Русские Босфор и Дарданеллы: упущенный шанс Николая I

Русские Босфор и Дарданеллы: упущенный шанс Николая I

Могла ли Россия в какой-то момент своей истории захватить Босфор и Дарданеллы? Этот вопрос — один из постоянно обсуждаемых в Сети в историческом сообществе. Каковы шансы были у русских с Проливами в середине XIX века, для чего они были нужны Петербургу и как могла повернуться Крымская война — в материале Сергея Махова.

Содержание:

Могла ли Российская империя завладеть Босфором и Дарданеллами?

Прежде всего, разделим этот вопрос на два подвопроса. Первый — «могла ли Россия заполучить Проливы?», и второй — «а захватив их, смогла ли бы удержать?».

Начнём по порядку и возьмём для примера среди всего периода русско-турецких войн 1850-е — время, предшествующее Крымской войне.

Зачем нужны Проливы?

Этот вопрос очень часто возникает, когда начинается обсуждение по той или иной исторической развилке.

Ну что ж, есть целый комплекс причин, почему Россия всегда облизывалась на Босфор и Дарданеллы.

Во-первых, их захват, по сути, давал России возможность серьёзной экономии на военных расходах. Смотрите сами. Если занят и укреплён хотя бы Северный Босфор, то не нужно содержать Черноморский флот — Чёрное море становится внутренним русским морем по типу Каспийского, — не надо тратиться на строительство и содержание черноморских крепостей, а все усилия можно бросить на укрепление Босфора.

Траты России на Черноморский флот в николаевскую эпоху составляли в разные периоды от трёх до семи миллионов рублей. Содержание и перестройка крепостей на Чёрном море оценивались уже в восьмизначные суммы, то есть в десятки миллионов ежегодно.

Согласитесь — серьёзная экономия.

Ели же Россия захватывала и Босфор, и Дарданеллы, то она получала две подобные позиции, которые именно в силу географии (о ней детальный разговор пойдёт чуть ниже) были практически неприступными.

Во-вторых, с начала XIX века всё большую важность для России приобретал экспорт зерна и хлеба через Чёрное море.

Ещё в 1830-х годах основная доля вывозимого зерна проходила через Балтику и Белое море. В период с 1830 по 1834 годы «северный экспорт» составил 1 919 000 четвертей зерна, а «южный» — 868 000 четвертей, или 31 процент от всего экспорта. Однако через 20 лет ситуация поменялась. В 1851–1853 годах через Чёрное море вывозили уже 4 894 000 четвертей, или 64,5% всего российского экспорта. То есть поставка основного российского экспортного товара через Чёрное море стала теперь важнее даже Балтики и Белого моря. Именно поэтому вопрос о Проливах становился главнейшим в политике государства. Ведь Османская империя в случае любой войны — с Россией или нет — закрывала проход торговых судов по Проливам, и русские купцы и промышленники начинали терпеть ужасные убытки.

Таким образом, обладание Босфором и Дарданеллами для России было обусловлено не только военными соображениями, но и экономическими.

Была и третья причина — далеко не последняя, а тоже довольно важная, особенно в ту эпоху. Почти весь XIX век население вокруг Босфора и Дарданелл было преимущественно немусульманским. Даже в Стамбуле — столице Османской империи — титульная нация (османы) составляла только 36,1%, а большинство населения (более 46%) были греками. Так что захват Проливов ставил бы Россию в глазах христиан как страну, которая защищает христианство не только словом, но и делом.

География

Очень часто говорят, что Россия не могла захватить Проливы, приводя в пример Дарданелльскую операцию Англии и Франции 1915 года. Мол, раз союзники не смогли, то куда уж этим сиволапым русским?

«Вид на Босфор». Художник Максим Воробьёв

Это не совсем так, и главное отличие тут в географии, о чём часто забывают. Северный берег Босфора по обоим берегам — равнинный, южный берег Дарданелл — гористый. Течение (мы говорим о течении на поверхности, ибо в Проливах два течения: одно из них — подводное) в Босфоре направлено из Чёрного моря в Мраморное, и оно довольно сильное — 7,2 км/ч, или 4,5 узла.

То есть условный корабль, зашедший из Чёрного моря в Босфор, будет плыть по направлению к Мраморному морю даже без парусов и без иных движителей. Напротив, корабль, двигающийся в Чёрное море, вынужден будет преодолевать это течение.

Как мы понимаем, фактор течения особенно был важен в парусную эпоху и в самом начале эпохи пара, когда паровые машины были маломощны и несовершенны.

Простой факт времён Крымской войны: в 1853 году союзные флоты Англии и Франции боялись, что русские проведут операцию по захвату Проливов раньше, чем они успеют войти в Чёрное море.

Двадцать второго октября 1853 года винтовые корабли англичан и французов, подняв якоря, попытались пройти вверх по проливу, парусные линейные корабли шли на буксире. Но союзников ждало разочарование. «Шарлемань» (машина в 120 лошадиных сил) с «Вальми» на буксире счёл течение столь сильным, что прекратил буксировку ещё до того, как прошёл пролив сам. Британский винтовой линейный корабль «Санспарейль» (500 лошадиных сил) попытался буксировать угольщик, но также потерпел неудачу. Успехом закончились лишь две попытки буксировки: самый мощный (650 л. с.) во французском флоте колёсный пароходофрегат «Гомер» отбуксировал «Иену» — хотя и очень медленно. Также новейший винтовой линкор «Наполеон» (450 лошадиных сил), взяв на буксир французский флагман «Виль де Пари», с впечатляющей лёгкостью преодолел пролив, оставив позади большинство французских и все британские корабли. Союзникам пришлось ждать благоприятного ветра, чтобы войти в Босфор.

