8 июля 1943 года, инженер Петр Кацуриев, ранее принимавший участие в работе над телеуправляемым бомбардировщиком ТБ-3, предложил создать на основе истребителя БИ-2 тяжелую авиационную ракету, управляемую по радио. Подобная ракета, по его мнению, могла быть использована для запуска с безопасной дистанции по целям в тылу противника, позволяя самолетам оставаться за пределами радиусам действия ПВО. Ознакомившись с идеей, Березняк поддержал проект, отметив, что такое оружие будет обладать ценными возможностями, недоступными другим видам оружия.
14 августа, Кацуриев подал записку на имя народного комиссара авиационной промышленности Шакурина. В записке, Кацуриев обрисовал свой проект более детально, предложив “управляемый ракетный снаряд весом в тонну, дальностью полета до 20 км, снаряженный не менее чем полутонной взрывчатки”. Основной задачей ракеты Кацуриев видел поражение объектов высокой важности, хорошо защищенных зенитной артиллерией. Он отмечал, что хотя боевая нагрузка может быть доставлена и обычными бомбардировщиками, но тяжело груженый самолет вблизи цели будет очень уязвим для зенитного огня (особенно на малой высоте). В свою очередь, легкий высотный разведчик может сравнительно безопасно находиться даже над сильно защищенной целью.
Согласно идее Кацуриева, тяжелый самолет-бомбардировщик должен был доставить ракету в район цели и запустить ее, оставаясь на безопасном удалении. Наведение же ракеты осуществил бы находящийся непосредственно над целью самолет управления, не несущий боевой нагрузки и за счет этого легкий и маневренный. Кацуриев подробно описал преимущества, и надо отдать ему должное недостатки своего проекта, а также продемонстрировал, как он связан с уже ведущимися работами в области ракетных двигателей и радиоуправления. В заключение отмечалось, что за счет применения имеющихся наработок ракетный снаряд может быть спроектирован и испытан за весьма короткое время в шесть месяцев.
Шакурин проект поддержал, и распорядился переориентировать усилия КБ завода № 293 с дальнейших работ по ракетным перехватчикам на создание управляемого снаряда. Первоначально работы велись под кодовым именем РАП (Ракетный Автопикировщик), но летом 1944 года проект было решено переименовать. Кацуриев предложил назвать ракету РСС, что расшифровывалось как “Ракетный Снаряд Сталинец”. Однако, когда об этом уведомили самого Сталина, тот заметил, что “и город-герой есть Сталинград, и танк моим именем назван, не все же кругом мною называть? Какой-то культ личности, право, выходит” и предложил вместо этого назвать ракету “Пионер”, тем самым подчеркнув ее первенство и отметив заслуги пионерской организации в войне с Германией. Предложение было, разумеется, принято, и ракета получила название РСП — “Ракетный Снаряд Пионер”.
Первые испытательные полеты (без системы управления, только на автопилоте) состоялись в июне 1944 года. Опытные ракеты обозначались просто РСП, номер начали присваивать начиная с первой производственной серии. Значительное внимание Кацуриев уделил организации испытаний. Обломки упавших ракет тщательно собирались и исследовались на предмет выявления дефектов и неполадок. Многие опытные ракеты оснащались небольшим парашютом, выбрасывавшимся после отключения двигателя, и смягчавшим падение чтобы уменьшить деформации ракеты при ударе. Благодаря такому подходу, программа испытаний прошла сравнительно быстро и уже в августе начались испытания системы управления. Финальный тест парный пуск двух полностью снаряженных ракет система прошла 20 сентября 1944 года, и была одобрена к принятию на вооружение. Еще до этого, в двух авиаполках Прибалтийского и Белорусского фронта началось переоборудование самолетов Ил-4 и обучение экипажей.
Конструкция:
Ракета имела простой цилиндрический фюзеляж с оживальным головным обтекателем. Корпус ее собирался из фанеры, металл использовался только для отдельных деталей вроде носового обтекателя и хвостовой оконечности с соплом двигателя. Конструкция была секционной, для облегчения сборки и предстартового обслуживания. Диаметр корпуса составлял около 0,45 метра, длина 6,5 метров.
Ракета была выполнена по схеме низкоплан с трапециевидным крылом размахом около 2,8 метров. Две антенны приемного устройства командной системы радиоуправления располагались в передних кромках крыла. Хвостовое оперение было симметричным крестообразным. Управление по углам рыскания и тангажа осуществлялось за счёт рулей на хвостовых стабилизаторах, а по крену элеронами.
