ПИРАТЫ. Глава 2 Боль и гордость

                                                           ГЛАВА 2

 

                                               БОЛЬ И ГОРДОСТЬ         

 

 

                                   Откуда есть пошла земля пиратская

 

            …- Дядя Фес, а почему пираты существуют, а их никто не трогает? Я еще в школе учил, что в 19 веке пиратов уничтожили Англия с Францией, когда они стали особенно досаждать их торговле.

            Андрей сидел на деревянном ящике, в который был ранее упакован авиамотор. Сам мотор уже закрепили на металлическом подрамнике, на котором Андрей с двумя товарищами, под руководством опытного механика, готовил мотор к установке на стоящий в ангаре гидросамолет.

            Фес, один из инструкторов летной школы, зашел проверить, чему будущие пилоты посвящают свое время. Он весьма благожелательно что-то пробормотал при виде корячащихся мальчишек, пытающихся более-менее ровно установить многосоткилограммовый агрегат, и одним толчком направил непокорную железяку в нужном направлении. Не удержавшись, он принял участие в дальнейшем священнодействии по освобождению от промасленной бумаги навесных деталей, съемных и запасных патрубков, ящичка с деталями карбюраторов и всем тем, что и составляет – по мнению фанатиков авиатехники – основной смысл приложения мужских умственных и физических усилий.

 

            Через полчаса белоснежный китель инструктора (с таким количеством дурацких нашивок, пуговиц и галунов, что ему наиболее подходящее место для существования было в передвижном цирке), оказался вымазан в смазке, пах бензином и, по мнению курсантов, приобрел вполне приличный вид.

            — Почему? – инструктор Фес тяжело опустился всей своей стодесятикилограммовой тушей на другой ящик, который жалобно скрипнул под ее натиском, однако же, героически устоял. – Потому, что мы такие хорошие люди! – эта, являющаяся одной из традиционных бандератских, фраза, чем-то напоминала по частоте произнесения распространенное ругательство.

            Андрея она, естественно, никак не могла удовлетворить. Он давно хотел получить ответы на некоторые вопросы, от которых зависела – он это все сильнее чувствовал, его дальнейшая судьба. И те решения, которые он, Андрей Ульянов, выпускник Владивостокского Морского техникума, а ныне слушатель Летной Школы Арцеулова в Таласио, должен принять и сделать относительно своей дальнейшей судьбы. Он не просто хотел знать действительную историю этой буйной русскоязычной бандитской вольницы: он хотел понять, что здесь действительно происходит и как эти люди стали такими – отталкивающими и, в то же время, неизъяснимо привлекательными.

            В последнем Андрей боялся признаться самому себе уже давно.

            — Что смотрите, господин слушатель? – спросил его дядя Фес, которого курсанты, вопреки требованиям правил училища величать инструкторов «мистер» или «господин», звали в глаза и за глаза «»дядей». — Неужели надо меня, старого человека мучать такими вопросами? Больше некого?

            Андрей слегка смутился. Действительно: почему? Можно было-бы расспросить того же Вала, правда он сейчас далеко. И увидит ли Андрей его еще, будет зависеть от того, что он поймет и сделает сейчас – в ближайшие недели, а может даже и дни….

            Андрей решительно поднял голову и замер: дядя Фес смотрел вдаль странными расширенными глазами. Перед ним снова стоял Севастополь и он, стоящий в том далеком уже ноябре 20-го года на палубе парохода, увозящего последних защитников города в далекую Констанцу, навстречу позору и забвению….

            — Дядя Фес – тихо сказал Андрей – вы меня простите, если что. Я не хотел вас… того.

            — Чего – того? – Фес достал сигару и начал раскуривать – вопрос вещь для слушателя естественная. Неестественно отсутствие вопросов.

            Товарищи Андрея, пользуясь случаем, улизнули из ангара. История страны в данный момент их интересовала в последнюю очередь. Фес откинулся на стену и глубоко затянулся.

