Врагу не сдается наш гордый «Варяг»!
Эта история началась в конце 1991 года, когда финансирование тяжелого авианесущего крейсера «Варяг», строящегося на Черноморском судостроительном заводе, было прекращено. Ретроспективно мы понимаем, что шансов на его возобновление не было практически никаких, но в те годы… Многие еще позволяли себе оптимизм, продиктованный глубоким пониманием государственных интересов и ЧСЗ, под руководством И.Ю. Макарова (фамилия-то какая!) продолжил работы по достройке гигантского крейсера за счет завода.
Увы – Союз пал, разодранный алчностью власть предержащих, а его территориальные обломки погружались в экономический и политический хаос. В 1993 году Россия, еще пыталась объявить о достройке корабля, для чего хотели учредить чрезвычайный комитет, способный решать вопросы кооперации между вчерашними республиками, но это были только слова. Денег на такой проект в стремительно нищавшей Российской Федерации не было, и в марте 1995 г. Россия официально отказалась финансировать строительство «Варяга», передав его ЧСЗ в счет долгов предприятию.
Конечно же, для новорожденной Украины «Варяг» превратился в черную финансовую дыру – самостоятельно достроить готовый на 67% корабль Незалэжная не могла, да и зачем бы он ей? Но содержание «недостроя» стоило весьма приличных денег, а на разборку тоже требовались немалые средства, причем вырученный в результате утилизации металлолом затрат на разборку не покрывал.
Оставалась только продажа и в 1997 году Украина объявила тендер. Тут бы и сказочке конец – максимальную цену (20 млн. долл.) предложила какая-то китайская, зарегистрированная в Макао фирма, и что случилось бы с «Варягом», попади он в загребущие китайские ручки, никто предсказать бы не смог, но…
Экономические взаимоотношения России и Украины никогда не были безоблачными, особенно в части поставки голубого топлива – газа. В то время Украина опять набрала-таки преизрядный долг, и Россия всячески намекала, что неплохо было бы сей долг как-то гасить, однако платить было нечем. Совершенно неясно, как вышло, что Украина предложила в оплату недостроенный авианесущий крейсер, а может инициативу проявила Россия? Если так, то со стороны РФ это был скорее всего жест отчаяния – раз нет денег, так получить хоть что-то, однако, как бы то ни было, стороны ударили по рукам и ТАВКР «Варяг» перешел в собственность РФ в 1998 году.
Разумеется, и речи не было о том, чтобы достраивать корабль на ЧРЗ — у России не имелось денег ни на достройку, ни на эксплуатацию «Варяга». Его систершип, сменивший пять имен: «Советский Союз» (проект), «Рига» (закладка), «Леонид Брежнев» (спуск на воду), «Тбилиси» (испытания), в итоге ставший «Адмиралом флота Советского Союза Кузнецовым» уже третий год стоял в ремонте, на завершение которого никак не удавалось изыскать средств. Поэтому, с великим трудом убедив турок пропустить авианесущий крейсер через Босфор, «Варяг» кое-как протащили на север и до лучших времен поставили на прикол у «Севмаша» — благо украинцы в преддверии тендера осуществили-таки консервацию корабля.
Даже имя свое он потерял – ведь в составе ВМФ РФ уже был «Варяг», ракетный крейсер проекта 1164 бывший в своем социалистическом девичестве «Червоной Украиной. Следует отметить, что совершеннейший бардак, царивший в лихие 90-е в Российской Федерации коснулся и наименований кораблей. В СССР все же старались как-то подбирать наименования по классам, так, например, авианесущие крейсера назывались крупными городами, атомные крейсера – именами видных политических вождей, но сейчас… Ракетные крейсера проекта 1164 нарекли в совершеннейший разнобой «Варягом», «Устиновым» и «Москвой». Атомные ракетные крейсера переназвали в честь великих русских адмиралов: Ушакова, Нахимова и Лазарева, и это было недурно, но новейший из их почему-то нарекли «Петром Великим». В то же время единственный из авианесущих крейсеров РФ, как и атомные, получил «адмиральское» имя («Кузнецов»), хотя, конечно, к проекту 1144 не имел ни малейшего отношения. Посему именование второго ТАВКР того же проекта «Санкт-Петербургом» не вызвало ни у кого нарекания, да честно говоря, никто из моряков и не верил, что новоявленной северной столице суждено будет когда-нибудь выйти в море – после распада Союза ситуация во флоте стремительно менялась от плохого к худшему – все больше и больше кораблей действующего флота выводилось в резерв и все меньше оставалось шансов на то, что когда-либо хоть что-то из этого резерва вернется в состав флота.
Впрочем, став «Санкт-Петербургом» корабль едва не отправился на верфь для достройки – как раз в это время Индия выбирала себе авианосец. Тут бы и стать «Санкт-Петербургу» «Викрамадитьей», но спасла традиционная индийская «бережливость» – осмотрев крейсер, индийские представители вполне осознали, что 700 млн. долл., в которые они планировали уложится, для достройки корабля решительно недостаточны. Посему Индия предпочла переоборудование ТАВКР «Баку». В итоге, конечно, скупой заплатил дважды – объем работ по старому ТАВКР-у, которому пришлось делать обширнейший ремонт механизмов обошелся дороже 2 млрд. зеленых, а за эти деньги вполне реально было бы достроить «Санкт-Петербург», но… что сделано, то сделано и крейсер остался у стенки «Севмаша».
