Потенциальное технически и логически преемственное развитие российского флота накануне русско-японской войны
При взгляде на корабельный состав русского флота в конце 19 – начале 20 века лично меня всегда особенно огорчала значительная разнотипность его основных боевых единиц – броненосцев и крейсеров. Особенно она была заметна на фоне таких основных мировых флотов, как английский, немецкий, да даже и австрийский с итальянским. В схожем с Россией состоянии тогда пребывали разве что морские силы САСШ и Франции. Но, увы, именно к этим странам, особенно ко второй из них, по целому ряду причин русские вынуждены были обращаться за технической помощью в создании своего флота.
Результаты русско-японской войны, к которой Россия пришла с таким флотом, хорошо известны. И до сих пор у многих из нас они вызывают жгучее желание переиграть итоги названного конфликта в различных альтернативах. В том числе и за счет оптимизации ТТХ русских кораблей, наилучших вариаций которых все мало-мальски разбирающиеся в теме люди, не исключая и вашего покорного слугу, уже наплодили неисчислимое множество.
Лично меня в подобных изысканиях всегда тянуло быть как можно ближе к реальности. Не является исключением и предлагаемый сегодня вариант. И хотя обычно водится за мной грех многословия, его я постараюсь изложить скорее концептуально и достаточно кратко, лишь с основными техническими нюансами.
Прежде всего, позволю себе презюмировать следующую мысль – примерно к 1886-1888 году Россия, где собственными стараниями, где с французской помощью вышла на проекты кораблей основных классов, которые являлись вполне удачными прототипами (причем прежде всего с точки зрения заложенной в их конструкцию общей идеологии и архитектуры) для последующих типов боевых единиц.
Так, среди проектов броненосцев явно выделялся «Двенадцать Апостолов». Его окончательно сложившийся, по-видимому, к концу 1888 года состав вооружения подразумевал наконец-то состоявшийся возврат к схеме размещения главного калибра, предложенной еще на «Петре Великом» и ставшей классической для всех броненосцев-додредноутов – по два ствола в башнях или барбетах с башенноподобными прикрытиями в носу и корме.
Броненосные крейсера к 1886 году были представлены достраивавшимся «Адмиралом Нахимовым» (условно «боевая» разновидность данного класса кораблей с башенноподобными установками ГК и неполным поясом по ВЛ) и всеми предшествующими типами броненосных фрегатов от «Князя Пожарского» до «Дмитрия Донского» (собственно «крейсерские» версии с полным поясом по ВЛ, но почти не защищенной артиллерией, размещенной на палубах или в батареях).
В классе бронепалубных крейсеров на 1887 год имелись корветы типа «Витязь» (вполне удачные почти во всем, кроме скорости и неполной броневой палубы, корабли с 10-ю шестидюймовками в качестве ГК) и сооружающийся во Франции более крупный и быстроходный «Адмирал Корнилов», имеющий уже и полную палубу, причем со скосами, и 14 орудий калибра 152 мм.
И если представить, что русские конструкторы четко и последовательно проводили бы линию дальнейшего развития в указанных классах на основе именно этих типов кораблей, то, полагаю, возможен был бы следующий вариант состава главных сил Российского императорского флота.
Броненосные и бронепалубные крейсера – начать хочется именно с них, потому как здесь предлагаются наибольшие изменения.
У броненосных крейсеров на момент предлагаемой «бифуркации техноистории» по сути два концептуальных прототипа, от которых в реальности про постройке «Памяти Азова» взяли, как я полагаю, наихудшие черты – неполный пояс по ВЛ и палубное размещение артиллерии ГК, к тому же еще и до абсолютного минимума урезанной в числе.
