Великий князь Алексей Александрович и его флот. Часть 9.3.2.1бис
Новая волна крейсеров 3 ранга
По классификации 1891 года, клиперы стали крейсерами 3 ранга. Собственно из-за чего во флот вернулось звание «капитан 3 ранга», больше оно в русском флоте не упразднялось. Но у Великого Князя Алексея Александровича, как всегда на все имелось свое личное виденье. Так классификацию 1891 года он видел в следующей транскрипции: «Если эскадренный броненосец – это лев, то броненосный крейсер – тигр. И особо уступать льву он не должен. Тогда броненосец береговой обороны – медведь. Пусть не особо быстрый, но и не слабый корабль. Крейсер 1 ранга – леопард, ну или пантера. Быстрый, сильный и неплохо защищенный. Крейсер 2 ранга – это гепард. Пусть слабо вооруженный и слабо защищенный, но быстрый – это его главное оружие. А кто тогда крейсер 3 ранга? Крейсер 3 ранга – это русская борзая. Должен иметь скорость, что бы оторваться от пантеры, порвать всяких зайцев, косуль и волков. А сворой и гепарду наподдавать, до полного уничтожения. Концепция конечно хороша, но вот прорывной технологии, для быстроходного крейсера 3 ранга нет. Если большая паровая машина – то совсем уже корвет получается. А если маленькая – то быстрый крейсер не получить. Ситуацию помог изменить случай.
Судовая турбина – двигатель прогресса
В ноябре 1884 г., был создан первый образец турбогенератора Парсонса, который стал первой паровой турбиной, получившей промышленное применение. Это изобретение британского гения заставило, инженеров-интузиастов по всему Миру, искать новое применение для паровой турбины. Не осталась в стороне и Россия.
В июне 1889 г. в МТК поступил странный проект силовой установки. Собственно говоря, ничего особенно странного в нем не было. Обычная паровая машина была объединена с турбиной Парсонса – комбинированная турбо-поршневая машина (так обозначалось в проекте).
В МТК предложенный проект был признан как курьез, родившийся в голове неопытного инженера. Однако, председатель МТК, как положено доложил о подаче заявки по инстанции. ВК Алексей Александрович, который был последней инстанцией в Морском Ведомстве, не только посмеялся над забавным курьезом, но и внимательно присмотрелся к проекту. Генерал-адмирал знал, что этот мир держится на энтузиастах и решил лично познакомится с конструктором интересной энергетической установки.
Под проектом стояла подпись И.И. Иванов. Этот 28-летний инженер, служащий завода Леснера, был приглашен в МТК. Главное, на что напирал Илья Игоревич Иванов (как оказалось это не псевдоним, а реальные имя и фамилия инженера), это на резкое увеличение удельной мощности паросиловой установки. По проекту Иванова высокооборотистая турбина вращала винт вместе с паровой машиной и питалась после третьей ступени машины – то есть отработанным паром (в проекте значилось – «мятым паром»). А так как турбина и паровая машина имели различные скорости вращения, Иванов предложил их вращающие моменты сопрягать посредством редуктора. В комбинированной силовой установке необычной была и сама турбина. Во-первых, она была объединена с холодильником-конденсатором. Во-вторых – турбина была реверсивной. Для чего на переходе из турбины в холодильник имелся двухсторонний клапан. Пар в турбину, так же можно было подать с двух сторон. При прямом ходе был открыт передний клапан подачи пара и задний клапан в холодильник. При обратном ходе, открывался задний клапан подачи пара (передний естественно закрывался) и передний клапан в холодильник. Клапана перехода были связаны друг с другом механической тягой и управлялись одни приводом. При перемене подачи и сброса пара – турбина меняла направление вращения.
