Японские авиационные реактивные снаряды.

Применение авиационных эрэсов в ходе боев Второй Мировой войны СССР, Германией Англией и США более или менее известно, подкреплено историческими исследованиями, документами и фотоматериалами. Но на другой стороне Земного шара использование Императорской Японией ракетного оружия покрыто тайной и, как правило, охватывает лишь упоминание о самолетах-снарядах «Ока», а тем не менее, разработки реактивных снарядов в Японии велись с предвоенного времени. Хотя с принятием на вооружение ракет японцы значительно отстали от других стран-участниц 2-й Мировой войны, да и использовали их крайне ограниченно. Отчасти из-за этого о них мало кому известно.

Впервые познакомившись с действием советских «эрэсов» еще в 1939 году на Халхин-Голе, японцы не могли не обратить на них внимания. Примерно к этому же времени относится первая попытка японцев создать нечто подобное. Маловероятно, что на японские разработки как-то повлиял советский опыт. Такое умозаключение исходит из конструкции и назначения первых японских ракет, которые предназначались, прежде всего, для борьбы с кораблями противника и были инициированы флотским руководством. А учитывая ярко выраженное соперничество между армией и флотом Японской империи, вряд ли армия, столкнувшаяся с советскими «эрэсами» на Халхин-Голе, была осведомлена о флотских разработках.

Первое упоминание со стороны союзников о применении японцами авиационных реактивных снарядов относится к середине 1944 года. Впрочем, полной комплексной информации на этот счет американской технической разведке — Technical Air Intelligence Center — до конца войны получить не удалось. Американским разведчикам-аналитикам приходилось лишь обобщать поступавшие с фронта доклады и отрывочные сведения из захваченных японских документов…

Чтобы представить себе полную картину этой работы небезынтересно процитировать некоторые из такого рода донесений.

В донесении одного из экипажей бомбардировщиков, датированным 03.07.44 рассказывается о встрече с японским истребителем в районе острова Яп. Стрелок бомбардировщика «Либерейтор» отмечал, что наблюдал характерные вспышки на кромке крыла атаковавшего их японского истребителя. Вспышки по размеру примерно в три раза превосходили характерный залп из 20-мм пушек, имели красноватый цвет с белой окантовкой. Кроме того, на правом и левом крыле истребителя вспышки чередовались с довольно большим промежутком времени, что не характерно для пушечной стрельбы. На задней кромке крыла также наблюдался реверсивный след с белым дымом. Стрелок был абсолютно уверен, что данные вспышки не являлись следствием применения 20-мм пушек или воздушных бомб.

Другой доклад от мая 1944 года экипажа одного из патрульных бомбардировщиков PB4Y-1 содержал следующие комментарии:

В ходе патрульного полета в районе японской базы на аттоле Трук экипаж наблюдал скоординированную атаку 36 японских самолетов против группы «Либерейторов» 13-й воздушной армии США. Японские истребители, разделившись на две группы по 12 и 14 машин, среди которых были 6 двухмоторных, выстроившись цепочкой, поочередно атаковали два американских бомбардировщика В-24. Наблюдатели с американского самолета отмечали, что японцы делали заходы на противника, но не входили в зону эффективной стрельбы. Впереди по курсу японских самолетов примерно в трех милях, образовывались странные шапки дыма. Эти клубы появлялись внезапно, без характерных трасс, ведущим к ним и висели в воздухе довольно долго. Шапки дыма напоминали взрывы японских воздушных бомб, однако не было заметно других японских самолетов уровнем выше, которые могли бы сбрасывать бомбы. Наблюдение за боем велось с дистанции около 2 миль в условиях прекрасной видимости.

Объяснение странных дымовых шапок сводилось к предположению, что японцы применяли ракетное оружие, не исключалась также возможность применения реактивных гранатометов.

Вскоре факт наличия у японцев авиационных ракет получил и документальное подтверждение. После оккупации американцами Марианских островов среди обломков японской авиатехники на Сайпане были найдены ракетные пусковые установки, а среди японской документации, захваченной на Кваджалайне, удалось получить и документы по разработкам авиационных реактивных снарядов, или, как звучал дословный перевод, «ракетных бомб». Японская документация рассказывала об экспериментальных разработках, испытаниях, но не давала сведений о наличие этого оружия в войсках.

