По следам одной публикации. Откуда есть пошёл ОБТ. Ну, и заодно — зачем нужна БМПТ
Необходимость перехода от типоряда специализированных танков к единому универсальному танку – момент из числа тех, которые считаются вроде бы само собой разумеющимися, но которые не получили строгого функционального обоснования. Во всяком случае, мне таковое не встречалось. Посему, imho.
Итак, в интербеллум существовали концепции разных танков для разных задач. Во время ВМВ (у кого-то чуть раньше, у кого-то чуть позже – не суть) эта концепция под влиянием практики боевых действий сменилась концепцией единого танка. Почему? Простейший фразеологический ответ: разные типы для разных задач — один тип для… Правильно – для одной задачи. Конечно, не для одной задачи вообще, а для одной главной задачи. Но прежде, чем назвать эту задачу, покажу, как идея единой задачи может быть подтверждена тем, что концепция единого боевого средства осуществлялась не только в отношении танков, но и для практически всех фронтовых боевых средств.
Содержание:
В отношении авиации в тот же интербеллум мы наблюдаем то же самое разделение на типы: истребители манёвренные / истребители скоростные / перехватчики фронтовые / истребители сопровождения / тяжёлые истребители / фронтовые бомбардировщики / пикирующие бомбардировщики и т.д. и т.п. Однако этот сонм вскоре стал, сперва постепенно, частично, а потом и окончательно, заменяться единым истребителем-бомбардировщиком.
Флот – сущность более древняя, нежели танки и авиация, посему процесс формирования единого боевого корабля начался там ранее. Правда, ранее ненамного, по сравнению с древностью самого флота. И, правда, процесс этот на флоте тогда, до ВМВ, был прерван. То есть он осуществился, но скоропостижно, и совсем не теми кораблями, которыми был начат.
Наиболее явно первую инкарнацию этого процесса на флоте можно связать с адмиралом Фишером, хотя признаки этого процесса можно наблюдать и гораздо раньше. И тут надо сказать, что усилия Фишера по созданию единого боевого корабля – линейного крейсера — воспринимаются большей частью довольно скептически. Особенно последняя стадия той части процесса, которую он успел осуществить – лёгкий линейный крейсер. Надо также сказать, что, вероятно, и сам Фишер вряд ли до конца понимал всю суть происходящего, и был, скорее, лишь полуслепым орудием эволюции. Во всяком случае, известные лично мне на данный момент факты не позволяют считать большего. Однако, с другой стороны, нет и никакой возможности согласиться с мнением, что линейные крейсера были неудачным шагом вбок, а правильной линией развития основного артиллерийского боевого корабля были последние скоростные линкоры. Во-первых, потому, что идеи человека, воплотившего на деле хотя и давно носившуюся в воздухе, но всё же требовавшую для осуществления немалых способностей и виденья от боевого адмирала идею дредноута – эти идеи заслуживают определённого доверия, даже если ты их недопонимаешь. А во-вторых… Впрочем, единый артиллерийский боевой корабль, достаточно мощный, чтобы в составе сильного соединения на равных сражаться с линкорами, но и достаточно многочисленный, чтобы не ограничиться применением только в генеральном сражении — это отдельная тема.
Единственная задача для единого танка
Итак, в интербеллум существовали концепции разных танков для разных задач. Что же произошло в боях конца 30х – начала 40х такого, что ликвидировало эти концепции?
Чтобы это понять, нужно вспомнить, для чего, собственно, создавался танк. А создавался он для сопровождения пехоты. Для уничтожения тех огневых средств противника, которые несли угрозу пехоте. Но не тех, что несли угрозу ему самому. Долгое время в межвоенный период собственная защита танков многими их создателями попросту игнорировалась. И дело тут не в достаточности противопульного бронирования. Дело тут в принципе. Иначе как объяснить тот факт, что танк мог выводиться из строя, извините, толпой самураев, тыкающих саблями в смотровые щели. Задачи танков лежали вне круга их собственного типа, были направлены не на танки противника, а на уничтожение противопехотных огневых средств, прорыв оборонительных линий, рейды по тылам. И вот, когда непонятная возня с самураями и эфиопами сменилась настоящими боями полномасштабной войны, оказалось, что специализированный танк не может просто так взять и выполнить свою частную задачу. Оказалось, что для того, чтобы хотя бы приступить к выполнению частной задачи, положенной по старой концепции данному типу танка, ему прежде того необходимо завоевать превосходство на поле боя над всеми противостоящими ему средствами противника, коих оказалось неожиданно много, кои оказались неожиданно эффективными, и среди коих первым оказался сам танк.
