Война за испанское наследство, часть VI. Битва за Каталонию и конец войны (Trastamara II)

Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Продолжаю публиковать свой альт-исторический цикл Trastamara II, и сегодня настал черед 6-й статьи из подцикла про войну за испанское наследство. Рассказано будет о войне в Каталонии, последних битвах в Европе, и осаде Барселоны, которая будет проходить уже после фактического окончания конфликта.

Содержание:

Каталонская кампания (1708-1710)

Ситуация с деньгами и ресурсами на нужды войны в Испании постоянно ухудшалась. Благодаря усилиям принца Трастамара и советников короля Фелипе V, в стране понемногу проходила мобилизация и перестройка экономики, что должно было дать больше возможности для ведения войны, но эффект оказался явно недостаточным. Кроме того, растущие потери вынуждали проводить все новые и новые наборы рекрутов, и количество добровольцев уже давно опустилось почти до нуля, а насильственные наборы часто встречали среди населения непонимание, а то и агрессию. При этом людские ресурсы страны были вовсе не истощены – просто после XVII века, с его огромными людскими потерями в ходе войн, экономическим упадком и прочими потрясениями, рядовые испанцы уже не видели, ради чего им сражаться в войне, которая опять затянулась, и могла превратиться в очередную бойню без очевидных выгод [1]. Деньги также в Испании были – но в карманах всесильных олигархов, сеньоров и церкви, которые не спешили делиться с государством. Сам принц Трастамара в сравнении с 1700 годом успел потратить половину своего состояния на войну, и продолжал дальше вкладывать в военные действия, но приближался тот день, когда потеря денег могла привести к потере влияния и положения в стране, что было чревато крушением не только династии, но и всей Испании.

Тем не менее, война продолжалась, и для Испании уже была близка к завершению – занятые врагом в Европе из коренных испанских территорий оставались лишь Балеарские острова и Каталония. Но если первые требовали сильного флота, с чем имелись проблемы, то на вторую нужно было лишь время, и системное наступление. Королевские войска использовали ту же стратегию, которая до этого эффективно работала в Португалии и Валенсии. Любое сопротивление уничтожалось, включая партизан и деревни, которые встречали испанские войска с оружием в руках. Население деревень и городов, которые симпатизировали мятежникам, но не оказывали прямого сопротивления испанцам, переселялись вглубь Испании, на их место завозились лояльные короне поселенцы. Вместо традиционных каталонских законов вводились общеиспанские, фуэрос отменялись. Положение каталонских крестьян как правило было тяжелее, чем в Кастилии или даже Арагоне – потому король Фелипе V, по совету принца Трастамара, приравнял их к кастильским крестьянам в правах и обещал защитить от произвола аристократии, что позволило переманить большое количество людей на сторону Бурбонов.

Однако помимо относительно мелких стычек, борьбы с партизанами и «замирения» каталонцев приходилось заниматься и борьбой с вражескими армиями. Страны антибурбоновской коалиции продолжили свою стратегию изматывания испанцев и борьбы на коммуникациях малыми силами, и достаточно успешно сдерживали их, пока принц Трастамара лихорадочно искал ресурсы и людей для укрепления своих полков. Наступление на Каталонию велось силами не более чем 20-тысячной армии, в то время как численность защитников была больше в полтора раза. Из-за этого несколько раз австрийцы пытались собрать свои силы в кулак и развить наступление на Сарагосу, но раз за разом проблемы возникали на стадии подготовки – разоренная войной Каталония плохо подходила для снабжения больших армий. Кроме того, сильно не хватало опытных командующих – эрцгерцог Карл отстранился от командования и большую часть времени находился в Австрии, а назначенный им вице-король Каталонии, Гвидо фон Штаремберг, сильно болел, и не мог командовать войсками, да к тому же был поглощен чисто административными делами.

Тем не менее, баталии все же случались, как и осады. Так, у поселка Сервера дважды сходились в бою испанская и британская пехота, и дважды последняя терпела поражение. Пользуясь поддержкой французов, испанцы с севера развили наступление на город Вик, вторую столицу Каталонии, и после решительного штурма взяли его. Помимо магазинов союзных армий, в городе также взяли богатую «добычу» в виде ярых каталонских националистов. Часть из них была повешена тут же, часть выслана в колонии. Сам город превратился в опорный пункт для дальнейшего сжимания кольца вокруг Барселоны. К югу от города также шли бои – город Таррагона четыре раза переходил из рук в руки, пока наконец не был взять окончательно под контроль испанцев. Сторонники Габсбургов несли потери, и вскоре в их распоряжении уже оставалось не более 8 тысяч человек «в поле», и столько же в гарнизоне Барселоны. Постепенно все сводилось к тому, что под контролем сторонников эрцгерцога Карла останется одна лишь столица Каталонии.

