Материал публикуется в аккаунте автора без его ведома.
К сожалению, на этом перечень достоинств крейсеров данного типа можно считать исчерпанным.
Почему так получилось?
Содержание:
Предпосылки к созданию
не то конституции,
не то севрюжины с хреном».
В 80-х годах девятнадцатого столетия кораблестроительные программы Российской империи в части крейсеров представляли собой чрезвычайно занятное зрелище.
В 1881 году были заложены два броненосных крейсера (точнее – полуброненосных фрегата, но во избежание путаницы я буду именовать их броненосными крейсерами) «Дмитрий Донской» и «Владимир Мономах». Теоретически они должны были стать однотипными кораблями умеренного водоизмещения, предназначенными для действий в океане. Практически же получились разнотипные корабли с умеренной дальностью хода в 3 300 миль.
Тем не менее строительство таких кораблей для русского флота выглядело вполне оправдано, потому что главной задачей российских крейсеров в те годы считалась борьба на британских коммуникациях. Для этой цели броненосный крейсер умеренного водоизмещения на первый взгляд вполне подходил: достаточно мощный, чтобы противостоять любому противнику, не несущему бортовой брони, но при этом – все еще бюджетный, а значит – худо-бедно пригодный для серийного строительства.
Но в 1883 году закладывается корвет «Витязь», бортовой брони не имевший, и примерно с той же дальностью хода – 3 200 миль. Корабль имел существенно меньшие размеры, 3,5 тыс. тонн против 5,6 тыс. у «Мономаха» и, очевидно, ценой был куда как подешевле.
А через год последовала закладка едва ли не сильнейшего в мире «Адмирала Нахимова»: с точки зрения огневой мощи его можно было бы, пожалуй, записать даже и в броненосцы 2-го ранга, но вот высокими крейсерскими качествами он не отличался.
Тут стороннему наблюдателю могло бы показаться, что происходит разворот от концепции небольшого броненосного рейдера для резни на коммуникациях к крупным и мощным крейсерам для эскадренного боя. В таком случае прерывание морской торговли в океане можно было возложить на сравнительно дешевые «второранговые» крейсеры, на что намекало строительство «Витязя».
Но спустя каких-то два года, в 1886 году, линия «Мономаха» и «Донского» получает продолжение – закладывается «Память Азова» нормальным водоизмещением около 6,7 тыс. тонн.
Казалось бы, идея небольших бронированных рейдеров все же одержала верх, но в том же 1886 году во Франции заказан крейсер «Адмирал Корнилов», который по водоизмещению (5,3 тыс. т) лишь незначительно уступал «Памяти Азова», но при этом был всего лишь бронепалубным.
Возникает вопрос – зачем флоту строить корабли схожих размеров, но разных подклассов (бронепалубные и броненосные) для выполнения одной задачи?
Но все же, наблюдая со стороны, можно было предположить, что русский флот окончательно решил сделать ставку на крейсеры в 5–7 тыс. тонн водоизмещения, предназначенные для действий на коммуникациях.
Однако следующий русский броненосный крейсер «Рюрик» стал провозвестником уже совсем другой концепции.
Это был корабль-гигант, чье водоизмещение превосходило заложенные примерно в то же время эскадренные броненосцы «Наварин» и «Сисой Великий», но который был совершенно негоден ни к эскадренному сражению, ни к крупносерийному строительству. Зато расчетная дальность плавания в 6 700 миль, превосходная мореходность и скорость в 18 узлов не имели себе равных в нашем флоте.
Впрочем, достоинства и недостатки поражающих воображение российских крейсеров-рейдеров «Рюрика», «России» и «Громобоя» – отличная тема для отдельного цикла статей, и я не буду сейчас в нее углубляться.
Факт же в том, что в течении 10 лет, с 1881 по 1890 год, Российская империя умудрилась заложить 5 броненосных крейсеров трех различных концепций и при этом на довольно долгий срок прервать создание крейсеров бронепалубных, так как следующий корабль этого подкласса был заказан к постройке лишь через 10 лет после «Корнилова».
Да и то сказать…
История заложенной в 1895 году «Светланы», безусловно, интересна, но – с точки зрения эволюции взглядов генерал-адмирала, великого князя Алексея Александровича на характеристики желательной для него яхты.