Матильда классический пехотный танк Интербеллума
Что до этих пор нужно было танку для сопровождения пехоты? Фактически лишь орудие, соответствующее задаче уничтожения противопехотных средств. Противопульная защита и скорость, равная скорости пехотинца, считались достаточными. Теперь же с целью одержания превосходства на поле боя над себе подобными конструкция танка напряглась и начала лихорадочно развиваться подобно конструкции гоночного автомобиля – каждая сторона старалась выжать ещё немного скорости и дальности, ещё немного толщины, еще немного мощи орудия. И характеристики, востребованные задачей превосходства на поле боя, довольно скоро перекрыли требования всех других задач танка настолько, что эти остальные задачи практически перестали влиять на формирование его облика. Теперь, не зависимо от того, для чего именно вы собирались использовать танк в данный конкретный момент, вам нужен был один и тот же тип танка – танк для борьбы с другими танками и противотанковыми средствами, танк завоевания превосходства.
Означает ли всё вышеописанное, что мы можем говорить о едином танке только как о плоде боевой практики конца 30х – начала 40х? Вовсе нет. О сталкивающихся танковых роях Фуллер твердил практически с самого начала. И разве не тем можно объяснить исключительность бронебойного снаряда в боекомплекте основного типа британского танка до разгрома «танковой оппозиции»? А кто был наивнимательнейшим учеником англичан? Конечно немцы. Именно поэтому их основные танки изначально не имели различия в назначениях. По ходу подтянулись и СССР с США. Так что фактически к началу войны от концепции разных танков для разных задач мало что осталось. Ещё оставались разные танки, но различавшиеся теперь уже не по задачам, а по характеристикам: лёгкие / средние / тяжёлые. Однако главная задача им ставилась фактически единая — завоевание превосходства на поле боя.
Итак, главной задачей танка стало завоевание превосходства на поле боя над противостоящими ему средствами противника, причём в основном именно над танками. А что же случилось со многими его прежними задачами? С теми, для которых он, собственно, создавался. Ведь их с него снять было невозможно никак.
Но теперь танковая пушка, предназначенная для завоевания превосходства над другими танками, не очень отвечала прежним его задачам. Особенно она не отвечала главной из его прежних задач – обеспечению продвижения пехоты, т.е. уничтожению противопехотных средств. Вспомним ещё раз Vickers Medium – только бронебойные снаряды. А вскоре задача превосходства потребовала орудия, которое было избыточно для задачи сопровождения пехоты. И если поразмыслить над задачами танка, то несложно понять, что все эти задачи выполняются никаким иным его элементом, как орудием. То есть, что бы там кто ни говорил, концептуально танк – всего лишь штурмовое орудие. Какую задачу способно выполнять его орудие, такую задачу способен выполнять и танк. Не более того — как бы он ни напрягался.
Тот самый Vickers Medium 20-х годов
Казалось бы, что такого в некоторой избыточности орудия. Пока это была относительно короткая трёхдюймовка, это ещё не бросалось в глаза. Даже считалось желательным. Больше — это же не меньше. Но в ходе войны добрались до длинной 90-миллиметровки. Да дело было даже не в этом.
Дело было в том, что задача завоевания превосходства стала во главу угла, и затмила собой все остальные задачи. А танков, как казалось командующим (возможно и справедливо), не хватало даже для задачи завоевания превосходства. Точнее, дело было в паритете. Если не в паритете «количество против количества», то в паритете «количество против качества». Все имевшиеся в наличии танки бросались на завоевание превосходства. Особенно ярко это выразилось в создании танковых дивизий и даже армий. В этих соединениях танки уж точно не предназначались для обеспечения продвижения пехоты.
