В продолжение рассказа об альтернативном тяжёлом крейсере «Карл фон Мюллер», предлагаю вашему вниманию рассказ о человеке в честь кого был назван этот корабль.
Бой в гавани Пенанга по праву можно считать одной из черных страниц истории российского военно-морского флота, где в скоротечном бою столкнулись немецкий крейсер «Эмден» и российский бронепалубный крейсер «Жемчуг», хотя это и боем назвать то сложно. Итак, как эти корабли оказались в этом месте, и какие цели они преследовали, разберем чуть ниже.
С началом Первой мировой войны Германия начала вести активные действия в Индийском океане, целью которых было нанести максимальный экономический урон врагам и парализовать торговлю в данном регионе. Особенно отличился на этом фоне германский крейсер «Эмден», доходило до того, что он умудрялся захватить до 4 кораблей за один день. Для борьбы с ним было задействовано большое количество боевых кораблей союзников, патрулировавших основные торговые маршруты и сопровождавших конвои торговых судов. Россия тоже не осталась в стороне, тем более, что первой жертвой «Эмдена» стал пароход Добровольного флота «Рязань», захваченный в Цусимском проливе и переоборудованный немцами во вспомогательный крейсер.
В ответ на запрос союзников император Николай II отправил им в помощь два крейсера Сибирской флотилии – «Аскольд» и «Жемчуг», которые присоединились к эскадре союзников, поступив под команду английского вице-адмирала Джерама. И 24 августа 1914 года императору было доложено, что «по приказанию английского адмирала крейсера «Аскольд» и «Жемчуг» уходят 25 августа в Гонконг на соединение с силами союзников». У Филиппин корабли разделились, и в течение месяца «Жемчуг» занимался сопровождением различных судов, а 27 сентября направился в Сингапур, по пути конвоируя французский транспорт.
Простояв 5 дней в Сингапуре, «Жемчуг» отправился далее в Пенанг (Малайзия), конвоируя четыре транспорта. Оттуда крейсер направился к Никобарским островам, получив приказ искать германский крейсер «Эмден», который уже получил широкую известность и прозвище «Благородный пират» за то, что экипажи и пассажиры захваченных кораблей мирно отпускались. Однако «Жемчугу» пришлось возвращаться обратно в Пенанг в этот же день из-за плохого технического состояния котельной установки. Командир корабля капитан 2-го ранга барон И.А. Черкасов подал запрос на ремонт и чистку котлов еще в Сингапуре, порт которого был неплохо защищен, но получил отказ, и ему пришлось идти на ремонт в Пенанг.
Только вернувшись 13 (26) октября 1914 года в Пенанг, русский крейсер получил разрешение произвести переборку механизмов и чистку котлов. В тот же день были разобраны 13 котлов, а из оставшихся только один находился в рабочем состоянии, который не мог полностью обеспечить работу всех судовых систем в полном объеме, например, его мощности не хватало даже для работы элеватора подачи снарядов.
Причину последующих трагических событий следует искать исключительно в беспечности как портовых властей, так и командира русского корабля. Несмотря на то, что Пенанг являлся практически незащищенной якорной стоянкой, где все меры охранения сводились к высылке в море одного дозорного миноносца, командир «Жемчуга» капитан 2-го ранга И.А. Черкасов вопреки предупреждениям местных портовых властей не счел нужным организовать необходимые мероприятия по повышению бдительности и усилению боеготовности корабля на случай нападения противника. И это при том, что союзники располагали сведениями о нахождении поблизости вражеского легкого крейсера.
На тот момент в Пенанге, считавшимся базой Малаккского дозора, несли службу французские корабли: канонерская лодка «Д’Ибервиль» и три миноносца (достаточно древних) «Фронда», «Пистолет» и «Мушкет». Однако этого было недостаточно для защиты базы, хотя вполне хватило бы для эффективного дозора, но эта задача решена не была. Из четырех кораблей только миноносец «Мушкет» патрулировал в море, «Пистолет» стоял на рейде в часовой готовности, а миноносец «Фронда» и канонерка «Д’Ибервиль» – в порту с холодными котлами.