Схема турбины Парсонса-Иванова (конструкции И. И. Иванова)
Идея выглядела заманчивой, ведь использовался пар, который уже свою работу сделал и увеличения паропроизводительной установки, для увеличения мощности, не требовалось. Генерал-адмирал решил рискнуть – необычная силовая установка могла оказаться неудачной, но сулила выигрыш в концентрации мощности. А в случае, когда она окажется удачной, что тоже нельзя было исключать – флот получит силовую установку повышенной мощности. На первый взгляд ничего сложного в предложенном проекте небыло: обычная паровая машина, обычная турбина Парсонса, обычный редуктор с зубчатой передачей, обычные котлы, обычные винты, которые применяются уже не один десяток лет. Правда, трудности уже начались – в России лицензию на патент Парсонса приобретать никто не собирался. Эту проблему решили относительно быстро – Леснера уговорили купить лицензию на патент Парсонса и раскошелится на организацию производства турбогенераторов. В это производство рискнул вложить свои средства и Алексей Александрович. Естественно, заказчиком турбогенераторов стало Морское Ведомство. На все про все, ушло почти два года. В марте 1891 года начаты работы по воплощению идеи Иванова И.И. в металле. Алексей Александрович инициировал патентование турбины и силовой установки Иванова – справедливости ради, следует упомянуть, что патенты были оформлены чисто на Иванова И.И.. А оплатил процедуру патентования генерал-адмирал из своих личных средств. Сложно назвать причину такого меценатства со стороны генерал-адмирала, но факт это общеизвестный.
Береговую установку собрали очень быстро. Использовали готовую турбину от турбогенератора, подходящую небольшую паровую машину, смонтировали котел, рассчитали и изготовили необходимый редуктор. Во время сборки этой маленькой модели комбинированной установки, Илью Игоревича вдруг осенило: «а ведь реверсивная турбина нам не нужна. Для реверса вполне подойдет паровая машина». Так появилась первая перекомпоновка установки. Первые пробные пуски показали, что идея жизнеспособна. Однако установку пришлось переделывать заново. Потребовалась турбина низкого давления – ведь турбина турбогенератора была рассчитана на давление в 6,2 атмосферы. И при опробовании вращалась, но никакого усилия почти не повышала. Потребовалось так же ввести муфту сопряжения турбины с редуктором и другой клапан-регулятор для самой турбины – который мог обеспечивать сброс излишков пара в конденсатор, при малых оборотах турбины. Испытания усовершенствованной установки, с новой турбиной низкого давления, дали весьма неплохие результаты. Турбина добавляла мощность от 16 до 24 процентов – в зависимости от режима работы машины. Уже в сентябре, по распоряжению генерал-адмирала, Иванов начал производить расчеты для установки своей СУ на миноносец – требовался опыт работы установки на корабле, в естественных условиях эксплуатации. Для переоборудования выделили миноносец «Котлин». ВК специально выбрал миноносец с двухвальной СУ – ведь основная масса боевых кораблей имели два винта. В декабре 1891 года комбинированная силовая установка инженера Иванова И.И. получила статус «государственной научно-исследовательской программы». В лаборатории завода Леснера появились специалисты МТК и спецслужб – программу засекретили.
Миноносец «Котлин» строился как улучшенный тип «Поти» и при этом был призван быть, так сказать, «утилизационным» проектом. Предполагалось использовать котлы и машины от миноносок «Шестаковской серии». Миноносец «Котлин» оказался неудачным – по проекту предполагалось установить четыре паровые машины и два котла. Однако в окончательном варианте в проекте остались лишь две машины (со сданных на лом миноносок "Дрозд" и "Канарейка") и один котел, что определило не высокие ходовые качества маленького корабля. Рассмотрение имеющихся на «Котлине» машин и котлов выявило их несоответствие для переоборудования в комбинированную установку – требовалась машина тройного расширения с давлением пара на входе не менее 9 атмосфер. Генерал-адмирал санкционировал постройку новых машин и котлов для переоборудования миноносца «Котлин». Балтийский завод довольно оперативно выполнил заказ на две паровые машины мощность по 400 л.с. каждая. Металлический завод изготовил необходимые котлы. Завод Леснера изготовил турбины и двухступенчатые редукторы – по расчетам и чертежам инженера Иванова И.И.. Турбины имели расчетную скорость вращения равную 4800 оборотов в минуту. Наконец в августе 1893 года, переоборудованный «Котлин» вышел на ходовые испытания.