А флот медленно угасал. Пришло время первого советского атомного крейсера: бывший «Киров», а ныне – «Адмирал Ушаков» с 1990 года пребывал в отстое, но еще теплилась надежда… пока в 2002 году крейсер не был выведен из состава флота. Теперь судьба его была решена и только отсутствие средств спасало некогда могучий корабль от утилизации. Вот так «Санкт-Петербург» стал «Адмиралом Ушаковым», внеся тем самым минимальный элемент порядка хотя бы в имена авианесущих крейсеров – теперь оба они были «адмиралами».
Впрочем, очередное переименование на корабле не сказалось решительно никак – он продолжил ржаветь у стенки, потихоньку «каннибализируемый» в пользу своего старшего брата «Кузнецова» — особенно в части котельного оборудования. Так прошли долгие-долгие годы, пока…
…Пока война 08.08.08 со всей очевидностью не показала – вооруженные силы Российской Федерации нуждаются в срочном реформировании и обеспечении новой техникой. Нет, никакой катастрофы не случилось и грузинские ВС были разбиты примерно равными по численности соединениями российской армии. Тем не менее, война вскрыла многое, на что до этого еще получалось закрывать глаза и стало ясно, что откладывать переоснащение ВС РФ и далее невозможно.
Воспрянул и флот. После почти двух десятилетий развала, когда новые корабли практически не заказывались, а если и закладывали, то строили десятилетиями, наметилось нешуточное оживление. Всерьез взялись на ракетные крейсера стратегического назначения – Бореи, и атомный ПЛ проекта 885, заложили ДЭПЛ и фрегаты для Черного моря, попытались развернуть массовое строительство корветов проекта 20380 и его модификаций.
Время поджимало. Международное положение было не ахти, и отечественная дипломатия чрезвычайно нуждалась в любой поддержке, каковую только мог бы оказать ей флот. Флот был бы и рад, моряки не забыли еще советских времен, когда советские эскадры бороздили мировой океан во всех направлениях, но возможности, увы, были уже далеко не те.
К 2011 году все четыре военных флота РФ располагали аж 17 надводными кораблями 1-го ранга, которыми только и можно было демонстрировать военное присутствие. Но с учетом того, что четыре из них являлись эсминцами проекта 956, которые в силу крайней капризности ходовой давно уже не ходили в дальние плавания, это количество сокращалось до несусветных 13. Авианесущий крейсер, атомный «Пер Великий», три ракетных «Атланта» да 8 БПК – вот все, чем располагал ВМФ РФ для отстаивания собственных интересов в мировом океане. Было еще 24 атомных подводных лодки, в сущности и являвшихся ныне основой мощи российского флота, но для политики подводный флот малополезен – невидимая угроза таковой не воспринимается.
Справедливости ради нужно отметить, что кроме помянутых кораблей имелось еще два современных сторожевика на Балтике (проект 11540) два заслуженных «Буревестника» (1135) и один «поющий фрегат» на Черном, которых при большой нужде также можно было бы вывести в океан, но это было и все. Флот срочно нуждался в крупных надводных кораблях, но где их было взять?
Не то, чтобы их совсем уж не строилось — имелась пара фрегатов проекта 22350, заложенных в 2006 и в 2009 гг соответственно. Предполагалось, что эти корабли пойдут в серию не менее 20 единиц и станут рабочими лошадками обновленного флота, но их строительство шло очень тяжело – в первую очередь по причине «начинки» — всеразличных корабельных механизмов и оборудования, производство которых нужно было либо восстанавливать после длительного перерыва, либо осваивать вновь. И отдельной большой бедой стало новейшее вооружение – новейший «Полимент-Редут» и стотридцатка А-192М, которые уже который год решительно не желали показывать характеристики согласно техзаданию. В общем, в том, что рано или поздно РФ освоит серийное строительство фрегатов этого типа, особых сомнений не было, но… скорее поздно, чем рано.
Поскольку «лошадки» запаздывали, решено было заложить минимум шесть сторожевых кораблей типа 1356, аналогичных фрегатам «Тальвар» для Индии, технология строительства которых была поставлена на поток и в своевременной сдаче которых не имелось никаких сомнений. Но положа руку на сердце, ни фрегаты ни сторожевики вопроса представительства наших интересов не решали – в лучшем случае, они «тянули» на корабли сопровождения, каковыми, в сущности, и являлись. Для проекции силы нужно было что-то более существенное.
Проблема была в том, что ничего «более существенного» в ближайшее десятилетие не ожидалось. К проектированию нового эсминца (проект «Лидер») только-только приступили. Ожидалось, что это будет универсальный ракетно-артиллерийский боевой корабль океанской зоны, способный выполнять функции БПК, эсминцев и ракетных крейсеров времен СССР. Идея была в целом прекрасной, но вот ее реализация грозила затянуться чрезвычайно надолго.