Сражение у Санта-Оливы (27.06.1710)

Едва только вице-король Штаремберг выздоровел в начале мая 1710 года, как обстоятельства стали складываться в пользу Габсбургов. У Австрии появилась возможность перебросить в Барселону подкрепление, то же сделали англичане, в результате чего удалось сформировать 30-тысячный контингент. Сидеть в городе с таким войском Штаремберг категорически отказывался, и решил выйти в поле и разбить испанцев. При этом испанцы были вообще не в курсе, что в Барселоне появилось большое войско – хорошо работавшая ранее разведка вдруг дала сбой. Король и принц Трастамара находились в Мадриде, войсками из Лериды командовал генерал Чакон, 25-тысячное испанское войско было разделено на несколько частей. Лучшего времени для нападения нельзя было и придумать. Не теряя времени, Штаремберг со всей армией бросился на самую большую часть испанской армии, расположенной в Каталонии – 15-тысячную дивизию под началом маркиза Вильядариаса, стоявшую лагерем у Санта-Оливы, к западу от Барселоны.

Самому маркизу к тому моменту исполнилось 67 лет, и возраст начинал сказываться на образе жизни и скорости мышления этого заслуженного полководца Испании. Умиротворяюще действовала и сама война в Каталонии – лишенная больших потрясений и крупных баталий, размеренная, требующая терпения и осторожности. Когда разведка доложила ему о выдвижении большой армии из Барселоны, он не придал этому должное значение, и неспешно стал развертывать свою армию. Численность противника он недооценил в три раза, считая, что у армии есть численное превосходство, которого на самом деле не было. Впрочем, маркиз Вильядариас все же перестраховался – в Лериду был отправлен посланник с вестями о действиях австрийцев, а его войско было развернуто таким образом, что везде опиралось на какие-то укрепления. Левый фланг был развернут в деревне Санта-Олива, некоторые укрепления и небольшую речушку Торрент-де-Льюк. Правый фланг занимал лагерь, который укреплялся в течении двух месяцев, и представлял собой деревянно-земляной форт. Центр также не был лишен опоры, и был защищен валом и рогатками. Все это было построено людьми маркиза Вильдяраиаса в качестве опорной базы для действий против каталонских партизан, и оказалось весьма уместным в грядущем сражении.

Битва началась утром 27 июня с артиллерийской канонады – австрийцы пытались «прощупать» испанскую оборону перед атакой. При этом Штаренберг с ходу отправил часть своих войск в обход флангов испанского строя, не намереваясь впустую терять людей при двукратном превосходстве в силах. Из лагеря маркиза Вильядариаса ему ответила испанская артиллерия. Через 1,5 часа практически безрезультатной пальбы австрийцы наконец-то пошли в атаку, и именно в этот момент испанцы поняли настоящую численность их армии. Тем не менее, было решено держаться за хорошо укрепленные позиции, и сражаться до последнего. Первую атаку австрийской пехоты удалось отбить, как и последовавшую вторую. Третья сочеталась с ударами по испанским флангам, но так как фланги были хорошо укреплены, то большого преимущества австрийцам это не обеспечило. Но неравенство сил неизбежно сказывалось на положении испанцев, которые несли тяжелые потери. Дважды австрийцы доходили до штыковой в центре линии Вильядариаса, и с большим трудом удавалось выбить их обратно за вал и рогатки. К полудню у испанцев уже не оставалось резервов, а войска Штаренберга продолжали наступать. Австрийцы даже подкатили поближе пушки, чтобы эффективнее расстреливать испанские укрепления и дома в Санта-Оливе. Силы обороняющихся, физические и моральные, таяли. В конце концов, когда австрийцы отступили после очередного, уже седьмого неудачного приступа, испанские офицеры решили твердо заявить своему военачальнику, что надо отступать, но маркиз Вильядариас был обнаружен мертвым, с пулевым отверстием в черепе.

Принявший вместо него командование бригадир Гаспар Гутьерес приказал остальным войскам отступать под прикрытием кавалерии, а сам со своей бригадой остался защищать отход. Штаремберг не сразу понял, что испанцы отступают, так как люди Гутьереса продолжали вести огонь из пушек, имитируя присутствие всей армии. Лишь после начала восьмой атаки, начавшейся уже в сумерках, стало ясно, что силы испанцев сильно уменьшились. Тем не менее, оставшиеся прикрывать отход товарищей дрались яростно, до последнего, заняв лагерь и отбиваясь картечью из пушек. Целых два часа продолжалась эпопея одной-единственной испанской бригады, пока австрийские и английские гренадеры по трупам не взобрались на вал, и в штыковой атаке не сломили сопротивление испанцев. Впрочем, защищать лагерь к тому времени было уже некому – практически весь личный состав бригады или погиб, или был тяжело ранен. Среди мертвых числился и храбрый бригадир Гаспар Гутьерес.

