Еще одна интересная статья из жж коллеги Харитонова.
В дни своего расцвета – незадолго до конкисты – империя Инков была самым крупным государством, созданным коренными жителями в западном полушарии. Население ее по различным подсчетам достигало от 6 до 12 млн человек. По мнению испанцев, 200-тысячный Куско мог соперничать величием с тогдашними крупнейшими городами Европы. Завоевателей поразили грандиозные дворцы и храмы, мощеные улицы, построенные в соответствии с планом, водопровод и канализация (которыми европейские столицы XVI века похвастать не могли). Город слепил золотым блеском – некоторые здания были покрыты золотыми пластинами, имитировшими каменную кладку. Крытые соломой крыши храмов имели золотые вкрапления, имитировавшие соломинки; лучи закатного солнца зажигали их блеском, создавая впечатление, будто вся крыша сделана из золота…
Жилищами большей части населения служили хижины, сделанные из недолговечных материалов. Ряды одинаковых каменных руин на снимках Мачу-Пикчу – остатки домов знати, а для визитов Инки строились во всех центральных городах провинций великолепные дворцы.
Сами инки называли свое государство Тауантисуйу, что означает "земля четырех соединенных частей". Части эти были соединены друг с другом прекрасными дорогами, не уступавшими римским и далеко превосходившими те, которые были в тогдашней Испании. Они шли по дамбам через болота, вырубались в скалах, пересекали пропасти при помощи каменных или висячих мостов. Четко организованная служба скороходов обеспечивала связь столицы со всей страной. В окрестностях столицы, других городов и вдоль дорог были расположены государственные склады, наполненные продовольствием, одеждой, утварью и военным снаряжением (когда потом испанцы грабили эти хранилища, они находили там запасы на десять лет вперед).
Колесных повозок индейцы так и не изобрели (да и сложновато было бы их использовать в горной местности с висячими мостами), а верхом ездить им было не на ком, поэтому дороги предназначались для пешеходов и караванов вьючных лам. Через каждые 7,2 км стояли указатели расстояний, а через 19-29 км – станции для отдыха путешественников. Кроме того, через каждые 2,5 км располагались курьерские станции. Курьеры-часки передавали известия и приказы по эстафете, и таким образом информация передавалась на 2000 км за 5 дней.
При этом железа, как я уже говорил, инки не знали, да и бронзу с медью без особой необходимости в хозяйстве не употребляли – большинство орудий и оружия были деревянными или каменными. Плуг или соха тоже были им неизвестны, и это, видимо, объясняется не столько отсутствием тягловых животных – пахать при желании и на ламе можно – сколько особенностями агрокультуры: ну где вы видели крестьянина, распахивающего на лошадёнке поле для посадки картошки? Да и поля в горной местности такие, что проще мотыгой…
Это не ступеньки, а огороды – террасы для выращивания овощей.
Письменности как таковой инки не знали, хотя могли передавать большую часть информации при помощи кипу – сложной системы шнурков с узелками. Существовала легенда, что раньше письмо у них всё-таки существовало, но было запрещено одним из первых инкских правителей, а то больно грамотные все стали. Подтверждением этому служит наличие в кечуа доиспанского периода корня "келька", означающего "письмо, письменность". Есть также данные, говорящие о том, что узоры на тканях инков и на их керамике (токапу) могли быть разновидностью идеографической письменности, а также указания хронистов о ведении инками некой летописи на золотых табличках.
Токапу.
Невысокий уровень техники компенсировался совершенной организацией жестко структурированного общества. Жизнь каждого инки… кстати, сами они называли Инкой лишь императора, а свой народ обозначали словом "капак-куна" ("великие", "прославленные"), но раз уж все, начиная с испанцев, привыкли называть инками то весь народ, то аристократию этого народа, то и мы тоже будем. Думаю, не запутаемся. О чем бишь я? Да, жизнь каждого инки была жестко связана с его местом в обществе и личные интересы – во всяком случае, в идеале – в значительной мере подчинялись государственным. Некоторые авторы XIX и первых десятилетий ХХ в. даже называли империю Тауантинсуйю социалистической. Ну-у… насколько этот термин применим в условиях сословно-монархического общества… да, у инков был социализм. В худшем смысле этого слова.
