По-настоящему коалиционная война Германии и Австро-Венгрии в 1914. II
(Прода. Начало в I)
28 июня 1914 в Сараево был убит Франц-Фердинанд. 28 июля Австро-Венгрия по этому поводу объявила войну Сербии. В ответ на австро-венгерскую мобилизацию начала мобилизацию Россия. 1 августа Германия объявила войну России.
В РИ к началу боевых действий русские армии имели 250 000 человек + 1000 орудий на северо-западе (против Германии) и 600 000 человек + 2000 орудий на юго-западе (против австрийцев). В АИ русское командование в какой-то момент поймёт, что главные силы германцев развёртываются на востоке. Соответственно, развёртывание русской армии будет изменено — главные силы начнут сосредотачиваться на северо-западе — против Германии (план «Г»).
По плану «Г» против Восточной Пруссии развёртывались 1-я армия (14 пд и 5 кд) на среднем Немане, 4-я армия (11 пд и 3 кд) на Шауляйском направлении, 2-я армия (18 пд и 5 кд) к югу от Вост. Пруссии. Всего 43 пд и 13 кд. Но к началу немецкого наступления успели развернуться менее трети дивизий.
На австрийский фронт направлялись 31 пд и 14 кд. Задача фронта — сковать австро-венгерскую армию; если она будет наступать на север — в тыл русским войскам, действующим против Германии — нанести австро-венграм фланговый удар с востока.
Уже 10 августа передовая немецкая армия начинает наступление из Вост. Пруссии на восток, в Литву. Оттеснив 1-ю армию, немцы завязали бои за Ковно и Гродно, форсировали Неман. Русские армии получили приказ готовиться к удару по флангам образовавшегося выступа. Однако немцы быстро увеличивали свою группировку. К 17 августа они полностью закончили перевозки и сосредоточение войск. На северо-западном фронте появились ещё две немецких армии. 18 августа мощная группировка начала наступление на юг против правого фланга 2-й русской армии.
19 августа, закончив своё сосредоточение, начали наступление австрийцы. Направление — через Волынь на северо-восток — навстречу немцам, наступающим из Литвы на юго-запад.
Как отреагирует командование российской императорской армии на наступление австро-германских превосходящих сил ? Возможны два варианта.
1. РИА ввязывается в сражение близ границ уступающими силами. Тем самым командование играет на руку противнику, допускает, что противник сначала разбивает войска, развёрнутые у границы, затем бьёт войска, подходящие из глубины. Большие потери. Эвакуация из польского выступа запоздалая, многое пришлось бросить.
2. Командование РИА решает разменивать пространство на время — войска отходят от границы, постепенно консолидируясь с подходящими из глубины войсками в плотный фронт. Эвакуация проводится заранее, общие потери если и превосходят австро-германские, то ненамного.
Перед войной среди русских стратегов обдумывался вопрос — что делать в случае наступления превосходящих австро-германских сил? Не прибегнуть ли к отступлению? То есть, до завершения мобилизации был бы отход — с арьергардными боями, но без вступления в решительные сражения. Кутузовская, так сказать, стратегия. В задаваемых условиях стратегия вроде бы самая рациональная.
Однако, ответ на возможность отступления был дан отрицательный. Отмечалось, что в выборе статегии нельзя было руководиться только оперативными соображениями. Всякое отступление подрывает дух войск, да и всей страны. А такой грандиозный отход, оставление громадной территории империи, а именно всей Польши, Литвы, Волыни и части Белоруссии, должен был тяжело отразиться на духе империи (и на отношении к её правителям). Кроме того, возможно было, что оставление этих территорий без боя — это то, что и нужно австро-германцам. Заполучив так легко эти территории, они могли создать на них какое-то польское марионеточное образование, возможно даже со своей армией.
Российская армия вступила в тяжёлые сражения. Боевой дух был достаточно высок, снарядов и патронов в начале кампании хватало, войска упорно оборонялись и контратаковали. Но противник превосходил по численности и ещё больше по огневой мощи; австро-германцы давили, искали фланги русских соединений, их промедление с отходом было чревато окружением, два русских корпуса попали в тактические котлы. Однако стратегического окружения русских сил в Польше передвигавшиеся со скоростью пёха австро-германцы не достигли. Русские войска успели отойти на восток.