Концепции крейсерской войны здесь по большому счету были ни при чем, хотя справедливости ради отмечу – из «Светланы» получился не столь уж плохой малый крейсер.
Вот в таких вот условиях российские адмиралы пришли к выводу, что бронепалубные крейсеры нашему флоту все же нужны.
История проектирования
Тактико-технические характеристики будущих крейсеров оказались предопределены тремя нижеследующими обстоятельствами.
1. Строительство эскадренных броненосцев на Балтике набирало нешуточные обороты. В 1889–1892 гг. было заложено целых пять эскадренных броненосцев: «Наварин», «Сисой Великий» и три корабля типа «Полтава», при этом Российская империя вовсе не собиралась останавливаться на достигнутом. Соответственно, формировалась мощная броненосная эскадра, и нужны были крейсеры, способные служить при ней – выполнять разведывательные и дозорные функции и т. д. Для этого очень неплохо подходили бронепалубные крейсеры 2-го ранга.
2. Крейсеры-гиганты, наподобие «Рюрика», невозможно было строить в количестве, обеспечивающем прерывание морской торговли Англии. Соответственно, необходимы были более дешевые крейсеры, отличающиеся тем не менее большой мореходностью и дальностью хода. Таким требованиям вполне отвечали бронепалубные крейсеры 1-го ранга.
3. И, наконец, обычное стремление сэкономить: морскому министерству очень хотелось, чтобы вышеперечисленные задачи решались одним типом кораблей.
Соответственно, в 1894 году был объявлен конкурс среди российских кораблестроителей. От них требовалось продемонстрировать проект бронепалубного крейсера не более чем 8 000 т водоизмещения, с вооружением в 2*203-мм орудия в оконечностях, 8*120-мм – побортно и скоростью не менее 19 узлов.
Таковых представлено было немало: водоизмещением в 7,2–8 тыс. т, вооружением 2–3*203-мм и 8–9*120-мм, причем дальность хода доходила до 9 000 миль.
Но дальнейшие работы в этом направлении были остановлены.
На мой взгляд, это было правильным решением. Такие корабли по размеру и стоимости уже приближались бы к японским броненосным крейсерам, не обладая ни вооружением, ни защитой последних, а их огромная дальность хода оказалась бы невостребованной.
Как бы то ни было, вице-адмирал Чихачев потребовал крейсер «с двумя закрытыми палубами, но артиллерией, сосредоточенной всецело на верхней палубе», и к 7 мая 1895 года были представлены предварительные проработки проектов крейсеров в 4,4; 4,7 и 5,6 тыс. т нормального водоизмещения.
Скорость всех крейсеров предусматривалась одинаковой – 20 узлов, но дальность хода росла вместе с водоизмещением – 3 495, 4 032 и 4 344 миль соответственно.
Бронирование было единым: броневая палуба в 63,5 мм, боевая рубка – 152 мм, элеваторы и нижние части дымовых труб – 38,1 мм, гласисы машинных люков – 127 мм.
А вот состав вооружения существенно различался: «главный калибр» самого малого крейсера был представлен 2*152-мм и 8*120-мм, среднего – 2*203-мм и 8*120-мм, а наиболее крупного – 2*203-мм, 4*152-мм и 6*120-мм.
По моему мнению, уменьшение водоизмещения будущих крейсеров было совершенно оправданным. И для службы при эскадре, и для рейдерства в океане важна многочисленность, а больших и, соответственно, дорогих крейсеров нельзя построить много.
Состав вооружения вызывает вопросы.
На крейсере в 4 400 т правильнее было бы оставить единый главный калибр из 120-мм или 152-мм орудий. Размещение 203-мм артиллерии на крейсере в 4 700 т сомнительно.
Попросту говоря, корабль не будет устойчивой платформой для таких орудий, что вполне хорошо показали те же японские «Касаги» и «Такасаго». Каждый имел по паре 203-мм пушек, но за всю войну нет ни одного подтвержденного попадания из них (возможно, что в кого-то и попали, но это не точно).
Восьмидюймовки выглядят оправданно разве что на самом крупном крейсере 5 600 т водоизмещения, но на нем проектировщики умудрились предусмотреть сразу два средних калибра – 120 и 152-мм, что явно излишне.
