Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Продолжаю публиковать свой цикл про Великую Испанию, и сегодня речь пойдет об альтернативной осаде Гибралтара, которая, в отличие от реала, завершится успешно. Рассказано будет о подготовке, организации блокады, стычках на суше и на море, и, конечно же, о генеральном штурме.
Содержание:
Вопрос Гибралтара
Гибралтар в конце XVII века
Гибралтар Испания потеряла в 1704 году, при весьма возмутительных обстоятельствах. Стянув все силы в Кадис, который перед этим уже пытались захватить англичане, испанцы оставили в Гибралтаре лишь 400 человек гарнизона, считая ополченцев. Англо-голландская эскадра из 55 кораблей, c 1800 десантниками на борту обладала подавляющим превосходством в силах, но после первых попыток штурма союзники предпочли взять в заложники жен и детей солдат гарнизона, которые скрылись в монастыре неподалеку от бомбардировок, и под угрозой их казни вынудили гарнизон капитулировать. С тех пор Гибралтар стал символом позора, пятном на чести Испании и самой желанной для ее бывших хозяев крепостью в Европе. При этом не самая важная до того времени крепость обрела и для Испании, и для ее главного противника – Великобритании – стратегически важное значение: у британцев в бассейне Средиземного моря более не было собственных военно-морских баз (за исключением Маона), а испанцы получили под боком крайне неудобную базу противника, из-за которой оказалась вполне возможной блокада Гибралтарского пролива и разделение морского пространства вокруг государства на две части в случае войны. Само собой, это никому не могло понравиться, и потому дважды после падения крепости она подвергалась осадам – в 1704 и 1727 годах. Увы, результат оказался плачевным – англичане постоянно укрепляли Скалу, а испанцы все никак не могли организовать достаточное превосходство в силах на суше и море для захвата крепости, или хотя бы надежной осады, с прерыванием всех коммуникаций.
Но в 1770-е положение стало меняться. Великобритания после Семилетней войны залезла в долги и стала понемногу слабеть. Против нее уже существовал испано-французский союз, а многие другие государства заняли враждебную позицию. В случае войны помощь Гибралтару не могла прибыть своевременно, да и началась экономия на содержании гарнизона, несмотря на то, что крепость значительно усилили. А в 1775 году началась война за независимость Тринадцати колоний в Америке, что привело к отвлечению сил англичан из Европы. Конфликт грозил затянуться, тем более что мятежникам оказывали поддержку те же испанцы и французы, и потому казалось, что складывается удобная ситуация для возвращения тех территорий, которые Испания потеряла ранее, включая Гибралтар. Однако вопрос возвращения Гибралтара отнюдь не был простым. Многие военные специалисты высказались за блокаду и измор гарнизона, но наиболее опытные и прозорливые из них указали на то, что обеспечение полного превосходства на море может не сложиться, и тогда осада легко может затянуться, что будет не выгодно – а потому вопрос надо решать штурмом. К счастью, на их стороне выступил молодой, но уже достаточно влиятельный инфант Габриэль, герцог Мадридский, который придавал взятию Гибралтара особое значение в грядущей войне. Более того – он выступал не за хаотичную осаду, а за четкий, детально проработанный план и методическое его исполнение, ссылаясь на то, что крепость слишком сильна, чтобы ее можно было взять привычными методами. Ему удалось добиться от отца, короля Карлоса III, полного карт-бланша в плане подготовки осады и штурма, а также финансовую поддержку правительства и доступ ко всем возможным ресурсам метрополии. Еще не прогремели первые выстрелы новой англо-испанской войны, а осада Гибралтара уже фактически началась.
Подготовка
Карта укреплений Гибралтара
Самым первым вопросом, который пришлось решать при подготовке, оказался вопрос личного состава, командных кадров и тех сил, которые следует привлечь для осады и штурма Гибралтара. Габриэль руководствовался мнениями своих ближайших советников, министров и знакомых офицеров Королевской армии и Армады, в результате чего удалось выбрать кандидатуры на три основных командных поста, не считая общего командующего, которым, само собой, являлся сам герцог Мадридский. Для командования армией был выбран генерал Антонио Рикардос – уже немолодой, но все еще активный и талантливый полевой командир. Его главным помощником стал выдающийся военный инженер, Хосе Рамон де Уррутия и де лас Касас. Силы флота были разделены на две части – эскадру ближней блокады (парусно-гребные суда, канонерки, брандеры) под началом бригадира Антонио Барсело, и эскадру открытого моря под началом Хуана Каэтано де Лангары. Все эти командиры были фигурами не первого плана, но обладали репутацией умелых, решительных и грамотных командующих, что и сыграло главную роль. Необходимый наряд сил для осады и штурма был определен в 50 тысяч человек – огромное количество людей, половина всей армии Испании, в которую вошли также батальоны морской пехоты, специально подготовленные для проведения десантных операций. Габриэль также хотел привлечь значительные силы флота, но с этим вышла накладка – основную массу линейных кораблей планировалось использовать вместе с французами для блокады Британии, потому удалось «выбить» лишь 16 линейных кораблей и 4 фрегата для эскадры Лангары [1]. Для осады заранее начали создавать в Альхесирасе склады для пороха, ядер, бомб и продовольствия, замаскировав их под инфраструктуру расширяющегося военного порта. Кроме того, планировалось привлечь всю испанскую осадную артиллерию, практически всех военных инженеров, а также использовать ряд военных новшеств.