Японский документ, датированный 19 октября 1943 года назывался «Аэро-технический отчет № 03395 о результатах исследования и экспериментов по бомбовому вооружению №37» под грифом «Совершенно секретно».

Эксперименты имели целью получения достоверной информации о деталях и материалах, необходимых для получения ракетных бомб, обозначенных как «Модель IV». Эксперименты проводились специалистами Морского технического арсенала и военными летчиками из «Йокосука» кокутай и включали работу с двумя типами опытных ракет, обозначенных в документе как Тип 14 №3 модель IV – практическая и Тип 14 №24 модель IV – макет.

Начало работ по теме вышеупомянутых авиационных морских ракет шли с 8 августа 1941 года по 11 ноября 1942 года. Заключительный акт от 19 октября 1943 года сопровождался 26-ю диаграммами и таблицами с указанием этапов эксперимента. А также рекомендациями изменений, которые необходимо было внести в окончательную конструкцию «ракетной бомбы» «Модель IV». Также были даны ряд фотографий и чертежей с сопроводительным текстом пояснений.

Испытания обеих версий ракет включали в себя наземные и воздушные.

Первые наземные испытания заключались в определении оптимального количества разгонного порохового заряда, составлявшего 600 граммов. Данное количество давало удовлетворительный результат. Масса инициирующего заряда детонатора была увеличена с изначальной 0.4 г. до 0.8 г.

Второй этап полигонных испытаний включал в себя регистрацию данных скорости и дальности ракеты, при которых ракета была установлена вертикально. В ходе третьего этапа ракету устанавливали на колесную тележку, которая устанавливалась на рельсы. В этих испытаниях оценивалась сила реакции ракеты.

Следующий этап испытаний включал в себя старт ракет из-под крыла самолета, правда еще на земле. В данном случае оценивался возможный ущерб обшивке крыла самолета от воздействия пороховых газов. Хотя обшивка и почернела, но никаких повреждений отмечено не было.

В ходе летных испытаний проводились опыты по пуску ракет с горизонтального полета и в пикировании. В результате было выявлено неудовлетворительная работа воспламенителя порохового заряда. В итоге переработке подверглись размеры вала анемометра и сечение кабеля электрозапала.

В результате всех проведенных испытаний комиссия авиации флота утвердила базовую конструкцию «ракетной бомбы» «Модель IV».

До окончания боевых действий союзной разведке так и не удалось получить более никакой информации о японских разработках в области авиационного ракетного оружия. С окончанием войны и оккупацией Японии появилось несколько больше информации, но все равно она была достаточно отрывочной. Также, вероятнее всего, использование ракетного оружия японской авиацией носило спонтанный характер, никогда не ставшее массовым. Более того, его применение прошло практически незамеченным и со стороны союзников, которые должны были в первую очередь оценить на своей шкуре смертоносный потенциал этого оружия.

По завершению войны, большая часть японской документации по ракетной тематике оказалась безвозвратно утрачена. И в настоящее время доступна лишь, вероятнее всего, неполная информация, главным образом по ракетам морской авиации Японии.

Обобщая эту информацию необходимо описать известные виды морских авиационных реактивных снарядов Японии.

Обозначение их по японской классификации носило следующий характер. Первым в обозначении стоял год принятия на вооружение по японскому летоисчислению, с легкой руки американской разведки переведенный как «Тип …»; на втором месте стояла округленная до десятков килограммов боевая масса, в американском переводе обозначенная как №… ; далее шел порядковый номер модели и субмодификации.

То есть, например, японская морская авиационная ракета «3-Shiki 1-Gou 28-Shūsei-Kai 1 Roketto-dan» в принятом американской разведкой транскрипции обозначалась как «Ракетная бомба Тип 3 №1 Модель 28 Mk.1», что более или менее отражало смысловую нагрузку реактивного снаряда массой около 10 кг, принятого на вооружение в 1943 году, 28-я по счету модель разработки первой субмодификации.

