Как могли бы выглядеть известные советские автомобили
Они разрабатывались годами и не сходили с конвейера десятилетиями, оставались мечтой и были неотъемлемой частью облика советских городов, но даже у них могло быть совсем другое лицо. Мы вспомнили восемь советских машин, которые могли бы выглядеть не так, как мы привыкли.
Понтонный кузов «Победы» типа «фастбек» с интегрированными крыльями и утопленными в них фарами был прогрессивным для тех лет решением. Но сам по себе создавал немало проблем при эксплуатации: покатая крыша ухудшала обзорность, подпирала макушки пассажиров, уменьшала проем багажника, создавала сложности с подъемной силой и парусностью при боковом ветре. Так что уже в конце сороковых появились предложения переделать «Победу» в седан.
Опытная «Победа» института НАМИ имела трехобъемный кузов, улучшенную отделку салона, тонкие раздельные передние сидения со спинками без пружин – это позволило подвинуть вперед задний диван и увеличить багажник.
В итоге проект, требовавший переоснастки производства и новых кузовных штампов, в серию не пошел, но был переосмыслен польскими конструкторами на их лицензионной версии «Победы» – FSO Warszawa. Полякам без существенной модернизации было просто не обойтись – Warszawa выпускалась до начала семидесятых, а новая горьковская модель 1956 года ГАЗ-21 «Волга» уже от рождения была седаном.
Сейчас копиями занимаются в основном китайские автопроизводители, но в советские времена за творческую переработку нередко брались и наши конструкторы. В первую очередь, в тех областях, в которых советским специалистам не хватало опыта. Так, при разработке маленького «Москвича» весом 600 килограммов за основу взяли итальянский Fiat 600 1955 года.
И хотя конструктивно машина была существенно переработана, облагородить итальянский дизайн оказалось куда сложнее. В версии художников-конструкторов московского завода МЗМА малолитражка обзавелась другими крыльями с козырьками над фарами, круглыми, как клавиши кларнета, воздуховодами двигателя и многочисленными подштамповками на дверях и задних крыльях. И что самое необычное – именовалась она «Москвич-444».
По решению Хрущева проект передали на новый завод «Коммунар» в Украинской Республике, где машину очистили от ненужного визуального мусора и переименовали в «Запорожец». Или, как говорил герой Андрея Миронова в фильме «Три плюс два», «консервную банку системы Запорожец».
Следующая горьковская модель тоже должна была носить имя «Победа» и на стадии гипсовых макетов напоминала уменьшенный в размерах «ЗиМ», но в процессе подготовки производства эти наработки успели устареть. Не в последнюю очередь из-за стремительного развития ведущей тогда американской школы дизайна.
В результате ГАЗ-21 приобрел привычные нам текучие формы и имя «Волга», причем альтернативный проект с кузовом «фастбек» и модными крыльями-плавниками назывался «Звездой».
В конце 1960 года автор дизайна «Волги» с кузовом седан Лев Еремеев подготовил обновленный вариант модели с прямыми крыльями и козырьками над фарами. В машине не было былого изящества, но текущая модель выглядела устаревшей, что уменьшало доходы от экспорта машины.
И все же проект Еремеева расценили как слишком затратный, ограничившись легким фейслифтингом – изменили решетку радиатора, бамперы и подфарники, а также задние фонари.
В середине шестидесятых свой вариант рестайлинга «Волги» предложили и специалисты НАМИ, но на заводе уже вовсю работали над машиной следующего поколения.
Еще продолжая работать над доводкой «горбатого», в Запорожье уже фантазировали над будущей самостоятельной моделью, которую должен был отличать просторный двухобъемный кузов и характерные «уши» воздухозаборников.
Ранние варианты перспективного «Запорожца» начала шестидесятых уже напоминали будущую машину, но отличались покатой крышей, ломаными передними крыльями, остеклением и фарами от «горбатого» и множеством декоративных подштамповок. Серийная версия получилась гораздо лаконичнее, ведь модель собирались производить много лет, и очень напоминала NSU Prinz 4.
Как говорил ведущий Игорь Кириллов в телепрограмме про новый «Запорожец»: «Не правда ли, красивая машина? Современная, элегантная!» И труднодоступная: покупателям предлагалось запастись терпением и записываться на автомобиль в порядке живой очереди.
