В 1710 году, незадолго до окончания войны за Испанское наследство, в результате дворцовой интриги в Англии к власти пришли тори во главе с виконтом Болингброком и герцогом Харли. Они были сторонниками Стюартов (Болингброк открыто говорил, что королем должен стать сын Якова II — Яков III), поэтому всех вигов просто вымели из правительства и армии. Из флота был изгнан адмирал Бинг, которого Болингброк опасался, как очень талантливого и популярного среди матросов флотоводца. Из армии попросили герцога Мальборо (которого тут же хватил паралич) и героя штурма Порт-Магона генерала Стэнхоупа. После войны за Испанское наследство ситуация еще больше накалилась – наследница Британского престола София Ганноверская умерла (за месяц до кончины самой королевы Анны), и Великобританию снова стало лихорадить.
Анна Стюарт ненавидела Софию при жизни, а после смерти ганноверский принцессы перенесла свою нелюбовь на ее сына – Георга, поэтому было решено пересмотреть «Акт об Устроении» в пользу Якова III – сына свергнутого Якова II, который должен был перейти в англиканство и подтвердить существующие свободы Англии.
Замысел этот сорвался в известной степени благодаря Лорду-Лейтенанту Ирландии Чарльзу Тальботу герцогу Шрусбери. Жена Шрусбери, имевшая придворную должность «спальной леди королевы» (Lady of the Bedchamber), уговорила тяжело больную Анну снять Роберта Харли, графа Оксфорда, одного из главных инициаторов передачи короны Якову III, с поста Лорда-Казначея. 30 июля 1714 года Чарльз Шрусбери стал Лордом-Казначеем, управляющим королевской казной.
Парламент быстро принял акт, в котором власть передавалась сыну Софии – Георгу Ганноверскому. Болингброк, Оксфорд, Ормонд, Страффорд и другие представители проякобитской партии были обвинены в государственной измене и смещены со своих постов. Болингброк бежал во Францию, Харли попал в Тауэр, где отсидел два года. Весь состав Адмиралтейства был смещен (пострадали тогда и те тори, которые не принимали активного участия в политической жизни, например, адмирал Лик), Первым Лордом стал адмирал Рассел, а комиссионерами – репрессированные ранее партией тори Бинг и Дженнингс. На трон был возведен Георг Ганноверский, а премьер-министром (лордом-казначеем) стал только что вышедший из Тауэра Роберт Уоллпол. эти начинания блокировались Болингброком,
Поскольку вся страна понимала, что новый претендент на трон фактически не имеет никаких законных прав на корону – начались большие волнения. Особенно неспокойно было в Шотландии. Дело в том, что со времен Якова I шотландский король был и английским королем (Стюарты – это древний шотландский род), а согласно новому акту английского парламента королем Шотландии становился немец. Многие предводители кланов настаивали тогда на разрыве унии с Англией. В Шотландии вспыхнуло восстание якобитов, около 15 тысяч вооруженных сторонников Якова под предводительством графа Мара 27 августа 1715 года взялись за оружие и подняли мятеж.
6 сентября шотландцы провозгласили Якова III королем Шотландии и пригласили возглавить их. 14 сентября якобиты захватили Перт, 10 октября – Эдинбург, 22-го – подступили к Глазго. Шотландия встречала сторонников Якова на «ура». Если бы Яков и Мар ограничились только Шотландией – вполне возможно, они могли бы попытаться удержать ее за собой. Но Якову III нужна была и Англия. На военном совете решили вторгнуться в пределы северных английских графств. Однако горцы, бывшие локомотивом всей армии в Шотландии, неохотно пошли воевать на территорию Англии. Дезертирство росло час от часа, вскоре армия безо всяких боев сократилась с 10 тысяч человек, до 4 тысяч. В данной ситуации англичане превосходящими силами атаковали якобитов у Престона, и наголову разбили их. 20-титысячная армия англичан вторглась в нижнюю Шотландию, 13 ноября у Шерифмура сторонники Георга атаковали войска герцога Мара, но не смогли их победить. Установилось хрупкое равновесие. 22 декабря 1715 года в Шотландию прибыл сам претендент – Яков III, он мог повлиять на ситуацию, но болезнь его (высокая температура и лихорадка) не дала повернуть дело вспять. На военном совете больной Якова поддержал предложение об отступлении к побережью (хотя большинство кланов после Шерифмура были готовы на сражение), а сам 4 февраля 1716 года убежал во Францию. Яков написал письмо, где просил предводителей кланов не губить понапрасну людей и признать Георга, чтобы спасти себя[1]. Это в высшей степени странное письмо внесло глубокий раскол в стане повстанцев, и восстание быстро пошло на убыль.
В горную Шотландию ввели войска, рассредоточив их по всей территории. Английский парламент принял Закон о Кланах, где помимо всего прочего шотландцам запрещалось носить оружие. Вместе с тем принятый документ позволял мятежникам вернуться в их дома без страха репрессий, причем за возвращение к мирным занятиям платились немалые суммы (некоторым руководителям кланов – до 20 тысяч фунтов стерлингов).
Все это было похоже на нынешнюю Чечню. Вроде как мир, бравые сводки с мест, но в то же самое время – гибнущие от рук ковенанторов (приверженцев пресвитерианской церкви и противников англиканства) солдаты, сожженные блокпосты, убийства чиновников и офицеров, и куча денег, уходящая в Шотландию как в бездонную яму.
К тому же сам Георг Ганноверский не вызывал уважения – приехавший с двумя матронами предпенсионного возраста и богатырских размерений (одна – тощая, но очень высокая, вторая – низенькая, но безобразно толстая), новый король так и не смог научиться говорить по-английски. Премьер-министр Роберт Уоллпол позже жаловался, что на докладе у Георга он вынужден говорить с ним по латыни, так как сам не знает немецкого, а король совершенно не считает нужным знать английский.
Такая ситуация сделала возможной использование якобитской угрозы другими государствами в своих интересах. Это и произошло. Совершенно неожиданно Англия вмешалась в Северную войну, где Россия, Дания и Польша уже 13 лет воевали со Швецией. Официально была озвучена обеспокоенность за безопасность английских купцов. Неофициально – из-за позиции Карла XII по Ганноверу и из-за поддержки королем свергнутых Стюартов. Шведский король уже принял у себя нескольких сторонников Якова III и продолжал контакты с якобитами.
[1] Есть мнение, что это письмо – талантливая мистификация, сделанная сторонниками вигов для раскола якобитов в Шотландии. Но в любом случае бегство Якова было определяющим.
