Т-18 (МС-1) — советский лёгкий пехотный танк 1920-х годов. Создан в 1925—1927 годах на основе французского танка FT-17 и его итальянского варианта «Фиат 3000» и стал первым танком советской разработки. Серийно производился с 1928 по 1931 год, всего в нескольких вариантах было выпущено 959танков этого типа, не считая прототипа. В конце 1920-х — начале 1930-х годов, Т-18 составлял основутанкового парка РККА.
Идея создания нового танка непосредственного сопровождения пехоты, способного заменить Т-18, появилась на заседании РВС 17–18 июля 1929 года. По замыслу РВС, танк Т-19 должен был стать основной ударной силой мобильных подразделений РККА в условиях маневренного боя. От танка требовалась, в частности, способность преодолевать большинство полевых фортификационных сооружений и проволочных заграждений без помощи «хвоста» и на максимально возможной скорости. Огневая мощь танка должна была обеспечивать танку превосходство над всеми известными боевыми машинами сходной массы, а бронирование защищало бы экипаж от винтовочных и пулеметных пуль на всех дистанциях, а на дистанции 1000 м — и от огня 37-мм противотанковых пушек.
Осенью 1929 года на танк было сформулировано техническое задание. Согласно техзаданию танк должен был обладать массой не более 7,3 тонн. Машина должна была нести 40-мм пушку и два пулемёта, бронезащита предполагалась в 18-20 мм. При этом двигатель ориентировочной мощностью в 100 л.с. должен был сообщать танку скорость движения по твердым грунтам не ниже 30 км/ч. Осуществление общего руководства проектированием танка Т-19 было поручено С. Гинзбургу. Вместе с ним над проектом работали А. Микулин и В. Симский (силовая установка и ходовая часть), а также Д. Майдель (общая компоновка и башня) и П. Сячинтов (вооружение).
Подвеска Т-19 стала развитием таковой от французского танка "Renault NC" обр. 1927 г. Новый танк был более длинным, чем Т-18, что позволяло улучшить его проходимость без применения "хвоста", а также уменьшить продольные колебания корпуса. Интересно отметить, что когда выяснился факт превышения допустимой массы Т-19 по сравнению с техзаданием (что не позволяло использовать в нем бронирование толщиной более 16 мм), повышение пулестойкости корпуса попытались достичь тщательным подбором формы кузова. Для строящегося Т-19 была выбрана схема бронирования, предложенная конструкторами М.И.Таршиновым (занятым в КБ ХПЗ созданием Т-12/Т-24) и С.А.Гинзбургом. Идея улучшения бронестойкости кузова заключалась в том, чтобы изготавливать его с большими углами наклона броневых листов, которое будет сказываться на склонности пуль и снарядов к рикошету.
Однако машина получалась слишком дорогой и её всевозможные «навороты» для химической войны, спаривания, плавания и т.д, привели к тому, что стоимость опытного танка без вооружения в ценах 1930-31 гг. превысила 96 000 руб.!!!. Особенно настораживал тот факт, что Т-19 «съедал» огромное количество дорогих шариковых и роликовых подшипников, которые закупались за рубежом. А потом стало понятно, что и своего мотора этот «золотой ребенок» отечественного танкостроения врядли дождется. Ситуация ещё более усугубляется тем, что к этому моменту все попытки приобрести «Виккерс Mk E», так понравившийся представителям наркомата обороны, окончились неудачей.
Вместе с тем работа закупочной комиссии, в которой принимал участие и С.А.Гинзбург, не прошла даром. Ознакомившись с зарубежным опытом танкостроения, советские конструкторы полностью перерабатывают проект танка непосредственной поддержки пехоты. В первую очередь под раздачу попала ходовая часть, так как еще оставалась надежда, что Микулин доведет до ума свой 100-сильный мотор.
Первоначально удлинили базу танка Т-18. Однако эти меры не ликвидировали продольные колебания машины при движении.
Тогда за основу взяли французский опыт и детали подвески нового тяжелого танка Т-35. Использовать просто укороченную подвеску тяжелого танка не имело смысла в виду её большой массы и жесткости пружин рассчитанных на более значительный вес нагрузки. Опорные катки применили без изменений. Испытали два варианта подвески с установкой штатных амортизаторов от Т-18 вертикально и горизонтально. На опытных шасси установили 60-сильные двигатели Микулина. По результатам предпочтение отдали второму варианту.
Тогда же решили установить двигатель и трансмиссию впереди в качестве дополнительной защиты экипажа (благо устанавливающийся поперек танка двигатель позволял это сделать).
И на этом история танка могла закончится – приемлемого двигателя для него не было. В такой ситуации С.А.Гинзбург принимает решение определившие судьбу будущего Т-26 — в качестве силовой установки решено использовать отечественный авиамотор М-6, с пониженной до 200 л.с. мощностью.
Для модернизированной «двадцатьчетверки» он уже не нужен, а легкому танку, уверенно подбирающемуся к рубежу в 10 тонн – в самый раз. «Виккерс Mk E», только в названии определенным как «6-тонный», а реально весивший минимум 7 тонн и имевший абсолютно дохлую защиту в 5-13мм., тому пример. Военные, принимавшие «англичанина» как некий эталон, восприняли увеличение боевой массы спокойно. Дело было за малым – впихнуть двигатель в бронекорпус Т-19. Как ни странно, помогли конструкторы фирмы «Виккерс». Конечно не прямо и добровольно. С «Виккерс Mk E» С.А.Гинзбург ознакомился во время работы комиссии, а танк-амфибию аналогичный «Виккерс-Карден-Лойд» делали в Ленинграде.