В движение ракету приводил жидкостной ракетный двигатель Д-1 В-500, установленный в хвостовой части фюзеляжа. Двигатель работал на азотной кислоте и керосине, хранившихся в узких цилиндрических баках-баллонах. Подача компонентов топлива была вытеснительной, при помощи шарообразного баллона со сжатым воздухом под давлением в 150 атмосфер. Единственная камера сгорания обеспечивала тягу порядка 500 кгс.
Запаса топлива хватало примерно на минуту полета при скорости до 750-800 км/ч. Так как существовали опасения относительно управляемости ракеты на высоких околозвуковых скоростях, максимальная воздушная скорость ограничивалась значением 800 км/ч за счёт применения воздушного тормоза.
Стандартные ракеты РСП снаряжались 500-килограммовой боевой частью, созданной на базе авиабомбы ОФАБ-500. Быстро стало, впрочем, ясно, что возможностей этой боевой части не хватает против основных целей фортификационных сооружений и укрепленных оборонительных точек и половину ракет начали оснащать бетонобойной боевой частью на основе авиабомбы БрАБ-500. Боевые части приводились в действие при помощи контактного и инерционного взрывателей, мгновенного действия или с малым замедлением (для фугасов), либо с большой задержкой (для бронебойных).
Оригинальная система радиокомандного управления действовала на основе временной модуляции сигнала. Для передачи команд использовалиась комбинация из трёх частот. Каждая секунда трансляции сигнала, делилась на три промежутка примерно по ¼ секунды, с паузами между ними, и приемное устройство последовательно определяло наличие/отсутствие сигнала в заданном диапазоне в каждом промежутке. Если в течение секунды ни в одном диапазоне не появлялось ни одного сигнала, ракета воспринимала это как “нулевую” команду и продолжала полет под управлением гироскопического автопилота.
Команды задавались последовательностью сигналов, переданных в течение секунды:
Приемная станция на ракете принимала сигналы в каждом диапазоне только в пределах отведенного этому диапазону временного промежутка. Сигналы, пришедшие вне отведенного промежутка, игнорировались. Принятый сигнал замыкал соответствующее командное реле. Для упрощения системы, сигнал в первом промежутке определял “вертикальную” или “горизонтальную” направленность команды. При отсутствии сигнала в первом промежутке, связанное с ним реле замыкало командную систему на “горизонтальный” контур исполнительных механизмов, при наличии сигнала на “вертикальный”. Одновременное замыкание всех трех реле “сбрасывало” команду.
В качестве станции управления использовался передатчик, разработанный на базе серийной авиационной радиостанции РИС-3. Всего под контрольные было отведено 12 частот, что позволяло одновременно наводить четыре ракеты, не создавая взаимных помех. Оператор на борту самолета-носителя или же (иногда) отдельного самолета управления отслеживал полет ракеты с помощью специального оптического прицела на подвижном основании, и наводил ее на цель, удерживая вблизи линии визирования командами “вверх-вниз, вправо-влево”. Аналога джойстика разработано не было; оператор управлял полетом ракеты при помощи четырех расположенных крестообразно кнопок.
К достоинствам системы относилась надежность и быстрота распознания сигналов. Три командных диапазона были сильно разнесены друг относительно друга, и приемное устройство не испытывало проблем с их различением. Кроме того, система была сравнительно помехоустойчива. К недостаткам относилась необходимость точной синхронизации циклов передатчика и приемника — в случае расхождения, ракета начала бы путать команды — и невозможность подачи двух команд одновременно, например — «вверх и вправо».
Управление ракетой осуществлялось следующим образом. Пока приемное устройство не получало команд, ракета удерживалась на прямом курсе при помощи гироскопического автопилота, управляющего вертикальными и горизонтальными рулями, а также элеронами. Гироскопы раскручивались сжатым воздухом, данные с них считывались при помощи электрической системы контактов и щеток. При появлении командного сигнала от приемного устройства, отсекающее реле отключало гироскоп от контроля соответствующих органов управления вертикальных или горизонтальных рулей. Отвечавшие за стабилизацию по крену элероны оставались под постоянным контролем гироскопа. После прекращения поступления команды, отсекающее реле размыкалось, и контроль над органами управления вновь передавался автопилоту.