Дизайн новой «Волги» ГАЗ-24 вновь создавался под сильным влиянием американской школы и автомобилей, показанных на Американской национальной выставке в Москве в 1959 году. Так что первый вариант экстерьера выглядел даже чересчур модно и мог устареть еще до запуска модели в серию.
Такой вариант советской промышленности не подходил, так что следующие проекты были более спокойными. Если бы машина второго поколения была запущена в производство в середине шестидесятых, то, возможно, она выглядела бы примерно так.
Эти идеи и послужили основой для дизайна серийной «Волги» с индексом 24. Во всяком случае, здесь уже имели место характерные загнутые передние крылья, решетка радиатора с множеством поперечин и подштамповка вдоль борта. Однако на первых ходовых прототипах второй половины шестидесятых дизайнеры продолжали экспериментировать с решеткой и количеством фар.
Самым известным примером работы Porsche для советской автопромышленности была доводка «Самары», но первые «Жигули» побывали в руках штутгартских инженеров еще в середине 70-х, когда немцам заказали программу рестайлинга ВАЗ-2103. Опять же в интересах оживления экспортной программы.
Привыкшие работать в рамках ограниченного бюджета немцы смогли улучшить управляемость, коррозийную стойкость, шумоизоляцию и аэродинамику без существенного вмешательства в конструкцию. Заменили неактуальный хром пластиком, а рулевая колонка отдаленно напоминала таковую у Porsche 924.
В целом машина выглядела как гибрид западного и советского автомобиля, так что ее радиаторной решетке больше подошла бы надпись Wartburg или Trabant. Как и аналогичные работы Porsche по модернизации «Москвича», в серию модель не пошла, а на конвейере оказалась собственная тольяттинская разработка ВАЗ-2106, производившаяся следующие 30 лет.
Начиная создание первого «уазика», в Ульяновске вообще с трудом представляли, как принято работать над дизайном экстерьера и интерьера, а техническое задание на новую машину, например, подразумевало отсутствие обшивки салона – чтобы можно было легко провести очистку от радиации. Фары должны были быть определенного размера, чтобы на них надевалась стандартная светомаскировка.
Западных аналогов уазовцы не видели, а за «дизайн» в итоге отвечал один из молодых конструкторов. Первые версии внедорожника проходили испытания уже на рубеже пятидесятых-шестидесятых годов и форму здесь определяло содержание. Рисовали свой вариант экстерьера и художники института НАМИ, хотя в серию все равно пошел заводской вариант.
Там же, в НАМИ, подготовили и цивилизованную версию серийного внедорожника, отличавшуюся такими «дизайнерскими» элементами, как радиаторная решетка и рисунки на порогах. Крыша внедорожника была сделана жесткой и покатой, дворники крепились внизу лобового стекла, интерьер был облагорожен для удобства частных владельцев. Увы, на производство машины у Госплана не нашлось необходимых ресурсов.
Собственные ульяновские варианты рестайлинга дизайна уже серийного «уазика» в большей степени затрагивали капот и радиаторную решетку, но крыша внедорожника все равно оставалась мягкой. Чиновники требовали, чтобы обновленная машина выглядела свежее, но не требовала существенной переоснастки производства.
Последним «Москвичом» стала модель 2141, но если бы не желание Минавтопрома перевести АЗЛК на передний привод, новый «Москвич» мог появиться гораздо раньше и выглядел бы примерно так.
Современные технические решения, блокфары со стеклоочистителями, ручки дверей, спрятанные в кузов, двухобъемный кузов с цельноштампованной боковиной без архаичных водостоков – в начале семидесятых прототипы так называемой «серии С» выглядели пришельцами из будущего. Особенно на фоне другого проекта замены «Москвича-412» серии 3-5.
Следующие прототипы, С-2 и С-3, сохранили изначальные пропорции, получили кузов «хэтчбек» (до этого машина была фастбеком – конструкторы боялись, что большая пятая дверь будет выпускать все тепло из салона зимой) и были готовы для окончательной доводки.
Но тут Минавтопром и новое руководство завода решили, что новый «Москвич» должен быть по-современному переднеприводным. Была выбрана даже референсная модель – «Автомобиль года 1976» Simca 1307. Следующие прототипы уже строились вокруг доработанных на АЗЛК французских образцов, или, как их прозвали испытатели, «Максимок».