Многие источники, особенно английские (тот же Д.С. Корбетт), стараются практически всю вину за произошедшую трагедию переложить на командира «Жемчуга».
К примеру, Д.С. Корбетт в своей книге «Операции английского флота в Первую мировую войну» отмечает по системе защиты Пенанга: «… Пенанг не защищался ничем, кроме миноносцев, и наши суда, памятуя печальный случай с «Пегасус» (английский бронепалубный крейсер III ранга, уничтоженный «Кенигсбергом») в Занзибаре, входя в бухту, всегда клали якоря так, чтобы в любой момент иметь возможность быстро открыть огонь бортовой артиллерией по входу». Отмечается, что русскому капитану указывали на необходимость подобных действий, но тот не прислушался к советам. Также источники указывали на нетерпимый характер Черкасова и чрезмерную надменность, как пример приводя показания английского офицера связи, приписанного «Жемчугу», на замечания которого по поводу необходимости шифровки передаваемых сообщений Черкасов заявил, что в этом нет необходимости, так как «они все равно русского не понимают» (видимо, речь шла о немцах.).
В то же время по приказу Черкасова снаряды с верхней палубы были убраны в погреба под предлогом их сильного нагрева при жаркой погоде, вахта не была усилена, были включены якорные огни, команда отдыхала на верхней палубе без соблюдения боевого расписания. Таким образом, Черкасов, «подготовив» крейсер к предстоящей катастрофе, отправился на берег, приказав напоследок зарядить орудия «на всякий случай». К тому же из-за течения, которое развернуло крейсер, на рассвете 28 октября лишь только два его 120-мм орудия были направлены на вход в порт.
Именно такая обстановка была в порту Пенанг, когда Мюллер (командир «Эмдена») решил реализовать свой дерзкий план. Здесь отметим, что немецкий капитан не полагался на полную безнаказанность, более того, он предполагал найти в порту французский броненосный крейсер «Дюпле», одного из своих потенциальных преследователей. И если встреча с «французом» (7500 т, 21 узел, 8-164-мм, 4-100-мм, пояс – 100-40 мм, башни – 160-100-мм, палуба 65-40 мм) в море, в условиях, когда «Эмден» не смог бы реализовать свою скорость, для немецкого крейсера, скорее всего, закончилась бы трагично, то в порту на стоянке у рейдера был хороший шанс, особенно если бы удалось использовать свои торпедные аппараты.
28 октября 1914 года в 02.00 крейсер «Эмден» прошел маяк Пуло Пенанг, снова поставив фальшивую четвертую трубу, благодаря которой он был похож на английский крейсер. На рассвете, около 04.30, крейсер повернул прямо на фарватер, ведущий в ярко освещенную гавань.
Избежав столкновения с рыбаками и не вызвав подозрения у дежурного дозорного миноносца, немцы вошли в гавань, где стояло много освещенных судов. Осмотревшись, Мюллер обратил внимание на темный силуэт без огней и двинулся к нему. Судно стояло по течению кормой к выходу, и когда рейдер подошел к нему на 5 кабельтовых, выйдя на траверз корабля, немцы определили, что это русский крейсер «Жемчуг». На палубе не было ни вахтенных, ни сигнальщиков.
Примерно с дистанции в один кабельтов «Эмден» выпустил торпеду из правого аппарата и одновременно открыл огонь по носовой части крейсера, подняв немецкий флаг. Торпеда попала в корму русского крейсера с левого борта, и «Жемчуг» сразу же начал погружаться, тем временем немецкие снаряды взрывались в носовой части корпуса.