Предполагалось, что данный тип эсминца станет технологическим прорывом и определит лицо океанского флота Российской Федерации на несколько десятков лет вперед. Обновленные радиолокаторы и электроника, новый ГАК, ракеты «Циркон», да что там – даже новейший «Полимент-Редут» для этих кораблей предполагалось серьезнейшим образом доработать. Первый корабль этого типа планировалось заложить никак не ранее 2016 года и дай бы Бог успеть, но то, что он превратится в большой долгострой сомнений не имелось – слишком уж много нового и сверхсовременного планировалось размещать на «Лидере» и ожидать, что все это будет готово в срок было бы слегка наивно. Так что ожидать вступление в строй головного корабля следовало в лучшем случае в начале 2020-х, и тогда же планировалось приступить к их серийному строительству.
Но ведь не эсминцами едиными… в 2011 году ВМФ РФ наконец-то определился со своими приоритетами.
Основной проблемой ВМФ РФ являлась его раздробленность по четырем разобщенным между собой театрам, причем для концентрации сил на каком-то угрожающем направлении требовалось чрезвычайно много времени. Поэтому основной ударной силой возрождаемого российского флота должна была стать морская ракетоносная авиация, а если быть более точным – новейшие стратегические ракетоносцы ПАК ДА с дальнобойными (порядка 800-1000 км) крылатыми ракетами.
ПАК ДА были чрезвычайно выгодны в первую очередь своей мобильностью – базируясь в центре России, но обладая межконтинентальной дальностью, эти самолеты станут способны нанести удар в любом направлении за считанные часы. Неся хотя бы по 10 ПКР каждый, дюжина таких самолетов вполне способна обеспечить плотность залпа, способного насытить ПВО авианосной ударной группировки любых заклятых друзей. При этом наращивание ракетоносной авиации было очевидно дешевым решением в сравнении с попытками строить корабельные эскадры, способные обеспечить соответствующую плотность залпа на каждом флоте. Кроме того, как ни крути, ПАК ДА оставались бы еще и силами ядерного сдерживания, ведь стоило только сменить их противокорабельный боекомплект на ракеты со спецБЧ — и стратобомберы смогут принять участие в Последней Вечеринке на радость всем любителям «Фоллаута».
Разумеется, ПАК ДА могли наносить удары как в ближней, так и дальней морской и океанской зонах, причем дальнобойные ракеты позволили бы им не углубляться в зону ПВО вражеского авианосца. Кратковременность пребывания в зоне досягаемости вражеских истребителей плюс технологии «стелс» выгодно отличали ПАК ДА от тактики Ту-22М3, вынужденных прорываться к самому ордеру, но все же громады стратобомберов оставались весьма уязвимыми и не имели ни малейшего шанса при встрече с «Хорнетами» или «Лайтнингами», а посему нуждались в истребительном прикрытии. Очевидно, что такового наземная авиация оказать никак не могла, поэтому ВМФ РФ требовались авианосцы.
Задачей перспективного русского авианосца было ПВО – как носителей ракет, т.е. ПАК ДА, так и самих ракет во время их подлета к АУГ, поскольку крылатые ракеты, в сущности, были весьма уязвимы к воздействию любых истребителей, способных разглядеть их на фоне моря, что для современных АФАР не представляло особой сложности. Адмиралы рассуждали и о совместном ударе – когда эшелоны атакующих ПКР прикрывали бы не только истребители, но и авиация подавления ПВО (самолеты РЭБ и подавление ЗРК противорадиолокационными ракетами). При этом часть самолетов можно было бы оснастить MALD-оподобными ловушками — махонькими ракетами, которых обычный истребитель способен нести едва ли не десятками, но которые весьма достоверно имитировали ЭПР и ИК-сигнатуры противокорабельных ракет. Задумывались о том, что перспективные самолеты ДРЛО, базирующиеся на авианосце могли бы уточнять целеуказание для выпущенных с ПАК ДА ПКР… ведь большая дальность полета исключала сверхзвук (либо минимизировала количество ракет в залпе, что было неприемлемо)… В общем, вытанцовывалась весьма интересная тактика борьбы на море, чрезвычайно болезненная для любого агрессора, но не требовавшая от РФ обеспечения авианосного равенства с вероятным супостатом.
Разумеется, ПАК ДА не имели возможности достигать любой точки мирового океана – но в этом случае интересы России могли быть представлены одной из ее немногочисленных авианосных многоцелевых групп (ГПВ 2050 предусматривала создание трех). Соединение, состоящее из перспективного авианосца, нескольких «Лидеров» и «Ясеней» при судах снабжения способно было заставить относится к себе почтительно ВМФ любой державы. А для многих стран – и не только ВМФ…
Однако такая тактика требовала самой современной техники. В сущности, русский авианосец виделся как атомный 90 или даже 100-тысячетонный гигант, с огромной полетной палубой, кучей электромагнитных катапульт, авиагруппой из тяжелых истребителей ПАК ФА и перспективных, несуществующих еще самолетов ДРЛО и прочая и прочая… Строительство такого авианосца было делом на порядки более сложным, чем создание эсминцев проекта «Лидер» и сроки его закладки из 2011 года даже не просматривались.