А вот если бы поступили наоборот, позаимствовав у ранних крейсеров полный броневой пояс, а у «Нахимова» – его псевдо-башни в ополовиненном числе (по одной в оконечностях), то тогда было бы логично закладывать друг за дружкой на Балтийском заводе примерно однотипные «Память Азова» с «Рюриком» с такими вот приблизительными проектными характеристиками:
водоизмещение – 8250/8625 т (нормальное/полное), три трубы, два винта, мощность ЭУ – 10 000 л.с., скорость – 17,5 уз., дальность плавания – 6500 миль/10 уз. при полном запасе угля, запас угля – 1125/1500 т (нормальный/полный), броня компаунд, полный пояс по ВЛ (2,29 м ширины) толщиной 152–114 мм (к нижней кромке соответственно 114–76,2 мм) мм, палуба – 57,15 мм (плоская по верхней кромке пояса, в том числе 19,05 мм – палубный настил), рубка – 152 (бок)/38,1 (крыша и коммуникационная труба) мм, барбеты – 152/76,2 мм (соответственно широкое верхнее и узкое нижнее кольца), башенноподобные прикрытия барбетов ГК – 76,2 (бок)/38,1 (крыша) мм, батарея СК и ее траверзы (бортовая броня представляет собой, как и на «Нахимове», утолщенную обшивку борта, длиной около 64 м и шириной 2,29 м) – 38,1 мм, переборки между 152-мм орудиями в батарее – 9,5 мм, 2х2-203×35, 16-152×35, 12-47, 8-37, 4-381 мм т.а. (надводные, 8 торпед), 30 мин.
Вероятнее всего, в реальности эти корабли, внешне выглядящие как удлиненный на метров 15 и зауженный на полметра «Адмирал Нахимов» без средних «башен», имели бы фактическую дальность плавания в районе 5000 миль на 10 узлах, перегрузку в 750–500 т и недобор мощности в 500–250 л.с. Но, несмотря на это, фактическая скорость, полагаю, все же достигла бы 17,5–17,75 узла. Стоимость каждого такого корабля была бы примерно сравнима с «Адмиралом Нахимовым» – около 6,2–6,3 млн. рублей. Причем для «Памяти Азова», более крупного, чем в реальности, дополнительные пару миллионов рублей пришлось бы изыскать за счет отказа от постройки на том этапе минных крейсеров «Лейтенант Ильин» и «Капитан Сакен» (в своем оригинальном виде далеко не лучших кораблей).
«Рюрик» в силу срока постройки получил бы уже не револьверные, а одноствольные 47-мм и 37-мм скорострелки. А вот шестидюймовки Канэ, как в реальности, ему бы еще не достались. Зато именно в размерах этих кораблей и сроках их строительства крылся бы для русских один из главных бонусов. Постройка реального «Рюрика», как мы помним, прерывалась почти на год, и все это время корабль стоял на стапеле. В предложенном же варианте, когда проект «Памяти Азова», сочтя вполне удачным, почти не правили бы перед закладкой его систершипа, возможно было бы уложиться примерно в такие сроки строительства:
«Память Азова»: начало работ на стапеле (Балтийский завод, большой деревянный эллинг) – март 1886 года, спуск на воду – июнь-август 1888 года, фактическое вступление в строй – май-июль 1891 года;
«Рюрик»: начало работ на стапеле (Балтийский завод, большой деревянный эллинг) – сентябрь 1888 года, спуск на воду – сентябрь-октябрь 1890 года, фактическое вступление в строй – октябрь-ноябрь 1892 года или начало 1893 года.
Соответственно, освобождение эллинга на два года ранее, чем это было с «Рюриком» в действительности, позволило бы уже максимум в первые месяцы 1891 года заложить в нем «Россию».