На первых выходах произвели опробование паровых машин и проверили работу винтов. После чего, по результатам первых прогонов, поставили миноносец в док для регулировки шага винтов. Маломощные турбины не подходили для винтов с шагом в 4,1 метра. Винты отрегулировали на шаг 3,9 метра. Затем начали ходовые испытания без включения турбин – требовалось определить ходовые параметры корабля для сравнения с комбинированным ходом. Турбины при этом были отключены муфтами, сопротивлением редукторов решили пренебречь, и принять его как неизбежное «зло» при такой схеме СУ. На мерной миле миноносец разогнали до скорости равной 20,39 узла. После чего попытались подключить турбины. Но на ходу это сделать не удалось – муфта не включалась и соединения не происходило. Пришлось застопорить ход и произвести включение на остановленных машинах. После подачи пара и пуска машин вместе с турбинами, произошла поломка тихоходного вала редуктора левой линии винта. Причиной поломки вала посчитали ударные нагрузки, произошедшие при пуске машины на стоячую турбину. Корабль поставили в ремонт. Но до холодов и ледостава работы не были окончены.
За зимний период вновь была изменена компоновка СУ и заменен неисправный редуктор. Смонтировали разобщающую муфту и на паровую машину – для работы турбины без использования поршневой машины. Эту переделку произвели по требованию Ильи Игоревича, причем для чего тот толком так и не объяснил. Кулачковая муфта, между паровой машиной и редуктором, могла быть отключена или подключена только на остановленной машине и линии вала винта. Изменили конструкцию муфт подключения турбин и привод управления муфтами. Изменили и сам процесс включения турбины в работу на вал винта. Теперь при работающей паровой машине, пускали турбину на холостой ход, клапаном-регулятором выравнивали скорость вала турбины и скоростного вала редуктора, после чего производили включение муфты турбины. На швартовых испытаниях все получалось довольно гладко и Иванов, едва дождавшись схода льда, уговорил выгнать корабль в море.
Первый выход принес новую неприятность – включению турбин помешала течь масла по стыку между крышками правого редуктора. Корабль вернулся в порт. Дефект устранили и на следующий день выход повторили. Включение турбин произошло штатно, без сбоев и поломок. Миноносец, отреагировал на подключение турбин, ощутимым увеличением скорости. Большие хода не давали – просто погоняли корабль на малых и средних оборотах, для притирки и обкатки механизмов. Илья Игоревич был счастлив – наконец-то его детище заработало.
По приходу в порт, механизмы на «Котлине» разобрали и произвели осмотр – дефектов и повреждений обнаружено небыло. Наконец на 27 апреля назначили контрольные ходовые испытания. Но погода не заладилась и пришлось ждать еще неделю. Наконец 5 мая провели ходовые испытания комбинированной силовой установки на полном ходу. СУ выдала мощность равную 994,8 л.с. и разогнала миноносец до 23,08 узла, при скорости винта 182,7 оборотов в минуту. Турбины добавили миноносцу 2,69 узла скорости, выйдя на скорость вращения – 48116 оборотов в минуту. Однако без поломок не обошлось – при увеличении оборотов СУ выше среднего, на правом редукторе появилась сильная вибрация. Эксперимент решили не прекращать и мерную милю миноносец прошел. Но сильная вибрация разорвала стяжные болты между крышками редуктора – правую машину пришлось остановить. Миноносец вернулся в порт на левой линии вала, причем левую турбину отключать не стали и она работала очень даже неплохо. Это происшествие следует считать «счастливым стечением обстоятельств». Если бы и на левом редукторе была вибрация – инженеры долго и упорно искали бы причину. А в этом конкретном случае, простое сравнение деталей правого и левого редукторов показало, что левый редуктор выполнен более тщательно. И имеет минимальные зазоры как в подшипниках, так и в зацеплении зубчатой передачи. По сути, турбины потребовали более качественного изготовления всего комплекса оборудования. А качество, в свою очередь, требовало новой культуры производства и высокой квалификации рабочий и мастеровых. Не лишним посчитали обратить внимание и на качество станков, использующихся при изготовлении механизмов комбинированной силовой установки. И если с качеством станков пришлось повозиться и заказывать каждый с индивидуальными требованиями, то рабочих и мастеровых определили очень быстро. Тщательно проанализировав возможности и характер каждого работника, отсеяли халтурщиков, лентяев и неуравновешенных людей. В лаборатории остались только добросовестные и ответственные люди, имеющие способность к обучению.