По-моему, оптимальным было бы техзадание на крейсер в 4,4–4,6 тыс. т с вооружением из 7–8 орудий калибром 152-мм и скоростью 20 узлов. Достаточно мощный для противостояния большинству крейсеров 2-го ранга, но относительно некрупный и вполне пригодный для крупносерийного строительства: при этом вполне мореходный и с приемлемой дальностью хода (порядка 4 000 миль).
Но получилось по-другому.
Проектировщики, конечно, обращали внимание на мировой опыт, смотрели, что строят ведущие морские державы. И они не могли не обратить внимания на французский «D’Entrecasteaux»: он был очень большим, имея 7 995 т нормального водоизмещения, и очень мощно вооруженным – 2*238,8-мм в башнях и 12*138-мм орудий, не считая противоминной мелочи. А вот скорость этого француза была умеренной – 19,2 узла.
Как следствие – на стол МТК лег еще один вариант будущего крейсера, теперь уже в 6 000 т водоизмещения, вооруженный двумя башенными 203-мм орудиями, 8*152-мм и аж 27*57-мм пушками. Скорость и толщина брони оставались прежними.
Именно этот вариант и стал основным, только по воле генерал-адмирала 203-мм артиллерия оказалась заменена на 152-мм. Таким образом, общее количество 152-мм орудий достигло 10.
В свете дальнейших событий я не склонен критиковать великого князя Алексея Александровича за это решение.
Затем водоизмещение в процессе проектирования стало расти, достигнув 6 630 т, а затем и 6 731 т, а главный калибр уменьшился до 8*152-мм орудий. Скорость также подкачала – заветные 20 узлов так и не были достигнуты ни «Дианой», ни «Палладой», ни «Авророй», показавшими на испытаниях 19; 19,17 и 19,2 узла соответственно.
Конечно, если сравнивать с аналогами, которые принимались в расчет при проектировании крейсеров типа «Диана», то все не так уж и плохо.
Британские «Эклипсы», закладывавшиеся в 1894–1895 гг., при водоизмещении под 5 700 т имели скорость 18,5 узла на естественной тяге и 5*152-мм и 6*120-мм орудий.
Но русские крейсеры начали строить в 1896 году, а двумя годами позднее был заложен «Аскольд», который, при водоизмещении около 6 000 т имел дюжину шестидюймовок и проектную скорость в 23 узла. Отечественный долгострой привел к тому, что крейсеры типа «Диана» вступали в строй одновременно с новым поколением бронепалубных «шеститысячников», на фоне которых ТТХ «богинь» выглядели откровенно убого.
Собственно говоря, это, пожалуй, основная причина, по которой «Диана», «Паллада» и «Аврора» в среде любителей истории военно-морских флотов не считаются удачными кораблями. Но есть и другие.
По большому счету ТТХ кораблей важны не сами по себе, а во взаимосвязи с задачами, которые этому кораблю необходимо решать. Увы, но крейсера типа «Диана» не обеспечивали решения задач, для которых создавались.
В силу малой скорости они не могли быть разведчиками при эскадре, не имея поддержки более тяжелых кораблей, а таковые нашей кораблестроительной программой не предусматривались.
В то же время их энергетические установки оказались весьма прожорливыми и потребляли больше угля, чем планировалось.
Так, адмирал Штакельберг указывал в рапорте:
И ладно бы дело касалось только перехода к городу Либава, у которого корабли попали в шторм. Но и далее история повторилась – при переходе из Либавы в Киль расход угля снова был таков, что пришлось догружать еще по 150 т.
А ведь речь ведь идет о 1902 годе, когда списать повышенный расход угля на изношенность механизмов было никак невозможно!
В боевых же условиях к середине лета 1904 года расход угля на «Диане» мог достигать 110 т в сутки при следовании 10-узловым ходом.
Таким образом, реальная дальность хода крейсеров типа «Диана» была значительно скромнее, чем определенные проектом 4 000 миль, а значит – и на роль океанского рейдера эти корабли годились мало.
Были претензии и к мореходности – крейсеры этого типа прилично зарывались носом в волну.
Почему не получилось?
В сущности, ответ лежит на поверхности – достаточно посмотреть весовые сводки русских бронепалубных крейсеров.