Что мы видим? Во-первых, только два винтовых корабля справились с течением Босфора, причём, ведя на буксире ещё кого-то. Остальные же суда даже без «нагрузки» с течением справиться не смогли и стали ждать попутного ветра. К слову, это форсирование для «Наполеона» не прошло без последствий — он так основательно посадил машины, что был отправлен на ремонт в Тулон.

Какой вывод напрашивается? В случае русской операции на Босфор течение помогало бы русским кораблям и мешало бы противнику, причём настолько, что сделало бы (по крайней мере на 1853 год) техническое преимущество английских и французских линкоров ничтожным. То есть за счёт течения русский флот получил бы против себя… такой же парусный флот.

План захвата

Пятнадцатого октября 1849 года великий князь Константин Павлович подал записку императору Николаю I о захвате Проливов.

Если кратко её пересказать, то великий князь считал, что теми силами, которые находятся в распоряжении Черноморского флота, возможен захват не только Босфора, но и Дарданелл. И главную причину успеха плана он видел в том, что батареи турок, направленные в Босфор и Дарданеллы, расположены слишком низко, то есть бороться с ними корабли вполне могут обычными пушками, которые пускают ядра по настильной траектории. Мортиры и гаубицы не понадобятся. Часть же крепостей расположены слишком далеко от среза воды, соответственно их огонь будет неточным и бесполезным.

На захват обоих Проливов князь отводил два дня. Причём и с Дарданеллами он тоже не видел препятствий, ведь «берега довольно низки, везде можно свободно высадить десант, и укрепления не противустоят двойной атаке с моря и суши. Утвердившись в Дарданеллах, мы совершенно хозяева в Константинополе». Это действительно так: если атаковать форты Дарданелл со стороны пролива — то там местность низинная. Если же, как англичане и французы в 1915-м, с внешней стороны — то придётся перевалить через горы и сражаться в гористой местности.

«Башни на скале у Босфора». Художник Иван Айвазовский

А можно ли было удержать Проливы?

Теперь, когда мы получили представление о географии Босфора и Дарданелл, мы понимаем, что удержать Проливы русской армии и флоту помогала бы сама природа. Во-первых, Дарданелльское течение из Мраморного моря в Эгейское, хоть и не столь сильное, как в Босфоре (1,5 узла), мешало бы гипотетическим кораблям противника войти в узость самого пролива. Сеть укреплённых и усиленных батарей в узостях (в районе Чанаккале ширина пролива составляет 1,2 км — совершенно убойная позиция) свела бы на нет все возможности маневрирования для капитанов судов. Гористая местность с внешней стороны в случае высадки вражеского десанта позволила бы защищать подходы к крепостям малыми силами.

Более того, даже если бы путём невероятных усилий противник всё-таки взял Дарданеллы, то… его ждали бы ещё укрепления Босфора с узостями в 700 метров и с противодействующим течением 4,5 узла.

Таким образом, Крымская война, если бы она разыгралась в Проливах, в самом худшем случае грозила бы России… потерей Проливов, то есть возвращением статус-кво, существовавшего до захвата. При этом не был бы разрушен Севастополь, не случилось бы бомбардировки Одессы, целы были бы Керчь, Таганрог, Ейск, Кинбурн, Очаков.

Почему не сделали?

Раз столько плюсов, почему Николай I не согласился на захват Проливов? Ответ тут может быть обстоятельным, долгим и подробным, а может — простым, своего рода философским. Мы ограничимся вторым.

Английский историк флота сэр Джулиан Корбетт в своё время дал такой ответ на вопрос, для чего нужна морская мощь: «Господство на море необходимо только для контроля морских коммуникаций, которые используются для коммерческих или военных целей. Вообще, объект войны на море — именно коммуникации, в отличие от войны на суше, в которой основной целью является завоевание территорий. Различие фундаментальное».

То есть в морской логике самую главную роль занимают коммуникации, в сухопутной логике — территории.

Россия, и вообще высшие чины в российских вооружённых силах, всегда исходила из логики сухопутной, то есть — если мы хотим захватить Проливы, то должны захватить все земли перед ними, от Дуная до Стамбула.

Иначе удержание анклава в Проливах невозможно.

Кейт Нильсон в книге «Флот и глобальная защита» отмечал:

«Тогда как другие нации считали море своим противником, который не уменьшает, а увеличивает трудности, британский флот всегда полагал, что море — естественный союзник, который облегчит положение, который даст возможность укрыться от превосходящих сил, который помогает совершить манёвр».

Так вот, в глазах российского руководства — и флотского, и сухопутного — море всегда представлялось противником, который задерживает или уменьшает доставку грузов, не даёт вовремя перекинуть подкрепления, и т. д. В то, что логистика по морю и дешевле, и удобнее сухопутной, просто не верили на уровне инстинктов.

Именно поэтому Николай I в конечном итоге решил опереться не на мнение Лазарева, Корнилова и великого князя Константина, а на мнение Меншикова, который, хоть и был морским министром, к флоту имел отношение очень далёкое. Раз Меншиков сказал, что захват Проливов невозможен — значит так тому и быть.

источник: https://warhead.su/2020/09/13/russkie-bosfor-i-dardanelly-upuschennyy-shans-nikolaya-i