«Россия», продолжая традиции конструктивной преемственности, была бы не сильно крупнее «Рюрика» по водоизмещению (около 8750 т проектное нормальное), но при большем удлинении корпуса (примерно до 137 м по ВЛ) с более острыми обводами – все ради увеличения проектной скорости до 19 узлов сообразно растущим требованиям к данному классу кораблей. Этому же служила бы и увеличенная до 13 000 л.с. проектная мощность по-прежнему двухвальной КМУ, в которой на два года раньше, чем в реальности, применили бы котлы Бельвиля (числом 24 штуки) вместо прежних огнетрубных. Броневой пояс также остался бы полным, но толщина защиты, как и у предыдущего типа кораблей, во всех элементах не превышала бы 6 дюймов (хотя сама броня согласно решению МТК от 1890 года – как и в реальности – стала бы уже сталеникелевой).
Но главная особенность крылась бы в составе артиллерии, получившей новые скорострельные орудия ГК, СК и ПМК. Увеличенный вес новых пушек заставил бы сократить их число всего до пары 203-мм орудий и дюжины 152-мм на бортовых станках – но зато первые получили бы уже полноценные одноорудийные башни с 6-дюймовой толщиной стенок, а толщина бортовой брони батареи вторых выросла бы до 76 мм. Дополняли бы их 12-75×50, 8-47, 4-37, 2-63,5-мм десантных, 4-381-мм т.а. (надводных, 12 торпед) и 30 мин.
По тому же проекту в 1893 году, уже в новом каменном эллинге, начали бы строить «Громобой», разве что с заменой брони на импортированную из Америки более прочную гарвеевскую. В результате эта пара кораблей, несмотря на 350-400-тонную перегрузку, скорее всего осилила бы на испытаниях примерно 20 узлов максимальной скорости – благодаря превышению мощности машин на 1000 л.с. в сравнении с проектной. А вот дальность снова не дотянула бы до проектных 6500 миль на 10 узлах, оказавшись в районе 5000 миль, как и у предшественников.
Место же реального «Громобоя», начатого постройкой в 1897 году, занял бы отсутствовавший в реальности корабль, который логично было бы назвать «Витязь». Его отличия от двух предшественников были бы не слишком заметны, но все же существенны – броня Круппа, появившиеся скосы броневой палубы, размещение 152-мм пушек на станках на центральном штыре, дополнение вооружения 4-мя пулеметами и замена всех надводных минных аппаратов лишь двумя подводными.
Почти таким же стал бы заложенный во Франции в 1898 году «Баян». Но при этом логичным для русских, в отличие от реального «бронированного разведчика при эскадре», выглядело бы желание получить как можно более полно защищенный флагманский корабль для крейсерского соединения из «России», «Громобоя» и «Витязя». Поэтому «француз» сохранил бы вооружение «Витязя» и его габариты, но обзавелся бы еще и вторым поясом из 75-мм брони между главным поясом и батареей 152-мм орудий. Эта броня без увеличения прежнего лимита в 8750 т проектного водоизмещения появилась бы за счет более удачного проектирования и сокращения на 125 т нормального и полного запаса угля. Однако последнее в силу лучшего качества изготовления КМУ «Баяна», полагаю, не сказалось бы на его дальности хода и максимальной скорости – 5000 миль и 20 узлов соответственно – в сравнении с русскими «одноклассниками».
Что касается «цены вопроса», то пара «Россия»–«Громобой» обошлась бы русским около 7,2–7,3 млн. рублей каждый, а «Витязь» с «Баяном» – примерно по 7,7–7,8 млн. рублей.
Таким образом, к началу русско-японской войны, даже если бы устаревшие к тому времени по артиллерии «Память Азова» и «Рюрик» ушли бы на Балтику для ремонта и модернизации, возможно было бы иметь на Дальнем Востоке достаточно однородное крейсерское соединение из четырех кораблей, пусть и не вполне однотипных, но в силу строгой технической преемственности проектов весьма близких по комплексу ТТХ. Да еще и с почти одинаковым силуэтом (две одноорудийные башни, две мачты, три трубы), затрудняющим врагу реальную оценку того, кто именно перед ним – наиболее «старая» «Россия» или самый современный «Баян».
