Статья с канала Сергея Махова (George Rooke) на яндекс-дзене.
После ролика о начале Северной войны мне уже человек 50 в личке и в комментариях попеняли, как это я посмел не признать стратегический гений Наполеона и сравнить его с Карлом.
И здесь, на мой взгляд, сначала надо определиться, а что мы с вами понимаем под стратегией. Особенно в этом плане мне нравится фраза Клаузевица:
Стратегия есть использование боя для целей войны, следовательно она должна поставить военным действиям в целом такую цель, которая соответствовала бы смыслу войны.
Она составляет план войны и связывает с поставленной военным действиям целью ряд тех действий, которые должны привести к её достижению; иначе говоря онa намечает проекты отдельных кампаний и дает в них установку отдельным боям.
Так как большинство этих действий может быть намечено лишь на основе предположений, которые частично не оправдаются, а целый ряд более детальных определений заранее и совсем не может быть сделан, то из этого очевидно следует, что стратегия обязана сама выступить на театр войны, дабы на месте распорядиться частностями и внести в целое те изменения, в которых постоянно будет нужда.
Таким образом она ни на минуту не может оторваться от военных действий.
Ну и классная добавочка: «Задачей стратегии является эффективное использование наличных ресурсов для достижения основной цели».
Добавлю и еще одну мысль: стратегия — это использование полководцем всей совокупности невоенных ресурсов для победы.И при этом, блин, НЕ САМООБМАНЫВАТЬ СЕБЯ!!!
* * *
И вот как раз со всем вышеперечисленным у Напа (так же как и у Карла XII) были большие проблемы.
Давайте ради примера рассмотрим ситуацию зимы 1814 года, то есть самый конец империи Наполеона.
Итак, после Лейпцига (октябрь 1813 года) Бонни добрался до Сен-Клу и объявил своему военному министру Кларку, что хочет пополнить свою армию на 600 тыс. человек. Он пишет, что походы в Россию и Германию поглотили почти все: людей, материалы, лошадей и деньги. Большая часть этого оборудования, закупленного и реквизированного в 1813 году, теперь оказалась заблокированной в крепостях Германии. Таким образом, перед министрами войны и финансов Кларком и Мольеном возникнет несколько вопросов: как вооружить всех этих людей? Как их одеть, накормить и найти лошадей для кавалерии и обозных и артиллерийских батальонов?
10 ноября Наполеон вызывает в Сен-Клу министра экономики (Годен), министра финансов (Мольен) и мануфактуры и торговли (Коллен де Сюси). На повестке дня стоит вопрос: как быстро увеличить доходы государства? Проходя различные столбцы бюджета, Наполеон подсчитал, что можно увеличить доходы на 204 миллиона, из которых 135 за счет прямых налогов и 45 за счет увеличения налогов на соль и косвенных пошлин. Наконец, он предлагает увеличить дотации и налоги на табак до 24 миллионов. Однако граф Дюшатель, статский советник и генеральный директор администрации и департаментов, сказал ему, что это невозможно. Дюшатель говорит, что можно на данный момент повысить только ставку трансферных пошлин, но это принесет империи жалкие 1.5 миллиона франков.
Далее начинается дума — а что вообще можно продать? Наполеон предлагает продажу собственности и земель комунн: общинных лесов, пастбищ и пустырей. Сумма, которую можно было бы выручить от этой операции, оценивается в 84 миллиона. Но нужно еще быстро найти покупателей.
На тот момент Наполеон говорит, что в его казне осталось только 30 миллионов франков, тогда как только на пошив мундиров для армии требуется от 15 до 20 миллионов (французские портные без предоплаты, хотя бы частичной, отказываются брать армейские заказы). Кроме этого, снабжение дровами императорской гвардии стоит 1 миллион франков в месяц, на фурах и снабжение хлебом вынь да положь 4 миллиона франков.
Еще 26 октября 1813 года Финансовый совет представляет императору бюджет на следующий год. На 1814 финансовый год государственные доходы оцениваются в 1 125 миллиона франков. Расходы составят 1 157 миллиона франков, что оставит дефицит в размере 32 миллионов. Только на обеспечение военных нужд выделяется сумма в 672 миллиона, распределяемая следующим образом: военное министерство — 342 миллиона ; Военная администрация, 330 миллионов. На дела гражданские соотвественно остается 485 миллионов.
На самом деле все расходные статьи бюджета 1814 года не основаны ни на каких реальных данных. Так, правительство надеется получить деньги благодаря установлению налога в 30 сантимов на земельные наделы, ввести патент на производство дверей и окон (120 миллионов); налог двойные движимые вклады (30 миллионов); удвоить пошлины на соль (40 миллионов) и ввести 25-процентный вычет из заработной платы государственных служащих и гражданских пенсий свыше 2000 франков (оценка неизвестна). Но всех этих мер далеко недостаточно. Они приходят слишком поздно.
К тому же в ноябре 1813 года Франция теряет Голландию, а в провинции возмущение новыми налогами очень велико.
Вот например пишет Жером Кройе, «Айн в 1814 году. Хроника вторжения…»:
«Администрация собрала в предыдущие годы слишком много и, следовательно, нечего собирать. В течение следующих недель ситуация будет ухудшаться из-за продвижения противника на территорию. Из Гренобля чрезвычайный комиссар императора Сен-Валье писал министру внутренних дел графу де Монталиве: приближение неприятеля все парализует. Сегодня , 1 февраля, у нас есть более 200 000 франков для выплаты войскам и 63 000 франков во всей нашей казне».
Вот Пьер Бранда пишет:
«Иными словами, имперское правительство занималось «чистой игрой разума» и его прогнозы уже не имели никакого отношения к действительности».