По воспоминаниям капитана «Д’Ибервиля», которого разбудил (а ведь это был капитан патрульной канонерки): «… оглушительный взрыв, напоминающий раскат грома, за которым почти немедленно последовала ожесточенная перестрелка. Выбежав на палубу, я увидел «Жемчуг», окутанный облаком желтого дыма. Справа от него появился неясный силуэт четырехтрубного корабля, входящего на якорную стоянку. Моим первым впечатлением было, что «Жемчуг» открыл огонь по кораблю союзников. Поэтому я приказал спустить шлюпки, чтобы помочь жертвам необъяснимой ошибки. Тем временем неизвестный крейсер закончил разворот в сторону моря, и мы увидели, что первая труба фальшивая. Одновременно мы крикнули: «Это «Эмден»! – и бросились по боевым постам».
Любопытно, что французский капитан, даже не предполагал нападения, и первой его мыслью была, что русские совершили ошибку! Кто же еще?!
Лейтенант Мюкке в своей книге «Крейсер «Эмден» вспоминает: «… с дистанции 1 каб. мы выпустили свою первую мину из правого бортового аппарата и в тот же момент открыли огонь всем бортом по носовой части «Жемчуга», где, вероятно, спала в своих койках большая часть команды. Наша мина взорвалась в кормовой части крейсера. Его всего как бы всколыхнуло от этого взрыва. Корму подбросило на 0,25 или 0,5 метра из воды, а затем она стала медленно погружаться. Только после этого русские обнаружили признаки жизни…
Между тем наша артиллерия поддерживала бешеный огонь по «Жемчугу». «Эмден» самым малым ходом дефилировал мимо противника на расстоянии около 2 кабельтовых, посылая в него снаряд за снарядом…».
Капитан Мюллер заслужил звание «благородного корсара», как мы уже знаем, но назвать его слишком гуманным было нельзя, обратите внимание – артиллеристы «Эмдена» вели прицельный артиллерийский огонь не по орудийным установкам русского крейсера, не по машинному отделению (чтобы быстро потопить), или по боевой рубке (чтобы лишит управления), а по носовой части корабля, где располагались кубрики команды, тем самым преследуя цель уничтожения экипажа крейсера противника.
В этих условиях экипаж русского крейсера предпринял попытку дать отпор. Уцелевшие офицеры и комендоры открыли огонь из 120-мм орудий, который был неэффективным, а вскоре кранцы первых выстрелов опустели, а организовать подачу снарядов из погребов уже не удалось.
Несмотря на то, что по «Эмдену» стреляли с трех сторон, в том числе и «Жемчуг», повреждений немецкий крейсер не получил. Пройдя мимо «Жемчуга», он развернулся на месте машинами и, выйдя на траверз, выпустил мину из левого торпедного аппарата, которая, попав под мостик русского корабля, вызвала детонацию погреба. Вверх взлетел столб дыма и пара на высоту около 150 м, корпус разломился и носом ушел в воду, и вскоре на поверхности осталась только верхушка мачты. С крейсером «Жемчуг» было покончено менее чем за 10 минут.
По словам Мюкке: «… «Эмден», пройдя мимо «Жемчуга», развернулся машинами и вновь направился к нему. Вторую мину выпустили с расстояния около 2 кабельтовых. … ясно был виден след идущей мины. Через несколько секунд послышался страшный взрыв под передним мостиком русского крейсера. Гигантский столб серого дыма, пара и водяных брызг поднялся на высоту около 150 м. Части судового корпуса, оторванные взрывом, летели по воздуху. Крейсер разломился пополам. Носовая часть отделилась. Затем дымом закрыло от нас весь корабль, и когда он рассеялся, то через 10-15 секунд крейсера уже не было видно…».