Ситуация с бронепалубными крейсерами тоже по-хорошему должна была бы ощутимо отличаться от реальной. И самый сложный момент здесь – «крейсер-яхта» «Светлана». Наверняка генерал-адмирал Алексей Александрович не отказался бы от ее постройки – и почти наверняка она строилась бы во Франции, как и действительности.
Но было бы куда лучше, если бы вместо конструктивного наследования таким типам кораблей, как «Descartes», «Catinat» и «Cassard», «Светлана» оказалась бы развитием «Linois» – довольно высокобортного и представительно выглядящего типа французских крейсеров 3-го класса. С водоизмещением примерно 2500 т, мощностью КМУ около 6000 л.с. по проекту и около 7000 л.с. реально и итоговой скоростью в районе 19,5 узла. Причем за счет отказа от большей части боевых свойств и ограничения брони 12,5-мм палубой с 25-мм скосами, а основного вооружения – парой 120-мм пушек (на баке и юте) и 4-мя 75-мм (по паре побортно), и на таком кораблике вполне хватило бы места на все великокняжеские пожелания по части комфорта и уюта.
Более того, в последующем такая «Светлана» вполне могла бы стать прообразом еще одного «крейсера-яхты», «Алмаза», с практически полным воспроизведением в его проекте ТТХ предшественницы в части размеров, скорости, вооружения и защиты. Причем, возможно, уже не в «клиперообразной» оболочке, как в реальности, а в более приближенном к военному кораблю виде, чем-то напоминающем минные транспорты типа «Амур». При этом «цена вопроса» за каждый из подобных крейсеров оказалась бы в районе 2,2–2,3 млн. рублей, а «Светлана», заложенная в 1895 году, формально сооружалась бы вместо двух ранее отмененных минных крейсеров типа «Лейтенант Ильин».
Самое сложное же в отношении русских бронепалубных крейсеров – это «нормализация» ТТХ крейсеров типа «Диана». В реальности, как известно, они строились с оглядкой прежде всего на английские крейсера типов «Astrea» и «Eclipse». Но в итоге получилось то, что получилось – и было это получившееся малоудовлетворительным почти по всем статьям.
Как мне кажется, дабы приблизиться по набору ТТХ хотя бы к таким кораблям, как строившиеся одновременно с ними британские крейсера типа «Highflyer», русские «богини» должны были бы отталкиваться по составу вооружения от корветов типа «Витязь» (десять 6-дюймовок, но уже скорострельных), а по прочему набору параметров – от проекта крейсера Балтийского завода в 5600 тонн водоизмещения, датированного 1895 годом. В предлагаемом варианте богинь стало бы четыре – вместо реальной «Светланы» появилась бы, например, «Юнона», строящаяся в большом деревянном эллинге Нового адмиралтейства после «Сисоя Великого» и перед «Авророй», скажем, с апреля 1895 года. А вся четверка в составе «Юнона», «Диана», «Паллада», «Аврора» имела бы примерно такие характеристики:
водоизмещение фактическое – 5500/5750 т (нормальное и полное; по проекту нормальное – 5500 т, но как мы помним, «богини» и в реальности не имели особого перегруза), 10 250 по проекту и 11 000 реально л.с., 750/1000 т угля, 4000 миль/10 уз. (по проекту – 5500 миль/10 уз.), фактическая скорость – 19,8–20,2 уз. (по проекту – 20 уз.), броня Круппа и хромоникелевая, палуба – 76,2 мм скосы и гласис МО и 38,1 мм плоская часть (включая в эти цифры палубный настил), дымоходы и элеваторы боезапаса – 38,1 мм, щиты 152-мм орудий – 25,4 мм, боевая рубка – 152 (бок)/38,1 (крыша)/76,2 (коммуникационная труба) мм, 10-152×45, 8-75×50 (по проекту – 12), 8-47, 4-37, 2-63,5-мм десантных, 2 пулемета, 2-381-мм т.а. (подводные, 6 торпед), 20 мин.