И та и другая машины имели раздельные моторное и трансмиссионное отделение. Трансмиссия располагалась в носовой части машины, а двигатель — в корме. Такой подход давал возможность с максимальной эффективностью использовать объемы уже готового бронекорпуса без значительных переделок.
Механическая трансмиссия состояла из многодискового главного фрикциона сухого трения, смонтированного на коленчатом валу двигателя, пятиступенчатой коробки передач, соединявшейся с главным фрикционом карданным валом, двух бортовых многодисковых фрикционов сухого трения с ленточными тормозами (механизмов поворота) и двух одноступенчатых бортовых передач. Механизм поворота обеспечивал поворот машины с минимальным радиусом, равным ширине колеи машины. Мотоустановка и трансмиссия были максимально смещены к правому борту машины. Гусеница с более широким траком обеспечила удельное давление на грунт сопоставимое с Т-18.
В результате проделанной работы при сопоставимых габаритных размерах машины боевое отделение получилось почти в полтора раза больше чем в Т-19 и в два по сравнению с «Виккерсом». Таким образом перспективы с вооружением были весьма радужными. Однако в соответствии со сложившейся традицией: «конструктор предполагает, а промышленность располагает» — первые танки, получившие в РККА индекс «Т-26», вышли из цехов завода с пулеметным вооружением. В них по примеру того же «англичанина» воткнули уже не нужные «двадцатьчетверкам» пулеметные башни.
28 августа 1930 года был заключен договор с германской фирмой «Бютаст», являвшейся, по существу, «подставной» конторой фирмы «Рейнметалл», на поставку в СССР шести опытных образцов артсистем и технологической документации к ним. Среди этих систем была 37-мм противотанковая пушка, принятая на вооружение Красной Армии приказом Реввоенсовета от 13 февраля 1931 года под обозначением «37-мм противотанковая пушка обр.1930 года». Эта же пушка была принята в Германии под обозначением 3,7-cm PaK 35/36. Изготовление пушки шло на заводе № 8, где она получила обозначение 1-К. Именно на базе пушки 1-К был разработан вариант 37-мм танкового орудия, получивший обозначение Б-3 (заводской индекс 5К). По своему устройству и баллистике танковая пушка Б-3 была идентична противотанковой пушке «Рейнметалл». Затвор пушки горизонтальный клиновой с ¼ автоматики. И «двадцатьшестой» наконец получил свою артсистему.
Но аппетит, как говорится, приходит во время еды. И военные возжелали увеличения калибра, благо резервы для модернизации имелись.
Гражданская война в Испании и бои на Халхин-Голе показали недостаточность защиты танка. Двигатель позволял нарастить бронирование, однако простое увеличение толщины брони выводило нагрузку за пределы возможностей подвески. Пришлось выкручиваться. Лобовой лист корпуса сделали монолитным толщиной 25 мм и установили под углом 60 градусов к нормали, бортовую броню тоже сделали наклонной. В дополнение танк получил новую башни с кормовой нишей, куда воткнули радиостанцию и модернизированное в 1938 году артиллерийское вооружение.
В таком виде советские легкие танки в ходе «зимней войны» с Финляндией встретились со своими «альтерэго» в лице «Виккерс Mk E». Экипажи «двадцатьшестых» от души поблагодарили английских империалистов за их былую несговорчивость.
Вместе с тем машина была далека от идеала. Установка литого лобового листа привела к тому, что демонтировать трансмиссию можно было только после снятия башни. Двигатель довели до штатной мощности. Бронекорпус переработали и немного удлинили, не меняя длину гусеничной базы. В самом шасси применили торсионную подвеску, что позволили воткнуть дополнительный опорный каток и еще раз усилить бронирование. Люк механика-водителя перенесли на дополнительный лист крыши корпуса, предназначенный для более удобного доступа к трансмиссии. На Т-26 «А» установили длинноствольную 76-мм пушку Л-11. Однако как не пытались, третьего человека в башню впихнуть так и не удалось. Конструктивный предел, однако.
Тип двигателя: V-образный 8-цилиндровый карбюраторный жидкостного охлаждения М-6ДФ
Мощность двигателя, л. с. 300
Скорость по шоссе, км/ч 40
Запас хода по шоссе, км 120
Удельное давление, кгс/см2 0,51
Преодолеваемый подъём, град. 40°
Преодолеваемая стенка, м 0,75
Преодолеваемый ров, м 2,0
Преодолеваемый брод, м 0,8
Ну а далее был танк — Т-26М. Масса 18,5т, вооружение 76,2мм Ф-34м (тело Ф-22УСВ со штатным дульным тормозом на усиленном станке Ф-34) и 45мм ВТ-41, броня лоб 60мм, борт 45мм, крыша корпуса 20мм, скорость 40 км/ч, запас хода 180 км.
А для того , чтобы максимально использовать об"ёмы не поражающего размерами МТО двигатель разместили поперек корпуса( размеры позволяют, а опыт со времен Т-18 и Т-19 имеется).