Попросту говоря, котлы и машины крейсеров типа «Диана» оказались примерно на 400 т тяжелее котлов и машин «Аскольда» и «Олега».
Для бронепалубного крейсера 400 т – это огромнейший вес, на той же «Диане» артиллерия весила меньше. Но КМУ «Дианы», будучи на 27,5 % тяжелее, чем у «Аскольда», развивала куда меньшую мощность: 11 610 л. с. – по проекту и максимум 12 200 л. с. – на испытаниях против 19 000 л. с. и 20 454 л. с. у «Аскольда» соответственно.
Если же посмотреть на удельные показатели, то разрыв становится просто ошеломляющим.
КМУ крейсеров типа «Диана» обеспечивала 7,17 лошадиных сил на одну тонну собственного веса, в то время как КМУ «Аскольда» – 14,96 л. с. То есть котлы и машины «Аскольда» оказались вдвое эффективнее тех, что стояли на наших «богинях». И это – если считать от проектных 1 270 т массы КМУ, в то время как фактически она составила 1 130 т.
Конечно, нельзя забывать, что крейсера типа «Диана» получили котлы системы Бельвилля, в то время как «Аскольд» – Торникрофта-Шульца, а «Богатырь» – Нормана. Разная конструкция, конечно, имела значение, котлы Бельвилля оценивались как надежное, но тяжелое решение.
Однако если мы посмотрим на КМУ других кораблей, оснащенных котлами Бельвилля, то увидим, что на той же «Светлане» показатель мощности (проектной) на тонну веса КМУ составляет 9,87 л.с./т, а на броненосном «Баяне» – 12,12 л.с./т.
Таким образом, даже в сравнении с КМУ с котлами той же конструкции, котлы и машины крейсеров типа «Диана» выглядят явными аутсайдерами.
Соответственно, можно констатировать, что неспособность отечественной промышленности создать в те годы конкурентоспособную КМУ стала основной причиной неуспеха крейсеров типа «Диана».
Котлы и машины этих крейсеров были откровенно слабыми, но занимали 24 % нормального водоизмещения, в то время как у «Олега» и «Аскольда» эти показатели составляли 18,6 % и 21,2 % соответственно.
Конечно, проектировщикам «богинь» не оставалось ничего иного, как экономить буквально на всем, в том числе и на вооружении.
И тут была допущена еще одна существенная ошибка.
Можно ли было как-то исправить положение?
Самый простой способ – заказать машины и котлы за границей, в принципе, препятствий к тому не имелось. Но это – путь в тупик, в никуда, потому что Российской империи следовало развиваться в техническом плане, и создавать собственное конкурентоспособное производство. В этом смысле заказ КМУ крейсеров типа «Диана» отечественному производителю – безусловное благо.
Но, конечно, намного эффективнее была бы советская схема, примененная при строительстве крейсеров проектов 26 и 26-бис – приобретение импортной установки на головной крейсер и техническая помощь в организации собственного производства.
О вооружении
Как уже было сказано выше, первоначальное вооружение крейсера в 2*203-мм и 8*152-мм при 27*57-мм противоминных пушках внушало нешуточное уважение, да и после замены 203-мм на 152-мм выглядело все еще неплохо.
Но затем начались различные веяния – состав артиллерии предложили скорректировать до 6*152-мм, 6*120-мм, 27*47-мм и 8*37-мм пушек.
К счастью, своевременно обратили внимание на новейшие германские бронепалубные крейсеры, с их 2*210-мм, 8*150-мм и 10*88-мм орудиями, с которым «Дианам», возможно, пришлось бы воевать, и вновь изменили состав артиллерии, теперь уже до 10*152-мм, 20*75-мм и 8*37-мм пушек.
С одной стороны, стремление поставить на крейсер два десятка скорострельных «почти трехдюймовок» вполне понятно и объяснимо. Дальности артиллерийского боя тогда ожидались малыми, а миноносцы росли в размерах как на дрожжах: появился подкласс «контрминоносцы», которые были крупнее и быстроходнее обычных миноносцев.
Над дальностью хода «самодвижущихся мин» также работали постоянно.