ПАК ФА имелись покамест только в виде двух летных прототипов и до конца 2011 года ожидался третий. Насколько затянутся доводка и испытания не мог предсказать никто, а потом, когда самолет все же сдаст «госэкзамен» — насыщение ВВС все же будет иметь приоритет. Особенно с учетом того, что на первом этапе (до 2020 года) ожидалась поставка 60 машин, в то время как авиакрылу перспективного авианосца требовалось как минимум 40, а ведь надо было еще разрабатывать палубную модификацию.
Самолет ДРЛО? Покамест на него не было даже техзадания и, что еще более важно, денег в ГПВ 2020 на его разработку не было заложено тоже.
Катапульты? Производства таковых в России не имелось. Технически не так уж сложно было бы реанимировать проекты паровых катапульт, благо все это было разработано и создано при СССР, но все же это деньги и время… которое будет потрачено на технику вчерашнего дня, поскольку было совершенно очевидно, что будущее именно за электромагнитными катапультами, более легкими, обеспечивающими более мягкий разгон и тем самым изрядно экономящий ресурс палубного самолета, равно как и здоровье пилотирующего его летчика.
Даже построить коробку в 100 тыс. тонн было бы нелегко – на «Севмаше» отсутствовали требуемые мощности, а на других судостроительных заводах и подавно.
Но тем не менее, именно в 2011 году моряки подняли вопрос о развитии авианосной компоненты, а точнее, говоря простыми словами, заявили о необходимости строительства нового авианосца. И их можно было понять. Единственный корабль такого типа – «Адмирал флота Советского Союза Кузнецов» или, в просторечии, «Кузьмич» в связи с особенностями конструкции и долгим периодом общефлотского запустения пребывал далеко не в лучшем физическом состоянии и требовал чрезвычайно многолетнего ремонта и модернизации. В современном своем состоянии «Кузьмич» едва вытягивал работу учебного авианесущего корабля. Однако постановка его в длительный ремонт грозила гибелью немногочисленной палубной авиации — считанные пилоты, способные поднимать истребители с палубы, за это время могли утратить необходимые навыки. Да, имелась НИТКА в Крыму, строился аналогичный тренажер в Ейске, но все это и близко не замена корабельной практике. Да и не только в пилотах дело – флот должен тренироваться в выполнении боевых задач, но без авианесущего корабля и его авиакрыла, пусть даже такого куцего, как на «Кузнецове», это было бы затруднительно. «Севмаш» медленно и тяжело учился работе по тяжелым авианесущим кораблям на «Викрамадитье» и ждать, когда все будет готово для строительства перспективного авианосца означало весь этот опыт растерять. Кроме того, несмотря на все свои многочисленные недостатки, единственный отечественный авианосный крейсер все же производил изрядное впечатление – когда выходил в море.
В итоге сложилась парадоксальная ситуация – еще один авианосец нужен и срочно, но строительство полноценного, удовлетворяющего всем требованиям моряков «супера» сейчас было абсолютно нереально. И тогда взоры обратились на серый корпус недостроенного «Адмирала Ушакова».
В сущности, предложения сводились к следующему. «Викрамадитью» вскоре должны были передать заказчику, после чего можно было бы поставить «Кузнецова» в ремонт на полтора-два года, обеспечив тем самым ему возможность кое-как ходить по морям и выполнять функции учебного корабля в ближайшие 6-7 лет без капиталки. За то время, пока ремонтируется «Кузнецов» — определиться с объемами модернизации «Ушакова», и провести всю подготовительную работу и где-то в 2014 году приступить к работе. В этом случае, ближе к 2020 году, когда «Кузьмич» опять начнет требовать капремонта, у России появится второй авианосец, ну а что делать дальше – ремонтировать «Кузнецова», закладывать новейший «супер» или еще чего – там уж видно будет.
План был неплох, хотя следует отметить, что ни ремонт ни модернизация «Ушакова» ГПВ 2020 не предусматривалась, но флотский бюджет можно было бы и перекроить. К тому же… не было бы счастья, да несчастье помогло.
Министерство обороны под руководством Сердюкова (именовавшегося среди военных не иначе как «Толя-мебельщик», и еще по-разному, но прочие определения совершенно непечатны и потому не могут быть приведены на страницах нашего уважаемого сайта) внезапно возлюбило все заграничное – вплоть до того, что ринулось закупать десантные корабли-доки «Мистраль» во Франции. Что оно собиралось с ними делать – загадка, на которую и сегодня нет ответа, поскольку, как уже было сказано выше, 13 перворанговых кораблей Российской Федерации никак не могли бы обеспечить сколько-нибудь приемлемое прикрытие этим 18-узловым коробкам в океане. Тем не менее, бюджет сделки в 1,2 млрд евро был выделен – и великое счастье нашего флота и минфина в том, что проворовавшегося министра обороны спровадили в отставку до того, как контракт с Францией был заключен, а там уже остановили и сам контракт. Деньги же, выделенные минфином, моряки предложили «освоить» под модернизацию «Ушакова» и новый министр обороны Шойгу дал добро.
Задача была совершено нетривиальной, поскольку было очевидно – хорошего авианосца из «Ушакова» не сделать. И тем не менее, задача предусматривала создание полноценной боевой единицы, а отнюдь не повторения того, чем был «Адмирал флота Советского Союза Кузнецов». Для этого опыт эксплуатации единственного тяжелого авианосного крейсера был тщательно изучен и сделаны необходимые выводы.