Одним из самых важных подобных новшеств оказалось переформирование батальонов легкой пехоты, проведенное под началом фаворита инфанта Габриэля, Артуро Фернандеса де Урданета и Трухильо. Собственно, три самостоятельных батальона легкой пехоты в Испании существовали и раньше, но Урданета довел их число до шести, и превратил в элитную пехоту, ориентированную на стрелковый бой и специально натренированную под действия на пересеченной местности и в горах, обладающую высокой выносливостью и дисциплиной. Стандарты, установленные им, позднее станут общими для всех касадорских полков Королевской армии Испании. Применительно к Гибралтару наличие подобной пехоты должно было возыметь особую пользу – ведь осады и штурмы велись обычно огнем, а не штыком, да и не исключалась возможность ведения боевых действий на склонах Скалы во время штурмов, так что особо выносливая пехота, приученная к боям в подобных условиях, пришлась бы очень кстати. Другим новшеством стали канонерки, спроектированные Антонио Барсело для постоянного воздействия на противника. Предложенная им тактика ночных обстрелов Гибралтара с малозаметных кораблей, вооруженных мощными пушками, пришлась Габриэлю по вкусу. Еще больше его привлекла идея броненосных канонерок, имевших карапасную железную броню, уводящую в рикошет любой снаряд, попадающий в нее. Многие сомневались в том, что такая конструкция будет эффективной, но в 1777 году в Эстремадуре, в секретной обстановке, был испытан макет подобной канонерской лодки. Испытания показали, что для нее опасными являются попадания под углами, близкими к 90 градусам, но при постановке канонерки носом по отношению к противнику шансы на пробитие железной брони становятся минимальными. Несмотря на дороговизну, канонерки Барсело начали изготавливать массово [2], само собой – в обстановке строгой секретности, храня в разобранном виде в Сан-Фернандо и Альхесирасе, готовясь собрать их лишь с началом военных действий. Кроме того, готовилось большое количество простых канонерок, а также галиотов, шебек и прочих малых судов для тесной блокады Гибралтара и постоянного воздействия на гарнизон обстрелами не только с суши, но и с моря.
В подготовительную работу вошли также разведка и планирование самой осады. Тщательно наблюдая за Гибралтаром в течение нескольких лет, засылая шпионов и составляя точные карты Скалы, города и прибрежных скал, был собран и проанализирован большой объем информации. Было точно установлено, что гарнизон крепости вместе с ополчением составляет около 5 тысяч человек, в основном англичан и ганноверцев. Были примерно оценены запасы продовольствия, пороха и ядер, а также составлена четкая карта укреплений Скалы, на основе которой был создан масштабный макет, на основании которого и разрабатывался план осады. После сбора всей информации стало ясно, что задача еще сложнее, чем думалось ранее. С суши Гибралтар прикрывался комплексом укреплений и артиллерийских батарей, которые с легкостью простреливали все подходы по узкому перешейку, делая фактически невозможными подходы к стенам. Сама Скала обладала практически неприступным с востока гребнем, что делало бесполезным сильный десант на незащищенной части побережья полуострова. Западный и южный берег были надежно защищены бастионами и береговыми батареями с большим количеством орудий, без подавления которых любой десант был обречен на крах. При этом западные берега, за исключением некоторых участков, были защищены с моря подводными скалами, что делало невозможным подход на близкие дистанции. Все это делало практически невозможным штурм, да и сама осада по сути должна была сводиться к той самой блокаде, ибо больше, казалось, ничего сделать нельзя. Тем не менее, инфант Габриэль настоял на активной осаде и генеральном штурме, если того потребует обстановка. Ставку было решено сделать на постоянное воздействие на противника и изматывание гарнизона, добиться истощения личного состава (морального и физического) и запасов пороха, и если не вынудить к сдаче, то провести приступ в условиях, когда англичанам будет некем и нечем отбивать испанских солдат. Основными способами этого воздействия должны были стать регулярные бомбардировки с суши и с моря, включая ночные, и постоянные диверсии с помощью канонерок и малых штурмовых групп. Это требовало значительного привлечения ресурсов и людей, но возвращение Гибралтара стоило того. Удалось даже заручиться поддержкой французов, которые после начала войны прислали артиллерию, специалистов и боеприпасы – им Гибралтар мешал немногим меньше, чем испанцам. Весь комплекс подготовительных мер и военного планирования, проведенный в 1776–1779 годах, оказался настолько большим, что превзошел все подобное, что раньше происходило в Испании, да и во Франции тоже. Само собой, англичане не могли не заметить определенных приготовлений, и начали догадываться об угрозе Гибралтару. Тем не менее, свободных сил и средств оказалось не слишком много, в результате чего к началу войны им удалось усилить гарнизон лишь дополнительным полком пехоты (500 человек), да увеличить запасы продовольствия и пороха.