К началу 1944 года на вооружение были приняты четыре типа японских морских авиационных ракет:

1. Тип 3 №1 Модель 28 («3-Shiki 1-Gou 28-Shūsei Roketto-dan»)
2. Тип 3 №6 Модель 27 («3-Shiki 6-Gou 27-Shūsei Roketto-dan»)
3. Тип 3 №25 Модель 4 («3-Shiki 25-Gou 4-Shūsei Roketto-dan»)
4. Тип 3 №50 Модель 4 («3-Shiki 50-Gou 4-Shūsei Roketto-dan»)

Первые две ракеты, или по японской классификации – «ракетные бомбы» представляли собой легкие реактивные снаряды, предназначенные для запуска с истребителей для атак вражеских бомбардировщиков, то есть, используя современную терминологию, класса «воздух-воздух».

Третий и четвертый тип, как видно из обозначения, имели боевую массу в районе 250 и 500 кг соответственно, были бронебойными противокорабельными и представляли собой модификацию обычных свободнопадающих бомб, лишь оснащенных ракетным двигателем, увеличивающим скорость и проникающую способность бомбы.

Самой старой разработкой в области ракетной техники Императорского флота стала 315-кг бронебойная «бомба-ракета», получившая в серии наименование «Тип 3 №25 модель 4 Mk.1» или по-японски «3-Shiki 25-Gou 4-Shūsei Kai-1 Roketto-dan». Разработка ее велась с 1935 года. За основу ее конструкции была взята флотская экспериментальная бронебойная 250-кг бомба «Тип 99 модель 4» образца 1939 года.

315-кг бронебойная бомба-ракета «Тип 3 №25 модель 4 Mk.1» («3-Shiki 25-Gou 4-Shūsei Kai-1 Roketto-dan»)

Ракета «Тип 3 №25 модель 4 Mk.1» представляла собой толстостенный стальной корпус, внутри которого размещался небольшой заряд взрывчатого вещества «Тип 91» — тринитроанизола — массой 3.5 кг. Маршевый пороховой двигатель, содержащий 15 кг твердого топлива, обеспечивал скорость 90 м/с, обеспечивая ракете способность пробивать броню толщиной 125 – 150 мм. Маршевый двигатель отделялся от боевой части стальной перегородкой. Стабилизация ракеты в полете обеспечивалась четырьмя стальными стабилизаторами. Хвостовая часть ракеты с маршевым двигателем составляла практически половину длины. Взрыватель располагался внутри оружия, позади заряда ВВ и выставлялся с задержкой. Крыльчатка анемометра выводилась на боковую поверхность. С другой стороны выводился кабель электрического воспламенителя порохового двигателя. Для доступа к взрывателям в боковых стенках имелись специальные лючки.

Ракета «Тип 3 №25 модель 1 Kai4» проходила испытания в конце 1939 года с наземных пусковых установок. Внедрение ее в войска затянулось. Первые серийные образцы появились в конце 1943 года. Для их применения планировали использовать стандартные пикирующий бомбардировщики палубных эскадрилий. Однако, ввиду большой длины ракеты – 1884 мм, выяснилось, что она не влезала в бомболюк основного пикировщика ВМФ Японии – D4Y «Suysei», поэтому пришлось искать более подходящий носитель. Экспериментировали с подвеской ее под фюзеляж торпедоносца B6N «Tenzan», базовых бомбардирощиков P1Y «Ginga» и G4M. Но, судя по всему, до боевого применения дело так и не дошло. По крайней мере, ни с японской, ни с американской стороны таких данных найти не удалось. Кроме того, не ясна тактика ее применения. Если запуск ракетного двигателя осуществлялся в момент отрыва бомбы от носителя, что очевидно из конструкции, то скорость менее 100 м/с явно не способствовала прямолинейному полету и ракетный двигатель использовался лишь как ускоритель в момент свободного падения, тогда прицеливание в горизонтальном полете или пологом пикировании было весьма затруднительным. Траектория полета такой бомбы-ракеты была бы одинаково далека и от свободнопадающих бомб, и от реактивных снарядов.

Ракетная бомба Тип 3 №50 Модель 4 («3-Shiki 50-Gou 4-Shūsei Roketto-dan») являлась лишь более мощным аналогом предыдущего типа, в основе своей имевшая полубронебойную морскую бомбу Тип 2 снаряженной массой 491 кг. К сожалению, никакой другой информации о ней найти не удалось.