Сначала разберемся со структурой инкского общества, а оно было разделено на три слоя:
1. Инки – господствующее сословие, по большей части потомки соплеменников Манко Капака, положившие некогда начало империи в окрестностях озера Титикака. К этому слою принадлежали чиновники, офицеры, инженеры, жрецы, ученые и сам император – собственно Инка. Также в эту касту "принимали" вождей покоренных племен, становившихся в качестве наместников частью имперской администрации.
2. Основная часть населения — крестьяне, пастухи, ремесленники… Обычно этот слой составляют "свободные граждане", но не в данном случае – в Тауантисуйу де-факто все они были крепостными. Денег у инков не водилось, так что представители этого слоя были обременены натуральными повинностями – военной и трудовой, а также могли быть использованы для других нужд: например, для заселения вновь завоеванных территорий или как материал для жертвоприношений.
3. Государственные рабы – янакуна. По преданию, они происходили от племени, которое некогда подняло восстание против господства инков, было побеждено и приговорено Инкой к истреблению, но пощажено по просьбе его супруги с тем, чтобы их потомки навеки заняли самое низшее положение в стране. Они обрабатывали государственные земли, пасли казенные стада лам, были слугами в домах инков. О том, как им жилось, говорит тот факт, что во время конкисты они стали натуральной пятой колонной, массово переходя на сторону испанцев и сражаясь на их стороне.
Вся земля в империи принадлежала Инке и от него давалась в пользование как аристократам, так и крестьянским общинам-айлью. При этом основной единицей был тупу – участок, необходимый для прокормления одного человека. Женясь, индеец получал от администрации один тупу, на каждого родившегося сына – еще один, и половину – на дочь. После смерти пользователя земля возвращалась в государственный фонд. Другая часть земель не делилась на тупу, а считалась принадлежащей богу солнца и служила нуждам храмов и жрецов. Еще одна часть земли принадлежала инкам или непосредственно государству. Все эти земли в определенном порядке обязаны были обрабатывать крестьяне. Контроль над сельскохозяйственными работами осуществлялся чиновниками, помимо прочего они ежедневно подавали сигнал, по которому крестьяне приступали к работе; для этого были построены специальные башни, с которых специально обученные люди трубили в раковину. Храмовые земли возделывали под звуки музыки.
Помимо "барщины" почетными обязанностями крестьян были армейская служба по призыву, строительство храмов и дворцов, ремонт и строительство дорог и мостов, ремесленные и шахтерские работы – чего прикажут. Высококвалифицированные ремесленники земледелием не занимались, а находились на государственном довольствии. Сырьё также поставляло государство, ему же сдавались изделия. Например, ламы стриглись государственными рабами, затем чиновники раздавали шерсть крестьянам, которые должны были ее прясть и сдавать пряжу другим чиновникам.
Закон разделял жизнь мужчины-крестьянина на 10 периодов и предписывал каждому возрасту его повинность: от 9 до 16 лет полагалось быть пастухом, от 16 до 20 – гонцом или слугой в доме одного из инков и т.д. Даже "пенсионерам" – старше 60 лет – предписывались свои работы: плести веревки, кормить уток и т.д. Особую группу составляли инвалиды, но и им назначались определенные работы. Аналогичные предписания существовали и для женщин. Закон требовал от крестьян непрерывной занятости. Женщина, идя в соседний дом, должна была брать с собой шерсть и прясть ее по дороге. Согласно хронике Сиеза де Леон и Акосты, крестьян могли занимать и совершенно бессмысленной работой, лишь бы не бездельничали: например, заставляли передвигать земляной холм на другое место. Полностью нетрудоспособные и старики находились на попечении государства или сельской общины.
Административно крестьяне обьединялись в группы по 10 семей; 5 таких групп в большую группу и т.д. вплоть до 10.000 семей. Во главе каждой группы стоял опять чиновник. Низшие члены этой иерархии назначались из крестьян, высшие были инками.
Не только работа, но и вся жизнь обитателей государства инков находилась под надзором чиновников. Для удобства надзора крестьяне, например, были обязаны держать дверь открытой во время еды (закон предписывал время еды и ограничивал меню). Другие стороны жизни тоже строго регламентированы.