Великая Осада
Одна из испанских канонерок
Война началась в апреле 1779 года, но еще в конце марта началась подготовка войск и флота для осады. Практически сразу же с объявлением войны Испанией Великобритании Гибралтар попал в тесную блокаду, а к его стенам стали прибывать части осадной армии под началом герцога Мадридского. Со 2-й недели войны от испанских укреплений на перешейке Гибралтарского полуострова началось возведение параллелей и проведение полномасштабных осадных работ. Вскоре в Альхесирас собрались все главные силы эскадры Антонио Барсело, и она начала активные действия против британских укреплений. С самого начала военные действия приобрели достаточно ожесточенный и агрессивный характер. Губернатор Гибралтара, Джордж Эллиот, был человеком умным и инициативным, и в качестве командующего обороной оказался весьма и весьма хорош. Поощряя инициативу подчиненных, активно используя орудийные каретки с отрицательным углом возвышения пушек и команды стрелков, он смог оказать своими ограниченными силами серьезное сопротивление испанской деятельности. Впрочем, ему противостояли такие же умелые и инициативные командующие. Особенно ярко проявил себя Антонио Барсело вместе со своими канонерками, превратив ночную службу в настоящий ад для гарнизона крепости – береговые батареи англичан не могли в темноте обнаружить и потопить небольшие канонерки, в то время как испанские корабли, пользуясь своей многочисленностью, устраивали канонаду от заката до рассвета. Вскоре к ним присоединилась и осадная артиллерия с суши, хотя первое время количество орудий было еще небольшим, и действовать им пришлось на пределе дальности – более близкие позиции пока еще оказались не готовы.
К концу лета интенсивность сражений несколько снизилась, но мелкие стычки продолжались практически ежедневно. В середине августа, после многих задержек и проблем, завершилась установка главных осадных батарей, и с 17 числа начались практически постоянные дневные бомбардировки города с суши, в дополнение к продолжавшимся ночным обстрелам с моря и дальних батарей. Создалась реальная угроза разрушения укреплений и последующего штурма. В ночь с 19 на 20 августа губернатор Эллиот повел около 2 тысяч человек своего гарнизона на вылазку, делая ставку на внезапность. В любом другом случае его бы преследовал несомненный успех, но угроза вылазок гарнизона была еще заранее учтена герцогом Мадридским, в результате чего позиции артиллерийских батарей были сильно укреплены и имели передовое охранение, которое вовремя обнаружило выдвигающиеся английские войска. Более того, именно в эту ночь на батареях практически никто не спал, так как велась подготовка к пробной ночной бомбардировке. В результате этого вместо диверсии англичанам пришлось столкнуться с испанцами в полный рост. Касадоры батальонов «Барбастро» и «Монтаньес» оказали достойное сопротивление, хоть и были оттеснены. Эллиот, вовремя поняв положение, отвел свои войска обратно в крепость. Потери англичан были велики – около 600 человек убитыми и пленными (в основном раненые, которых пришлось бросить), хоть им и удалось заклепать 4 пушки. Это не помогло – с 21 августа началась первая большая бомбардировка укреплений одновременно с суши и с моря, в которой также участвовали линейные корабли Лангары, сосредоточившие свой огонь на укреплениях южной оконечности полуострова. Для облегчения ночных бомбардировок с моря была применена хитрость с зажигательными бомбами (брандскугелями), которыми канонерские лодки Барсело «помечали» вражеские укрепления в темноте для своих линейных кораблей. Значительная часть городских построек была разрушена, многие укрепления крепости пошатнулись, но 4 сентября бомбардировка была прекращена из-за исчерпания запасов пороха. После этого интенсивность сражений значительно снизилась, так как гарнизон был физически истощен, а осадная армия накапливала боеприпасы для продолжения активной осады. Лишь канонерки Барсело продолжали еженощно наносить визиты к британским укреплениям на море, да на суше касадоры по ночам стали устраивать диверсии у стен крепости, «снимая» британских часовых выстрелами из штуцеров и пытаясь взорвать укрепления противника в различных местах небольшими минами.
