинов, враг обратился в повальное бегства, а спартанцы вновь заняли Давнию и Луканию. Агесилай оценил стойкость и верность италийцев и в награду выделил им средства из казны, чтобы они восстановили всё, что у них разрушили и разграбили римляне.
Вернув все свои земли в Италии, спартанский царь готовиться к продолжению похода далее на Север. Однако в 279 году племена галатов или галлов начали поход на Балканы. Поскольку в Италию и на Сицилию из Греции, Македонии и Эпира было отправлено около 70 000 тысяч воинов, Балканы были сильно ослаблены и нуждались в помощи. Агесилаю III ничего не оставалось, как свернуть поход и вернуться в Элладу.
Галльский поход на Балканы
Галлы, проживавшие в Паннонии и на Севере Иллирии, обратили внимание на интенсивные отправки войск из Греции в Италию и решили, что первая сейчас ослабла и не сможет противостоять нашествию. Такой шанс, как им казалось упускать было никак нельзя. Точно не известно, что побудило их — жажда наживы или голод. К тому же с момента войн галлов с иллирийцами, которыми помогали спартанцы во главе с Селевком, прошло не мало времени. Затишье, как всегда, оказалось перед сильной бурей. Вышедшее из Паннонии в 280 году до н. э. войско разделилось на трое. Первая под командованием Церетрия нацелилась на триббалов и фракийцев. Вторая, возглавляемая Бренном и Акихорием — на пеонов. Третья, которой командовал Болгиос, — на иллирийцев и македонян.
Филипп III дал Пирру немало своих воинов, но это не значило, что Македония была слаба. Возглавляемое царём войско отбросило армию Болгиоса, однако не стало преследовать и добивать его. А чуть позже Бренн разбил Филиппа, который чуть не попал в плен, и после грабежа удалился. Этот успех побудил кельтов начать отправить в новый, более глубокий поход. По плану, они должны были дойти до Средней Греции и в том же 279 году до н. э. огромные полчища варваров вновь выдвинулись на Юг.
Галлы одолевают греков
Не имея сил сопротивляться, Филипп III стал отступать. Однако вскоре прибыл и Агесилай III с 30-ти тысячным войском из Италии. Не ожидая встречи с противником, галлы, тем не менее, с ходу напали на греко-спартанское войско, но были разбиты на границе Македонии и Фессалии и были вынуждены отступить.
Тогда варвары направились в Эпир, где им тоже дали достойный отпор. Эпироты не вступали с ними в прямую конфронтацию, а использовали тактику перестрелок. В итоге, кельты ушли из эпирских гор, оставив там много своих убитыми и взятыми в плен. Агесилай не стал дожидаться, когда враг что-либо предпримет и атаковал первым. Потерпев сокрушительное поражение вновь, галлы принялись отступать, однако спартанский царь не отставал и преследовал их чуть ли не до самой Паннонии. Бренн и Ацихорий, возглавлявшие этот поход, погибли во время преследования. Не желая углубляться в кельтские земли, когда у него война с римлянами всё ещё продолжалась, царь повернул назад, попутно составив краткое описание Иллирии и народа, населявшего её. Видимо тогда царь уже подумывал о полном подчинении всего региона. Разгромив остатки армии вторжения, которые ещё грабили фракийцев, Агесилай III стал готовиться к возвращению в Италию. За время войны с галлами на Балканах, он захватил около 12 000 пленных. Все рассчитывали, что царь жестоко покарает их за то, что они отвлекли его от войны на Апеннинах. Но Агесилай проявил великодушие и не только сохранил им жизнь, но предложил им пойти с ним в Италию. Обещания награды и военной добычи подействовали на вчерашних врагов и они присягнули на верность спартанскому царю. Правда некоторые из них стали заложниками, дабы другие не думали бунтовать или дезертировать.
Умирающий галл
Вторая Италийская кампания
Отбытие спартанского царя на Родину для войны с галлами, отнюдь, не упростило жизнь римлян. Такое разгромное поражение и беспорядочное отступление побудило самнитов вновь восстать против Рима. Правда не так давно, в 290 году до н. э., отгремела уже Третья Самнитская война и к восстанию присоединились лишь некоторые из племён на Юге, которые стали нападать на разрозненные силы Публия Валерия Левина. Однако уже в конце 279 года до н. э. римляне собрались с силами и направили силы на усмирение самнитов. Те запросили помощи у Пирр, который остался в Италии тоже с 30-ти тысячным войском. Тот, помня приказ Агесилая, охранять отвоёванные территории, отказался прислать армию, но позволил восставшим италикам отступить на территорию Лукании и Давнии. После зимы, в 278 году до н. э., римляне вновь столкнулись с армией Пирра, усиленной самнитами, неподалёку от города Аускул[4], где произошло очередное крупное сражение.