Редукторы пришлось делать заново, тщательно подгоняя детали. Компанию 1894 года миноносец «Котлин» гоняли в море для отработки СУ. Сюрпризов уже небыло – установка работала без нареканий. Шел процесс накопления опыта эксплуатации комбинированной турбо-поршневой установки. По инициативе Ильи Игоревича она получила название: «турбо-поршневая машина» (ТПМ).
Опытовое судно «Котлин» — компоновочная схема силовой установки
Миноносец №1 «Котлин». Построен на Балтийском заводе, заложен в декабре 1884 года, вступил в строй в октябре 1885 года. Водоизмещение – 67,3 т, дляна – 37,9 м, ширина – 3,94 м, осадка – 1,4 м. Две вертикальные паровые машины двойного расширения суммарной мощностью 500 л.с., один котел локомотивного типа, максимальная скорость – 18 узлов, запас угля 14/20 т, дальность хода – 500 миль на 12 узлах. Вооружение: 2×381-мм носовых торпедных аппарата, 2×1×37-мм револьверных пушки Р37.
В 1893 году переоборудован в опытовое судно для испытания комбинированной силовой установки. Водоизмещение – 70,8 т, дляна – 37,9 м, ширина – 3,94 м, осадка – 1,48 м. Две вертикальные паровые машины двойного расширения суммарной мощностью 800 л.с., две турбины отработанного пара суммарной мощностью – 194,8 л.с., два цилиндрических котла, максимальная скорость – 23,08 узлов, запас угля 14/20 т, дальность хода – 516 миль на 13 узлах. Вооружение: 2×381-мм носовых торпедных аппарата, 2×1×37-мм револьверных пушки Р37.
В январе 1895 года на стол генерал-адмирала положили отчет по испытанию и доводке комбинированной силовой установке на миноносце «Котлин». Логика требовала установку ТПМ на более крупный корабль – естественно таким кораблем должен был стать современный, имеющий большее водоизмещение миноносец. Однако на судьбу установки повлияло несколько объективных обстоятельств. В тот период времени, Морское Ведомство вело переговоры, с английской компанией «Ярроу», на разработку миноносца для русского Императорского флота. Кроме того генерал-адмирал мало интересовался этим классом кораблей. Не сказать, что он их не любил или не интересовался совсем, но все же считал, что с такими кораблями МТК справится и без него. А «профессиональный снобизм» у Алексея Александровича с каждым годом проявлялся все сильней. Поэтому Илье Игоревичу было предложено проработать проект «турбо-поршневой машины» для установки на крейсер 3 ранга. ВК принял решение реализовать установку в малом крейсере подозревая, что сюрпризы от этого новшества вылезли еще не все и перевод её на другой миноносец выявит их не все. Своим внутренним чутьем он уже был уверен в правильности выбранного пути, уже видел эту установку и на крейсерах и на броненосцах. Но нужен был опыт постройки и эксплуатации на более крупном корабле. Кроме того перспективные миноносцы обещали быть достаточно быстроходными и без комбинированной установки. Тем более что сама ТПМ не обещала быть дешевой.