Реактивный снаряд Тип 3 №1 Модель 28 Mk.I («3-Shiki 1-Gou 28-Shūsei Kai-1 Roketto—dan») представлял собой ракету, классической схемы. Корпус собирался из легкого алюминиевого сплава, в носовой части которого располагалась фугасная боевая часть. Маршевый двигатель в хвостовой части представлял собой связку из 16 пороховых шашек размерами 19.5 мм в диаметре на 350 мм длинной. Общая масса ракеты составляла 9 кг (по другим данным 7.65 кг) из которых 2 кг приходилось на пороховой заряд маршевого двигателя, сообщавшей ракете скорость около 400 м/с, и 600 грамм взрывчатки «Тип 98» — смеси из 60% тринитроанизола и 40% гексила. По бокам ракеты крепились две Т-образных направляющих. В хвостовой части располагались четыре штампованных стабилизатора, закрепленных на заклепках. Взрыватель располагался в носовой части ракеты. Дальность пуска составляла 500 метров, при которой погрешность составляла около 10 метров , что, в принципе, более или менее соответствовало общемировой практике того времени.

9-кг реактивный снаряд «Тип 3 №1 Модель 28 Mk.I» (3-Shiki 1-Gou 28-Shūsei Kai-1 Roketto—dan)

Ракета Тип 3 №1 Модель 28 Mk.I производилась на 1-м Арсенале флота в Тачикаве.

Более мощным вариантом предыдущего эрэса была ракета «Тип 3 №6 модель 27 Kai1» («3-Shiki 6-Gou 27-Shūsei Kai-1 Roketto-dan») разработанная совместными усилиями 2-го Военно-морского арсенала, 1-го Технического арсенала и экспериментального полигона в Кашима. В основе ее лежала стандартная морская зажигательная 30-кг бомба Тип 90. Ракета имела фугасно-осколочно-зажигательную боевую часть, а поражающими элементами являлись 140 стальных шариков заполненных белым фосфором, суммарная масса которого достигала 4 кг, которые дополняли 2.5 кг ВВ разрывного заряда. Маршевый тведротопливный ракетный двигатель, состоящий из 28 пороховых шашек размерами 19.5 мм в диаметре на 350 мм длинной, обеспечивал скорость 270 м/с. Правда точность ее была вне всякой критики. Рассеивание достигало 60 градусов. Подрыв осуществлялся дистанционно с помощью таймера, установленного в хвостовой части. 

Время подрыва устанавливалось на земле и составляла от 0 до 10 секуд. Этот нюанс негативно сказался на эффективности использования ракет для борьбы с авиацией противника, что было сопряжено с трудностями определения дистанции пуска у пилотов перехватчиков. Поэтому, несмотря на довольно активное использование реактивного снаряда «Тип 3 №6 модель 27 Kai1 в перехватах тяжелых бомбардировщиков США, всерьез рассматривался вариант применения его и для штурмовых операций для отражения готовящегося десанта на Японские острова.

66-кг осколочно-зажигательный реактивный снаряд «Тип 3 №6 модель 27 Kai1»

(3-Shiki 6-Gou 27-Shūsei Kai-1 Roketto-dan)

Еще одной разработкой флотских специалистов явилась 13-кг авиационная ракета «Тип 5 №1 Модель 9», разработанная 1-м Военно-морским техническим арсеналом в Йокосуке в середине 1944 года. Конструктивно и внешне японский реактивный снаряд очень напоминал нечто среднее между советскими РС-82 и РС-132.

Эта небольшая ракета предназначалась, прежде всего, для атак подводных лодок на поверхности и небольших судов, но была вполне пригодна и для уничтожения бронетехники противника. Ее небольшая масса и размеры позволяли использовать в качестве носителя практически любой японский самолет. Известно, что для пробные запуски этих реактивных снарядов производились с истребителей «Зеро» A6M5 и N1K2-J «Shiden-Kai», под каждым крылом которых монтировались по одной или две направляющих для «Тип 5 №1 Модель 9». Интересной особенностью ракеты было наличие на ее цилиндрической части двух металлических направляющих, входящих в зацепление с направляющими на крыле самолета. Воспламенение маршевого двигателя осуществлялось электрозапалом по проводам через сопло.

