Исходная посылка: большевики не так фанатично рвутся к власти, как в реальности.
25 октября в Петрограде происходит вооруженный переворот, формируется Совет Народных Комиссаров (СНК), который декларирует:
— власть взята ввиду явной неспособности Временного правительства управлять страной и до решения Учредительного Собрания;
— проведение земельной реформы в интересах крестьянства (по реальной эсеро-большевицкой модели) немедленно по окончании войны;
— проведение фабричной реформы в интересах рабочих (по реально начавшей воплощаться синдикалистской модели) немедленно по окончании войны;
— верность союзническим обязательствам;
— немедленное восстановление порядка в тылу и на фронте, для чего командующим фронтами предложено начать формирование ударных частей, а Советам на местах — отрядов Красной Гвардии.
12 ноября проводятся выборы в УС (так же, как и в реальности), формируется коалиция эсэров и эсдеков, обладающая примерно 75% мест, и оппозиция — кадеты. После чего УС устанавливает форму правления в России — республика Советов, до окончания войны исполнительная власть остается в руках СНК. С Украинской Народной Республикой формируется федеративное или конфедеративное государство.
Зимой происходит «триумфальное шествие учредительно-советской власти» — точно так же, как и «триумфальное шествие советской власти», но уже на основании легитимного решения УС. При таком раскладе у «белых» не остается вообще никаких шансов, т.к. власть советов — легитимна и всякий выступающий против нее автоматически становится мятежником. Более того, данная власть опирается на подавляющее большинство населения. Большевики, имевшие всего около четверти голосов в УС, сумели захватить и удержать власть, а эсеро-большевицкая коалиция, располагая поддержкой втрое большей, сделала бы сопротивление просто бессмысленным (в реальности, установление Советской власти зимой 17-18гг. прошло весьма успешно, активное сопротивление Советам началось после Брестского мира и раскручивания «красного террора»). Многие яркие фигуры Белого движения, тяготевшие к эсэрам, таким образом, остаются на стороне центральной власти. Более того, исключается какая-либо помощь Антанты силам, выступающим против центральной власти.
СНК не идет на Брестский мир и удерживает фронт отрядами добровольцев, Красной гвардии и ударными частями. Скорее всего, стабилизация фронта будет достигнута за счет частичной оккупации немцами Прибалтики, Белоруссии, Украины. В тылу немцев разворачивается партизанская война (Махно, Булак-Балахович и другие при поддержке центральной власти).
Таким образом Центральные державы не получают того послабления, которое им дали большевики и ресурсов, выкачанных с Украины. А это значит, что перемирие в Компьене состоится как минимум на полгода раньше — где-то в мае 1918.
Проблемы с национальными «окраинами» — финны, скорее всего, ушли бы. Но без маннергеймовской контрреволюции Финляндия осталась бы на левоцентристских позициях, социал-демократической, т.е. невраждебной. Вероятно, ушла бы и Польша, но точно так же — с лидирующей ролью ППС, т.е левой, социалистической партии. Украина наверняка осталась бы и вот почему: то самое ТШСВ успешно прошло на всей территории Империи, за исключением зон, оккупированных немцами. Учитывая, что мы рассматриваем вариант без Брестского мира, то Украина — не оккупирована и преград «триумфальному шествию» тут нет, ее «советизация», вероятнее всего, завершилась бы к марту 1918. Многие национальные образования, скорее всего, имели бы также левую или центристскую ориентацию (Польша, Грузия, Финляндия, Прибалтика етс). Там, где центральная власть не имела необходимости давить правых, возникало вполне реальное поле для компромисса и союза. Левое движение было слабо только на «инородческих-иноверческих» окраинах, но там центральное правительство, состоящее из решительных большевиков и не менее решительных эсэров, вполне могло проявить силу. Т.е. Хива и Бухара сохранили бы статус российских протекторатов.
Зимой же 1917-18 вводится Новая Экономическая Политика. В реальности ни зима 1917-18, ни весна-лето 1918 как сильно голодное время не упоминаются, голод — это проблема осени 1918 и последовавшей зимы. Введенный в 1920 году Лениным НЭП уже через полгода нормализовал обстановку в деревне и обеспечил вполне приличный уровень снабжения в 1922. Таким образом, до осени 1918 продовольственная проблема еще остро не встала бы, а к осени была бы решена нэповскими методами.