В помощники к молодому инженеру, добровольно вызвался опытный кораблестроитель Н.Т. Герасимов, некогда участвующий в строительстве полуброненосного крейсера (фрегата) «Владимир Мономах». Ведь машину нужно было «уложить» в чрево корабля, а Илья Игоревич такими знаниями не обладал. Одновременно на заводе Леснера, начаты работы по строительству нового цеха по производству турбин и редукторов. На помощь проектировщикам были направлены специалисты МТК. И через 5,5 месяцев проект был готов. Однако в столице свободного стапеля не оказалось. И проект передали на Соломбальскую верфь в Архангельск. Следует добавить, что на проект сразу же был наложен гриф «Совершенно секретно». И Архангельск как нельзя лучше подходил для такого режима секретности. Постройка крейсера 3 ранга «Разбойник II» заняла 8 месяцев – такой скорости постройки Архангельск до этого не видел никогда. ВК спешил, запах новой войны на Дальнем Востоке уже висел в воздухе
В июне 1896 года «Разбойник II» перевели на Балтику. Испытания крейсера выявили новые проблемы – главной из которых был редуктор. Опять редуктор. На испытаниях скручивало валы со стороны турбины и со стороны паровой машины, рвало и сминало шестерни, обламывало зубцы. И при этом постоянное проявление вибрации, которая появлялась уже на средних оборотах. Наконец всем стало ясно, что на «Котлине» просто мощности машины и турбины были мизерными, а при росте мощностей нужны новые материалы для самого редуктора. Привлекли металлургов, специалистов по сталям и по редукторным передачам. Не сразу специалисты смогли помочь проекту, но постепенно появились новые сорта стали пригодных для использования в высоконагруженных редукторах. Теперь валы и шестерни не ломались, но вот вибрация продолжалась. Анализ показал, что причина вибрации в подшипниках и системе смазки оных. Еще год ушел на «укрощение» подшипников и доводке остального оборудования. Испытания затянулись. Из-за ледостава корабль перевели в Ревель. Во время испытаний крейсера 3 ранга «Разбойник», Илья Игоревич настоял на проверке хода корабля без применения паровой машины. Паропроводы были выполнены с учетом сброса лишнего пара через турбину. Сама паровая машина то же была оснащена кулачковой муфтой, позволяющей рассоединить её с валом винта. Используя эту конструкцию и провели такие испытания. Оказалось, что турбина обеспечивает ход корабля до 14,3 узла. Кроме того корабль мог двигаться на турбине, когда давление пара было недостаточным для работы паровой машины. Да к тому же экономность хода турбины была выше, чем ход на машине. И при этом скорость значительно больше. Определили экономический ход на турбине. Оказалось, что для турбинного хода наиболее экономичный режим при мощности турбины в пределах 85-87% от номинальной мощности. Для крейсера «Разбойник II» скорость экономического турбинного хода составила 13,37 узла. В конце февраля начались новые прогоны, завершившиеся принятием корабля в казну. С 1898 года все быстроходные корабли в Российском Императорском флоте проектировались с комбинированной силовой установкой. Небыло её только на кораблях иностранной постройки – за исключением «Боярина». Который свои турбины получил уже в Кронштадте.