Испанцы потеряли всю артиллерию и около 5 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными – треть армии. Уцелевшие отошли в Таррагону под началом бригадира Эстебана Видаля, и закрепились там, ожидая подхода австрийцев. Однако Штаремберг не преследовал их – мешала ночь и последствия тяжелейшего сражения. Испанцы, используя инженерные укрепления и артиллерию, смогли нанести австрийцам огромные потери – около 5 тысяч убитыми и ранеными, столько же, сколько потеряли сами. Остальные были измотаны сражением. Войско расстреляло почти все боеприпасы, их требовалось подвезти из Барселоны, а там огневого зелья и ядер не оказалось в нужном количестве, в результате чего порох пришлось доставлять с кораблей британского флота, стоявших на рейде Пальма-де-Мальорки. В результате героическое сопротивление армии маркиза Вильядариаса, и не менее героическая жертва бригадира Гаспара Гутьереса, несмотря на разгром, дали Испании драгоценное время, за которое остальной армии предстояло собраться с силами и приготовиться к вторжению многочисленного и умелого противника в Арагон.

Битва у Альменара (20.08.1710)

Вести о битве при Санта-Оливе быстро дошли до Мадрида, и король вместе с принцем Трастамара тот же час отправились в Лериду, дабы прямо на месте начать организовывать армию. Первым делом предстояло отозвать из Каталонии находившиеся там войска, дабы их не успел разбить Штаремберг. Следовало также стянуть к городу все полки из других регионов страны, отмобилизовать милицию, и вообще собраться с силами – так как дело предстояло нешуточное, и нужен был каждый человек, способный держать в руках оружие. К собираемой королевской армии присоединились и остатки дивизии маркиза Вильядариаса, составив львиную долю из регулярес, которые смогли собрать испанцы за два месяца. Именно столько времени было у них до того момента, когда Штаренберг привел свои войска в порядок, получил подкрепления и двинулся в новое наступление. На сей раз он целился прямо на Лериду, и в его распоряжении было 27 тысяч человек. Испанцы вновь находились в меньшинстве, но уже не с таким отрывом – принц Трастамара мог распоряжаться 24 тысячами солдат и офицеров. При установлении контакта между армиями началось активное маневрирование – оба полководца пытались занять как можно более выгодные позиции. Эти «танцы» в конце концов привели испанцев и союзников к Альменаре, городку к северо-западу от Лериды.

Поле боя оказалось совершенно не подготовлено в инженерном плане – не хватало времени. Из-за этого принц Трастамара решил вести преимущественно наступательный бой, поддержанный огнем артиллерии. Кавалерию он берег на случай переломного момента в бою – как уже случалось ранее, испанские кирасиры могли решить исход сражения. Штаремберг также собирался вести наступательный бой, пользуясь высокими боевыми навыками присланных к нему войск. В результате этого вся баталия вылилась в ожесточенный встречный бой. Союзникам удалось еще перед боем занять гряду холмов рядом с Альменарой, что обеспечило им некоторое превосходство, но испанцы яростно наседали, проводя одну атаку за другой, и на правом фланге смогли выбить с холмов находившихся там голландцев и англичан. В ответ Штаремберг отправил против испанцев свою многочисленную кавалерию (12 тысяч человек). Выдержать ее натиск испанская пехота не смогла, хотя и держалась какое-то время, перестроившись в каре, пока у нее не начали заканчиваться боеприпасы. Видя критическое положение, принц Трастамара отправил собственную кавалерию на спасение правого фланга. Той было значительно меньше, всего 6 тысяч, но храбрый герцог Авейру, возглавивший ее атаку, сделал все возможное, чтобы оттеснить конницу союзников, и при этом сам погиб в перестрелке с австрийскими кирасирами. Спустя 8 часов боя обе стороны оказались настолько истощены, что бой начал стихать сам по себе, и вскоре окончательно прекратился.