Вероятнее всего, за счет меньших размеров в сравнении с оригинальными «богинями» всех их успели бы достроить чуть раньше и к началу русско-японской войны перевести на Тихий океан. И, базируясь на Владивосток, такие корабли, вполне отвечающие именно целям охоты на «купцов», образовали бы там вместе с четверкой броненосных крейсеров мощное крейсерское соединение, куда более, чем в реальности, угрожающее японским коммуникациям.
Причем двухмачтовые и трехтрубные силуэты этих крейсеров, как и у их броненосных соплавателей, затрудняли бы врагу определение того факта, кого именно из них японские сигнальщики внезапно обнаруживали бы на горизонте, напуская тем самым лишнего «тумана войны». Стоимость же подобных кораблей ожидалась бы в районе 4,7–4,8 млн. рублей для каждого.
А вот для действий при основной части эскадры, базирующейся на Порт-Артур, были бы созданы уже другие боевые единицы.
Две из них, «Варяг» и «Аскольд», строящиеся в САСШ и Германии, были бы, как и реальности, «большими» быстроходными бронепалубными крейсерами с открытым размещением артиллерии. Но, в отличие от реальных аналогов, сообразуясь с заявленным здесь правилом преемственности и наследуя в этом плане «Адмиралу Корнилову», получили бы 14, а не 12 шестидюймовых орудий, при сокращении до 8 числа 75-миллиметровок. При этом характеристики их были бы близки – 6500 т фактического нормального водоизмещения (чуть потяжелевший «Аскольд» приобрел бы за счет этого несколько усиленный корпус с полубаком), 23 узла по проекту и 24 реально на мерной миле, запас угля в 750/1250 т (нормальный и полный), дальность хода около 4500 миль на 10 узлах и сравнимые с реальными толщины крупповской брони во всех защитных элементах.
А еще два крейсера, «Богатырь» и «Олег» стали бы уже «броненосными разведчиками при эскадре», раз русским и в жизни потребовался такой тип. Имея то же водоизмещение, что и предыдущие корабли, они бы получили всего 8 шестидюймовок – но все они располагались бы в расположенных по диаметральной плоскости корабля четырех двухорудийных башнях, что доводило бы их бортовой залп до тех же 8-ми орудий, что и у «Варяга» с «Аскольдом». Такой проект уже немного на грани фантастики для того времени, но, полагаю, он все же мог бы родиться как результат скрещения в недрах МТК проекта реального «Богатыря» и проекта шестибашенного крейсера, разработанного Д. В. Скворцовым для Русского паровозостроительного и механического общества в 1898 году.
В отличие от реального «Богатыря», подобный крейсер получил не только башни со 115-мм вертикальной броней и 75-мм барбетами, но и, по преемственности с русскими броненосными крейсерами, также полный пояс тонкой (55–95 мм) брони по ватерлинии 2,25 м шириной, подпираемый 55-мм скосами броневой палубы, имеющей в плоской части толщину 35 мм, а на гласисе МО – 95 мм. 35-мм броней прикрывались бы также носовая и кормовая батареи 75-мм орудий (по 6 пушек в каждой), дымоходы и элеваторы боезапаса. Боевая рубка несла бы 135-мм броню при 35-мм крыше и 75-мм коммуникационной трубе.
Но если «Богатырь», строившийся на верфи фирмы «Вулкан», явно осилил бы свои проектные 23 узла, то воспроизводимый на отечественных заводах «Олег», скорее всего, не добрал бы до этого значения около узла из-за значительной перегрузки – и не поспел бы вовремя «на фронт», как и в реальности.