Боевая часть ракеты бронебойно-фугасного действия содержала 900 граммов взрывчатки «Тип 91» — тринитроанизола. А ракетный двигатель обеспечивал скорость 230 м/с или 828 км/ч. Испытания, проводимые в июле 1944 года показали, что ракета гарантированно пробивала 25-мм стальной лист. Взрыватель имел замедление на 0.2 секунды.

Боевое применение этих реактивных снарядов было крайне ограниченно. Вероятно, лишь в боях за Окинаву в мае-июле 1945 года были применены эти ракеты. Несколько тысяч боеготовых ракет «Тип 5 №1 Модель 9» было обнаружено американскими войсками на складах после оккупации Японии. Вероятно они были запасены для боев за Японские острова.

Увеличенный вариант предыдущего типа представлял собой реактивный снаряд «Тип 5 №6 Модель 9». Размеры его были увеличены почти вдвое, как видно из эскиза, масса возросла с 13 до 84 кг, из которых 10 кг приходилось на топливо порохового ракетного двигателя, и 10 кг на взрывчатое вещество боевой части фугасного действия. К моменту капитуляции Японии ракета все еще проходила стадию наземных испытаний.

13-кг реактивный снаряд «Тип 5 №1 Модель 9»

84-кг реактивный снаряд «Тип 5 №6 Модель 9»

По окончании 2-й Мировой войны в руки союзников попало довольно большое количество японских авиационных ракет различных типов, а также документация по ним. Все они предназначались для морской авиации японцев. Многие из этих ракет активно применялись Императорской морской авиацией на завершающем этапе войны, хотя и не имели особого успеха. Наиболее массовой из них была зажигательная 60-кг ракета «Тип 3 №6 модель 27 Kai1, применявшаяся с весны 1944 года морской авиацией против американских тяжелых бомбардировщиков. Ракета использовалась с подкрыльевых направляющих японских морских истребителей. Среди них был знаменитый «Зеро» в версии А6М5с модель 53с, перехватчики «Райден» и «Шиден» , двухмоторный ночной истребитель «Гекко». Вероятно действия именно ракет «3-Shiki 6-Gou» наблюдали экипажи патрульных «Либерейторов», доклады которых описаны в начале статьи.

66-кг осколочно-зажигательный реактивный снаряд «Тип 3 №6 модель 27 Kai1» под крылом перехватчика флота J2M3 «Райден» из 302 кокутай.

В гораздо меньшей степени известны опыты в области ракетного оружия японской армейской авиации.

Учитывая традиционное жесткое соперничество между японской морской и армейской авиацией, ни о каком сотрудничестве между ними очень долго не могло и мысли появиться. Авиационные фирмы создавали внутри себя конструкторские отделы работавшие на морскую и армейскую авиацию параллельно, успешно разрабатывая близкие и даже почти одинаковые по назначению и характеристикам машины, вооружая их пушками и пулеметами одного калибра, но под разные боеприпасы. Доходило до абсурда. Морские бомбы, эквивалентные по массе и назначению с армейскими аналогам, невозможно было применять с армейских самолетов, ибо замки крепления на них отличались. Долгое время даже внутри одной фирмы-разработчика вход в конструкторское бюро, занимающееся морской спецификой специалиста уровня руководителя проекта из армейского отдела был строго запрещен! Можно только догадываться о «сладкой» жизни военных логистов, решавших задачи снабжения техникой, запчастями и боеприпасами японских частей где-нибудь на островах Новой Гвинеи, где функции армии и флота тесно переплетались.

Когда война приняла затяжной характер японские стратеги наконец осознали, что подобное распыление и так небогатых ресурсов весьма чревато. Но перестроить менталитет оказалось не так просто. Вплоть до марта 1944 года, ни о каком техническом сотрудничестве между армией и флотом не шло даже и речи. Только прямое вмешательство в ситуацию премьер-министра Хидеки Тодзио сдвинуло ситуацию.