Чиновники выдавали каждому индейцу из государственных складов два плаща — один рабочий и один праздничный. В пределах одной провинции плащи отличались только в зависимости от пола владельца, в остальном они были одинакового фасона и цвета, но жители разных провинций отличались по цвету своих плащей. Плащи полагалось носить, пока они не истлеют. Изменять покрой или цвет одежды запрещалось. В каждой провинции была своя, обязательная для ее жителей прическа. Делалось это для контроля перемещения крестьян: покидать свою деревню без особого разрешения они не имели права. За проходящими через мосты и заставы надзирали опять же специальные чиновники.
Были законы и против других излишеств: запрещалось иметь в доме стулья (разрешалось только скамьи), строить дома большего, чем положено размера и т.д. Предписания распространялись не только на крестьян: например, количество и размеры золотой и серебрянной посуды, которую мог иметь чиновник низшего разряда, было строго ограничено в зависимости от его положения.
Под особым строгим контролем находились жители вновь завоеванных областей. Туда принудительно переселялись жители центральных провинций, причем им предоставлялось право входить в дома туземцев в любое время дня и ночи, они обязаны были сообщать обо всех признаках недовольства. Нелояльная часть завоеванного племени, наоборот, расселялась по другим областям империи. Оставшимся местным жителям не возбранялось блюсти свои обычаи, носить традиционные одежды и говорить на родном языке (ко времени испанского завоевания на побережье и в горных районах было распространено 15 или 20 языков), однако претендующим на руководящие должности вменялось в обязанность знание кечуа. Иногда переселения вызывались экономическими соображениями: работники перебрасывались в провинцию, опустевшую после эпидемии, или для надзора за дорогой, пролегающей по безлюдным землям – таким переселенцам полагались некоторые послабления в других обязанностях перед государством.
Интеграция покоренных народов в единое культурное пространство оказалась успешной – до сих пор 7 млн. человек говорят на кечуа, среди индейцев сохраняется традиция айлью, и на огромной территории доныне ощутимо влияние инкской культуры в фольклоре, хозяйстве и менталитете.
Под контролем государства находилась и семейная жизнь. Все мужчины, достигшие определенного возраста, обязаны были вступить в брак. Все незамужние женщины считались собственностью инков, но не частной, а раздавались им государственной администрацией в качестве жён или служанок. Раз в год каждую деревню для этого посещал особый чиновник, проводивший публичную церемонию заключения брака, в которой обязаны были участвовать все, достигшие в этом году брачного возраста, при этом мужчина мог отказаться от неудачной партии, сославшись на то, что уже дал обещание другой девушке. Мнением женщин, по-видимому, не интересовались.
Инки – в смысле аристократы – имели право на несколько жен или, вернее, сожительниц (первая жена занимала особое положение, а остальные находились на роли наложниц). Брак с первой женой был нерасторжим, сожительница же могла быть прогнана и после этого не имела права вступать в брак. Закон регулировал число жен в зависимости от социального положения мужа – двадцать, тридцать, пятьдесят и т.д. Для Инки и его ближайших родственников никаких ограничений не существовало. Прямым следствием, разумеется, было то, что чем более высокий статус занимал инка, тем более многочисленным – в среднем – было его потомство, а члены императорской фамилии вообще плодились как кролики. Удельный вес инков в населении постоянно возрастал, и всем этим благородным отпрыскам следовало обеспечить по мере взросления хоть сколько-нибудь достойное занятие – не в крестьяне же их сдавать, в самом деле! Отсюда, видимо, и рекордное число различных чиновников, проверяющих, контролеров и прочих государевых людей на душу населения, явно избыточное для большинства нормальных государств: в среднем по одному чиновнику (с семейством) приходилось на каждые 7,5 семей простолюдинов. Здесь же, возможно, кроется причина и стремительного, взрывного расширения империи – для обеспечения экспоненциально увеличивавшейся оравы аристократов требовалось всё больше рабочих рук.
Кроме описанных выше контролеров на местах, существовала еще система тикуй-рикуков – разъездных ревизоров, наблюдающх за поведением чиновников в качестве "глаз и ушей" Инки. Они были облечены полномочиями для расследования жалоб, лишения должностных лиц их постов, наложения санкций, принятия решений и т.п. – знаменитый гоголевский сюжет можно было бы почти без потерь переложить на реалии Тауантисуйу.