Письмо генерала Русселя д’Юрбаля министру:
«В первом квартале 1814 г. прямые взносы дали 33 743 000 франков вместо 75 500 000, собранных в 1810 г. За соответствующие периоды регистрация дала 13 млн вместо 45 млн и почтовая служба 17 000 франков вместо 2 750 000 франков».
А далее начался призыв конскриптов в армию. Мы уже писали, что Наполеон хотел призвать 600 000 человек под своим знаменем, число, которое прибавлялось бы к первому набору в 160 000 человек, установленному декретом осенью 1813 года. Из этих 160 тысяч человек 60 тысяч умерли от тифа в Майнце и близлежащих городах. Сенат указом от 13 ноября 1813 г. приказал дополнительно набрать 300 000 человек, 150 000 из которых должны были быть немедленно прийти на призывные пункты. Другая половина будет присоединена, как только войска коалиции пересекут границу. Вообще же Наполеон планировал уж на самый худой конец набрать 342 тыс. человек.
Однако расчеты императора и его начальника призывной комиссии столкнулись с суровой реальностью. Связь плохая, и многие чиновники сопротивляются. Например, префекты Соммы и Луары (Ла Тур-дю-Пен и Баранте) намеренно искажают списки , в них включаются лица, уже зачисленные в качестве призывников из предыдущих призывов, в качестве замены или проходящие службу в рядах Национальной гвардии. В общем, всего удалось собрать 100 500 человек (напомню, максимальная хотелка была 600 тыс., минимальная — 342 тыс.). Причем к реальным боям (конец января 1814 года) удалось призвать только 78 тыс. человек. Но и это еще не все.
Трудность прежде всего качественная и логистическая. У мужчин, забранных из своих домов, нет времени практиковаться в обращении с ружьем Charleville Model 1777. Хороший стрелок должен делать пять-шесть выстрелов в минуту. Но все-таки необходимо, чтобы ему дали ружье, а ружей во Франции не хватает. Кроме того, он должен быть одет с ног до головы. Но с мундирами, сапогами и шапками ситуация такая же как с ружьями — их не хватает. Тем самым, из 78 000 человек (массовый набор в 300 000 человек), поступивших в армию в конце января 1814 г., на фронт попало… 45 000 человек призывников 1815 г., из которых 12 000 к началу боев еще находились на пути к Парижу.
Но Наполеон не дурак — он предлагает крестьянам захваченных областей, ну или областей, которые вот-вот могут захватить, создавать партизанские отряды, при этом… ну, оружие приобретать за свой счет. Вот честно, я не представляю Сталина или Жукова, которые предлагают партизанам оружие у государства… покупать. В голове не укладывается. Но у Напа все складывается вполне.
Тем не менее, поняв, что сморозил что-то не то, Наполеон издает указ, что все, что захватят партизаны, будет их «призовым имуществом и деньгами». Однако после войны из все-таки попросят заплатить до 15% от захвата в казну. Иногда возникает ощущение, что император родился не на Корсике, а в Израиле, честно…
Далее идет логистика. Нап надеется к маю 1814 года полностью вооружить армию, поскольку считает, что французские мануфактуры производят по 30 тыс. ружей в месяц. Проблема в том, что… ну как бы сказать… французские заводы никогда столько не производили. Например, в 1815 году годовое производство было 146 тыс. ружей, или по 12 тыс. штук в месяц. В 1812-м выдавали даже 14 тыс. единиц в месяц, но вот 30 тыс. не было никогда. Понятно, что собственный производитель не подвел, и ни хрена ничего не выполнил, поэтому в войска раздали:
-
-
- все коллекционные ружья
- все иностранные ружья
- все… сломанные ружья.
-
Есть прекрасное письмо от января 1814 года, где офигевший Мармон спрашивает императора — а винтовки без курков — их действительно раздавать призывникам или как? Ну и отдельно упоминает пушки, рассказывая, что что-то очкует их использовать, ибо стволы их столь не надежны, что разорвутся в бою.
Знаете что в ответ пишет император? О, это прекрасно!
«Качество оружия не имеет значения. Главное — чтобы оно было в наличии».
Ну что сказать? Жрать ворон в Москве — это карма по ходу.
Отдельный прикол с боеприпасами. Промышленность и тут не подвела и завалила заказ. Вместо 300 тыс. ядер, 1.2 миллионов патронов и 600 тыс. фунтов пороха в армию попали 15 тыс. ядер, 300 тыс. патронов и… 160 тыс. фунтов пороха.
Вы уже чуете? Чуете чем пахнет?
Но это еще не все.
Чтобы восстановить свою мобильность на театре военных действий, французской армии необходимо перевооружиться лошадьми. Они нужны для кавалерийских частей, артиллерийских батарей и ящиков с боеприпасами. Однако русская кампания и кампания 1813 г. в Германии опустошили резервы. Для управления будет очень трудно найти ездовых животных, и для этого будут использованы все средства. Как в случае с ружьями и обмундированием, приходится скрести по сусекам. Первоначально, еще находясь в Майнце, Наполеон спросил военного министра, можно ли отозвать с испанского фронта 16 000 лошадей, чтобы отправить их на Рейн и в Италию. И далее… ну блин, я не знаю, как это писать… «Набрали воздуха в грудь?»)))
Наполеон, столкнувшись с формирующейся на его глазах нехваткой лошадей, задумал сформировать два казачьих полка на… пони (на лошадях высотой до 4 футов и 3 дюймов, то есть до 1.29 метра). Однако проект, слава тебе господи, не вышел из стадии лабораторного)
Продолжим при случае, ибо мы еще до провианта даже не дошли)))