В целом же специфичность такого типа кораблей, полагаю, отпугнула бы МТК от их воспроизводства для нужд Черноморского флота – и «Кагул» с «Очаковым» стали бы почти точными копиями «Аскольда» («Варяг», как и в реальности, при выборе образца для копирования подводили бы котлы Никлосса и допущенные при постройке ошибки). Почти точными – потому что, скорее всего, их котельную установку переделали бы под котлы Нормана и три трубы вместо пяти, как у «Богатыря». Само собой, в русском национальном исполнении того времени это повлекло бы перегрузку тонн этак на 500 и достигнутую скорость в лучшем случае на грани требуемой по техзаданию.
А вот «Новик», «Боярин», «Жемчуг» и «Изумруд», полагаю, могли бы выглядеть ровно так же, как и в реальности. И ровно так же обстояло бы дело с их сроками постройки.
Таким образом, эскадра в Порт-Артуре на начало войны из современных кораблей крейсерского класса имела бы, очевидно, «Алмаз», «Новик» с «Боярином», «Варяг», «Аскольд» и «Богатырь» – более или менее достаточный набор кораблей для противодействия тем японским крейсерам, который Того при прогнозируемых здесь силах его противников и их дислокации мог бы выделить в состав блокирующего русскую крепость отряда.
Минные заградители у русских накануне войны и в реальности развивались достаточно последовательно. Лишь «Волге» не помешало бы стать еще одним кораблем типа «Амур», а не тем, что получилось на самом деле. По большому счету, вполне преемственным было и развитие миноносцев, среди коих совсем уж явной ошибкой выглядит разве что длительное культивирование типа «Сокол», вплоть до закладки пятерки «Твердых» в 1904–1905 годах. Тоннаж и деньги от постройки одного из последних лучше бы пустили на превращение «Волги» в еще один «Амур». А вот еще четыре вместе с семеркой самых последних «соколов» («Скорый», «Страшный», «Стройный», «Статный», «Разящий», «Расторопный», «Сильный»), если усреднить их характеристики, могли бы стать действительно полезной «лебединой песней» кораблей данного типа в 275 т полного водоизмещения с усиленным до пары 75-мм пушек артиллерийским вооружением. Само собой, вторая 75-миллиметровка требовалась и всем прочим русским эскадренным миноносцам того времени.
Вот, наконец, мы добрались и до главного вопроса – каким же выглядело бы максимально логичное и технически последовательное развитие русских броненосцев?
Полагаю, что объективно возможным и действительно полезным здесь было еще в 1888–1889 годах обеспечить закладку «Гангута», «Двенадцати Апостолов» и «Георгия Победоносца» как трех однотипных кораблей. Визуально это был бы взятый как основа «Двенадцать Апостолов», но чуть больше по водоизмещению (проектное нормальное 8350–8400 т, реальное около 9000 т), со средней достигнутой скоростью для кораблей серии 15,5 узла, 15-дюймовым в самой толстой части неполным поясом бортовой брони, 254-мм верхним поясом, 4-мя 35-калиберными двенадцатидюймовками в прикрытиях «а ля «Георгий Победоносец» и шестью пушками 152×35 в центральном каземате со 127-мм броней. Такой вариант вовсе не фантастичен, если учитывать, что в реальности предполагалась закладка второго корабля типа «Двенадцать Апостолов» и даже были заготовлены материалы для него.
За этими тремя кораблями последовал бы в 1889 году вполне себе реальный «Наварин», который хорошо смотрелся бы именно как их развитие – с башнями вместо барбетов, восьмью 152-мм пушками вместо шести, усиленной броней и чуть увеличенной скоростью.
А вот дальше уже начинаются отступления от реальности. Причем связаны они не только с броненосцами, но и с броненосными канонерками типов «Грозящий» и «Храбрый». К 1889–1890 годам, времени закладки первых из них, уже в принципе стало ясно, что канонерки против крупных кораблей мало котируются. Да и на Балтике всякие там Дании и Швеции активно обзаводились броненосцами береговой обороны.