Исполнительная система ракеты была гидравлической, рули и элероны приводились в действие гидравлическими цилиндрами. Запас машинного масла для работы сервоприводов хранился в сферическом баке, откуда оно вытеснялось в гидросистему при помощи сжатого воздуха
Когда на рули поступала команда (от приемного устройства, либо же от гироскопа) соответствующее исполнительное реле замыкалось, и подавало ток на соленоид контрольного клапана. Заряжаясь, соленоид открывал контрольный клапан, и масло из магистральных патрубков поступало в соответствующий гидроцилиндр. Шток поршня в цилиндре был соединен с рулевой плоскостью ракеты. Давление масла смещало поршень, и вместе с ним плоскость. После прекращения команды, соленоид разряжался, и пружинный механизм закрывал клапан. Излишки масла из цилиндров через выводной клапан сбрасывались наружу.
На первых моделях, рули работали по принципу “все или ничего” (также известному как “bang-bang”). При получении команды, рули сразу отклонялись до предельного значения и оставались в таком положении, пока оператор удерживал соответствующую кнопку. Курс ракеты из-за этого получался “рваным”, и операторы жаловались, что снаряд трудно удерживать на прямой линии. Начиная с модели РСП-2, в гидросистеме ракеты начали применяться регулирующие клапаны, плавно увеличивающие давление масла в сервоприводах. Теперь, рули поначалу отклонялись незначительно, затем все сильнее и сильнее — пока не достигали предельного значения в 20 градусов. Это позволило сделать управление ракетой более плавным и удобным.
Схема применения ракеты путем приведения к линии визирования цели оператором.
Существовали два потенциальных способа применения ракеты:
* В первом случае, ракета транспортировалась одним самолетом (носителем) а управлялась с другого (контроллера). Идея была в том, что двигающийся впереди контроллер принимал управление ракетой после запуска ее с носителя, и выводил ее на цель. Такая система позволяла реализовать максимальную дальность полета ракеты. Однако, на практике она оказалась неудобной в применении, и использовалась редко: оператору трудно было “поймать” ракету, запущенную с другого самолета, и принять контроль над ней.
* Во втором случае, ракета запускалась с борта самолета-носителя и контролировалась с него же. В этом случае эффективная дальность применения не превышала 10 километров, но управление ракетой заметно упрощалось. Оператор размещался на месте бомбардира самолета, и использовал оптический визир для отслеживания цели.
Основными носителями ракет РСП выступали бомбардировщики Ил-4. В качестве альтернативных носителей также выступали Ту-2 и Пе-8. Ту-2 также использовались в качестве самолетов управления при «раздельном» применении. Также рассматривалось применение ракеты с тяжелых бомбардировщиков Ту-4, однако, к моменту поступления их на вооружение, от запуска с них устаревших “Пионеров” решено было отказаться. Ракета подвешивалась под фюзеляжем самолета, при помощи трапециевидной рамы, закрепленной в открытом бомболюке, и удерживалась тремя пружинными скобами.
Перед запуском ракеты, бомбардир-оператор должен был:
* Включить и проверить радиопередатчик системы управления.
* При помощи червячного механизма выкрутить страхующие болты из удерживающих скоб.
* При помощи вытяжного шнура открыть предохранительный клапан в гидросистеме бомбы.
* Убедиться в наличии давления в гидросистеме.
* Подать питание на электронику ракеты с помощью внешнего кабеля.
* Дождаться прогрева ламп, и последовательно проверить все четыре команды управления (в случае с отдельным самолетом управления, эта фаза осуществлялась до расхождения самолетов)
* За минуту до пуска, разблокировать гироскоп.
* При помощи вытяжного шнура открыть предохранительные клапаны в системе питания двигателя.
Непосредственно по команде “сброс”, рычажное устройство выдергивало болты из фиксирующих скоб. Освобожденная ракета падала вниз, выдергивая внешние кабели из гнезда. Питание автоматически переключалось на аккумуляторную батарею самой ракеты. Вытяжной шнур раскрывал подающие клапаны в системе питания двигателя и приводил в действие пиротехническое устройство, осуществляющее поджиг. Двигатель включался, гироскопический автопилот выравнивал ракету, и она шла по прямой до получения управляющих команд.
Модернизации:
Первой военной модернизацией РСП стала управляемая бомба “Октябренок”. Появилась она по чистой случайности: при одном из запусков в ноябре 1944 года, двигатель ракеты погас вскоре после включения, оператора заинтересовало, как ракета поведет себя без двигателя, и он продолжил управлять свободно падающей ракетой. К его удивлению, ракета хорошо слушалась рулей и попала точно в выбранную оператором точку.