Огромной проблемой «Кузнецова» стала ходовая – при ее создании представлялось, что корабль без напряжения будет выдавать 29 узлов, на практике же едва дотягивали до 18, а выше можно было только за счет форсажа. Судили да рядили по этому поводу много, однако же решение было выбрано весьма нетрадиционным и дорогим – «Ушакову» предстояло стать атомным. Это было чрезвычайно непросто, но все же проект «атомизации» имел под собой значительные плюсы.
Во-первых – атомная ходовая решала проблемы энергетики «Ушакова» раз и навсегда.
Во-вторых — отечественная атомная промышленность как раз завершала разработку новейших малогабаритных реакторов и было бы очень интересно посмотреть их в повседневной эксплуатации – тем более что моряки все сильнее склонялись именно к атомному варианту «Лидера»
В-третьих – после разработки электромагнитной катапульты было бы неплохо «обкатать» ее применение до установки на «суперах». Атомный «Ушаков» для этой цели вполне подошел бы.
При этом строительной перегрузки не ожидалось, несмотря на необходимость биологической защиты и прочая – все же удалению с будущего авианосца подлежали не только котлы, но и тысячи тонн топлива, которые корабль возил в себе при каждом выходе в море.
Два новейших реактора по 100 тыс. л.с. должны были обеспечить кораблю скорость на уровне 28 узлов при водоизмещении 59 450 тыс. тонн.
А с катапультами получалось интересно – как ни удивительно, но крайней потребности в ней на «Ушакове» не было. Просто потому что палубные истребители все же могли взлетать и без нее, а самолетов ДРЛО и иных, способных стартовать с палубы только при помощи катапульты, в распоряжении ВМФ РФ пока не имелось. Конечно, установка пары паровых катапульт значительно ускорила бы подъем авиагруппы, но это тысячи тонн массы – парогенераторы, паропроводы, сами катапульты и т.д. плюс незапланированный для них объем, да все минусы штучного изготовления паровых катапульт. А посему было принято соломоново решение – паровых катапульт на авианосец не ставить, но зарезервировать место для электромагнитной (с этой целью предполагалась даже укладка балласта для компенсации будущего веса) с тем, чтобы по мере ее разработки можно было относительно беспроблемно преобразовать «Ушакова» в некое подобие французского «Шарля де Голля». А к тому времени, глядишь, и самолеты ДРЛО подоспеют.
Состав авиагруппы – надо сказать, здесь особого выбора и не имелось. В СССР было создано 2 типа палубных истребителей горизонтального взлета – МиГ-29К и Су-33. В воздухе Су-33, безусловно, имел предпочтение, уже хотя бы за счет более длительного времени пребывания в воздухе, но к 2011 г его БРЭО выглядело совершенной архаикой. В то же время МиГ-29К развивался – на энтузиазме КБ «МиГ», да и индийцам требовалось продать с «Викрамадитьей» что-то относительно боеспособное. Так что, казалось бы, что выбора никакого и нет и МиГ-29К безальтернативен, но все же нюансы имели место быть.
Надо сказать, что на заре своего рождения МиГ-29 представлял собой весьма сырой самолет – относительно небольшой ресурс, крайне высокие требования по серивису (на один час полета требовалось до 80 человеко-часов обслуживания), «прожорливость» двигателей, из-за которой боевой радиус МиГ-29 оказался весьма ограничен и прочее. Постепенно самолет избавлялся от своих болячек и МиГ-29К представлял собой вполне грозную боевую машину, на которой опытный пилот мог бы схватиться с «Тайфуном» или «Рафалем» — и выйти победителем. Но все же МиГ-29К очевидно не являлся вершиной авиационной техники даже на уровне 4-го поколения, подводило многое и в том числе — не лучшее БРЭО.
В то же время КБ МиГ было совершенно зажато могучим «Сухим» под руководством всесильного на тот момент Погосяна. Практически никаких заказов от ВС РФ для МиГ не было – все взял на себя «Сухой» и единственно, на чем еще мог выживать МиГ – это экспортные контракты. Передовым самолетом «МиГ»-а был именно МиГ-29К, но спрос на палубный истребитель относительно невелик. Поэтому миговцы всерьез занялись разработкой сухопутного аналога МиГ-29К, названного МиГ-35.
И вот этот-то Миг-35 должен был стать звездным часом КБ «МиГ» — практически все «болячки» его предшественников на данном самолете удалось искоренить. Основу БРЭО должна была составить серийная АФАР на базе «Жук-А» — весьма впечатляющий образец для своего размера. Миг-35 получал новейшую оптико-локационную станцию с инфракрасной, телевизионной и лазерной прицельной аппаратурой и новую систему нашлемного целеуказания, двигатели с изменяемым вектором тяги, увеличенный запас топлива и ресурс планера и механизмов, при этом его обслуживание было не в пример проще предшествующих моделей. В целом же Миг-35 обещал стать первоклассным воздушным бойцом, ни в чем не уступающим «Рафалям», «Тайфунам», F/A-18E/F и прочим легким и средним истребителям последних модификаций. Даже схватка с F-35 не была для него безнадежной.