Для «Эмдена» настало время заняться торговыми кораблями, устаревшей канонеркой и миноносцами, стоявшими у пирса, но его отвлекли. Сначала был замечен английский грузовой пароход «Глентуррет», который входил в порт, опознанный как боевой корабль: «… противник шел прямо на нас. Высокий узкий полубак, широкие приземистые трубы; характерные очертания французских истребителей последних типов. Он сближался с нами на полном ходу». В ходе работы над статьей мы попробовали соотнести данные описания с французскими миноносцами того периода и не смогли определить, какой из типов имел ввиду Мюкке. К началу войны самыми современными французскими эсминцами можно было бы назвать корабли типа «Биссон» и «Буклие» («Симетэр»), конечно, до «новиков» им было далеко, но они как раз имели высокий полубак. Другое дело, что все они имели четыре довольно высокие дымовые трубы, к которым определение «широкие приземистые» вряд ли подходит. К тому же в карманном справочнике Б. Вейера «Taschenbuch der Kriegsflotten, 1914/1915» (изд. J.F. Lehmanns Verlag, Мюнхен, 1914), предположим, что Мюллер получил такую книжку перед выходом в море, приведены силуэты данных кораблей (стр. 329), следовательно, их вполне можно было бы опознать. Кстати, в этом справочнике нет французских миноносцев с такими трубами, но эта ошибка не принципиальна, так как это все-таки было грузовое судно.
Однако встретиться с французскими миноносцами «Эмдену» все-таки пришлось. Немцы только остановили английский пароход, заходивший в бухту, как у выхода в море был замечен еще один корабль. На этот раз корабль был идентифицирован как французский истребитель, который поднял флаг только на дистанции 32 кабельтовых от «немца», но огня не открывал, так как «Эмден» на тот момент также не нес флага. Довольно интересный факт, если в первой фазе боя при атаке «Жемчуга» немцами были подняты стенговые флаги, то в какой момент их спустили? Любопытный вопрос для обсуждения, может уважаемые читатели в комментариях раскроют этот аспект.
Французский миноносец двигался навстречу, и немцы только могли удивляться такой беспечности, ведь в гавани только что слышалась стрельба, мощные взрывы, которые затем затихли, но, видимо, для французов это ничего не означало. «Эмден» не стал долго искушать судьбу, и на дистанции 21 кабельтовых были подняты стеньговые флаги, крейсер повернул влево и дал бортовой залп по французскому миноносцу. Французский миноносец «Мушкет» капитана 2-го ранга Тьеронна отважно вступил в бой, но уже через 10 минут (по данным Д.С. Корбетта – через 7 минут) он был потоплен.
Первый залп «Эмдена» лег мимо, но третий накрыл цель. Мачта миноносца была снесена, котлы повреждены, и он остановился, травя пар. Фон Мюллер приказал прекратить огонь, но «Мушкет» не поднимал белый флаг, хотя его мостик был разрушен, а первая труба снесена. Тогда «Эмден» дал еще 10 залпов, и миноносец затонул. Следует отметить, что у «Мушкета» был реальный шанс нанести урон «Эмдену», но фальшивая труба снова принесла свои плоды – вместо того, чтобы сразу выходить в торпедную атаку, эсминец стал обходить «союзное» судно и нарвался на бортовой залп.
Забегая чуть вперед, отметим, что когда «Эмден» выбросился на камни у острова Киллинг, австралийский крейсер «Сидней», несмотря на явное бедственное положение «немца», также обстреливал его до того момента, пока тот не поднял флаг. В источниках упоминается, что немцы «оцепенели от ужаса… они этого не ожидали от англичан…». Видимо, те, кто стрелял ночью по спящему экипажу «Жемчуга», кто расстреливал тонущий «Мушкет» и не предполагали, что и им когда-то придется побывать в такой же ситуации.
Однако после того, как «Мушкет» затонул, «Эмден» занялся спасением его экипажа. На борт подняли 36 человек из 76, составлявших экипаж миноносца, в том числе 12 раненых.
После этого «Эмден» на полной скорости пошел прочь, преследуемый миноносцем «Пистолет», который вышел в море в 06.35. Не слишком решительная погоня длилась до 10.00, когда перегревшийся подшипник заставил французов снизить скорость. «Эмден» опять исчез, оставив союзников подсчитывать потери и искать виноватых в этой трагедии.