Римляне, числом достигавшие 40 000 человек, решили воспользоваться условиями местности и заняли позиции на лесистой возвышенности. Фаланга и, защищавшие её по флангам, легкие пехотинцы с самнитами не добились успеха. Бросившаяся в атаку римская конница по флангам, была остановлена греческой и союзной италийской. Обе армии отступили на изначальные позиции. Казалось, что битва зашла в тупик, но тут к эпирскому царю прибыл гонец, сообщивший, что спартанский царь уже на подходе. Это в корень переломило битву. Греко-спартанское войско, усиленное «пленённо-нанятами» галлами (чьи семьи в придачу находились в заложниках), построилось по другую сторону возвышенности. Агесилай привёз в Италию не только кельтов, но и осадные орудия, которые тут же были пущены в дело. Римское войско на возвышенности было отличной мишенью.
Возвышенность превратилась для римлян из преимущества в ловушку. Уже после нескольких залпов они это осознали и попытались прорваться со стороны Агесилая, откуда вёлся обстрел. Однако машины стояли позади фаланги греков и спартанцев, которые успешно сдерживали латинян. Галлы же и всадники по флангам сдерживали римскую конницу. Воспользовавшись моментом, Пирр снова поднялся на холм, где римляне оставили силы прикрытия, и, ни без труда, скинул их с противоположной стороны, а затем спустился к основной битве. Осадные орудия умолкли, так как враг находился в непосредственной близости. Зато теперь он был зажат фалангами с двух сторон, словно в тески. Сражение превратилось в избиение. Всего лишь половина римского войска смогла вырваться. При этом, выжившие не бросилось беспорядочно бежать, а организованно отступило под командованием Публия Сульпиция Саверрионна. Остальные же погибли, как консул Публий Деций Мус, или же были взяты в плен.
Такого разгрома и позора Рим не видывал со времён Второй Самнитской войны[5]. После такого незамедлительно полыхнул весь Самний. Римляне, надо отдать им должное, поняли, что им сейчас не удержать этот регион, и отошли в Кампанию. Греков и спартанцев же самниты встретили, как освободителей. Желая укрепить с ними отношения, Агесилай созвал в Беневенте представителей самнитских общин, которым предложил воссоздать независимую Самнтискую Федерацию племён, а в знак дружбы и союза со Спартой предложил им территорию Кампании, из-за которой и разразились в своё время Самнитские войны. Однако италики были не наивны (войны и недолгое господство Рима сделали своё дело) и потребовали «оплату вперёд» взамен на дружбу, хотя от дальнейших войн с Римом не отказывались.
Самнитские воины
Рим же тем временем предложил мир, однако спартанский царь не хотел упускать победу, которая и так была почти у него в руках. К тому же он явно хотел преподать урок всем, кто посмеет бросить вызов Спарте.
Вскоре после конгресса в Беневенте, греки направились в Кампанию. Объединённая армия Агесилая и Пирра, состоявшая из греков, спартанцев, эпиротов и македонян, усиленная италиками и галлами, насчитывала от 70 до 80 тысяч воинов. Управлять всей этой массой в бою, маневрировать и быстро передвигаться было крайне трудно. Поэтому оба военачальника разделили силы поровну и принялись грабить богатую Кампанию, брать города и добивать римские силы. К зиме этот регион был уже практически занят и передан, как обещано, самнитам. Военачальники упрекали царя за то, что он отдал такую богатую, по италийским меркам, территорию племенам, которые не факт, что будут верны. Однако Агесилай в преданности самнитов не сомневался, так как он играл на их нелюбви к Риму и желанию обладать такой провинцией. К тому же Неаполь и другие греческие города Кампании были переданы грекам Великой Греции, а не италийцам.
В 277 году до н. э., после окончания зимы, две армии, при поддержке самнитов, ступили на территорию Лация. К тому моменту Рим собрал новую армию, но это стоило ему куда больших усилий из-за прошлых потерь как людей, так и территорий. Всего римляне собрали от 50 до 80 тысяч. Однако такие большие цифры маловероятны из-за положения, в котором Рим находился. А оно было, мягко говоря, нелёгким. Но от этой битвы зависело всё будущее римской республики и она не могла не мобилизовать средства для такого решающего момента. Агесиалй решил «сыграть по честному» и оставил Пирра в арьергарде, дабы никто не ударил ему в тыл во время сражения, как он римлянам под Аускулом.