Результатом стало создание управляемой бомбы СП-У “Октябренок”. Бомба использовала тот же фюзеляж и систему управления, что и РСП, но имела меньшее по площади крыло, а вместо двигателя и запасов топлива была установлена более мощная боевая часть (на базе авиабомбы ФАБ-1000). Так как производство двигателей для РСП постоянно отставало от графика, военные уцепились за идею более простого и дешевого снаряда, который, к тому же, не нуждался в капризной и сложной в обращении азотной кислоте. В феврале 1945, была изготовлена опытная серия “Октябрят”, которые немедленно начали с большим успехом применять в боевых действиях.
К 1945 году, сомнения в отношении эффективности полутонной бетонобойной БЧ вызвали к жизни идею фугасно-кумулятивного боеприпаса. Начиная с февраля 1945, часть ракет стала комплектоваться боевой частью с кумулятивной воронкой впереди. В носовой части ракеты был смонтирован конический контактный щуп, на котором располагался контактный взрыватель. Это позволяло подорвать боевую часть на оптимальном расстоянии. Ракеты с кумулятивной боевой частью получили обозначение КМОФ.
Еще одна версия боевой части представляла собой дисперсер для малокалиберных противотанковых авиабомб ПТАБ-2,5-1,5. Такие ракеты (обозначавшиеся как РСП-2-ПТАБ) предполагалось использовать против скоплений бронетехники. Практика, однако, показала, что оператор на борту самолета не может определить оптимальную высоту раскрытия, из-за чего эффективность оказалась очень низкой. Только несколько образцов РСП-2-ПТАБ были поставлены в войска, и ни один не был использован в боевых действиях, так как к тому времени противник начал рассредотачивать танки днём, двигаясь преимущественно в тёмное время суток.
В конце 1944 года, возникла идея использовать ракеты “Пионер” как противовоздушные. Березняк отнесся к идее скептически, отметив, что поражение воздушной цели потребует намного более точного управления ракетой и выйдет за рамки возможностей имеющейся системы. Однако, Кацуриев загорелся идеей, и вскоре представил эскизный проект.
Ракета РСП-ПВ (противовоздушная) должна была использовать тот же двигатель, систему управления, и ключевые компоненты, что и обычная РСП-3. Фюзеляж ее, однако, делался более обтекаемым, чтобы увеличить скорость полета до 800-900 км/ч. Вес боевой части уменьшался до 100 кг, за счет чего предполагалось увеличить запас топлива и время активного полета. В систему управления добавлялась команда на подрыв боевой части.
РСП-ПВ должна была запускаться с поворотной наклонной рампы навстречу приближающемуся самолету противника. Для облегчения запуска, предполагалось использовать ракетную тележку, оснащенную двумя твердотопливными ускорителями. Для управления ракетой требовались два человека: “оператор-пилот” направлял снаряд в цель, а находившийся на соседней позиции “оператор-дозорный” оценивал расстояние между ракетой и целью и в нужный момент подавал команду на подрыв. Для проверки концепции, было решено переоборудовать несколько серийных РСП-3.
В марте 1945 года, две переоборудованные ракеты РСП-3-ПВ были запущены на ракетном полигоне под Калугой, но продемонстрировали совершенно неудовлетворительную управляемость и недостаточные скоростные и высотные характеристики. Кроме того, длительная предстартовая подготовка ракеты, требующая множества ручных операций, делала ее весьма сомнительным зенитным оружием. Работы над проектом РСП-ПВ остановили. Не вышла за рамки эскизов и ракета РСП-ПВФ, предназначавшаяся для противовоздушной обороны кораблей флота.
Применение:
Боевое применение ракет РСП началось осенью 1944 года. Первыми новое оружие получили на вооружение бомбардировочные авиаполки 2-го Прибалтийского фронта.
Первый вылет состоялся 4-го октября 1944 года во время Рижской операции два бомбардировщика Ил-4 вылетели для нанесения ракетного удара по немецким тылам. Как водится, первый блин вышел комом у одной ракеты сбилась синхронизация приемника с передатчиком, а вторая вскоре после пуска утратила контроль высоты (вероятно, из-за утечки в гидросистеме). 6-го октября вылет повторили с аналогичным результатом. Планируемый вылет 9-го октября не состоялся из-за обнаружившихся при сборке ракет дефектных клапанов.
