Вокруг света — на автомобиле
Содержание:
К началу ХХ века автомобили все еще оставались этакой экзотикой. Удивить ими уже было никого нельзя, но для многих они пока были загадочным и даже курьезным чудом техники. Зато их овеивал дух романтики. Шофер был не просто человеком, который крутит баранку, этот человек стоял на переднем крае технического прогресса. Правда, и машины были далеки от современных комфортных и послушных водителю надежных механизмов. Их преследовали поломки, а при аварии водитель рисковал невероятно. Так что автомобилист был еще и вынужденно отважным человеком.
Великая гонка 1908 года
В 1908 году по инициативе газет New York Times и Le Matin прошла одна из величайших автогонок всех времен. Поскольку затеяли все американцы и французы, гонку решили начать в Нью-Йорке, а закончить в Париже.
Фото: Wikiwand
Первоначальные планы даже в наши времена выглядели бы грандиозно. Предстояло проехать сквозь все Соединенные Штаты и Канаду, по льду Берингова пролива добраться до России, промчаться через всю империю до Санкт-Петербурга — и въехать в Париж. 35 тыс. километров!
Участвовали в заезде шесть экипажей из четырех стран. Францию представляли три машины, по одной прибыло из Италии, Германии, и, конечно, один экипаж состоял из американцев.
Шарль Годар на автомобиле «Спайкер». Фото: Blázniví motoristé
Ярких личностей среди них хватало. Для Шарля Годара эта гонка была шансом реабилитироваться после неудачи в автопробеге прошлого года. А вот Антонио Скарфолио из Италии был молодым поэтом, которому отец поначалу вообще хотел запретить участие в гонке; но юнец взбрыкнул и пообещал в таком случае отправиться в одиночное плавание через Атлантический океан. Трудные пути по суше все же не так пугали, как океанская пучина, и отец согласился. Ну а Ганс Коппен, возглавлявший немецкий экипаж, был офицером и прозаически рассчитывал, что после победы его повысят.
Монти Робертс на автомобиле Thomas Flyer. Фото: Library of Congress’s Prints and Photographs division
Среди этой толпы экстравагантных героев, карьеристов и авантюристов терялся простой американский механик Джордж Шустер. Он вовсе не собирался участвовать ни в каких гонках, и его позвал с собой Монти Робертс буквально за несколько часов до начала путешествия. Шустер едва не опоздал к началу гонки — ему пришлось как можно скорее искать ночной поезд до Нью-Йорка. Поначалу он считался простым парнем подержи-подай-почини при блестящем Робертсе.
Машины были набиты запчастями, канистрами, продовольствием — все понимали, что в дороге может произойти что угодно. Сами машины были «монстрами» по 50–60 лошадиных сил. Но по тем временам это были истинные чудеса техники, так что 12 февраля, когда 6 автомобилей и 17 человек на них готовились отправиться в путь, в Нью-Йорке их провожала толпа в 250 тыс. человек. Под звуки оркестра стартовый пистолет возвестил о начале гонки века.
Фото: National Automobile Museum
Трудности начались сразу же. Великолепных современных хайвеев еще не было, и машины продирались по бездорожью или ехали по железнодорожным насыпям. Так что уже на американской земле один из французских экипажей выбыл: машина наехала на притаившееся в грязи бревно и полностью выбыла из строя.
Весь март колонна продиралась через великие грязи США. Европейцы непрерывно ругались: увидев застрявшие машины, все окрестные фермеры сбегались на помощь, но американцам помогали просто так, а вот итальянцев, немцев и французов заставляли платить наличными!
Дорогой выбыл еще один француз — Шарль Годар попытался сжульничать и доехать до Сан-Франциско на поезде, но его заметили репортеры, и пристыженного Годара дисквалифицировали. Другая перестановка случилась в американской команде: от французов к янки «дезертировал» норвежец Ханс Хансен, а Монти Робертс просто покинул команду — и теперь тихий трудяга Джордж Шустер отстаивал честь звезд и полос сам.
Автогонщик Джордж Шустер. Фото: «Киностудия Атлас медиа» / baikal-pereprava.ru
Между тем стало ясно, что программу придется менять. Дороги по весеннему времени развезло, и добраться до Аляски стало нереально. Шустер даже специально съездил вперед на санях — и констатировал: пробиться сквозь распутицу невозможно. Тогда было решено, что гонщики переправятся на кораблях и двинутся дальше по просторам России. При этом немецкому экипажу насчитали штрафное время — опять-таки из-за того, что им пришлось часть пути проделать на поезде. В конце концов, после долгих треволнений, экипажи высадились в России.