Армии встретились неподалеку от самого Рима. Римляне на сей раз построились не в 3 линии из манипул, а в сплошной прямоугольник, чтобы эффективнее противостоять фаланге. Агесилай так же внёс изменения в устоявшиеся военные традиции, построив фалангу ни в 12, ни тем более 8, а 16 шеренг. Битва началась, как обычно, со столкновения тяжёлой пехоты обеих сторон. Долгое время сариссофоры сдерживали целую орду легионеров, однако в конце концов многошеренговое построение римлян начало теснить греков.
Спартанские сариссофоры в компьютерной игре.
А тем временем на флангах конницы сцепились в ожесточённых схватках и ни одна из сторон не могла взять вверх. Тогда царь отправил на левый фланг, который был менее надёжен, свой резерв из греческих всадников, а также колесницы, предоставленные Пирром. Опрокинув правый фланг неприятеля, они зашли в тыл легионерам, чем и определили исход боя. Позже на правом фланге спартанцев греки всё же одержали вверх над римлянами и присоединились к остальным. В итоге римляне, организованно и сохранив немало сил, отступили за стены своей столицы. Тогда Агесилай остался под стенами Рима, а Пирру поручил завоевание остальной части и Лация и земель к Востоку от него. Для этого он передал своему полководцу галлов и колесницы, а у своего вассала забрал самнитов, которые рвались взять ненавистный им город. Поскольку Рим был очень большим и имел сильные укрепления, было решено отказаться от штурма и сидеть в осаде. Через пару месяцев римляне попытались осуществить ночную вылазку для нападения на вражеский лагерь. Однако Агесилай III не терял бдительности и вылазку отбил. Через несколько дней после этого они вышли на новое сражение в полдень, считая что в такое яркое время суток бдительность врага будет слабее. И снова неудача. Греки быстро собрались с силами и отбросили врага назад, чуть не ворвавшись на его плечах в сам город. Однако это был лишь введение в заблуждение. В суматохе отступления в город, вместе с легионерами, проникли перебежчики, переодетые в римскую экипировку. Под покровом ночи они открыли ворота, после чего спартанцы с союзниками хлынули в город и без особого труда заняли его, как их далёкие предки Трою. Однако Капитолий, который некогда устоял при нашествии галлов, пришлось брать штурмом. И всё же, несмотря на все отягощающие обстоятельства, город не был разрушен, а жители не были обращены в рабство. Дело в том, что за Рим ходатайствовал сам царь Арей I, увидевший в в нём «Персию для Агиадов». Занимавшие антиперсидскую сторону Агиады, в отличии от Еврипондтидов, не имели своей «Персии», которой они бы могли симпатизировать и опираться. Теперь же, помимо кучи греческих полисов, у них мог появиться Рим, покоривший почти весь Апеннинский полуостров. И который мог бы повторить подвиг Спарты в Западном Средиземноморье, если бы не её вмешательство. Поскольку именно Арей I собрал армию и флот и отправил их в Италию с Сицилией, внеся таким образом немалый вклад в победу, Агесилай III не решился отказывать в просьбе своему коллеге. Однако даже заступничество царя из династии Агиадов не спасло жителей города, во время его ночного взятия, от грабежа и насилия. Особенно сильно буйствовали самниты, полные решимости сравнять Рим с землёй, и их самих пришлось усмирять оружием.
Агесилай III в Риме. Знаю, видно что это Александр и македоняне, но суть картинки примерно такая же.
А тем временем Пирр покорил все племена к Востоку от Лация, после чего спартанцы обратили свой взор на земли этрусков и умбров. Земли последних покорились лишь одной только демонстрацией силы. Что до этрусков, то они настолько устали от бесконечных войн с римлянами[6], что им в основной массе было уже всё равно, под чьей пятой быть, лишь бы в мире. Однако некоторые города, например Вольсинии, были настроены против чьего-либо господство над собой и попытались заручиться поддержкой сенонов и бойев, галлов, проживавших на самой Северной части полуострова. Дабы сломить этрусков, Агесилай совершил удар на пресечение, пройдясь по землям галлов и отбросив их от Этрурии и Умбрии. После этого уже и этруски не решились сопротивляться. Таким образом вся средняя Италия покорилась Спарте к 276 году до н. э., хотя отдельные очаги сопротивления подавлялись ещё несколько лет.