Только 14 октября, ракеты РСП были, наконец, успешно применены в Курляндии. Два бомбардировщика должны были нанести удар по немецким объектам ПВО, обеспечивая действия штурмовой авиации. На ведущем самолете двигатель ракеты не зажегся, и оператор отключил управление. Второй снаряд, однако, запустился штатно, и оператор сумел направить его против немецкой батареи счетверенных 20-мм зениток. Немцы вели по ракете огонь, но ее зигзагообразный курс мешал прицеливанию. Ракета взорвалась на батарее, опрокинув одну зенитную установку и повредив осколками другую. Экипажи атаковавших затем штурмовиков Ил-2 отметили, что пораженная батарея более огня не открывала, хотя немецкие расчеты и оставались при уцелевших орудиях.
В основном ракеты применялись по целям высокой важности, хорошо защищенным зенитной артиллерией мостам, железнодорожным узлам, фортификационным сооружениям и военным кораблям. Особенно привлекательными целями были мосты и дамбы, которые было особенно трудно поразить из горизонтального полета. Более половины всех вылетов в период 1944-1945 года было совершено для атаки немецких переправ. Ракеты продемонстрировали высокую эффективность в этой роли, намного превосходящую обычные авиабомбы и неуправлямые снаряды. Частым было применение ракет для “обработки” с безопасной дистанции немецких зенитных позиций перед ударом штурмовиков или пикировщиков.
Главной проблемой ракет была их техническая ненадежность. Хотя система управления обычно работала стабильно, она требовала долгой и тщательной синхронизации перед применением. Наибольшие же проблемы доставляла двигательная установка, использовавшая в качестве окислителя азотную кислоту. Пожары и взрывы при дозаправке постоянно преследовали авиачасти, вооруженные РСП. Имели место и трагичные инциденты — так, в декабре 1945, два экипажа погибли из-за детонаций ракет в воздухе при запуске двигателей.
Тем не менее, ракета РСП пользовалась изрядной популярностью со стороны пилотов. Экипажи, применявшие РСП, считались “ракетометчиками”, и воспринимались как элита среди бомбардировочной авиации. Для обслуживания управляемых снарядов отбирали лучших механиков в частях, и поэтому работа с ракетами “Пионер” считалась доказательством мастерства. В строевых частях ракеты окрашивались в равномерно-зеленый цвет, с красными звездами на крыльях. Отдельным ракетам даже присваивали “имена” — обычно, в честь пионеров-героев, погибших от рук оккупантов — которые писали мелом на корпусе.
В строевых частях, ракету за характерную цилиндрическую форму прозвали (весьма предсказуемо) “пионерской ел…овиной”, и отзывались о её применении в соответствующих выражениях. Политическое руководство находило эту традицию предосудительной, и боролось с ней по мере сил, в том числе даже попытавшись издать распоряжение по 2-му Белорусскому Фронту, запрещающее “использовать скабрезные прозвища в отношении советского оружия.” Маршал Рокоссовский на эту инициативу, по слухам, отреагировал словами: “вы что, с ума сошли? Да после такого приказа снаряд иначе называть и не будут”.
Наиболее известным случаем применения ракет РСП стала “атака на Хошбункер” в апреле 1945 года. В одном из пригородов Берлина, наступающим советским войскам сильно мешала недостроенная “башня-укрытие”, построенная так, что она контролировала стратегическую позицию. Немцы использовали этот “Hochbunker” как полевую штаб-квартиру и защищенный наблюдательный пост, установив на крыше зенитные автоматы и перископы для корректировки артиллерийского огня. Советская артиллерия обстреливала башню регулярно, но из-за неудобной позиции наносила ей только косметические повреждения. Советская авиация совершила более двух десятков вылетов против башни, но сумела добиться только одного попадания (скользнувшего по стене башни), ценой двух сбитых самолетов. Поскольку башня мешала продвижению войск, командование фронта приняло решение использовать ракетчиков.
“Hochbunker” после детонации боеприпасов.
22 апреля, четыре бомбардировщика Ту-2, снаряженные ракетами РСП-2-КМОФ нанесли удар по “Hochbunker”. Первые две ракеты промахнулись, но третья “Привет от Толи Шумова” поразила “Hochbunker” на уровне третьего яруса. Сработавшая кумулятивная боевая часть пробила бетон, и вызвала детонацию складированных внутри 20-мм зенитных снарядов. Четвертая ракета поразила крышу башни. Взрыв боеприпасов и последовавший пожар полностью вывели командный пункт из строя, и к вечеру “неприступная” позиция оказалась в руках советских солдат.