В итоге к 1921 году страна не имела бы трехлетней гражданской войны, разрухи, международной изоляции, а имела бы вполне исправную промышленность и сельское хозяйство. Рост с/х, услуг и легкой промышленности (куда в первую голову и кинулись нэпманы) неизбежно потребовал бы индустриализации — но не в 1929, а лет на 6 раньше, в реальности потраченных на гражданскую войну и последовавшую за ней разруху. Индустриализация шла бы в «смягченной» форме, без сверх-проектов типа Днепрогэса и Магнитки.
Реальный НЭП показал, что без имперских или большевицких ограничений страна вполне может работать, развиваться, кормить не только себя, обеспечивать экспорт етс.
Учредительно-Советская власть может через советские процедуры сформироваться как довольно жесткий эсеро-коммунистический режим. Но: без гражданской войны, продразверстки, разрухи, репрессий, голода, коллективизации, вооруженного подполья, массовой эмиграции етс.
При сохранении довоенного промышленного потенциала (в реальности довоенный уровень экономики был достигнут только к 1927 году), экономических связей, кадров, при начавшейся на 5-6 лет раньше индустриализации к 30м годам вероятно превращение России в одну из ведущих промышленных стран мира.
Реформа образования и наука. Необходимость реформы образования была у левых общим местом. В условиях УС власти те же педагоги, которые создали великолепную советскую систему образования, получат возможность работать в неразоренной стране с нерастраченным кадровым потенциалом. В стране остаются и работают при поддержке правительства Сикорский, Зворыкин, Тимошенко и многие другие — как в реальности работали Павлов, Иоффе и др. Сохраняется профессура, преподавательские кадры, полный объем контактов с иностранными учеными. Начавшаяся индустриализация сформирует спрос на инженеров и техников, ученых-прикладников. В таких условиях заметно расширятся и укрепятся инженерная школа и наука.
Новая армия. В добровольческие части — ударные полки, красную гвардию етс, как показала реальность, шли отнюдь не представители «старой школы». Тем более, что старый генералитет, слишком связанный с правыми и монархией, уйдет со сцены. Останутся боевые офицеры, пользовавшиеся уважением подчиненных (Колчак, Слащев, Деникин), к ним добавятся талантливые выдвиженцы (Триандафиллов, Махно, Фрунзе, Бичерахов, Калиновский). Как основа новой армии видится махновская «трехчленка» — всеобщее вооружение народа, территориальные части и высокомобильное кадровое ядро, т.е. то, к чему европейские теоретики, в частности де Голль, приблизились только через 10 лет.
В международной политике следствием возникновения Учредительно-Советской власти становится неизбежно «мягкое» полевение в Европе — даже при всей критике коммунистического социального эксперимента, у него нашлось множество сторонников из числа не самых последних людей в Европе — Шоу, Барбюс, Роллан етс. В гипотетической же ситуации, при отсутствии военного коммунизма, «эксцессов ЧК», братоубийственной войны и массовой эмиграции, «просоветское лобби» в Европе было бы заметно сильнее — хотя бы в силу ослабления позиций критиков.
После неизбежного поражения Германии в мае 1918 Россия входит в число держав-победительниц и гасит свои внешние долги за счет германских репараций. Вероятные выступления левых могут привести к формированию левоцентритского правительства в Германии — путем переворота или через выборы. С «левой» Германией у России просматривается возможность союза не только идеологического, но и по типу «сырье на технологии». Вероятно и массовое участие немецких инженеров и специалистов в индустриализации России.
Учитывая, что страны Восточной Европы в данном варианте не сталкиваются с «ужасами большевизма», можно с высокой степенью вероятности предположить возникновение левых или центристских режимов не только в Германии, но и в Финляндии, Польше, Венгрии, Чехословакии. При союзе России с Германией вероятно и присоединение к нему некоторых из перечисленных стран и формирование «левого блока» на востоке Европы. В таких условиях возможна парламентская победа во Франции традиционно сильных левых и дрейф Муссолини в сторону социализма.
Далее — неизбежная в таком раскладе победа республиканцев в Испании (опять же без чисток и террора в лагере левых), благожелательная к левым Скандинавия и…? И Британия, на которую точат зубы японцы и американцы. Весьма вероятно, что не произошло бы того рывка военных технологий, который сделали Германия и СССР, тем самым накал военного противостояния в Европе был бы очень, очень сильно снижен. К 40м годам Россия становится пусть не самой передовой, но сытой и спокойной страной, где великий социальный эксперимент прошел бескровно и без громадных людских и материальных потерь.
Взято у Замполита http://samlib.ru/s/sobolew_n/tsusv.shtml