Сентябрь и практически весь октябрь оказались достаточно спокойными месяцами. Самые активные баталии шли между инфантом Габриэлем и Мадридом по поводу главных сил Армады. Согласно союзному плану, основная масса линейных кораблей Испании под началом адмирала Кордобы должна была вместе с французами в самом начале войны осуществить тесную блокаду Британии и, пользуясь эффектом неожиданности и превосходством в силах, разбить основные силы британского флота и подготовить высадку французской армии на остров. Однако вместо масштабных сражений и впечатляющих операций союзный флот, насчитывавший 66 линейных кораблей (36 испанских и 30 французских), добился микроскопических успехов, проболтавшись в открытом море несколько месяцев и захватив лишь один люгер, да распугав рыбаков. Английский флот (38 кораблей) бой не принял. Столь слабые результаты вызывали бурю негодования в Испании, так как, по их мнению, в провале были виноваты именно французы, которые вели себя чрезмерно пассивно. Те, отведя флот в Брест на ремонт в сентябре, попытались было задержать испанцев «для продолжения блокады», но при личном вмешательстве Карлоса III Кордобе было приказано вести свои корабли в Испанию. По прибытию в Кадис он встретился с инфантом Габриэлем, и последний решил, что Кордоба слишком пассивен и не годится для командования в сложившихся условиях. По совету его инициативного начальника штаба, Хосе де Масарредо, Кордобу отправили в почетную отставку, а командующим главными силами армады стал Лангара, чьи задачи остались прежними – дальняя блокада Гибралтара с целью недопущения к нему конвоев из метрополии. Всего он получил под свое начало 52 корабля, что было весьма и весьма серьезным числом, но некоторое время фактически в строю находились от 20 до 25 единиц – все остальные проходили ремонт после операций у берегов Британии и возвращения домой через буйную Атлантику.
В ноябре обстрелы Гибралтара возобновились, как и активные действия. В ночь с 6 на 7 ноября, пользуясь безлунной погодой и грохотом стрельбы с осадных батарей и канонерок, несколько рот линейной пехоты под прикрытием касадоров батальона «Наварра» решили выполнить важную частную задачу – захватить и взорвать Башню Дьявола, расположенную на отшибе от основных батарей, с северной стороны от Скалы. Под воздействием бомбардировок она и так уже обветшала, но все еще держалась, и доставляла проблемы испанским инженерам в проведении дальнейшего наступления. Англичане не ожидали атаки, уже привыкнув к бомбардировкам, но все равно яростно защищались. Тем не менее, испанцы достигли успеха, захватив башню, а затем взорвав ее. Вскоре после этого, 19 ноября, последовала подобная диверсия, но уже со стороны моря. Совсем обнаглев со своими канонерками, Антонио Барсело вместе со своим подчиненным, Федерико Гравиной, выдвинули план по уничтожению небольшой английской флотилии (1 линейный корабль. 3 фрегата, шлюп), находившейся под защитой укреплений Гибралтара. Действуя под прикрытием безлунной ночи и канонады со всех сторон, было решено использовать брандеры и легкие суда для того, чтобы попытаться нанести ущерб этим кораблям, которые представляли собой пускай и не большую, но все же помеху. Всего были использованы 4 брандера под прикрытием 7 канонерок (из них 2 броненосные). Увы, план удался не целиком – испанские корабли были вовремя обнаружены патрульной шлюпкой, 2 канонерки и 2 брандера были уничтожены, так и не сблизившись с вражескими кораблями. Однако другие два брандера справились отлично – один из них, названный «Дон Кихотом», под началом лейтенанта Мануэля де Прието, приблизился прямиком к затемненной корме линейного корабля «Пантер» и поджег фитиль. Понимая, сколь важна задача и велика его добыча, де Прието вместе с пятью матросами, которые его сопровождали, перенервничал и слишком поздно эвакуировался с корабля, в результате чего от взрыва он и все его люди погибли. И все же цель была достигнута – «Пантер» загорелся и к утру взорвался. Похожая участь постигла и брандер «Нинья» под началом лейтенанта Фернандеса де Авилы, который сумел поджечь сразу два близко стоящих британских фрегата, а сам со своими матросами попал в плен. Понеся значительные потери, английские морские силы Гибралтара были фактически сведены на нет, и вскоре губернатор Эллиот приказал снять с оставшегося фрегата артиллерию и припасы, матросов перевести в морскую пехоту, а сам фрегат превратить в плавказарму. После двух крупных диверсий последовала еще череда мелких, и, наконец, 8 декабря была проведена репетиция генерального штурма. После сильнейшей бомбардировки на штурм с суши пошли испанские пехотинцы, а на мысе Европа были высажены морпехи. Увы, попытка штурма обернулась большими потерями и поражением. Англичане, пускай уже и болевшие цингой и сильно ослабевшие, ликовали. Но герцог Мадридский не унывал – пробный штурм дал ценный опыт на будущее, и он тут же начал готовиться к штурму генеральному, собирая в кулак все силы и ресурсы, которые у него были, дабы раз и навсегда решить вопрос Гибралтара в пользу Испании.
Битва у мыса Сан-Висенте
Вопреки всем усилиям испанцев, морская блокада Гибралтара была отнюдь не полной – небольшие посыльные корабли постоянно прорывали ее, и потому существовала постоянная связь с Меноркой и Британией. В Лондоне знали о том, что положение гарнизона стремительно ухудшается, а в плане припасов и вовсе является бедственным – питание полностью перешло на галеты и солонину, пороха и ядер, несмотря на обильные довоенные припасы, уже также не хватало. Несмотря на тяжелое положение метрополии, было решено отправить в Гибралтар конвой с припасами и пополнениями под защитой эскадры адмирала Родни (24 линейных корабля, 8 фрегатов) [3]. Отправка его состоялась в конце декабря, когда, по информации британских шпионов в Испании, Армада была разделена на несколько эскадр, и в районе Гибралтара обладала в лучшем случае 25-30 линейными кораблями. Организация конвоя планировалась в тайне, с целью добиться внезапности и относительно безопасного прохода кораблей вокруг берегов Пиренейского полуострова. Однако в этом случае разведка обеих сторон, до того работавшая довольно неплохо, не сработала – союзники не знали о выходе эскадры в море, но и англичане не были в курсе, что в преддверии генерального штурма испанцы собирали весь своей флот в кулак и к концу 1779 года имели в районе Гибралтара 36 линейных кораблей под началом адмиралов Лангары и Масарредо. Подобные условия сами по себе располагали к непредсказуемому развитию событий, и в результате все получилось так, как специально не смогли бы придумать и организовать ни испанцы, ни англичане.