Противодействие ракетным атакам со стороны немцев не носило сколь-нибудь систематического характера. Хотя немецкая разведка докладывала о применении советской авиацией “ракетных самолетов-снарядов” с декабря 1945 года, командование Люфтваффе отмахивалось от этой информации, вплоть до февраля 1945 считая, что речь идет о больших неуправляемых ракетах. Тем не менее, советское командование принимало во внимание возможность применения немцами радиопомех, и еще в 1944 разработало рекомендации по созданию ложных и отвлекающих каналов управления, работающих параллельно с реальными.
Однако, немцы проявляли очень мало интереса к радиоэлектронной борьбе. Частично в этом была заслуга англичан потерпев поражение в “битве лучей”, и не сумев добиться успехов в противодействии британским системам ночной навигации, немецкое командование разуверилось в электронных помехах.
Ситуацию для немцев усугубили и межведомственные споры. Теоретически, защита от ракетного оружия проходила по ведомству Люфтваффе, однако министерство авиации долгое время вообще отказывалось признавать наличие у русских радиоуправляемых ракет. Армейское командование, хотя и было обеспокоено ракетными ударами по мостам, тем не менее, считало, что этот вопрос к нему не относится. Одна из докладных записок, поданных министерству вооружений от 20 апреля 1945 года содержала предписание начать работу над “системой остановки русских ракет”, но этим дело и ограничилось.
В результате, единственной мерой противодействия стал бессмысленный приказ включать, при угрозе ракетной атаки, все передатчики министерства информации на разных частотах. Эти сумбурные и бесполезные действия не возымели ровным счетом никакого успеха, и советские ракетчики вообще узнали о них только после войны.
В качестве моральной компенсации, немецкая пропаганда изощрялась в выдумках, заявив, что “русские ракеты названы “Пионер” потому, что управляются подростками-пилотами, фанатично преданными Сталину”. Надписи на ракетах истолковывались как имена пилотов-смертников, что предсказуемо привело к курьезу: найдя обломок ракеты с надписью “Гадам за Сталинград”, немецкая пропаганда радостно объявила о пленении пилота Гадамза Сталинградова.
Осенью 1945, ракеты РСП-2 и РСП-3 сравнительно эффективно использовались в ходе кампании в Манчжурии и на Южных Курилах. Ракетные удары наносились по японским оборонительным пунктам, коммуникациям и даже скоплениям войск. Применялись РСП и над морем, для нанесения ударов по японским транспортам и баржам в портах Кореи и Хоккайдо.
Послевоенные разработки:
После войны, ракеты семейства РСП остались на вооружении советской авиации. Старая модель РСП-2 и все уцелевшие РСП-1 были списаны осенью 1945 года, но производство РСП-3 и “Октябрят” продолжалось до 1947. От практики создания отдельных ракетных частей отказались: вместо этого, с 1946 года в каждом бомбардировочном авиаполку предписывалось иметь по четыре комплекта аппаратуры управления и четыре экипажа, обученных обращению с ракетами типа “Пионер”.
Еще в 1945 году возникла идея (возможно, под американским влиянием) повысить точность ракеты, оснастив ее телевизионной камерой, ретранслирующей изображение на экран перед оператором. Инженеры завода “Коминтерн” взялись за разработку компактной и устойчивой к вибрациям телекамеры КТ-Э и телевизионного приемника на базе телевизора ТК-1.
Первоначально камеру хотели разместить в носовой части ракеты, но оказалось, что ее значительный вес не позволяет это сделать. В результате, камеру сместили назад, а изображение получали с помощью перископа. Поскольку мощности аккумуляторов не хватало для питания камеры и аппаратуры передачи телесигнала, ракету оснастили динамо, приводимым в действие “вертушкой”, раскручиваемой набегающим потоком воздуха.
Результаты испытаний РСП-3-ОПТ, однако, были неудовлетворительны. Качество изображения было очень низким, даже в оптимальных условиях видимости. Аппаратура телеприема оказалась не приспособлена к работе на борту самолета, и управлять ракетой в ходе испытаний приходилось с наземного поста. Надежность аппаратуры телепередачи также оставляла желать много-много лучшего. В среднем, подготовка РСП-3-ОПТ к вылету занимала почти восемь (!) часов и требовала, фактически, сборки оптической системы из набора отдельно хранящихся компонентов. После серии неудачных пусков, только в одном из которых наблюдалось (по отзывам наблюдателей) “что-то вроде наведения”, программу приостановили и затем отменили.
