Пыль Халхин-Гола Часть 38 Рокировка генерала Комацубара
Содержание:
Потерпев неудачу на Баин-Цагане 3 июля 1939, и едва не погибнув, генерал Комацубара, командующий японскими силами на Халхин-Голе, не успокоился. Уже 4 июля у него созрел новый замысел по изгнанию советских войск со спорного восточного берега реки. Для его исполнения нужно было сначала произвести, так сказать, рокировку.
«Смысл рокировки в том, что она позволяет одним ходом значительно изменить позицию короля (переместив его в менее опасное место), одновременно выводя на центральные вертикали сильную фигуру — ладью».
Википедия
Выбравшись на восточный берег (в менее опасное место), генерал приказал передислоцировать в центр и на левый фланг войска, отходящие с Баин-Цагана на правом фланге. Справа оставались лишь слабые силы прикрытия.
Новый план не поражал изысканностью: предполагалось просто выбить русских лобовым натиском. Впрочем, была в нём и изюминка: наступление должно было разворачиваться по ночам, чтобы снизить эффективность советской артиллерии. Надо сказать, что пехота вообще чувствительна к артогню; во всех японских источниках он упоминается непременно, и зачастую с эпитетами из набора: «сильный», «точный», «результативный».
Но прежде войска надо было вывести в новые районы сосредоточения. Двигаясь пешим порядком под обстрелами советских гаубиц и подвергаясь налётам авиации, японская пехота потратила на передислокацию много времени, так что новое наступление минимум один раз откладывалось, и в конечном счёте началось только 7 июля.
Примерно так выглядел общий замысел наступления, назначенного на 7 июля 1939
Описание этого наступления отложим до следующего раза, а пока обсудим сложившуюся обстановку и принятое генералом решение.
Соотношение сил
По артиллерии перевес как по количеству, так и по качеству орудий был на нашей стороне. Кроме того, за нами был абсолютный перевес в бронетехнике: японцы растрепали к 6 июля свои танки, и отвели их с фронта.
С авиацией картина не была такой ясной; несмотря на численное превосходство советских самолётов, господство в воздухе ещё не было достигнуто. К тому же для ударов по наземным целям с нашей стороны привлекались или СБ, бомбившие с больших высот, или истребители, вооруженные для этой цели слабо. Японцы же имели лёгкие бомбардировщики Ки-30, умевшие довольно точно бомбить с пикирования. Я бы сказал, что возможности сторон в воздухе были в тот момент примерно одинаковыми. В скобках заметим, что для советской авиации, начавшей в мае очень слабо, равенство с японцами уже было успехом.
На стороне Императорской армии было превосходство в пехоте. Всего в распоряжении Комацубара имелось четыре пехотных полка и один батальон, то есть 13 батальонов. Советская сторона могла выставить два стрелковых полка и стрелково-пулемëтные батальоны из состава танковой и мотоброневых бригад, всего 10 батальонов. Скажем прямо, превосходство японцев было не очень большое, да ещё отчасти компенсировалось нашим перевесом в тяжёлом вооружении, так что рассчитывать на быстрый успех было трудно.
Организация
Для предстоящего наступления была принята новая структура командования. Все силы были разделены на пять групп.
Главной ударной силой была группа генерала Ясуока. В неё входили:
- Танковая группа: 3-й и 4-й танковые полки;
- Артиллерийская группа: 13-й и 1-й отдельный артполки;
- Правофланговая группа: батальон 28-го пехотного полка;
- Левофланговая группа: 64-й и 72-й пехотные полки, 24-й инженерный полк.
Отдельными группами, подчинёнными напрямую генералу Комацубара, считались 26-й пехотный полк, 71-й пехотный полк (без одного батальона) и 23-й инженерный полк. Резерв составляли 23-й разведполк и приданный ему батальон 71-го пехотного полка.
Японская пехота в монгольской степи. Для нового наступления полкам 23-й пехотной дивизии нужно было прошагать до 40 км. Перегруппировка заняла двое суток. Низкая степень моторизации японской армии играла на руку советским войскам
Ночь как союзник
Японская Императорская армия считала ночные бои своим коронным номером. Насколько это было обосновано, сейчас не так важно — важно то, что эта идея прочно сидела в головах японских командиров; настолько прочно, что на ночные действия даже была сделана главная ставка в грядущем наступлении.
У этого решения было как минимум то достоинство, что можно было не слишком опасаться советской артиллерии, да и бронетехники тоже. Наступление ночью переводило войну в плоскость действий небольших групп пехоты, где важна инициативность, решительность и индивидуальная подготовка бойца — именно то, что японцы считали своей сильной стороной и старались развивать тренировками.
Вместе с тем у идеи были и фундаментальные недостатки. Лето было в разгаре, на сумерки и темноту приходилось отсилы семь-восемь часов. Большую часть суток предполагалось обороняться, пережидать советские обстрелы. В таких условиях о высоких темпах наступления можно было забыть.
С другой стороны, и пройти-то до берега реки нужно было всего километров пять или шесть. Теоретически, план мог сработать.
Чего генерал знать не мог
РККА не была бы самой собой, если бы позволила себе хоть на секунду остаться без резервов. Даже в тяжёлый кризис 3 июля, в день сражения на Баин-Цагане, в резерве была ещё целая 8-я мотоброневая бригада. Тем более остро понадобились свежие войска когда точно выяснился японский наряд сил. И они уже были в пути.
5-я стрелково-пулемëтная бригада исходно не входила в 57-й Особый корпус, её перебросили на Халхин-Гол уже после начала боёв. По силам она была чуть сильнее обычного стрелкового полка, но была моторизована.
Были и более увесистые резервы, но их надо было ждать дольше. В Уральском военном округе была спешно (с 1 по 13 июня) сформирована 82-я стрелковая дивизия. После перевозки из-под Перми по железной дороге, 3 июля дивизия сосредоточилась близ станции Борзя. До Халхин-Гола нужно было одолеть ещё свыше 600 км.
Дивизия была стрелковая, так что пешим порядком добралась бы до места очень нескоро; при дневном переходе в 30 км её следовало ожидать около 25-30 июля. Поэтому советское командование приняло решение в духе «с паршивой овцы хоть шерсти клок», и 4 июля 603-й полк дивизии был отправлен вперёд на автомашинах. Он прибудет на фронт через пять дней, 9 июля.
Выводы
Генерал Комацубара считал, что имеет заметный перевес в силах, и нашёл как нивелировать преимущество противника. Расстояние, которое нужно было пройти до цели, составляло считанные километры. В таких условиях наступать было просто необходимо. Гарантий успеха не было, но не попытаться — значило проиграть.