Поэтому видится необходимой замена четырех канонерок указанных типов на два броненосца береговой обороны с закладкой их в 1889–1890 годах. При этом, если поиграть с характеристиками в целом данного класса кораблей в русском исполнении, то он в последовательной динамике своего развития мог бы выглядеть так:
«Адмирал Бутаков» и «Адмирал Грейг» (названия условные, 1889–1889 годы закладки): проектное нормальное водоизмещение около 3500 т, фактическое – около 3850–3900 т, проектная и фактическая скорость – 15 узлов, броня сталеникелевая, пояс до 9 дюймов толщиной, прикрывающий 75 процентов ВЛ, 3-229×35 (двухорудийный барбет с башенноподобным прикрытием в носу, аналогичный одноорудийный – в корме), 4-152×35 (в небронированной батарее);
«Адмирал Ушаков» и «Адмирал Сенявин» (1892 год закладки): проектное нормальное водоизмещение около 3750 т, фактическое – около 4100–4150 т, проектная и фактическая скорость – 15 узлов, пояс до 9 дюймов толщиной, прикрывающий 75 процентов ВЛ, броня Гарвея и сталеникелевая, 3-254×45 (ранняя модель пушки фактической массой 22,85 т, двухорудийная башня в носу, одноорудийная – в корме, башни с гидравлическими приводами), 4-120×45 (в небронированной батарее);
«Генерал-адмирал Апраксин» (1894 год закладки): проектное нормальное водоизмещение около 4000 т, фактическое – около 4500 т, проектная и фактическая скорость – 15,5 узла, пояс до 9 дюймов толщиной, прикрывающий 75 процентов ВЛ, броня Гарвея, 3-254×45 (ранняя модель пушки фактической массой 22,85 т, двухорудийная башня в носу, одноорудийная – в корме, башни с электрическими приводами), 4-120×45 (в небронированной батарее).
Из этой когорты первые четыре корабля предназначались бы для Балтики, а «Генерал-адмирал Апраксин» отправился бы на Тихий океан для усиления береговой охраны Порт-Артура.
Но вернемся к полноценным броненосцам. Для обеспечения стройной технической логики развития флота заложенный в 1891 году «Три Святителя» должен был бы быть чуть усовершенствованной версией «Наварина» – низкобортный, с еще более утолщенной броней (примерно до тех же значений, что и в реальности) и уже с орудиями на бездымном порохе (4-305×40 в уравновешенных башнях и 8-152×45 на бортовых станках в бронированной батарее). Но в чуть более «компактной упаковке», чем в реальности (не свыше 12 000 т фактического водоизмещения) и без 120-мм пушек.
А вот заложенная в 1892 году и базирующаяся на опыте «Наварина» и «Трех Святителей» четверка «Сисой Великий», «Петропавловск», «Полтава» и «Севастополь» стала бы однотипной, с фактическим нормальным водоизмещением в 11 200–11 300 т, скоростью 16–16,5 узла на испытаниях, 15-дюймовым в пике неполным поясом по ВЛ и 5-дюймовым верхним поясом – и без башен СК, с батареей из 10-ти 152-мм пушек Канэ на бортовых станках в защищенном 127-мм броней каземате.
За ними в 1894 году последовал бы черноморский «Ростислав» – как развитие данного типа кораблей (в части общей высокобортной архитектуры, скорости, схемы и толщин защитных конструкций) с 305-мм, а не 254-мм, как было на деле, пушками и полностью башенным размещением среднего калибра из дюжины шестидюймовок (башни – с 5-дюймовой броней). Такое стало бы возможно за счет роста его фактического водоизмещения, по примеру предлагаемых здесь «Трех Святителей», до 12 000 т, а также некоторого сокращения запаса угля.