Не смотря на то, что японская армейская авиация еще в 1939 году в боях на Халхин Голе первой испытала на себе действие советских эрэсов, технический отдел штаба армейской авиации Koku Hombu долго не придавал значение столь перспективному виду вооружения. Моряки же продвинулись в этой области значительно дальше. Первые опыты по созданию морских авиационных ракет, как уже было описано выше, относятся к концу 1939 года.

Весной 1944 года было достигнуто соглашение между главным разработчиком морских эрэсов 1-м Военно-морским техническим арсеналом в Йокосуке и 2-й Армейским арсеналом в Токио о сотрудничестве в области разработки авиационных ракет, с тем, чтобы каждый из разработчиков делился с оппонентом своими разработками и технологиями. Однако договоренность, увы, так и осталась на бумаге.

Специалисты флота в Йокосуке экспериментировали с традиционным в то время способом стабилизации ракет в полете путем введения жестких стабилизаторов в хвостовой части. Армейские специалисты же делали ставку на стабилизацию ракеты вращением, путем отвода части пороховых газов через боковые сопла.

Не смотря на то, что флотские специалисты первыми добились удовлетворительных результатов в части стабилизации ракет и предложили свои разработки армейцам, те по-японски вежливо, отказались от морских разработок, мотивируя это тем, что морские ракеты не могут быть адаптированы для производства на армейском арсенале из-за специфики принятой технологии.

В результате, благие намерения так и остались всего лишь намерениями. И разработки флотских и армейских ракет так и продолжались параллельными курсами.

Эксперименты с армейскими ракетами, стабилизируемые вращением вышли к оперативной стадии летом 1944 года и первые опыты боевого применения их относятся к боям по обороне Филиппин осенью-зимой 1944 года. Подробности применения их неясны. Так или иначе, армейцы разочаровались в своих разработках и они были прекращены в пользу обычного пушечного вооружения и управляемых бомб.

Армейские разработки в области ракетного вооружения начались в 1943 году. Основное направление, как уже отмечалось выше, шло по пути создания реактивных снарядов воздушного запуска с рельсовых направляющих, стабилизируемых вращением. Итогом послужило создание трех типов ракет идентичной конструкции, предназначенных для атак как воздушных, так морских или наземных целей:

«Ро-Сан-Дан» (Ro-3 по союзной классификации): весом около 5 кг (противовоздушная)

«Ро-Гo Дан» (Ro-5): весом около 30 кг (противовоздушная)

«Рo-Шичи Дан» (Ro-7): весом около 300 кг (противокорабельная)

Испытания «Ро-Сан-Дан» и «Ро-Гo Дан» были завершены в апреле и октябре 1944 года соответственно. Оба типа ракет были изготовлены на Osaka Rikugun Zoheisho (Армейском Арсенале в Осаке) и Tokyo Dai-2 Rikugun Zoheisho (2-м Армейском Арсенале в Токио). Рельсовые направляющие были спроектированы и изготовлены на фирме Тачикава.

 Начальная скорость «Ро-Сан-Дан» составляла около 200 м/сек, а её эффективность оценивалась как равной 75-мм зенитному снаряду пушки Type 88, снаряд которой весил чуть более 6 кг.

Более мощная ракета «Ро-Гo Дан» была идентичной конструкции и имела лишь пропорционально большие габариты и больший заряд взрывчатого вещества. 

Противокорабельная «Рo-Шичи Дан» также производилась двумя арсеналами в Осаке и Токио, но направляющие к ней были конструкции фирмы Накадзима.  Ракета имела взрывной заряд около 50 кг.

К моменту завершения испытаний ракеты «Ро-Сан-Дан», на Накадзиме было заказано оснащение истребителя Ki-43 «Hayabusa» направляющими для запуска ракет этого типа. К марту 1944 года около 40 истребителей Ki-43-II получили направляющие для запуска «Ро-Сан-Дан». Первоначально планировалось разместить по три рельсовых направляющих под каждым крылом истребителя на стандартных узлах подвески ПТБ. Но впоследствии ограничились лишь двумя, поскольку существовала опасность повреждения винта при запуске.

 В ноябре 1943 года, после испытаний «Ро-Сан-Дан» с борта Ki-43, Koku Hombu выдал заказ на подобные же модернизации с истребителями Ki-44 и двухмоторного Ki-45.