Тем не менее, индийский тендер МиГ-35 не выиграл – и в первую очередь подвела банальная недоведенность самолета. МиГ-35 существовал только в виде демонстратора, АФАР нуждалась в доводке, к тому же он не был принят на вооружение ВВС РФ – в отличие от его конкурентов, давно находившихся в строю воздушных сил западных стран. Российская Федерация потеряла большой контракт и выводы были сделаны незамедлительно.
А кроме того… что-то странное происходило с российской авиацией отданной на откуп Погосяну. Да, ПАК ФА вполне успешно проходил испытания, но… это было и все. А вот Су-35, который рассматривали либо как исключительно экспортный вариант в то время, когда на вооружение ВВС РФ поступят ПАК ФА или же как переходная машина, позволяющая продержаться ВВС, пока ПАК ФА не войдет в строй, сама оказалась люто недоведенной. В иных, неистребительных сферах дело обстояло не лучше – Сухой СуперДжет 100, затеянный с большой помпой, ныне демонстрировал все признаки провала. В авиацию вообще и в «Сухого» в частности были влиты крупные деньги, но отдача разочаровывала.
И потому Правительство РФ, поняв наконец-то, что монополия и отсутствие конкуренции среди военной авиации до добра не доведут, приняло меры к восстановлению КБ МиГ как самостоятельной структуры для чего постановило профинансировать программу МиГ-35, включив ее в список первоочередных.
Так вот – поскольку МиГ-35 являлся родным братом МиГ-29К, ничто не мешало применить решения МиГ-35 к его палубному собрату – получившийся палубник с полным правом мог бы называться МиГ-29М2 или как-то аналогично. Но, поскольку сейчас речь шла в первую очередь об обеспечении экспортного потенциала МиГ-35, то решено было его палубный аналог произвести в МиГ-35М –с тем чтобы всегда можно было заявить, что МиГ-35 несет службу в вооруженных силах страны-производителя.
А посему, вместе со средствами на доводку самолета, с АО РСК «МиГ» был заключен договор на поставку 36 МиГ-35М и 6 спарок МиГ-35КУБ со сроками поставки в период 2016- 2019 гг. Именно эти самолеты должны будут составить авиапарк авианосца «Адмирал Ушаков».
Самолеты ДРЛО, к сожалению, отпадали по причине полного отсутствия таковых – ну не сажать же на палубу А-50 на базе Ил-76?! И тем не менее какое-то ДРЛО кораблю все же было нужно, поэтому решено было строить пять Ка-31. Конечно, машина была не слишком толковая, но лучше так, чем совсем ничего.
Да и с появлением полноценного ДРЛО деньги, истраченные на Ка-31 отнюдь не будут выброшены на ветер – вертолету цены не будет в случаях, когда авиации под рукой нет, но нужно было нанести ракетный удар. Тогда Ка-31 достаточно было взлететь с корабля, зависнув на 3 тысячах метров прямо над его палубой (и под защитой его ЗРК) – и целеуказание на любую надводную цель на дальности в 300 км будет выдано в считанные секунды.
Итого, авиагруппа «Адмирала Ушакова» должна была насчитывать… а вот тут, опять же, возникали вопросы.
Авианосец имел ангар общей площадью 3980 м2 (153x26x7,2 м). МиГ-35М со сложенными крыльями имел ширину 7,8 м, так что три таких истребителя вполне помещались в один ряд. С учетом того, что длина МиГ-а не превосходила 17,5 м., таких рядов в ангар вмещалось 8 – или, говоря по простому в ангар корабля вмещалось 24 МиГ-35М и еще оставалось свободного пространства для того чтобы впихнуть парочку Ка-31. Но это было и все – остальная авиагруппа должна была ехать на полетной палубе. Страшного в этом ничего не было — ангар того же «Нимица» вмещал порядка 40% базирующегося на нем авиакрыла.
Но тут возникали другие сложности. Все дело в том, что численность авиакрыла находится в определенной связи как с площадью полетной палубы, так и со скоростью подъема оной авиагруппы в воздух – рассмотрим эт она примере все того же «Нимица»
Для начала следует учесть, что на вылет могут идти только те самолеты, которые к моменту подъема авиагруппы расположены на полетной палубе и полностью снаряжены к вылету. Это ограничение связано с тем, что самолет в ангаре не имеет возможности проходить предполетную подготовку – заправка и подвеска оружия осуществляются только на полетной палубе, поскольку проведение подобных процедур в ангаре чрезвычайно опасно – можно себе представить, какой ад разверзнется внутри корабля, если чья-то ПКР влетит в ангар и разорвется среди заправленных и снаряженных к бою самолетов. С другой стороны, когда полетная палуба забита битком самолетами и первые из них уходят в воздух, совершенно бесполезно поднимать на полетную палубу самолеты из ангара – они банально не успеют подготовиться к вылету. Если взлетевшие эскадрильи начнут их дожидаться – только впустую пожгут топливо.