Рим, как и ходатайствовал царь Арей, был сохранён, а также наделён функциями самоуправления. Город остался республикой со всеми прежними институтами власти, но вассальным Спарте[7]. Покровителем горда стал царь Арей I, а за ним и все цари из династии Агиадов, в том время как Еврипондтидов здесь боялись, как страшилок о последнем царе. Лаций же был превращён не в стратегию, а гармостию (личное изобретение Агесилая III). От стратегий их отличало то, что на их территории находилось больше войск, а гармоста[8] назначал царь, а не выбирала Герусия. В связи с чем гармостии часто называют царскими стратегиями. Причем от прежнего Лация сохранилось лишь название, так как в порядке «уплотнения земель» к нему были присоединены земли эквов, пелигнов и других племён восточнее прежнего Лация. Внутри этой провинции они имели те же права, что и латины. Видимо это было сделано с той целью, чтобы латины, из которых вышли римляне, ассимилировались с другими италиками. Все разногласия между племенами решал гармост. Таким образом Лаций стал первой искусственной провинцией Спарты и военной администрацией.
Умбры и этруски стали вассалами. Причём Агесилай III возродил Этрусский союз, но в урезанной форме, так как некоторые города (Вейи, Вульчи) были разрушены римлянами и заброшены. В наиболее выгодном положении остались самниты. Теперь они были независимы и имели свой собственный союз, который был союзником Спарты. Причём союзником на уровне Персии и Набатеи, а не греческих городов. Как и обещал царь, самнитам передали Кампанию (правда порядочно ограбленную и без Неаполя). Но так как Самний расположился между спартанскими владениями, ему пришлось предоставить право прохода. Этрусская же культура получила второе дыхание и стала переживать свою маленькую эпоху возрождения. Спартанцы этому не только не препятствовали, но и активно содействовали, дабы создать противовес римлянам, которые прежде здесь были хозяевами (хотя римская культура и так была основана на этрусской). Самниты напротив, многое стали перенимать у греков, с которыми также стали налаживать торговые отношения.
Что до Сицилии, то там относительную свободу сохранили Сиракузы. А вот остальная часть острова превратилась в гармостию, как Лаций, из-за неполного изгнания карфагенян и угрозы вторжения. Во все города, греческие и финикийские, были введены гарнизоны. Все сопротивления и попытки изгнать гарнизоны были подавлены. Гармостом Сицилии был назначен Ксантипп.
Несмотря на победу над Римом, который уверенно шёл к тому, чтобы стать державой, и покорение всей центральной Италии, проблемы связанные с этим регионом никуда не делись. Галлы вскоре вернулись в северную часть полуострова. Этруски и умбры были подчинены одной лишь демонстрацией силы, без её практического применения на них, то есть власть Спарты здесь ничем не была подкреплена. Самниты, которые стали Спарте союзниками, могли перестать быть таковыми, если общего сильного врага в регионе не будет, и стать «морем на суше» для спартанских владений в Италии. Да и Карфаген был не намерен мириться со сложившимся положением вещей. За удержания новых земель, равно как и за присутствие в Западной части Средиземного моря, ещё предстояло усердно повоевать.
Западное Средиземноморье к 266 году до н. э.
Примечания
[1] Учитывая, что в РИ отношения между Римом и Карфагеном были тёплыми до Первой Пунической войны, их союз против общего врага не выглядит чем-то сверхъестественным.
[2] В РИ Пирр также быстро захватил всю Сицилию, кроме Лилибея. Правда он потерял контроль над островом, из-за тяжёлых налогов, что наложил на сицилийцев.
[3] В РИ истории битва при Гераклее складывалась не так просто. Из-за того, что битва происходила на берегу реки, Пирр сначала атаковал конницей, но римляне не дрогнули и закрепились. Тогда он ввёл в бой фалангу, которая то теснила, то отступала. К тому же конница римлян была сосредоточена на одном направлении. В этой АИ происходил не на реке и вассальный Спарте царь ввёл и конницу и пехоту одновременно, а римляне распределили кавалерию по флангам.
[4] В РИ битва при Аускиле произошла в 279 году до н. э. и завершилась Пирровой победой.
[5] Речь идёт о битве в Кавдинском ущелье, после которого пленных римлян заставили пройти под ярмом, что означало позор.
[6] В последний раз до этих времён Рим воевал с этрусками, а именно с теми самыми Вольсиниями и Вульчи, которых одолели в 280 году до н. э. Так что в 277-276 годах до н. э. они ещё не оправились, чтобы противостоять спартанцам.
[7] В РИ подобное обращения испытала на себе Спарта со стороны Рима, после падения первой от рук второго.
[8] Звание реально существовало в Спарте и было чем-то вроде военного администратора. Гармосты вместе с войсками вводились в города «ненадёжных союзников», а также захваченные.