И Штаремберг, и принц Трастамара потеряли в сражении примерно одинаковое количество людей – по 4 тысячи, но потери испанцев оказались в целом болезненнее. Особенно пострадала кавалерия, которая смогла защитить свою пехоту лишь ценой гибели многих лошадей, хотя во всадниках убыль была относительно незначительной. Испанцы были намерены остаться на своих позициях, и на следующий день попробовать дать оборонительный бой, но к вечеру разведка принесла тревожную весть – Лерида захвачена большим отрядом противника, который идет на помощь Штарембергу. На деле это оказалось каталонское ополчение, и численность его была невелика – всего 4 тысячи человек, но король Фелипе и принц Хуан де Трастамара, оценив возможную перспективу оказаться перед еще большим численным превосходством противника, решили отступить к Сарагосе. Тем самым победа безусловно переходила в руки Штаремберга и сторонников Габсбургов, контроль над Каталонией терялся, и та вновь становилась гнездом мятежа против Бурбонов. На это обратил внимание сам король, но принц Трастамара ответил ему, что лучше потерять Каталонию, чем армию. С этим трудно было спорить. Ночью, несмотря на истощение после боя, испанцы начали отступление на запад. Союзники обнаружили их уход утром, но наладить преследование не могли – кавалерия Штаремберга была разгромлена, а пехота еще не оправилась после вчерашней баталии. Устроив своим войскам трехдневный отдых, он тут же приступил к занятию Каталонии и восточной части Арагона. Чаша весов войны вновь качнулась в сторону Габсбургов.

Битва у Барбастро (10.12.1710)

Сражение у Альменары показало, что и армия Бурбонов, и армия Габсбургов уже не те, что были несколько лет назад. Штаремберг потратил три месяца на то, чтобы занять практически никем не защищаемую Каталонию, после чего пришлось еще готовиться к последующему наступлению и подтягивать тылы. Испанцы же попросту не могли вовремя собрать и подготовить нужное количество солдат – увеличить число действующей армии можно было лишь за счет милиции, но та не могла противостоять союзной пехоте на поле боя. В конце концов, пришлось просить помощи у французов, и те прислали 8-тысячный отряд под началом маршала Вандома [2]. Он считался чрезвычайно успешным полководцем, но по прибытии в Сарагосу решил не брать все на себя, и составил эффективный командный дуэт вместе с принцем Трастамара, который лучше знал и местные условия, и особенности своих войск. Испанцы при этом почти полностью были представлены пехотой, а из 8 тысяч французов 6 являлись конницей. Всего же через несколько месяцев после баталии у Альменары под формальным командованием короля Фелипе V была собрана 28-тысячная армия. Войско Штаремберга за счет подкреплений и мобилизации каталонцев достигло отметки в 32 тысячи человек.

В конце ноября 1710 года сторонники Габсбургов все же двинулись в наступление на Сарагосу. При этом Штаремберг вскоре наткнулся у Бухаралоса на хорошо подготовленную инженерную оборону испанцев, и не решился атаковать ее. Обойти укрепления можно было с юга, или же с севера, пройдя у подножья Пиренейских гор. Австрийский военачальник выбрал именно этот вариант, и двинулся маршем в сторону Уэски. По иронии судьбы, позиции у Бухаралоса защищались милицией, и служили отвлекающим маневром, пока королевская армия совершала обход главной дороги на Лериду, дабы выйти во фланг и тыл противника ровно теми же дорогами, по которым должны были пройти и имперцы. Разведки обеих армий обнаружили друг друга одновременно, и все полководцы сразу же поняли, что армии идут навстречу друг другу. В результате этого испанцы решили отойти к Барбастро, и занять там хорошие позиции для боя. Штаремберг, узнав об этом, оказался в затруднительном положении – он не мог продолжать марш на Уэску, так как этот маневр открывал фланг и тыл его армии для атаки врагу. Оставалось одно из двух – или атаковать воинство короля Фелипе V у Барбастро, или же отступить. Штаремберг выбрал первое.

Между тем позиции, которые заняла испано-французская армия, не была лишена недостатков. Главная проблема заключалась в том, что в случае поражения пути для отступления могли быть легко перекрыты имперцами. С другой стороны, место, в котором было решено дать бой, имело несомненное преимущество – протяженный холм длиною в несколько километров, с очень крутыми склонами [3]. Расположив на его вершине артиллерию и стрелков, а у подножия – пехоту, испанцы получали естественную опору и выгодное место для боя, которое было усилено рвом, валом и рогатками. По бокам от длинного холма были обустроены редуты, а за холмом скрылась кавалерия, готовая в любой момент вступить в бой, и резервы. С точки зрения пехоты позиция была все же не самая лучшая, но для многочисленной артиллерии испанцев это была одна из лучших позиций для боя на протяжении всей войны.