Ракета РСП-4 “Черномор”, разрабатывавшаяся Кацуриевым с лета 1945 года, должна была стать специализированным противокорабельным оружием, поражающим морские цели с бреющего полета. Она оснащалась оригинальным фотоэлектрическим высотомером, в котором для определения высоты полета использовалось отражение светового луча от поверхности воды. Расположенный в носовой части прожектор посылал луч через вращающееся зеркало под разными углами наклона. В хвостовой части, под фиксированным углом наклона был расположен узконаправленный фотоэлемент. Автопилот получал данные о том, при каком угле отклонения зеркала от вертикали срабатывал фотоэлемент: чем ниже ракета спускалась, тем меньше становился угол, и чем выше ракета поднималась тем больше. Специальное ламповое устройство “выравнивало” сигнал, таким образом, что автопилот получал усредненные данные о расстоянии до гребней волн, а не реагировал на каждое колебание сигнала.
Предполагалось, что таким образом ракета будет выполнять бреющий полет над самыми верхушками волн, и поражать неприятельский корабль в борт. Управление было радиокомандным, но выполнялось только в горизонтальной плоскости (однако, все экспериментальные ракеты имели стандартную систему управления от РСП-3, допускавшую управление как в, горизонтальной так и в вертикальной плоскости).
Испытания ракеты продолжались до ноября 1947 года, но, несмотря на три десятка испытательных пусков, добиться сколь-нибудь устойчивой работы высотомера так и не удалось. Даже при полном штиле и отсутствии волнения, ракета двигалась неустойчиво, то ныряя к самой поверхности воды, то взмывая вверх и оператору приходилось вмешиваться, внося поправки вручную. Несмотря на значительные приложенные усилия, концепция оказалась неработоспособной, и в ноябре 1947 работы прекратили. Были свернуты и проектные работы над самонаводящимися версиями “Черномора” РСП-4-РЛ с полуактивной радиолокационной головкой самонаведения (цель “подсвечивалась” радаром “Гнейс-5КОМ” самолета-носителя) и РСП-4-ИК с инфракрасной головкой самонаведения.
Тем не менее, в 1947 году, Кацуриев начал работу над новой ракетой семейства РСП противокорабельной РСП-5. Это должен был быть совершенно новый снаряд, со стреловидным крылом, более мощным и экономичным двигателем и дальностью полета до 40 километров. Скорость должна была достигать 1000 км/ч. Ракета предназначалась для поражения надводных кораблей, и должна была оснащаться полуактивной головкой самонаведения, наводящейся на отраженный от цели сигнал самолета-носителя.
В 1948 году проект РСП-5 был представлен на рассмотрение комиссии министерства промышленности. Однако, базовый проект ракеты РСП к 1948 году уже сильно устарел, и не соответствовал требованиям времени. В связи с этим, комиссия приняла решение “работы над реактивным снарядом “Пионер-5” прекратить, дальнейших работ над снарядами серии “Пионер” не инициировать”.
В 1953 году, ракеты серии “Пионер” были сняты с боевого дежурства ВВС и отправлены на хранение. В 1956 году, командование ВВС распорядилось окончательно снять их с вооружения. На вооружении ВВС НОАК в Китае “Пионеры” продержались несколько дольше, и были списаны только в 1960 году.
Послевоенное применение:
В 1950 году, в рамках военно-технической помощи от СССР, Китаю были переданы чертежи и спецификации на ракету РСП-3, а также сорок готовых снарядов (в основном модели РСП-3-ОФ). Еще одна партия в двести единиц была передана в 1953 году.
Китайская авиация ограниченно применяла снаряды РСП-3 в Корее, начиная с зимы 1950-1951 года, однако, особых успехов не добилась. Большинство боевых вылетов с управляемыми ракетами либо срывались, либо заканчивались безрезультатно. Советские военные советники отмечали следующие причины неудачи:
* Значительное преобладание в воздухе авиации ООН и устарелость китайских носителей (в роли которых использовались самые разные машины, включая транспортные Ли-2 и трофейные японские бомбардировщики).
* Низкий уровень подготовки китайских техников, приводивший к чрезвычайно затянутой предбоевой подготовке и частым отказам при применении.
* Неорганизованным назначением целей ракеты применялись в основном против полевых укреплений и группировок войск ООН вблизи передовой, что не было ни оптимальным, ни продуманным для них применением.