В день 20 января 1780 года британский конвой под защитой кораблей адмирала Родни прошел мыс Сан-Висенте, и тут же обнаружил крейсировавшие там корабли Масарредо (12 линейных кораблей, 4 фрегата). Родни, решив, что это и есть блокадный флот, и поняв, что у него двукратное превосходство в силах, да еще и вероятное превосходство в скорости, бросился в погоню за испанцами. Масарредо, вовремя уяснив, что англичан больше, развернулся, и на всех парусах устремился на восток. Дело было в том, что Масарредо был лишь авангардом испанского флота, основные силы которого (24 корабля) под началом де Лангары в это время находились на якоре близ устья реки Одьель, рядом с Уэльвой, и соединение с ними обеспечило бы испанцам численное превосходство над англичанами. Погоня происходила в условиях завершающегося шторма – море то покрывал туман, то налетали короткие шквалы, солнце сменялось тучами и дождем, и вообще видимость была далеко не самой лучшей. Родни постепенно нагонял испанцев, но день уже заканчивался, наступал вечер, и, наконец, пришла лунная, но туманная ночь. Около полуночи наиболее быстроходные корабли Родни, чьи днища были обшиты медью, все же догнали Масарредо и обрушились на него, но тот был не робкого десятка, и трезво оценил обстановку. Сообразив, что британские корабли сильно растянулись, он развернулся на 180 градусов и вступил во встречный бой с англичанами. В завязке начавшегося сражения, которое назовут битвой у мыса Сан-Висенте, или же при лунном свете, испанцы обладали численным преимуществом над англичанами (12 кораблей против 7), но подобное положение дел продлилось недолго – концевые корабли вскоре догнали сражающихся, и в тумане началась безобразная свалка, где на один испанский корабль приходились два британских.
А Лангара тем временем уже шел на запад под всеми парусами. Еще 19 числа он получил известие от шпионов в Лиссабоне о том, что британский конвой движется по направлению к Гибралтару, и вышел навстречу ему и Масарредо, однако неблагоприятный ветер не позволял плыть с достаточной скоростью. Вечером 20 января передовые корабли Лангары услышали на западе канонаду – это корабли Родни догоняли испанскую эскадру, и адмирал тут же направился на звук стрельбы, стремясь поддержать своего друга. Звуки выстрелов позволяли сориентироваться в надвигающейся темноте, а вскоре к ним добавилась еще и яркая вспышка – испанский корабль «Санто-Доминго» взлетел на воздух под огнем англичан, получив разрушительный продольный залп в корму. В этот момент корабли Масарредо уже терпели поражение – один взорвался, «Дилихенте» и «Монарка» спустили флаг, флагманский «Реал Феникс» был сильно поврежден, но продолжал сражаться. При этом море продолжала освещать луна, но поверхность то и дело скрывала дымка тумана, а волнение оставалось достаточно сильным. Именно в такой обстановке эскадра Лангары присоединилась к общей хаотичной схватке, разом переломив ход развернувшейся битвы. И, что самое важное – англичане далеко не сразу поняли, что испанских кораблей разом стало заметно больше, чем было до того. Лишь к утру, когда стало светать, адмирал Родни понял, в каком положении оказался, и начал отступление, пользуясь попутным ветром. Англичане попытались было увести за собой также захваченные испанские корабли, но скорость буксировки была небольшой, а у Лангары сохранилось численное превосходство в кораблях, в результате чего буксировочные тросы пришлось обрубить и спасаться бегством. Эскадра адмирала Родни отступила в Лиссабон, где принялась зализывать раны и подсчитывать потери.