Поэтому же подъем авиагруппы редко осуществляется свыше получаса – в противном случае у самолетов, взлетевших первыми, расход топлива станет критичным, особенно если авиагруппе предстоит действовать на большом удалении от авианосца. В пределах получаса расход топлива некритичен – первыми можно поднимать истребители с ПТБ, малая боевая нагрузка которых (что весят четыре –шесть УР?) позволяет им дождаться подъема штурмовиков, не стесняя их в боевом радиусе. Тем не менее подъем 40 машин в воздух относится, скорее, к форс-мажорным обстоятельствам – в ходе военных конфликтов американские атомные авианосцы предпочитали работать, поднимая «в один присест» группы не более чем из 20 машин. Это ни в коем случае не значит, что они не могут поднять больше, но следует понимать, что ни один пилот не откажется от лишнего топлива в своих баках – в бою это может спасти ему жизнь.
За полчаса авианосец типа «Нимиц» способен поднять в воздух порядка 40 машин – катапульты способны обеспечивать взлет одного самолета примерно в 2,5 минуты, однако следует иметь ввиду, что из-за большого количества самолетов на палубе обычно сначала работать могут только три из них, и лишь после взлета части авиагруппы к ним может подключиться четвертая.
Тем не менее, на палубе «Нимица» может разместиться свыше 50 летательных аппаратов. Почему так?
Дело в том, что еще до подъема основной авиагруппы (все те же 40 машин) несколько самолетов могут оказаться в воздушном патруле, а после подъема авиагруппы жизнь не заканчивается – всегда желательно иметь на палубе дежурную эскадрилью, стоящую на катапультах и способную парировать внезапно возникшую угрозу.
Поэтому расчет для авиагруппы российского «Кузнецова» выглядел примерно так – имея только три стартовых позиции, вместо четырех катапульт и куда большее время старта (1 самолет с одной стартовой за более чем 4 минуты) при условии, что сразу работают все стартовые позиции авианесущий крейсер может поднять за полчаса 21 машину. К этому следует добавить 6-7 машин «на крайний случай» и 4 машины воздушного патруля – итого разумная вместительность полетной палубы должна составлять порядка 32 машин. Однако разместить такую численность на палубе «Кузнецова» не представлялось возможным, она была слишком мала, даже с учетом ощутимо меньших габаритов МиГ-35М в сравнении с Су-33.
Соответственно, ТАВКР пришлось перестраивать. В первую очередь существенно уменьшили длину «острова», выигрывая тем самым площади палубы по правому борту. Также полетную палубу продлили в корму и в нос, убрав пусковые ЗРК «Кинжал». Кран, мешавший стоянке самолетов перед первым самолетоподъемником был перестроен, изрядно облегчен и вынесен за габарит.
Теперь «Адмирал Ушаков» имел возможность расположить на своей полетной палубе 32 летательных аппарата либо в походном положении (когда старт самолетов возможен только с одной стартовой позиции, но посадочная полоса свободна) либо же в боевом (когда свободно все 3 стартовые позиции, но посадочная полоса перекрыта).
Еще одной проблемой «Кузнецова» было расположение стартовых позиций – если третья давала длину разбега 180 метров, то первые две – всего лишь 100 метров, и это было весьма критично. Дело в том, что старт самолета с трамплина выглядит следующим образом – самолет, заняв стартовую позицию цепляется за «крюк», поднимается газоотводный щит, после чего самолет дает форсажную тягу, а «крюк» удерживает его от движения. Затем «крюк» раскрывается и самолет, вовсю гудя движками осуществляет взлет с трамплина.
Очевидно, что чем больше будет разбег, тем с большей скоростью произойдет отрыв от трамплина. И опыт эксплуатации «Кузнецова» со всей очевидностью показал, что стометровый разбег все же слишком короток. Нет, теоретически и МиГ-29К и Су-33 могли взлетать со стометровки в полной боевой. И взлетали. Но практически такой старт был настолько сложен, что доверить его можно было лишь самым опытным пилотам, да и для них риски были чрезвычайно высоки. А потому для «Адмирала Ушакова» стартовые позиции коренным образом видоизменили – теперь первая и вторая стартовые позиции имели пробег 180 м, а третья – 230 м.
Полный состав авиакрыла составлял 40 летательных аппаратов:
МиГ-35М — 28 ед.
Миг-35КУБ – 4 ед.
Ка-31 – 4 ед.
Ка-27 – 4 ед.
Интересно, что спарки МиГ-35КУБ предполагалось использовать в качестве самолетов РЭБ и разведчиков, оснастив их комплексами группового радиоэлектронного противодействия.
Прочее вооружение «Адмирала Ушакова» было достаточно предсказуемым – вместо обзорной РЛС «Фрегат-МА» была установлена куда более мощная «Подберезовик-ЭТ2» имеющая дальность обзора до 500 км, неудачный «Марс-Пассат» и ЗРК «Кинжал» были заменены на новейший «Полимент-Редут». Две пусковых «Редута» располагались в носовых спонсонах, по обе стороны трамплина. Каждая из них имела 48 ячеек – всего, соответственно, 96. С учетом того, что в одной ячейке могло быть размещено 4 ракеты 9М100 общий боекомплект «Адмирала Ушакова» не уступал таковому на «Кузнецове», но приобрел большую тактическую гибкость за счет возможности использования ракет средней дальности.