* Высокий уровень подготовки американских радиоэлектронных экспертов, которые чрезвычайно быстро и грамотно организовали радиоэлектронное противодействие, выставляя помехи и передавая ложные сигналы на управляющих частотах (британская разведка, судя по всему, сумела заполучить обломки советских ракет, подобранные немцами, еще в 1945 году, поскольку уже в 1946 REME выпустила достаточно точное описание как самого снаряда, так и системы управления).
Последние случаи боевого применения РСП имели место в начале 1952 года.
Модификации:
РСП-1 — базовая версия снаряда. Дальность полёта до 20-22 км.
РСП-1-А “Пионер” — основная серийная модель. Оснащалась осколочно-фугасной боевой частью.
РСП-1-Б — ракеты серии РСП-2, оснащенные бетонобойной боевой частью на базе авиабомбы БрАБ-500.
СБП “Октябренок” — бездвигательная бомба на базе фюзеляжа и системы управления РСП-1. Двигательная установка и топливные баки заменены 500-килограммовым зарядом ВВ (позже новая боевая часть на базе авиабомбы ФАБ-1000).
РСП-2 — улучшенная модель ракеты, имевшая регулирующие клапаны в гидравлической системе и более плавное управление.
РСП-2-ОФ — ракеты серии РСП-2, оснащенные осколочно-фугасной боевой частью.
РСП-2-ББ — ракеты серии РСП-2, оснащенные бетонобойной боевой частью на базе авиабомбы БрАБ-500.
РСП-2-КМОФ — ракеты серии РСП-2, оснащенные фугасно-кумулятивной боевой частью. Имели характерный вытянутый нос с контактным взрывателем.
РСП-2-КМАБ — версия РСП-2, оснащенная надкалиберной кумулятивной боевой частью. На испытаниях продемонстрировала неудовлетворительную устойчивость и плохую управляемость. Не принята на вооружение.
РСП-2-ПТАБ — ракеты серии РСП-2, оснащенные в качестве боевой части дисперсером противотанковых авиабомб ПТАБ-2,5-1,5.
РСП-3 — дальнейшее развитие РСП-2, с увеличенным запасом топлива до 2 минут активного полета. Дальность возросла до 22-25 км.
РСП-3-ОФ — ракеты серии РСП-2, оснащенные осколочно-фугасной боевой частью.
РСП-3-КМОФ — ракеты серии РСП-2, оснащенные фугасно-кумулятивной боевой частью.
РСП-3-ПВ — экспериментальная зенитная ракета на базе РСП-3. Испытывалась в 1945 году. Неудача испытаний повлекла за собой закрытие проекта.
РСП-ПВ — версия РСП для противовоздушной обороны (развитие экспериментальной РСП-3-ПВ). Должна была оснащаться 100-килограммовой осколочной боевой частью и запускаться с помощью пары твердотопливных стартовых ускорителей. Проект.
РСП-ПВФ — версия РСП-ПВ для противовоздушной обороны кораблей флота. Проект.
РСП-3-ОПТ — версия ракеты с установленной в головной части телекамерой КТ-Э. Вес боевой части уменьшен до 200 кг. Проходила испытания в 1946 году, продемонстрировала неудовлетворительные результаты. Не принята на вооружение.
РСП-3-ИК — версия ракеты с инфракрасной головкой самонаведения от бомбы СНАБ-3000. Проект.
РСП-4 “Черномор” — противокорабельная ракета, оснащенная фотоэлектрическим высотомером и радиокомандной системой управления только в горизонтальной плоскости. Предназначалась для поражения кораблей из бреющего полета над водой. Испытывалась в 1946-1947, продемонстрировала неудовлетворительные результаты. Не принималась на вооружение.
РСП-4-А — версия РСП-4 с ныряющей боевой частью. Проект.
РСП-4-РЛ — версия РСП-4 с полуактивной радиолокационной головкой самонаведения. Проект.
РСП-4-ИК — версия РСП-4 с инфракрасной головкой самонаведения. Проект.
РСП-5 — проект противокорабельной ракеты, оснащенной полуактивной радиолокационной головкой самонаведения и дальностью до 40 км. Рассматривался в 1948 году. Не принят в разработку ввиду морального устаревания самой ракеты.
И да, коллеги, разумеется это АИ 🙂 Огромное спасибо коллеге Tungsten’у за разработку системы управления! С Новым Годом!