Совершенно неожиданно для Испании была одержана впечатляющая, пускай и тяжелая победа над Королевским флотом Великобритании – первая в XVIII веке крупная морская победа испанцев над англичанами в сражении между двумя большими эскадрами. Общие потери в личном составе оказались чрезвычайно велики – до 5 тысяч убитых, раненых и пленных. Родни в Лиссабоне не досчитался 7 своих кораблей, т.е. трети от общей численности. Из них два («Дифенс» и «Эдгар») получили серьезные повреждения и затонули при буксировке испанцами в Кадис, а остальные 5 («Монарх», «Бьенфьесант», «Террибл», «Инвинсибл» и «Аякс») оказались испанскими трофеями. Остальные 14 кораблей имели достаточно тяжелые повреждения, и лишь 5 из них можно было вывести в море после недельного ремонта. Потери испанцев также были велики – один корабль взорвался («Санто-Доминго»), а три («Сан-Хулиан», «Сан-Лоренсо» и «Сан-Хенаро») так и не удалось довести до Кадиса, и они затонули вместе с трофеями в разразившемся после боя шторме. Еще 11 кораблей получили тяжелые повреждения и были отправлены на долгий ремонт в Ла Карраку. Но остальные испанские корабли еще держались на воде и могли сражаться, что пригодилось уже днем 21 января, когда испанский флот обрушился на британский конвой. Родни, отступая от мыса Сан-Висенте, смог отозвать часть транспортных судов вслед за собой, но часть из них в тумане потерялась и позднее наткнулась на фрегаты Лангары. Всего были захвачены 8 транспортов [4], включая те, которые перевозили личный состав 73-го пехотного полка, вместе с большим количеством боеприпасов и продовольствия. Адмирала Хуана де Лангару в Кадисе после всего этого ожидал бурный восторг и поздравления, не меньшего почета был удостоен Масарредо, получивший 4 ранения в ходе битвы, но так и не сдавший свой «Реал Феникс» англичанам. Престиж Армады взлетел до небывалых высот – еще бы, ведь была одержана победа над англичанами, которых не удавалось победить уже долгие годы! По настоянию герцога Мадридского, трофеи с приспущенным британским флагом, выше которого был поднят испанский, отбуксировали в Альхесирас, прямо под нос гарнизона Гибралтара. Это удалось сделать с большой задержкой, так как часть из них требовалось сначала отремонтировать, и лишь 2 февраля солдаты Эллиота увидели бывшие корабли флота Родни. Это был явный знак того, что помощь в ближайшее время не прибудет. Вслед за этим последовали бомбардировки крепости, а 7 февраля гарнизону предложили сдаться, или хотя бы вывести женщин и детей в безопасное место вне стен крепости – герцог Мадридский под личную ответственность предложил переправить их за счет Испании в Лиссабон, где они смогут отправиться в Англию. Эллиот, взяв сутки на размышления, 8 февраля принял второе предложение, и все некомбатанты вместе с тяжело раненными покинули Гибралтар. Судьба крепости должна была решиться со дня на день.
Генеральный штурм
Какое-то время после вывода гражданских лиц ушло на подготовку штурма и выработку окончательного плана. Кроме того, требовалось дождаться соответствующей погоды и подхода всех подкреплений, а также завезти как можно больше боеприпасов. Ради этого пришлось пойти даже на крайние меры и опустошить все склады с порохом, ядрами и пулями в Гранаде и Андалусии, сделав крепости беззащитными. В первые минуты 13 февраля, глубокой безлунной ночью, на Гибралтар обрушилась бомбардировка, равной которой еще до этого не было. Стреляли осадные батареи; стреляла полевая артиллерия, выкаченная на близкие к крепости позиции; стреляли канонерки Барсело, подошедшие вплотную к берегу. На перешейке среди прочих орудий действовали недавно отлитые в Ла Каваде нарезные пушки в количестве 9 единиц, предназначенные для точной стрельбы со специальных лафетов с высокими углами возвышения – так испанцы собирались подавить батареи Виллиса и Грина, высеченные прямиком в скале и ведущие меткий огонь сверху вниз каждый раз, когда испанцы пытались подойти к стенам крепости поближе [5]. Канонада не прекращалась ночью, продолжилась с рассветом и длилась вплоть до глубокой ночи. Орудийные расчеты испанских пушек сменяли друг друга каждые несколько часов, стараясь поддерживать темп, а англичане не могли себе этого позволить, в результате чего суточная бомбардировка истощила физические силы и без того голодных и больных людей. А спустя ровно сутки после начала канонады, ночью 14 февраля, на батареях мыса Большой Европы разверзся ад – канонерки, успевшие перед этим как следует «пометить» позиции англичан и устроившие там большой пожар, уступили место линейным кораблям адмирала Лангары. И без того ослабленные долгими бомбардировками укрепления стали не выдерживать, и в стенах появились проломы. Батареи оказались частично подавлены, и практически не отвечали на стрельбу с кораблей. Тем не менее, несколько пушек все же вели огонь калеными ядрами в сторону выстрелов, и добились определенного успеха – линейный корабль «Сан-Агустин» был подожжен и вскоре взорвался, за ним последовали еще 3 корабля, но Лангара не уходил, продолжая вести огонь на подавление. К утру батареи Большой Европы окончательно стихли.