Советский механизированный корпус на марше
Ситуация сложилась странная. Казалось бы, прогресс налицо. Танки суперсовременные. Но танки противоборствующих сторон заняты друг другом, а пехота, как в дремучие дотанковые времена, предоставлена сама себе. Нет, она, конечно, вместе с танками, их огнем обеспечена, и всё такое. Но сама она по себе – всё та же пешая и голая пехота. Ни защитой она от того не обросла, ни скорость её не стала такой, которая освободила бы оперативность танка, ни огневые качества стрелкового оружия особо не улучшились. А что не менее печально: танки без пехоты оставались тоже ничем.
Источником этой парадоксальности ситуации было то, что танк стал искать на поле боя цели, достойные его орудия. А массы пехоты противника ушли из сферы его внимания. Это вылилось в победы в танковых битвах, но оттого тем более нелепые большие потери от пехотных средств типа ПТР и «фаустпатронов».
Немецкие истребители танков вооружённые Фаустпатронами
Собственная же пехота, да, получила, допустим, БТРы. Но по ценности своей они практически не превышают простые грузовики, ускоряющие лишь доставку пехоты к переднему краю. А далее пехотинец вынужден, как и века тому – собственными ногами по земле и собственной грудью на амбразуры. Мне, к примеру, кажется, что даже такой паллиатив, как танковый десант, в этом смысле более эффективен.
Доктор Гатлинг мечтал, что один лишь пулемёт заменит сто пехотинцев. А тут — армия переполнена техникой, но пехоте и её могилам конца и края не видно.
Таким образом, на поле боя случилось несоответствие наличного оружия требуемым к выполнению задачам. Если вы имеете переизбыток танков, то вашей пехоте повезло, и ваши танки станут отвлекаться и на вражеские пулемёты, и на вражескую пехоту. Но даже в этом случае танковое орудие не будет оптимальным для этой задачи. Для уничтожения пехоты и пехотных огневых средств орудие той же мощи, что и для уничтожения танка, не нужно. Зато ему нужно стрелять чаще – ведь пехоты у противника в штуках больше, чем танков, а также нужен огромный боекомплект – ведь чтобы упредить «фаустника», необходимо обстреливать буквально каждый подозрительный кустик. Конечно, у танка есть пулемёты. Но для многого их, наоборот, недостаточно. И вообще, это не профильное его оружие.
Эволюция обо всём этом догадывалась: БТРы развились в БМП, которые и были предназначены для совместных действий с танками. Но это была лишь очередная нелепость эволюции: машина, предназначенная действовать на той же дистанции от противника, что и танк, должна иметь тот же уровень защиты. А из соображений, что эта машина обязана оборонять танк от пехотных средств ПТО, она должна контактировать с противником даже плотнее, а значит должна быть ещё более защищённой. Причём можно допустить на поле боя машину с относительно лёгким бронированием – если вы проповедуете не штурмовую, а огневую тактику. Но это можно допустить лишь для машины с мощной танковой пушкой, которая при исключительно огневой тактике действовала бы из укрытий, засад и т.п. (см. американские танкдестройеры или шведский STRV). Но этого нельзя допустить для противопехотной машины из-за упомянутой плотности контакта с противником.
Российская БМП-3. Наиболее современная и удачная из подобных машин
Таким образом, описываемая противопехотная машина – пулемётный танк / танк сопровождения / БМПТ, называйте как хотите – нужна была наряду с танком завоевания превосходства всегда. Почему такой машины не существовало в самый ответственный для армий момент — в ВОВ? Уже сказано: все силы были брошены на основную задачу завоевания превосходства. Но если ваша армия подготавливается нормально, и у вас всего достаточно, тогда — исходя из того, что пехоты у противника больше, чем танков — и противопехотных машин у вас должно быть больше, чем противотанковых. Речь, естественно, не идёт о полной замене пехоты этими машинами. И даже не идёт о замене одной машиной ста пехотинцев, как по Гатлингу. Но оставить одного пехотинца из троих, чтобы хотя бы основную, самую общую, самую трудную, самую убийственную задачу пехоты – становиться грудью под массированным противопехотным огнём — переложить на плечи машины. Это минимум того, что можно желать.
Российская БМПТ Терминатор