Штаремберг, решив принять бой, был вынужден атаковать испанцев практически в лоб, и бой быстро вылился в повторение множества баталий, где закрепившихся испанцев приходилось выковыривать с их позиций огнем и штыком. Как и многая пехота переходного периода, испанская в той войне не всегда могла хорошо сражаться в наступлении, но в обороне держалась стойко, особенно если позиции усиливались инженерией. Испанская артиллерия наносила ощутимый урон врагу, стреляя поверх строя собственной пехоты. Потери австрийцев стали быстро расти. Отправка части пехоты в обход испанского левого фланга ничего не дала – в ответ принц Трастамара выдвинул пехотный резерв навстречу австрийцам, и встретил их в поле. Уловив нужный момент боя, он также отдал приказ пехоте перейти от жесткой обороны к контрударам, и в центре испанских позиций между испанскими и австрийскими гренадерами завязалась ожесточенная штыковая схватка. Попытка сильно ослабленной предыдущими боями австрийской кавалерии прорваться к редуту на правом фланге была встречена картечью и штыками солдат. Когда конники Штаренберга откатились назад, маршал Вандом решил, что время настало, и лично повел в атаку 9-тысячную массу конницы, которая из-за того же правого фланга испанцев нанесла мощный удар по австрийцам, англичанам и голландцам. Эта атака решила исход боя – постепенно, батальон за батальоном, воинство Штаренберга бросилось в бегство. Вандом к своему великому удовольствию долго преследовал противника, нанеся ему дополнительный ущерб.

Испанцы и французы в результате ожесточенного сражения потеряли 3 тысячи убитыми и ранеными, но потери противника во много раз превзошли эту цифру. Только пленных было взято 12 тысяч человек [4], что вызвало бурный восторг сначала у короля Фелипе V, затем в Мадриде, а в конце и в Париже. Число погибших оценивалось в плюс-минус 8 тысяч человек, еще около двух тысяч дезертировали и разбежались по округе. Спустя две недели в Лериде Штарембергу удалось с трудом собрать из остатков своей армии 8-тысячный отряд, которого было решительно недостаточно для защиты всей Каталонии, уже опустошенной испанцами. Это была победа, самая решительная и важная из всех возможных. Шансов восстановить свои позиции в Испании у Габсбургов уже не было. Отобедав на столе, застеленном австрийскими картами, а затем отоспавшись после боя на ложе из трофейных знамен, троица командующих – король Фелипе, принц Трастамара и маршал Вандом – решили не терять времени, и добить противника на Пиренейском полуострове как можно скорее.

Завершение войны (1711-1714)

Последствия баталии при Барбастро превзошли все ожидания. У сторонников Габсбургов не было достаточных сил для оказания сопротивления испанцам как раньше, потому Каталония была занята королевской армией до конца зимы, и к марту уже начались стычки между патрулями непосредственно в окрестностях Барселоны. Ничего поделать с этим австрийцы и англичане не могли – их силы были истощены после длительной войны, подкрепления требовались армиям на Рейне и во Фландрии, и потому Штаремберг был вынужден ограничиться одной лишь защитой города. Испанцы же после ухода французов вместе с маршалом Вандомом не рвались осаждать и штурмовать город, а лишь блокировали его сообщение с остальной Каталонией, и создавали магазины на будущее. Активность военных действий значительно упала, упали и расходы на войну, что оказалось не лишним для истощенной казны Испании.

Лишь единожды, в апреле, австрийцы попытались прорвать осадное кольцо, получив подкрепление. Штарембергу претило сидеть без действия, потому, когда из Неаполя ему прислали 9-тысячный отряд, он решил прорвать блокаду, и попытаться разжечь пламя партизанской войны в Каталонии вновь. Как и ранее, подготовка была тщательной, но быстрой, были установлены дислокации всех испанских частей в округе. Ударить решено было по 7-тысячному отряду испанцев, расположившемуся к северу у Барселоны, близ Монкады. Австрийцы внезапно обрушились на испанцев, но сама география помогала последним – город располагался на выходе из узкого прохода между горными грядами, посередине которого имелась еще и одинокая гора, на которой были сооружены временные укрепления и расположены пушки. Рассеяв испанцев на подступе к ней, австрийцы при попытке взобраться на гору понесли большие потери, а затем по двум проходам рядом с ней стали подходить испанские терции из главного лагеря. Зажатые в клещи, находившиеся под обстрелом, австрийцы вскоре были разбиты и отступили в Барселону. Штаремберг, получив несколько ран, более не пытался активизировать свои действия за городом, а все надежды на новое восстание в Каталонии оказались тщетны – чистки и переселения, а также долгая война, возымели свой эффект, и партизанить оказалось уже банально некому.