В это момент, с первыми лучами солнца, англичанам открылась неожиданная картина – рядом с берегом находилось большое количество броненосных канонерок Барсело, которые выбрасывались на берег вперед носом, и из них выпрыгивали партии морских пехотинцев. За короткое время высадку осуществили несколько рот, которые тут же включились в наступление. Обстрел с кораблей Лангары прекратился, но стрелять по ним англичанам было уже нечем, и проломы пришлось защищать с помощью изнуренных войск гарнизона. Однако англичане, в первых рядах которых находился сам губернатор Эллиот, все равно сражались стойко и ожесточенно. Используя броненосные канонерки как прикрытие, морпехи получили твердую опору на берегу, но несколько раз были вынуждены отступать от проломов. Лишь после того, как удалось высадить несколько 4-фунтовых пушек и открыть из них огонь по проломам, удалось преодолеть английскую оборону и ворваться наконец-то внутрь полуострова. Англичане, отбиваясь огнем, отступили за Мавританскую стену, бросив половину внешний укреплений Гибралтара. В это же время на северном направлении развернулась настоящая бойня – основные силы испанской армии штурмовали крепость на перешейке. Батареи Виллиса и Грина были подавлены лишь частично, и это стоило больших потерь – из 9 нарезных пушек 3 разорвались, а 2 были выведены из строя ответным огнем. Испанская пехота пять раз шла на приступ, и пять раз была отражена огнем англичан. Лишь после захода солнца истощенные солдаты, поддержанные огнем вездесущих канонерок Барсело, решились пойти на скрытный, шестой штурм – и достигли частичного успеха, заняв ряд укреплений, после чего последние силы бойцов иссякли, и наступление остановилось. К полуночи сражение окончательно затихло. Несмотря на большие потери (в строю осталось лишь около 3 тысяч человек, часть из них были ранены), англичане не намеревались сдаваться. Большие потери понесли испанцы (за первый день – до 7 тысяч убитых и раненых, большая часть из них – на перешейке), но их боевой задор ничуть не уменьшился, ведь первые успехи уже были достигнуты, и им предстояло лишь додавить противника, чтобы вернуть Гибралтар обратно в руки Испании.
С первыми лучами солнца штурм возобновился, причем испанцы ночью провели ротацию войск, поменяв измотанных пехотинцев на свежих и отдохнувших. Как и в прошлый раз, штурм начался сразу со всех сторон. Канонерки Барсело и линейные корабли Лангары попытались было подойти к западной городской стене, но были отбиты огнем, и на время отошли за пределы досягаемости артиллерии. На северной части города испанские пехотинцы буквально выгрызали у англичан каждый метр укреплений, но главные события в это время развернулись на юге. Мавританская стена могла послужить серьезным препятствием, губернатор Эллиот имел большие надежды на то, что благодаря ей он сможет задержать наступление испанцев еще на сутки, но получилось наоборот. Причиной тому стало просачивание касадоров батальона «Барбастро» за эту стенку, причем с весьма неожиданного направления – с Восточной стороны Скалы. Высаживаемые небольшими партиями за две ночи бомбардировки и штурма, касадоры постепенно скопились на восточном берегу, и в ночь с 14 на 15 февраля, используя специальные инструменты, забрались по скалам на сигнальный пост [6]. Находившиеся там патрульные были абсолютно не готовы к такому повороту, и этот захват стал неожиданностью для англичан, они не смогли вовремя отбить его, пользуясь малочисленностью диверсантов – а вскоре начался штурм, и освободить достаточное количество личного состава для выбивания испанцев с этого поста не получалось. А касадоры тем временем укреплялись в этой точке, вбирали в себя все новые подкрепления, уже в открытую высаживаемые в Каталонской бухте с легких кораблей, и стали малыми группами совершать набеги со стрельбой на позиции англичан в городе и на Мавританской стене. Когда морская пехота пошла на штурм этой стены, батальон «Барбастро» ударил прямо по ней, и стал методично вышибать огнем английских стрелков. В результате этого укрепления удалось взять еще до полудня, а вслед за этим и рухнула вся остальная оборона внешних стен Гибралтара. Несколько сотен человек гарнизона вместе с раненным Эллиотом отошли в Мавританский замок, последний оплот Великобритании на Скале, и попытались закрепиться там, но испанцы быстро разворачивали орудия со стен и стали лупить из всего, что было, по стенам замка, которые не были предназначены для подобного. В 17:04 15 февраля 1780 года остатки британского гарнизона подняли белый флаг, и после коротких переговоров губернатор сдал крепость испанцам на условиях свободного выхода из Испании. С последними лучами солнца уходящего дня на Скале был опущен последний британский флаг, и ему на смену пришел флаг Испании. Спустя 76 лет Гибралтар вернулся во владение Испании.