Восемь модулей ЗРАК «Кортик» были заменены равным количеством более современных «Палашей», а шесть 30-мм скорострельных артустановок АК-630М на шестерку сдвоенных АК-630М-2. А вот шахты для «Гранитов», размещаемые под самым трамплином… думали, разместить там комплекс С-400 если не С-500, однако же своевременно махнули рукой, оставив на последующие модернизации – стоило дорого при сомнительной боевой эффектисности.
В целом вооружение оставалось тем же, либо менялось на более современное, но была и принципиальная новация – отсутствие полноценного ДРЛО чрезвычайно осложняло ведение разведки и целеуказания, и тут никакой паллиатив не был бы лишним.
И потому на «Адмирале Ушакове» разместили станцию радиотехнической разведки «Вега-М2». Будем откровенны – данная система появилась в России в результате промышленного шпионажа, «расколовшего» схемы работы украинской «Кольчуги М». Не то, чтобы у России не было аналогичных технологий – но их качество проигрывало «Кольчуге» как минимум вдвое.
«Вега-М2», работая по принципу тропосферного распространения, была способна не только обнаруживать, но и распознавать наземные и воздушные цели на расстоянии до 600 км и на 1000 км по фронту, а для воздушных целей летящих на высоте 10 км — до 800 км. Систему трудно обнаружить, поскольку система ведет разведку в пассивном режиме, то есть сама радиоволн не излучает — во всяком случае, ее нельзя обнаружить традиционными способами радиоэлектронной разведки.
Основным препятствием применения «Вега-М2» являлось то, что она состояла из трех станций, при этом во время работы комплекса расстояние между этими станциями должно было составлять не менее одного километра. И посему решено было разместить станции на трех кораблях будущей авианосной многоцелевой группы…
В 2013 году «Кузнецов» встал на двухгодичный ремонт, но еще до его окончания, в середине 2015 года закипели работы на «Ушакове». И в том же 2015 году началось восстановление атомного ракетного крейсера «Адмирал Нахимов», а в 2017 году пошел на модернизацию БПК проекта 1155 «Адмирал Харламов»…
К 2020 году состав действующего Северного флота Российской Федерации коренным образом изменился – «Адмирал флота Советского Союза Кузнецов» и атомный ракетный крейсер «Петр Великий» отправились на заслуженный ремонт. Но их сменили новые, только что модернизированные корабли, образовавшие полноценную авианосную многоцелевую группу:
Авианосец «Адмирал «Ушаков» ставший относительно полноценным носителем палубной авиации
Атомный ракетный крейсер «Адмирал Нахимов» — вместо 20 пусковых ПКР «Гранит», корабль получил 80 шахтных установок для ПКР «Калибр» либо «Оникс». С 96 пусковых С-300Ф решили не мудрить и оставили как есть – «обучив» пусковые работать с новым типами ракет, в том числе и 40Н6Е с дальностью 400 км, соответственно усовершенствовали и СУО, обеспечив возможность применения таких ракет, и еще — аппаратуру «Вега-2М»
БПК «Адмирал Харламов» — с БПК сняли ГАК «Полином», 100-мм артустановку, противолодочный комплекс «Раструб-Б», 533-мм торпедные аппараты и ЗРК «Кинжал» — вместо этого поставили ГАК «Звезда 2», «Полимент-Редут», ПЛУР «Водопад» и новую БИУС «Сигма», способную объединить все это великолепие в единую систему, а также – аппаратуру «Вега-2М», аналогичную «Адмирал Нахимов».
БПК «Адмирал Левченко» и «Североморск»
ПЛАРК «Северодвинск» и «Казань» проекта 885.
Появление данного соединения в составе СФ РФ произвело немалый шок среди флотов Запада. Авианосец, атомный ракетный крейсер и пара атомарин под прикрытием тройки БПК несли на себе 144 ПКР «Калибр» или «Оникс» — вполне достаточно, чтобы испепелить классическую авианосную группу ВМС США. При этом «Адмирал Ушаков», в отличие от «Кузнецова» представлял собой кое-что, действительно способное обеспечить воздушное прикрытие вверенных ему кораблей. Впервые в истории атомный ракетный крейсер русских получил возможность поражать альфу и омегу американского флота — самолеты Е-2С и Е-2Д «Хокай», привыкшие чувствовать себя в безопасности и координировать атаки палубной авиации янки с дистанции 250-300 км., но отныне ни 300 ни 400 км не могли защитить самолеты США от ярости российских ракет. Конечно, «Адмирал Ушаков» не мог соревноваться с классическим «Нимицем» в количестве и качестве авиагруппы – но дюжина-полторы МиГ-35 в зоне господства русских ЗРК вполне могли сорвать любую атаку палубного авиакрыла ударного авианосца США.
Разумеется, можно было судить да рядить по-всякому – но впервые со времен второй мировой в океан вышло соединение, способное надрать задницу классической и доселе непобедимой АУГ Соединенных Штатов Америки.
Впервые со времен СССР русские рискнули бросить вызов морской мощи Соединенных Штатов. К добру или к худу, но Россия вышла в мировой океан, продемонстрировав волю и способность к сопротивлению морской гегемонии США.