На крейсере 3 ранга «Разбойник II» обкатали ряд новых решений. На нем впервые установили поворотный торпедный аппарат на каждом борту верхней палубы. Было проверено и новое линейно-возвышенное расположение артиллерии. Такую схему проверяли по просьбе Великого Князя Александра Михайловича, который занимался проектированием броненосца «Победа», с аналогичным размещением артиллерии. Конечно, легкая 3,42 дюймовая пушка, не шла ни в какое сравнения с башенными восьмидюймовыми установками «Победы», но по сопоставимости кораблей такое сравнение посчитали уместным. Конечно же, всех волновал возросший верхний вес. Однако все оказалось в пределах нормы – возросший верхний вес с лихвой компенсировался довольно сильно возросшим нижним весом. Ведь к весу котлов и машин добавился вес турбин, редукторов и трубопроводов. Опробование артиллерии показало опасное воздействие струй пороховых газов на комендоров палубных шестидюймовок. Воздействие зафиксировали только на острых углах стрельбы в нос или корму. Поэтому на палубных орудиях нарастили верхние козырьки броневых щитов, что обеспечило безопасность для людей и орудий. Кроме того, объективный анализ показал, что при оптимизации артиллерии до минимума, именно только линейно-возвышенная схема обеспечивает наиболее оптимальные углы горизонтальной наводки для самих пушек. Любое другое размещение – требовало установку дополнительных стволов, что ведет к увеличению веса артиллерии и численности экипажа. Кроме того, на этом крейсере смонтировали рельсовую систему постановки мин заграждения лейтенанта Угрюмова. Которая оказалась легкой и обеспечивала быструю постановку мин. Установка этой системы сброса мин на боевом корабле, заставило наконец-то, заняться производством мин заграждения образца 1898 года на тележках-якорях. До этого, мины образца 1898 года изготовлялись только для системы Степанова.
Конструктивно крейсера типа «Разбойник II» были очень похожи на миноносцы. Во всяком случае, корпус был сконструирован как для очень большого миноносца, с небольшими усилениями в районе силовой установки и орудий шестидюймового калибра. Эти корабли предполагалось использовать как дальнее охранение рейдерских групп, поэтому все в них было выполнено в угоду скорости. Их задачей было вовремя обнаружить эскадру противника, высланную для противодействия крейсерству и предупредить об этом свою рейдерскую группу. Никакого противодействия противнику они вести не должны. Артиллерийское вооружение было оптимизировано для самостоятельных действий по торговым судам и защиты от миноносцев противника. Оптимизация вооружения была предпринята и для того, чтобы снизить количество членов экипажа. И соответственно для снижения водоизмещения за счет запасов и личных вещей экипажа. Бронирование жизненно-важных частей и механизмов было призвано так же к возможности сохранить подвижность при огневом контакте с противником. Рейдерских групп планировалось иметь четыре, а кораблей дальнего охранения по три-четыре корабля в группе. Поэтому крейсеров 3 ранга планировали заказать не менее 12 штук. Уже на стадии проработки тактики применения этих кораблей, «Разбойники» получили эпитет «бегунки», который очень точно характеризовал их назначение. Однако во время войны 1904 года, все крейсера использовались для рейдерства вдоль побережья Японии и Кореи (по сути, они осуществляли «террор» каботажного мореходства Японии), а так же для связи с крейсерами как к западу, так и к востоку от побережья Японии. Такая тактика была выбрана с учетом «малоуязвимости» этих крейсеров, обусловленной их хорошими ходовыми качествами. Однако потребность в таких кораблях была. И бой вспомогательных крейсеров у острова Окинава с кораблями японского флота тому пример. В связи с отсутствием дальнего охранения, вспомогательные крейсера были застигнуты врасплох и вынуждены были принять бой. Все крейсера получили серьезные повреждения и ушли во Владивосток на ремонт, что обусловило двухнедельный перерыв в блокаде Японии. Которым воспользовались все негоцианты, для доставки контрабандных грузов.
Проведенные изыскания в разработке высоконагруженных редукторов для крейсера «Разбойник II», положительно сказались и на другие проекты. Ведь решение этой проблемы раскрыло для кораблестроителей новые возможности. Редукторы появились на учебных кораблях и на боевых крейсерах даже не имеющих комбинированную силовую установку.