Жен благородным господам тоже нужно было откуда-то набирать, поэтому для женщин даже простого происхожденрия в империи существовал своеобразный "социальный лифт" (для незнатного мужчины существовала единственная возможность заделаться инкой – быть воином, совершить подвиг и остаться в живых). Каждый год во все области страны посылались чиновники, отбиравшие девочек 8-9 лет. Эти девочки становились "избранными" и воспитывались в специальных домах ( в некоторых испанских хрониках они назывались монастырями). Каждый год во время определенного праздника тех из них, которым исполнилось 13 лет, отправляли в столицу, где сам Инка разделял их на три категории. Одни возращались в "монастырь", они назывались "солнечными девами", их деятельность была связана с культом богов солнца, луны и звезд. Они должны были соблюдать целомудрие, но Инка мог предоставить их своим приближенным и брать себе — в качестве наложниц. Вторая группа распределялась Инкой между инками — в качестве жен или наложниц. Такой подарок Инки считался высоким отличием. Наконец, третья группа предназначалась для человеческих жертвоприношений, которые происходили регулярно, в особенно же больших размерах при праздновании инаугурации… то есть коронации нового Инки. Закон предусматривал наказание родителей, дававших заметить свою печаль, когда их дочерей отбирали в "избранные".
Вертикаль власти была выстроена предельно четко: чиновник имел связь лишь со своим начальством и подчиненными, чиновники одного ранга могли сноситься друг с другом лишь через посредство их общего ближайшего начальства. Основой функционирования этой бюрократии был учет и контроль, осуществляемый при помощи кипу.
Идея кипу (справа) была любопытным отражением в мире вещей иерархического строения государственного аппарата. Иерархия вводилась и в материальную область: например, все виды оружия были расположены в порядке "старшинства" – копье считалось старше всех других, за ним шли стрелы, дальше лук и т.д. Соответственно "старшинству" эти предметы отмечались завязками выше или ниже на шнурке. Обучение искусству пользоваться кипу начиналось именно с заучивания принципов "старшинства".
В виде кипу информация передавалась вверх по бюрократической лестнице в столицу, где она анализировалась и затем хранилась по типам: военное дело, население, продовольственные припасы и т.д. В испанских хрониках утверждается, что учтено было даже число камней для пращей, число животных, убитых на охотах и т.д. Получалось неплохо: встречаются сообшения о таких достижениях административного искусства, как создание рабочих армий в 20 тысяч человек или операции распределения 3,5 тыс. кубометров маиса (взвешивать продукты инки как-то не додумались) среди населения большой области по строго определенным нормам.
Работники имперской администрации готовились в школах, куда был открыт доступ лишь детям инков; закон запрещал образование низшим слоям населения. Обучение вели ученые-амаутас. Их же обязанностью было писать историю, причем в двух вариантах: одна, обьективная, в форме кипу хранилась в столице и была предназначена лишь для специально допущенных чиновников, другая в форме гимнов повествовалась народу на праздневствах. Если сановник признавался недостойным, его имя устранялось из этой "праздничной" истории.
Когда вся жизнь регулируется государством, всякое нарушение законов выливается в государственное преступление, а, в свою очередь, любое преступление против государства затрагивает самую основу общественного строя. Законы, регулирующие жизнь в государстве инков, опирались на изощренную систему наказаний. Кара закона была суровой: почти всегда смерть или тяжелые пытки. Так, смерть полагалась за поваленное в лесу дерево или за кражу плода с государственной плантации (впрочем, сорвавший плод в частном владении мог вообще избегнуть наказания, если доказывал, что сделал это под влиянием голода). Аборт карался смертью как самой женщины, так и всех, кто ей помогал. В случае наиболее серьезных преступлений предусматривалась и казнь всех родственников виновного. Другие виды наказаний состояли в принудительных работах на государственных золотых и серебрянных копях или на плантациях коки, в тяжелом тропическом климате.
Равенства перед законом не существовало – за одно и то же преступление крестьянин карался смертью, а принадлежащий к сословию инков — публичным выговором. При этом исходили из убеждения, что для инки царской крови (теоретически все инки были родственниками) публичный выговор был гораздо большим наказанием, чем смерть для плебея.
Продолжение следует