Последствия
Англичане, не считая пленных и потерянных в сражении при лунном свете, понесли немалые потери – около 3 тысяч убитых и умерших от ран и болезней, включая некомбатантов. Потери Испании были значительно больше – до 8 тысяч убитых и 12 тысяч раненых на протяжении всей осады. Весть о падении Гибралтара, дошедшая до Лондона вскоре после новостей о поражении адмирала Родни, была очень тяжело воспринята правящими кругами. Стали раздаваться голоса о том, что пора заключать мир с Францией и Испанией, но их тут же задавили сторонники продолжения войны – Британия редко вела переговоры с победителями. Начались масштабные разбирательства и меры по «сплочению нации перед лицом угрозы». Адмирала Родни вместе с оставшимися кораблями вернули из Лиссабона, дождавшись, впрочем, выполнения условий капитуляции Гибралтара, согласно которым оставшиеся в живых солдаты гарнизона вместе со своими командующими и семьями отпускались на свободу – потому на британских кораблях оказалось большое число гражданских лиц, а французский флот был вынужден пропустить ее обратно в Британию. Губернатор Эллиот и адмирал Родни предстали перед судом, однако оба были признаны невиновными – руководитель обороны крепости сражался до последнего и даже сверх того, превзойдя все ожидания друзей и врагов, а Родни бился при полуторакратном превосходстве противника, и все же спас значительную часть своей эскадры и даже больше половины транспортных судов, что в сложившейся обстановке было сочтено меньшим из зол. Позднее Эллиот еще проявит себя в других сферах людской деятельности, а Родни отправится воевать в Вест-Индию, где целиком отыграется за свое поражение на французах, разгромив их у островов Всех Святых. Британия продолжала воевать, несмотря на последовавшие поражения, и даже снарядила в 1783 году экспедицию адмирала Хоу с целью вернуть Гибралтар, но здесь их ждало жестокое разочарование – захватив крепость, испанцы тут же восстановили ее и разместили там сильный гарнизон, а канонерки Барсело оказались одинаково хороши как против крепостей, так и против стоящего на якоре блокадного флота. Понеся потери, будучи не в состоянии захватить штурмом крепость в сложившихся обстоятельствах, англичане были вынуждены отступить, пускай и с небольшим утешительным призом в виде сражения у мыса Эспартель, где им удалось прорвать строй испано-французского флота и прорваться на океанские просторы, понеся относительно небольшие потери. Гибралтар оказался утерян для них навсегда.
Все участники осады и штурма Гибралтара были награждены – кто деньгами, кто медалями, кто титулами. Эта победа, вместе с победой де Лангары и Масарредо над англичанами у мыса Сан-Висенте, значительно укрепили авторитет Испании в Европе и очистили все пятна на испанской чести и достоинстве, если таковые вообще когда-либо были. Впервые за долгое время Великобритания оказалась на грани своих возможностей и терпела одно поражение за другим. Инфанту дону Габриэлю, герцогу Мадридскому, в столице Испании был организован триумф, так как именно благодаря его гибким действиям и организаторским талантам Гибралтар был взят. Но Габриэль только начинал – благодаря его протекции наверх были выдвинуты многие офицеры, ставшие в будущем знаменитыми и принесшие Испании многие победы, и именно при его вмешательстве в 1783 году, пока Родни с английским вест-индским флотом громил французов, испанский флот, покинув Сантьяго-де-Куба, высадил десант на Ямайке и захватил остров. На мирных переговорах, которыми заканчивалась эта война, британским дипломатам не удалось вернуть Гибралтар себе, даже в обмен на большие суммы денег, предлагаемые в обмен на важную базу. Вкупе с потерей Маона Британия лишилась всех собственных баз для флота, и отныне оставалось полагаться лишь на союзников и временные стоянки у чужих берегов. Испания устранила серьезную угрозу метрополии и обезопасила собственные коммуникации в Средиземном море и Атлантическом океане. Испанский национализм, начавший зарождаться как раз в это время, получил мощный толчок и стал воспитываться на победах, одержанных при прямом или косвенном участии инфанта Габриэля. Ну а в будущем история об осаде Гибралтара станет примером героизма и упорства для обеих сторон, послужив основой для многих литературных произведений, картин, песен и стихов.
Примечания
- Вообще, испанцам надо было не чесать свои cojones, и действовать сразу всеми силами против столь серьезной крепости, как Гибралтар, но, видимо, бог решил их проклясть, подарив им в союзники французов, которые вечно тянули одеяло на себя. В результате этого в реале не только основные силы Армады оказались втянуты в бестолковые операции у Британии в 1779 году, но и значительная часть армии сначала топала во Францию, а затем обратно в Испанию, вместо проведения осадных работ. В АИшке же испанцы делятся только флотом, что уже является одной из важных предпосылок для успешной осады Скалы.
- Само собой, относительно массово. Для таких кораблей 10 штук – уже, простите за каламбур, армада.
- В реальности ему выделили несколько меньшие силы, но тут угроза выше, так что усиление Родни за счет ослабления оставшихся в метрополии сил вполне допустимо.
- Сколько было в конвое кораблей вообще, я так и не нашел, так что цифру взял из собственных предположений, и она может оказаться сильно завышенной.
- В реале их там не было, но это самый действенный и очевидный способ наладить контрбатарейную борьбу против позиций, вырубленных непосредственно в Скале на высоте надцати этажей.
- Вообще, проделать такое очень непросто, но, судя по всему, не невозможно, тем более что главные силы англичан в это время сильно заняты и катастрофически измотаны, и им не до наблюдения за восточной стороной Скалы.
P.S. Из-за кое-каких корректив пришлось изменить Главу I общего повествования Великой Испании, так как то, что я там понаписывал, при детальном рассмотрении оказалось несостоятельным.