Крейсер 3 ранга «Разбойник II»
Крейсер 3 ранга «Разбойник II». Постройка Саломбальская верфь, г. Архангельск. Заложен май 1895 года, спущен на воду октябрь 1895 года, введен в состав флота 27 февраля 1898 года. Водоизмещение нормальное – 2103 т, полное – 2365 т, длина по ВЛ – 97,2 м, ширина – 10,4 м, осадка – 4,6 метра. Мощность паровой комбинированной машины – 13679 л. с., максимальная скорость – 25,94 узла. Запас угля – 389 т. Дальность плавания – 3000 миль на 10 уз., 3420 миль на 13 узлах (турбинный ход). Вооружение: 2×1-152/45, 2×1-87/50, 4×1-25-мм револьверных пушек Р25, 2×1-381-мм палубных ТА (6 торпед), в перегруз до 50 якорных мин заграждения (система сброса лейтенанта Угрюмова). Бронирование: гласис над КО и МО (32 м, 33% от общей длины палубы) горизонтальная палуба – 25 мм, скосы и траверзы – 37 мм, щиты орудий – 25 мм, боевая рубка – 37 мм борт, 25 мм крыша. Экипаж – 202 человека.
Весовая сводка по крейсеру 3 ранга «Разбойник II»:
Всего было построено шесть крейсеров 3 ранга типа «Разбойник II». «Разбойник II» и «Джигит» в Архангельске, «Наездник» и «Пластун» в Николаеве (покинули акваторию Черного моря невооруженными), «Охотник» и «Стрелок» в Николаевске на Амуре. Все корабли этой серии участвовали в войне с Японией в 1904 году. «Джигит» и «Пластун» в Порт-Артуре, а «Разбойник», «Наездник», «Стрелок» и «Охотник» во Владивостоке. Благодаря быстроходности и возможности выполнения минных постановок, использовались очень интенсивно. Эти корабли эффективно выполняли активные минные постановки у берегов противника. Самым достоверным свидетельством их эффективности остаются комментарий адмирала Катаоки, сделанные уже после войны. По словам японского адмирала: «Разбойники – это был настоящий кошмар. Действуя группой по три-четыре корабля, они появлялись как призраки. Никогда не знаешь, где они побывали за прошедшую ночь и где оставили свои подарки. Кроме того – это были настоящие разбойники, все встреченные ими суда топились без разбору. Они не гнушались рыбацкими шхунами и даже лодками. Каждый рейд этой своры ознаменовывался страхом и террором. Да – это был настоящий террор. Хорошо хоть людей снимали с обреченных на уничтожение судов. Этих рыбаков и моряков с транспортных судов, они высаживали на пустынные берега Японии, где им еще предстояло найти своих соотечественников. Не все смогли выжить после такого. Суда же оказавшие сопротивление, топились без спасения людей. Морское командование неоднократно пыталось пресечь их деятельность. Но все было безрезультатно – свора уходила, едва появлялся боевой корабль. И догнать их никто не мог, только миноносцы. Но с миноносцами «Разбойники» разделывались как с котятами».
Продолжение следует.
От автора: Выкладываю новую редакцию своей сказки про "продвинутую" Россию. За образец крейсера был принят британский крейсер-скаут "Форвард" 1903-1905 год. Мой крейсер является его уменьшенной вариацией. Правда силовая установка сильно разнится, да и тяжелее она по сравнению с оригиналом. Отчего вооружения имеем мизер. Кстати сам крейсер "Разбойник" имеет значительное "утяжеление", потому как опереться не на что. Похожего корабля в природе небыло, во всяком случае в то время. По первоначальным подсчетам СУ со всеми прибамбасами получилась — 358 т. Но тогда крейсерок выходил всего какихто 1,7-1,8 килотонн, что посчитал что называется "моветон". Сейчас "перепиливаю" вторую половинку своего старого поста ВК часть 9.3.2. Кстати подскажите как снять пост, а то что то не понял как это делается.