Гонка по Транссибу
Русские чиновники предложили самый очевидный вариант — ехать по полотну Транссибирской магистрали. Это была хорошая идея, и лучшей ждать не приходилось. Но тут появилась новая проблема: бензин даже за деньги было достать трудно. Раньше всех подсуетился француз по фамилии Сан-Шаффри. Этот продувной малый ухитрился скупить во Владивостоке весь наличный бензин и предложил его любому экипажу за право пересесть в другую машину — его авто после испытаний американским бездорожьем разваливалось на ходу. Однако все решили, что это вопиющая подлость, и французу отказали.
Вскоре все же удалось купить бензин у немецкой фирмы – причем те сначала хотели продать топливо только немецкому экипажу, но американец Шустер, хорошо владевший немецким (он был потомок немецких иммигрантов), заявил, что сообщит всем газетам планеты о таком инциденте. Так что 22 мая путь продолжили все три оставшиеся машины — немецкая, американская и итальянская. Дорогой путешественников страшно донимали комары, «огромные, как саранча», по выражению итальянского гонщика.
Thomas Flyer на Транссибирской железнодорожной магистрали. Фото: The Henry Ford Archive of American Innovation
На Транссибе чуть не случилась беда с американским экипажем — пока они ехали сквозь туннель, с другой стороны подошел паровоз. Шустер спасся только благодаря блестящей реакции — он вылетел из туннеля задним ходом. Попутно и ему, и остальным автомобилистам приходилось непрерывно ремонтировать машины — у самого Шустера, как говорили, не осталось ни одной детали, с которой он выехал из Нью-Йорка. Зато этот парень оказался еще и настоящим альтруистом: как-то раз он вытащил из грязи застрявшего там немца. Ганс Коппен подарил американцам прихваченное с собой шампанское. Вскоре увязли сами американцы — но их вытащила из грязи русская воинская команда.
Великий князь Сергей Михайлович на Седанке. Фото: Фонд Дома русского зарубежья им. А. Солженицына
На русских дорогах автомобилисты блуждали — дорогу спросить чаще всего было толком не у кого, даже если кто-то и попадался навстречу: русские не знали английского и немецкого, немцы и американцы — русского. Благо на помощь шоферам пришел великий князь Сергей Михайлович. Аристократ был фанатом автотехники и организовал движение по Транссибу так, чтобы машины не столкнулись с поездами, — для этого водителей сопровождали русские железнодорожники.
В Сибири окончательно потерялись итальянцы. Сначала у них загорелась машина, а когда ее потушили и починили, автомобиль столкнулся с лошадью, и беднягам пришлось провести некоторое время на койках, залечивая травмы. В итоге итальянцы все же добрались до финиша — но это было уже моральное утешение.
В Перми американца Шустера ожидала телеграмма с вопросом от Монти Робертса, сбежавшего еще в Америке. Оказывается, тот собирался вернуться в гонку и забрать себе всю славу. Разъяренный Шустер от помощи отказался и продолжил гонку сам. Правда, он шел вторым.
26 июля, прорвавшись через всю Россию и Европу, в Париж первым прибыл немецкий экипаж. Шустер опоздал на 4 дня, по дороге его вообще арестовал жандарм за неработающие фары (выручил местный велосипедист, одолживший свою)… и узнал, что победитель все-таки он!
Дело в том, что немцам припомнили участок пути в Америке, который они проехали на поезде, — и все-таки насчитали штрафные дни. Правда, парижская пресса реагировала кисло — французы-то вообще не добрались до финиша.
Thomas Flyer в Национальном автомобильном музее США в штате Невада. Фото: National Automobile Museum
Великая гонка завершилась. Интересно, что Шустер оказался исключительной скромности человеком — он не шибко педалировал тему своей победы и даже мемуары о своей гонке написал только в 1960-х годах. Он прожил жизнь скромную, но очень долгую — гонщик скончался в 1972 году, чуть-чуть не дотянув до собственного столетия. После гонки он работал на том же автозаводе, что и до нее, и его машина — Thomas Flyer — по сей день хранится в музее в Неваде. Кстати, немецкий Protos тоже уцелел, пережив две мировые войны.
Но самый явный след эта гонка оставила в искусстве (именно она вдохновляла авторов фильма «Большие гонки») и в сердцах миллионов людей по всему миру: автопробег 1908 года показал, что автомобиль не просто экзотическая игрушка — в мире наступила новая эра, эра машин.