В заключение приведем несколько выдержек из протокола следственной комиссии, расследовавшей гибель «Жемчуга»:
«… Съезд командира на берег создал на корабле представление, что стоянка в Пенанге является периодом отдыха после походов, и это не замедлило сказаться на всем режиме наружной службы корабля, его боеготовности и бдительности. Положение крейсера на рейде кормой ко входу из-за отсутствия шпринга не позволяло в любой момент открыть огонь по входу всем бортом, служба неслась «по-якорному», и хотя орудия, обращенные к выходу, были «на всякий случай» заряжены, но личный состав их не находился в полной готовности. … корабль стоял ночью с якорными огнями…
В момент подхода «Эмдена» с вахты было доложено старшему офицеру о трехтрубном, а затем вторично о четырехтрубном крейсере, что и вызвало его желание посмотреть лично и проверить идущий корабль. Он встал и начал одеваться, чтобы выйти на верхнюю палубу, как вдруг послышались орудийные залпы. Все остальные офицеры находились в каютах.
Взрывом торпеды с «Эмдена» были затоплены: кормовая машина, 6-я кочегарка, кормовые патронные погреба, разрушен лазарет и командирская каюта. Проходя мимо «Жемчуга», «Эмден» стрелял залпами по шкафуту, после чего сосредоточил огонь по носовой части.
Развернувшись, неприятельский крейсер выпустил вторую торпеду, попавшую в носовой отсек «Жемчуга». От взрыва торпеды взорвался носовой патронный погреб. Одним из залпов был сбит вельбот № 2, выведено из действия 6-е орудие и заклинено 4-е. После взрыва погреба на полубаке было уничтожено баковое орудие, а кормовое осело и не могло вращаться. На палубе находилось много убитых и раненых. Взрывом и снарядами перебило паровые трубы, водоотливные средства не действовали, и электрическое освещение погасло. С момента начала атаки личным составом овладела паника, усугублявшаяся растерянностью командного состава.
Когда старший офицер вышел на верхнюю палубу, он увидел дым и пар у кормового элеватора, идущие из люка. Опасаясь взрыва погребов, он приказал их затопить. … даже осознав происходящее, старший офицер не отдал приказание играть боевую тревогу, и, оставаясь свидетелем событий, ходил по верхней палубе, отдавая ряд не имевших значения распоряжений.
Инициатива открытия погребов для подачи снарядов к орудиям принадлежала одному из матросов, обратившемуся к старшему офицеру за ключами. … отправился в каюту, но ключей на обычном месте не оказалось, так как каюта была разрушена. …, он приказал ломать замки погребов. …, старший офицер находился на шканцах, когда раздался взрыв второй торпеды в носовой части. Крейсер вздрогнул, и весь бак был засыпан осколками. «Жемчуг» стал садиться носом и валиться на правый борт.
Попытки офицера-ревизора достать снаряды для отражения атаки закончились неудачей, потому что погреба были заперты, а взломать замки не удалось.
… пламя характерного желтого цвета, какое бывает при горении бездымного пороха, взвилось выше клотика мачты. Это был взрыв носового погреба. Всевозможные осколки посыпались на палубу. Видевшие эту картину утверждали, что крен корабля в это время был не менее 15 градусов, причем он быстро увеличивался, так что личному составу пришлось держаться, чтобы стоять на палубе; корма сильно поднималась. Вода начала заливать верхнюю палубу, людей смывало волной, а крейсер захлестывало все больше и больше…
… Люди … были частью ранены, остальные, охваченные паникой, бесцельно бегали, не предпринимая каких-либо мер борьбы за живучесть корабля и собственного спасения.