В то же время отечественные 75-мм орудия комплектовались только бронебойными боеприпасами: нужен был настоящий град таких снарядов, чтобы на малой дистанции успеть остановить контрминоносец.
Подобный подход, при всей его логичности, был неверным.
Для того чтобы успешно бороться с контрминоносцами, чье водоизмещение достигло к Русско-японской войне 350 т и более, требовалась 120–152-мм артиллерия, и вот ее-то количество и требовалось максимизировать.
Интересно, что немного позднее, планируя заказывать «шеститысячники» за границей, количество 75-мм пушек на них было уменьшено до 12 ед. Аналогичный состав вооружения – 12*152-мм и 12*75-мм орудий вполне мог быть размещен на крейсерах типа «Диана».
К сожалению, этого не произошло, и к еще большему прискорбию, когда водоизмещение крейсера опять поползло вверх, секвестру подверглись не 75-мм орудия, а шестидюймовые, которых в итоге осталось всего 8 ед. Хотя 10*152-мм и 12*75-мм имели бы даже меньший вес и требовали меньшую численность расчетов, чем 8*152-мм и 20*75-мм пушек.
Иными словами, стремление к жесткой экономии весов при создании крейсеров типа «Диана» вполне понятно и обосновано аномальной массой КМУ. Но в части вооружения для этой экономии были неверно расставлены акценты.
О дальности хода
Для крейсера, в задачи которого входит прерывание вражеских коммуникаций – параметр крайне важный, возможно, даже более важный, чем та же скорость.
И здесь, конечно, хочется опять все свалить на качество машин и котлов, но есть и еще один важный аспект, имя которому – новый тип котлов.
Впервые в Российском императорском флоте водотрубные котлы были применены в далеком 1887 году, когда в ходе модернизации броненосный фрегат «Минин» получил новейшие на тот момент паровые котлы Бельвилля.
Продемонстрировали они себя на редкость хорошо, так что впоследствии Морское министерство в лице МТК и требовало их применения на любых крупных кораблях.
Но при этом широкомасштабное внедрение котлов Бельвилля задержалось на целых 6 лет.
Первыми крупными кораблями, получившими котлы Бельвилля, стали: броненосный крейсер «Россия», заложенный в 1893 году, и заказанная во Франции «Светлана» (заложена в 1895 году). А вот эскадренные броненосцы «Наварин», «Сисой Великий», «Три святителя», «Ростислав», а также серия броненосцев типа «Полтава» – все они оснащались огнетрубными котлами старого типа.
Почему же «обельвиллевание» нашего флота оказалось отсрочено на целых шесть лет?
Ответа на этот вопрос у меня, увы, не имеется.
Возможно, что Морское министерство, руководствуясь логикой «кабы тут было что полезное, то в Англии все это было бы давно внедрено и работало бы повсеместно, а коли там ничего такого нет, стало быть, все это вздор!», с удивлением взирало на «Минина», решительно не понимая, как сей броненосный фрегат, оснащенный «изобретением диавольским, понеже водотрубным котлом именуемым», до сих пор еще не взлетел на воздух.
Быть может, адмиралы и инженеры наши все эти годы подсознательно ожидали, когда же «Минин» сгинет в муках, огне и паре, подтвердив тем самым незыблемость авторитета британской конструкторской мысли, задержавшей массовое внедрение котлов Бельвилля на кораблях Королевского флота.
В Англии лишь в 1893 году котлы этого типа получила канонерка Sharpshooter, а годом позже были заложены британские крейсера Powerful и Terrible – первые «обельвилленные» большие корабли флота Ее Величества.
Все может быть.
Но факт в том, что сколько–то крупными сериями больших кораблей, оснащенных котлами Бельвилля, в Российском императорском флоте как раз и стали крейсера типа «Диана» и броненосцы типа «Пересвет». Соответственно, для экипажей кораблей «бельвилли» стали новинкой, и возможно, чрезмерный расход топлива связан не только (а может, и не столько) с качеством изготовления КМУ наших «богинь», но и с неправильной их эксплуатацией.
И, конечно же, мои шутки относительно внедрения котлов Бельвилля не должны скрыть от уважаемого читателя, что в благом и прогрессивном деле освоения современного типа котлов на флоте Российская империя не отстала от Великобритании.
А это кое-чего да стоит.