Поддержит ли Германия своё сухопутное наступление на востоке морской операцией на Балтике? Задача-минимум — десант с захватом Моонзунда. Как максимум — взлом российских укреплений в Финском заливе, вплоть до непосредственной угрозы Петербургу. Хотя всё это вряд ли. В РИ до десанта на Моонзунд немцы додумались только осенью 1917-го. В 1914 увязывать действия армии и флота им в голову может ещё не прийти.
К тому же немецкое командование было сковано страхом, что вот придёт к немецкому берегу британский флот. Главные силы немецкого флота в 1914 г сидели в североморских базах, опасаясь соваться на Балтику.
Тем временем на западе.
Французская армия после мобилизации: 1 млн. 300 тыс. человек, 4000 орудий (270 тяжёлых). Немцы оставляют в Эльзасе и Лотарингии 42 дивизии — 900 000 человек.
Протяжённость фронта ограничивается франко-германской границей между Швейцарией и Бельгией – всего 270 км. Граница в Эльзасе проходит в горах, что сильно затрудняло наступление с этого направления. Подступы к Лотарингии с запада прикрыты крепостями Мец и Диденгофен — крайние форты которых находятся между собой в огневой связи. Поскольку тяжёлой артиллерии у французов почти нет, то через этот крепостной район им не прорваться. Остаётся участок на юге Лотарингии — от Меца и до начала гор — протяженностью около 80 км. Только здесь возможно главное наступление французов. По РИ планам они и собирались наступать здесь. Активную задачу получили 1-я и 2-я армии — 10 корпусов и общего количества 21.
Таким образом, вероятное направление французского наступления известно, немцы же имели достаточно сил, чтобы хорошо его прикрыть. К тому же, руководящая идея германского плана боевых действий на западе заключалась в том, чтобы направить французское вторжение в промежуток между крепостями и горами, а затем ударить по флангам втянувшихся в этот промежуток французов.
Французам надо наступать. Их мотивирует на это не только необходимость помощи восточному союзнику, но и стремление к реваншу за 1871-й и к возвращению ЭиЛ. Ибо — когда ещё решать эти задачи, как не когда полармии немцев на востоке.
План немцев — обороной и контрударами нанести наступающим французам значительные потери, обескровить их, а затем переброшенными с востока армиями нанести решительное поражение.
Успешное австро-германское наступление на востоке оказывает значительное влияние на позицию Турции и Болгарии. Румыния также окажется под австро-германским давлением — от неё ультимативно потребуют (в этой АИ австро-германцы могут себе это позволить) выступить против России, посулив ей Бессарабию.
Также под влиянием окажется и Швеция — там были прогерманские настроения, были те, кто очень хорошо помнил русско-шведские войны и очень хотел поквитаться за Финляндию. В случае быстрой и большой военной неудачи России, немало шведов испытают искушение влезть в войну .
На занятие Польши австро-германцам потребовалось 4 недели. Поскольку решительного поражения российской императорской армии нанести не удалось, наступательные операции продолжились. РИА приходится отступать, но подходящие резервы удерживают фронт от обвала. Продвижение австро-немцев постепенно гасилось + их коммуникации растягиваются, растёт усталость. В общем, зараз (за одну кампанию) австро-германцам до Москвы и Питера не дойти.
Результаты австро-германского наступления: большие потери российской армии, кадровый состав в значительной степени выбит; утрачены Польша, Литва, часть Латвии, Белоруссии и Украины. Также потеряны мобилизационные склады, расположенные на западе. Перед зимней кампанией РИА остаётся с острым дефицитом не только винтовок и снарядов, но и сапог с шинелями.
Другим результатом было то, что изменились настроения армии и вообще страны. Многие начальники были подавлены убеждением в техническом превосходстве немцев. Среди солдатской массы появилось убеждение, что немец «все может», с ним не стоит драться. Увеличились случаи сдачи в плен и дезертирства. Во всех слоях армии возникло недовольство «тылом», под которым прежде всего понималась деятельность царского правительства. Росли слухи о бездарности, злоупотреблениях и даже изменах в верхах страны.
Отступление русских армий вызвало падение духа и растерянность в тылу. Он оказался под впечатлением потока раненых и беженцев, их рассказов, полных всяких преувеличений. Положение представлялось гораздо тяжелее действительного.
Другой симптом, обнаруживавшийся в настроениях армии к концу 1915 г., это разочарование в союзниках. В армии и народе распространилась мысль, что война была ловко навязана России союзниками, желавшими стравить её с Германией и ослабить их взаимной борьбой.