В этом же месяце пришла неожиданная новость – умер император Священной Римской империи, Иосиф I Австрийский. Это означало, что новым императором становился Карл VI, последний претендент на Испанию от Габсбургов. После унаследования Австрии он уже с гораздо меньшим интересом стал относиться к своим амбициям и идущей войне, так как в родовых владениях в Центральной Европе и без того хватало проблем, плюс шансы завоевать корону Испании уже давно равнялись нулю. Однако сама перспектива того, что он может объединить Австрию и Испанию под своим началом и воссоздать империю Карла V, заставила Великобританию и Голландию тут же пересмотреть свое отношение к войне. Вдобавок ко всему, в Англии произошла смена правительства – вместо вигов, сторонников продолжения конфликта, большинство составили тори, сторонники примирения. Причина их пацифизма была весьма прозаичной – Британия провоевала такую сумму денег, что попытка расплатиться с долгами уже грозила стать невыносимой ношей для государства, и продолжать конфликт не имело никакого смысла. В результате этого англичане и голландцы стали быстро сворачивать свое участие в войне. Уже в октябре 1711 года в Лондоне составили предварительные условия мира, и началась активная дипломатическая переписка между европейскими столицами для их уточнения.

В 1712 году военные действия еще формально продолжались, но в Утрехте началась конференция по установлению условий окончательного мирного договора. Переговоры оказались отнюдь не простыми – признав Фелипе V королем Испании, сторонники Габсбургов хотели максимально ослабить его государство. Особенно нескромными в своих требованиях оказались англичане, которые хотели заполучить Гибралтар, Азорские острова, испанские колонии в Индии, асьенто (право на ввоз рабов) и разрешение на основание своего порта у мыса Доброй Надежды помимо вполне логичных претензий на Балеарские острова и Флориду, которые они захватили в ходе войны. Однако испанский король отправил надежных посланников, которые прекрасно понимали, что Испания из-за одержанных в войну побед не обязана была делать такие обильные уступки. Переговоры затягивались, им не было конца, а пока они шли, между армиями еще воюющих держав еще вспыхивали стычки и мелкие схватки.

В результате этого мирные договора между государствами были подписаны лишь в 1713-1714 годах, и получили единое название Утрехтского мира. Испания теряла большую часть своих владений – Фландрия, Неаполь, Милан и Сардиния переходили в распоряжение Австрии, Сицилия – Савойскому герцогству, причем савойцы получили вместе с островом еще и королевскую корону. Великобритания получила Флориду [5] и Балеарские острова, а Голландии, помимо передачи ряда городов во Фландрии, разрешили сохранить колонию Суринам в Южной Америке, малые испанские фактории в Индии, и предоставили некоторые преференции в Сьюдад-дель-Кабо. Король Фелипе V отказывался от претензий на французскую корону, чем фактически были разорваны все связи между двумя государствами Бурбонов. Таков был результат долгой войны за испанское наследство. Правда, Фелипе после заключения мира оставил за собой одну важную оговорку – он не ратифицировал его результаты, из-за чего война между ним и Австрией де-юре продолжалась. Условие ратификации было одно – возврат Барселоны под контроль Испании, так как город, формально подчинявшийся Габсбургам, отказался признавать Утрехтский мир и теперь бунтовал против Бурбонов и короля.

Третья осада Барселоны (1713-1714)

После подписания Утрехтского мира Барселона должна была перейти в руки Бурбонов, но правившая в городе Хунта 36-ти отказалась признавать условия мирного договора, и объявила о независимости Барселоны, а заодно и всей Каталонии от Испании. Барселонцы надеялись заручиться поддержкой англичан или австрийцев, но максимум, что смогли получить – это контрабандные поставки припасов и оружия. Вместе с наемниками и пожелавшими защищать город вместе с каталонцами австрийскими и английскими волонтерами гарнизон города составил около 10 тысяч человек, кроме них еще 30 тысяч человек были представлены женщинами, детьми и стариками – всем, что осталось от населения мятежной Каталонии. Несмотря на дипломатические неудачи, они твердо были намерены сражаться до конца. Военные приготовления возглавляли ветераны прошедшей войны – Антонио де Вильярроэль, Хуан Батиста Бассет и Рафаэль Казанова. Несмотря на все это, политические интриги и преобразования не утихали – так, в декабре 1713 года Хунта 36-ти была свергнута, и вместо нее к власти пришла Хунта 24-х во главе с Казановой.