«Пересвет», «Ослябя» и «Победа» здесь бы тоже появились как ответ на британские быстроходные броненосцы с 10-дюймовым ГК. Но скорее как развитие «Петропавловска» сотоварищи – с гладкопалубным, без полубака, корпусом, удлиненным для достижения проектных 18 узлов (фактически осилили бы около 18,5, несмотря на рост водоизмещения при постройке с проектных 12 000 т в среднем еще на 1000 т), с 254-мм орудиями в башнях с электрическим приводом. Причем первые два получили бы пушки уже немного усиленной конструкции (массой 24,095 т) в башнях Металлического завода, а «Победа» – самые совершенные массой 27,617 т в «путиловских» башнях. СК при этом вырос бы до дюжины шестидюймовок на станках на центральном штыре в прикрытых 127-мм броней индивидуальных казематах. А вот ПМК был бы уже менее обширен, чем в реальности – не свыше 12-16 75-мм пушек.
Почти таким же, как «Победа», с новыми десятидюймовыми пушками в башнях Путиловского завода и крупповской броней, был бы и заказанный Крампу в качестве флагмана отряда этих кораблей «Ретвизан». При проектных 12 000 т водоизмещения, он, как и в действительности, с высокой долей вероятности не был бы перегружен и при этом сохранил свое отменное бронирование.
Начатый постройкой даже ранее «Ретвизана», в 1897 году, черноморский «Потемкин» был бы шагом уже в сторону усиления защиты и вооружения. Гладкопалубный корпус (без понижения в корме, как в реальности), 13 000 т проектного при 13 500 т фактического нормального водоизмещения и 16,5 узла скорости на испытаниях сочетались бы в нем с артиллерией из 4-305×40, 16-152×45 (в казематах, ибо с жизнеспособностью башен СК до завершения постройки «Ростислава», ожидаемой, по реальному опыту, лишь к 1900 году, была бы еще неясность) и 16-75×50, не считая малокалиберных пушек, а также крупповской броней, прикрывшей, наконец, всю ватерлинию (пусть в оконечностях и было бы всего 2-3 дюйма). Более того, до форштевня доводился бы и верхний пояс, закрывая собой около 70 процентов длины корпуса.
При таких качествах «Потемкина», полагаю, его вполне могли бы выбрать прототипом для «Бородино» и «Орла», лишь увеличив проектное водоизмещение до 13 500 т для размещения большего запаса угля и прикрытия броней 10 из 16 75-мм орудий в центральной батарее на верхней палубе.
А вот «Цесаревич» строился бы, аналогично тому, как было в действительности, во Франции. Но получил бы, следуя правилу преемственности, проектное водоизмещение в 14 000 т, СК из 16 шестидюймовок в восьми башнях и полностью прикрытые 50-мм броней два десятка 75-миллиметровок ПМК. А заложенные в его развитие на Балтийском заводе «Император Александр III», «Князь Суворов» и «Слава», как и в реальности, при том же водоизмещении (скорее всего, при постройке превышенном бы на 700-800 т) и составе вооружения обзавелись бы полноценным скосом бронепалубы и утолщенной до трех дюймов броней батареи ПМК за счет некоторого снижения ее в прочих элементах.
В результате, скорее всего, «Сисой Великий», не столь «покалеченный» требованиями экономии при постройке, не ушел бы на Балтику для ремонта. «Ретвизан» и «Цесаревич» также скорее всего успели бы построить и отправить к месту дислокации вовремя. Возможно, успел бы на Дальний Восток еще и «Ослябя». При таком раскладе, считая всех, получаем в Тихоокеанской эскадре на начало 1904 года пять эскадренных броненосцев с 12-дюймовой артиллерией (причем четыре однотипных и один фактически превосходящий любого японского «одноклассника»), четыре с 10-дюймовой (однотипных) и еще один относительно современный броненосец береговой обороны с 254-мм пушками. Объективно говоря, мне представляется, что в подобных условиях японцы, учитывая весь прочий обсчитанный здесь корабельный состав Тихоокеанской эскадры, могли бы и не решиться на открытый конфликт…
С уважением. Стволяр.