… почувствовался глухой удар, крейсер содрогнулся. … Крейсер сильно накренился. Видя неизбежность гибели корабля, младший инженер-механик разрешил личному составу, находившемуся в кочегарке, подниматься наверх. … Крейсер быстро пошел ко дну с креном около 40 градусов, образовав большой водоворот.
Вахтенный начальник, давая показания по вопросу гибели «Жемчуга», подтвердил, что корабль к отражению атаки готов не был. На верхнюю палубу было вынесено всего около 12 снарядов; заряженными были орудия № 1 и № 6, однако огня из них открыть не успели. Штурман «Жемчуга», находясь уже на верхней палубе и увидев проходящий «Эмден», решил открыть по нему артиллерийский огонь, но пушка была заклинена, а замок ее был открыт. Офицер бросился к кранцу, где должны были находиться снаряды первых выстрелов, но их там не оказалось.
Вскоре он услышал ответную стрельбу «Жемчуга», но из других орудий. Артиллерийский офицер, выбежавший на верхнюю палубу, считал, что «управлять огнем на столь малой дистанции было излишне, обстановка же требовала немедленного открытия огня». Он открыл огонь из кормового орудия, успев дать только 3 выстрела. Когда «Эмден» развернулся и проходил обратным галсом, артиллерийский офицер дал еще 3-4 выстрела, но в этот момент произошел второй взрыв, корабль подпрыгнул и начал валиться на правый борт.
Весь эпизод длился не более 4-5 минут. Минный офицер, выбежав на шкафут, направился к полубаку, чтобы проникнуть в отделение торпедных аппаратов и приготовить вынутые из аппаратов торпеды, но это ему не удалось, так как оттуда шел черный густой дым и огонь, вырывавшийся из входного люка и носового элеватора. Проход оказался заваленным грудой каких-то обломков. … он взобрался на полубак, но в это время «Эмден» дал залп по полубаку. Одним из обломков его ударило в бедро, и он упал на палубу.
Следствием было установлено, что из-за отсутствия ключей от погребов, их пытались вскрыть топором. В это время в помещение подачи сквозь дыры переборок из кормовой машины уже вливалась вода, которая быстро заполнила помещение, так что людям пришлось выйти, задраив дверь. Когда замок у погреба был открыт, оттуда успели подать лишь два патрона. К этому времени положение «Жемчуга» было настолько критическим, что на верхней палубе уже слышались крики: «Спасайся, кто может!»
Погибли: 1 офицер и 81 человек команды. Ранены: 3 офицера и 112 человек команды. Всего вышло из строя 55,63 % экипажа».
По прибытию на родину И.А. Черкасова и старших офицеров судили и разжаловали в матросы, была полностью признана их вина в этой трагедии, трудно сказать, как бы сложилась судьба «Жемчуга», если бы не его командир. Все же было слишком много предпосылок для данной трагедии, в том числе немаловажную роль сыграло и удручающее состояние корабля во время ремонта, и данные английской разведки, которая докладывала о нахождении «Эмдена» совсем в другом месте, и действия французских «охранников».
Но нельзя и преуменьшать дерзость, храбрость и тактический гений Карла фон Мюллера, капитана «Эмдена», – его действия и тактические решения не раз приносили удачу рейдеру в этой войне. Также нельзя преуменьшать уровень профессионализма и подготовки всего экипажа немецкого крейсера. В том же Пенанге в условиях сложного фарватера, маневрирования в порту среди большого количества судов под обстрелом экипаж немецкого крейсера действовал уверенно и спокойно.
Рейд на Пенанг стал для «Эмдена» практически последней удачной операцией, вскоре на его пути повстречался австралийский крейсер «Сидней», и экипажу «Эмдена» на себе пришлось испытать горечь поражения. Так закончилась эта интересная история, которая, в сущности, не оказала особого влияния на ход войны, но память о ней жива, память, которая позволяет не забыть о том, что на войне слишком высока цена за каждую ошибку.
Источник — https://dzen.ru/a/Yd0I5KpScQvolGFl