А у испанцев в это время разразились свои проблемы. В 1713 году по стране прокатилась волна оспы, которая унесла много жизней. Среди погибших были две дочери принца Трастамара, но что хуже – двое сыновей и наследников короля Фелипе V, в результате чего тот лишился прямых наследников короны. Более того, в феврале 1714 года умерла и его супруга, что сильно ударило по меланхоличному и депрессивному монарху. Из-за этого у него вновь обострилась паранойя и недоверие ко всему своему окружению, особенно испанцам. Коснулось это и ближайшего друга Фелипе, Хуана де Трастамара, который согласно Утрехтскому миру оставался в линии наследования испанской короны. Король стал подозревать его в убийстве своих детей и супруги [6], втайне от принца вел переговоры о новой женитьбе, и стал постепенно удалять его от власти. В стране был принят салический закон наследования, по которому принцы Трастамара лишались права на корону Испании, так как были потомками монархов по женской линии. Это не понравилось ни испанской знати, ни армии, которая ожидала, когда король вместе с принцем вместе возглавят их и наконец-то добьют проклятых мятежников. В конце концов, Фелипе был вынужден пойти на уступки, отложить окончательное введение нового закона о наследовании, и отправился в поход вместе со своим валидо, однако отношения между ними заметно охладели, и стали появляться первые признаки враждебности.

Все эти игры в «верю – не верю» привели к тому, что осада Барселоны, де-юре проводимая с мая 1713 года, фактически началась лишь в декабре. Более того, каталонцы после подхода испанской армии стали делать небольшие вылазки и отправлять из города партизанские партии на коммуникации осаждающей армии. Этого было недостаточно, чтобы наносить ущерб испанской армии, но хватало, чтобы затруднить ее снабжение. Для прекращения поставок оружия и припасов в город пришлось развернуть целую сеть блокады из испанских кораблей, к которым позднее присоединились французские – но даже она не давала 100% гарантий того, что гарнизон не получит ничего от Габсбургов и англичан, которые втихую снабжали мятежников. Кроме того, возникли проблемы с осадной артиллерией и инженерами, из-за чего Фелипе V был вынужден просить о помощи французов, которые прислали на помощь герцога Бервика, 20 тысяч войск, артиллерию, инженеров и припасы. Все это опять заняло немало времени, и первая действительно регулярная и масштабная бомбардировка города началась аж в июне 1714 года, спустя 13 месяцев после формального начала осады. Такая медлительность была возмутительной, и находила мало логических объяснений в глазах простых солдат, которые решили, что причиной тому являются разногласия между принцем Трастамара и королем.

После обстрелов неразбериха и сомнительные решения продолжились. Логичным способом взять город была бомбардировка и штурм Монжуика, после чего взятие самой Барселоны становилось делом техники и нескольких дней, возможно недель. Однако после установки осадных батарей король Фелипе V приказал начать бомбардировку города, целясь по жилым кварталам – так он решил наказать барселонцев за их упрямство. Дон Хуан де Трастамара хотел сохранить город и хотя бы часть его жителей, но это лишь добавило королю уверенности в том, что мятежникам надо устроить полномасштабный террор. В городе начались пожары, число жертв среди мирных жителей продолжало увеличиваться. Лишь после долгих уговоров огонь осадной артиллерии был перенесен на Монжуик, его стены подверглись масштабной деконструкции, и в конце июля крепость была взята штурмом. После этого вновь начались бомбардировки города и городских стен, и французы в конце месяца предприняли два штурма. Однако каталонцы в ответ на террор стали защищаться с еще большей яростью, и оба приступа были отбиты, пускай и ценой больших потерь.

Это вывело из себя уже не только короля, но и герцога Бервика, и принцу Трастамара оставалось лишь молчаливо покориться их воле. На 11 сентября был назначен генеральный штурм, и испанцы с французами после ожесточенной сечи через несколько проломов смогли прорваться в сам город. Начались грабежи, насилие и убийства, параллельно с этим барселонцы продолжали отбиваться от противника, множа потери с обеих сторон. Даже когда Вильярроэль официально сдал город, сражения все равно не утихали, и рассвирепевшие солдаты Бурбонов устроили в городе настоящую резню, убивая на своем пути каждого, даже тех, кто не оказывал им сопротивление. Зачистка Барселоны продолжалась до полудня 12 сентября. После бомбардировок, штурмов, уличных боев и разграбления весь город лежал в руинах. Потери испано-французской армии за время осады и трех штурмов составили 16 тысяч человек. Из 10 тысяч защитников Барселоны выжили лишь 2 тысячи человек, из 30 тысяч мирных горожан – не более 6 тысяч.