Весьма ограниченное боевое применения ракет этого типа разочаровало военных, и все работы по ракетной тематике были свернуты.

 Единственная известная фотография ракеты «Ро-Сан-Дан» под крылом «Hayabusa» относится к испытанию ракет и взята из книги японского историка Ёджи Ватанабе «Michi no Ken» («Неизвестный меч»).

Армейский истребитель Ki-43 с реактивными снарядами Ro-3-Dan

 Реактивные снаряды «Ро-Сан-Дан» представляются несколько схожими с британскими 60-фунтовыми ракетами – видна несколько увеличенная в диаметре боевая часть по сравнению с маршевой. В хвостовой части угадывается расширение, похожее на блок стабилизаторов. Однако, имея ввиду описания, что армейцы экспериментировали с ракетами стабилизировующимися вращением, очевидно, что это расширение является блоком концентрических, направленных под углом сопел.

Из боевых подразделений, использовавших армейские ракеты известен 1-й Yasen Hójú Hikótai — Воздушная армия резерва, созданная для Юго-Восточного сектора обороны в Сингапуре. Она состояла из истребительных, легкобомбардировочных и разведывательных сентаев.

Функции ее состояли из сочетания подготовки кадрового резерва, и ПВО Сингапура.

О наличие в ее составе самолетов, вооруженных ракетами можно судить лишь по косвенным признакам.

Так историк Minoru Akimoto пишет, что «перехватчики Ki-44 в Сингапуре проходили подготовку по использованию ракет против В-29»

По крайней мере две личных записи известных пилотов армейской авиации косвенно подтверждают это.

Генри Сакайда в своей книге «Japanese Army Air Force Aces 1937-45»  упоминает об участии в испытаниях ракет летчика Ясухико Курое (Yasuhiko Kuroe ): «…В январе 1944 года он был отозван в Японию и стал летчиком-испытателем …, его новым назначением стало испытания запуска экспериментальных авиационных ракет с двухмоторного высотного истребителя Ki-102a…»

В монографии Реви «Оn the Ki-44 Shoki», автор Мартин Феркл упоминает, что капитан Ротаро Джобо (Ryotaro Jово) служивший в составе 1-го Yasen Hójú Hikótai, вылетал на перехват на своем Ki-44, экспериментально оснащенным 44 мм ракетами под крылом. Согласно его воспоминаниям, в связи с высокой скоростью бомбардировщиков, он всегда был в состоянии сделать только один заход, которого было недостаточно для нанесения фатальных повреждений огромному В-29. Кроме того отмечалось, что механизм запуска ракеты часто давал сбои.

При этом ссылка на калибр ракеты в 44-мм кажется несколько сомнительной и вероятно связана с некорректным переводом. Даже для 5-кг ракеты «Ро-Сан-Дан» калибр 44 мм представляется слишком малым.

Помимо этого, есть информация американской комиссии по трофеям, которая, в свою очередь ссылается на архивы японской армии. Там утверждается, что армейская авиация в начале 1945 года использовала 87-мм ракеты, которые конструктивно напоминали немецкие «Панцершрек» (Panzerschreck). По две ракеты этого типа подвешивались под каждое крыло истребителя. Эта информация представляется достаточно правдоподобной, учитывая активное военно-техническое сотрудничество Германии и Японии в конце войны. К тому же указанный калибр в 87 мм вполне соответствует 88-мм немецкой ракете. Вполне вероятно, что какое-то количество ракет «Панцершрек» могло быть доставлено немецкими подводными лодками в Японию в конце войны.

И наконец, имеется подтверждение оперативного использования ракет самолетами армейской авиации с американской стороны: Из записки AAF HQ Intelligence Report №45-101 ссылающейся на доклад экипажа В-29:

 Экипаж B-29 сообщил, что «Оскар» подошел снизу на «5 часов» и выпустил ракету с расстояния 1000 ярдов. Ракета взорвалась оранжевой вспышкой, и шапкой белого дыма в 100 футах ниже нас, и в 200 ярдах позади… К документу приложена иллюстрация.

ТТХ японских авиационных ракет