Дабы довершить уничтожение каталонской автономии, король Фелипе V въехал в город 14 сентября, и на центральной площади города руками палача были сожжены каталонские фуэрос – особые права региона в составе Испании, после чего оставшихся жителей Барселоны заставили на коленях приносить присягу Бурбонам. Теперь Каталония становилась одной из многих провинций Испании, равной в правах и обязанностях с остальными. Сама война за испанское наследство нанесла тяжелый ущерб этому региону, и каталонскому национальному сознанию вообще. В 1700 году население ее составляло около 500 тысяч человек. В ходе военных действий, болезней, разорений и насилий около 180 тысяч человек погибли, из них 32 тысячи – при падении Барселоны. Еще 20 тысяч бежали кто куда – во Францию, на Балеарские острова, даже в Австрию. Оставшиеся 300 тысяч были сильно «перемешаны» программами переселения Бурбонов – не меньше трети из них были вывезены во внутренние провинции Испании, и заменены коренным испанским населением. Вкупе с запретом каталонского языка в школах и на официальном уровне, введением кастильского образования и продолжением политики «перемешивания» все эти меры добили претензии Каталонии на независимость. Уже к концу XVIII века она будет называть себя все еще Каталонией, но по факту станет лишь регионом единого Пиренейского полуострова, с испанским населением и твердой привязанностью к испанскому государству [7].

Однако на падении Барселоны для Фелипе V и Испании война за испанское наследство не завершилась. Он не стал ратифицировать Утрехтский мир [8], и остался де-юре в состоянии войны с Австрией. Вскоре после взятия города он снял принца Трастамара с большинства занимаемых им постов, и фактически удалил от власти. Правда, король все же подсластил пилюлю, и назначил дона Хуана вице-королем Португалии, но та была разорена мятежами и войной, и считалась еще не самым спокойным регионом. Тем не менее, принц спокойно принял свою отставку и опалу, и отправился в Лиссабон. Вскоре после этого король пережил покушение, от последствий которого скончался к 1 января 1715 года [9]. «Каталонская месть» свершилась, и положила начало великим событиям в истории Испании. Регентом единогласно был выбран опальный принц Трастамара, который тут же прибыл в Мадрид, и развил бурную деятельность по поиску нового монарха. Бурбоны отказались от этого из-за неимения нужных кандидатов, отказ был получен также и из Вены. По слухам, Карл VI принял такое решение исключительно из-за огромной взятки и обещания поддержки со стороны Испании Прагматической санкции. В результате этого опасения уже покойного Фелипе V сбылись, и Хуан де Трастамара, 7-й принц Трастамара, валидо короля и лидер всего испанского народа, стал королем Хуаном III. Лишь в этот момент для Испании война за наследство, спровоцированная смертью Карлоса II Габсбурга, окончательно завершилась.

Примечания

1. Суровый реал. При достаточно большом по меркам времени населении Испания в реале с трудом собирала 30-тысячные армии во многом из-за проблем с вербовкой. В АИшке эти проблемы несколько отсрочены, и на раннем этапе войны армия у них больше, но зато под конец конфликта все опять сведется к «некому и нечем воевать».
2. В реальности Вандом фактически спас Испанию во время кампании Штаремберга, и за все свои заслуги перед Испанскими Бурбонами был удостоен высочайшей чести быть погребенным в Эскориале, вместе с монархами Испании.
3. Не совсем понятно, естественный или искусственный этот холм на самом деле, но для обороны он идеален – это практически готовая крепость с крутыми склонами и достаточно немалой высотой.
4. Реальная битва при Вильявисиосе привела к потере примерно 60% австрийской армии, но ее ход был не столь разгромен.
5. И вместо «Компании Южных Морей» финансовую пирамиду для обнуления британского государственного долга будет «Флоридская компания».
6. Презумпцию невиновности никто не отменял, однако мало ли, как оно могло быть на самом деле?
7. Все по Макиавелли – хоть и очень жестоко и кроваво, но эффективно. В реальности даже без фуэрос с Каталонией долго игрались, в результате чего ее население росло быстрее, чем население других провинций Испании, причем именно за счет внутреннего роста. Если в 1700 году население Каталонии составляло 7,14% от общего населения Испании, к 1787 году – 7,74%, то к нынешнему времени население Каталонии составляет 16,3% от населения Испании. По сути, при «оккупационных испанских властях» Каталония жила лучше, чем центральные регионы Испании вроде Кастилии и Арагона.
8. В реале на бумаге Испания и Австрия воевали аж до 1720 года, успев схлестнуться в ходе войны Четверного альянса.
9. Конечно же, принц Трастамара тут не при чем. Официально. Неофициально – кто ж его знает, как там было? Может, король, позволивший себе лишнего с владыкой всея Испании, сам подписал себе смертный приговор. А может дон Хуан решил воспользоваться благоприятными обстоятельствами. Доказательств ведь нет….