            — Понимаешь, Ульянов, мы не просто проиграли войну – мы проиграли жизнь. И судьбу. Всё. У нас, русских, жизнь строится вокруг слова «Родина» в куда большей степени, чем у других. Но получилось, что мы – те, кто был в Белом Движении – свою Россию себе придумали. Она оказалась совсем другой и мы, этой России, были совершенно не нужны….

            — Почему – не нужны?

            — Потому что мы придумали себе Россию без народа…. А страна, государство, это в первую очередь – народ. В первую, и во вторую, и в третью…. А тот народ, который Россию населял тогда и сейчас населяет, он совсем другой. И его устремления с теми, которые были у нас тогда, не совпадали, практически, ни в чем….

            Фес снова глубоко затянулся и посмотрел на Андрея.

            — Ты, Ульянов, ведь из Владивостока?

            — Да, дядя Фес — ответил тот. Родился там….

            — Никогда не был – задумчиво сказал Фес – да, наверное, уже и не побываю….

            — А вдруг набег будет? – не подумавши, брякнул Андрей – вот и посмотрите….

            — Ни-ког-да бандераты не посягнут на территорию Российской Империи – отчеканил Фес, — понял Ульянов? Ни-ког-да!

            — А как же Сахалин? – прищурился Андрей – меня там… того… пригласили сюда учиться…. Всего-то пары месяцев не прошло.

            — Готовится большая, очень большая заварушка, Ульянов, такая заваруха, что мы, бандераты, ее не переживем. Север Сахалина взят нами себе из-за совершеннейшей необходимости наличия северного фланга Второго Флота. А России, то есть Совдепии, сегодня он не особо и нужен. Да, сейчас 1937-й год, не 18-й и мы с большевиками не воюем, но – в данном конкретном случае – захват северного Сахалина был необходим и мы его захватили!

            — А как же … «не посягнут на территорию»…?

            — А мы и не посягнули! – усмехнулся Фес – мы захватили. Что убыло от Российской Империи? Да ничего! Ведь что такое Совдепия, скажи мне, пожалуйста?

            — Э-э-э… мне больше СССР нравится… ну да ладно: Совдепия – это, прежде всего люди и территория.

            — Правильно! Но тогда и Российская Империя это что?

            — Империя? Но ее же нету?

            — Но что такое – ИМПЕРИЯ?

            — Ну,… по аналогии – тоже люди!

            — Какие такие люди?

            — Такие, которые эту самую Империю и населяют… или поддерживают. Но ведь их же нет….

            — Как это – нет – Фес посмотрел на Андрея, как на не очень здорового на голову человека – а мы, по-твоему, кто такие? Мы и есть те самые граждане, население исчезнувшей в 17-м Российской Империи…. Народ без земли, так сказать. Поэтому всякий захват нами какой-либо части бывшей Российской Империи становится Российской Империей. А мы – ее гражданами соответственно.

            — Дядя Фес, вы меня совсем дураком считаете, или я действительно – дурак?

            — Нет Андрей, ты не дурак. Просто тебе пора понять, что жизнь устроена очень простым и эффективным образом: если ты что-либо можешь взять и удержать, и если это что-то тебе действительно необходимо, то – возьми и удержи. И только.

            — Это разбой, дядя Фес – тихо сказал после минутного молчания Андрей. Разбой в чистом виде.

            — В общем, да, разбой.

            — Так почему тогда никто нас… то есть вас, не прихлопнет, как муху? Ведь пиратов всего-то сейчас миллионов 5 – 6. Ну придется, конечно, повоевать, да только с обычной регулярной армией – как повоюешь?

            — Воевать с нами, Андрей, надо было раньше лет, этак, на 10. Сейчас это уже сложно. Ведь из 6 миллионов человек у нас оружие могут, умеют, а главное – любят держать, не меньше 2-х миллионов. На самом деле более 3-х, но это так… к слову…. Это не просто значительная сила – это очень умелая сила, Андрей. Мы 17 лет назад заложили основы совершенно изуверского отношения к человеку. Любой из нас должен – при необходимости – стать лучшим профессиональным солдатом, какого только можно себе представить. Это, кстати, одна из причин, почему у нас, хоть и ограниченно, есть рабы.

            — Потому что не хватает рабочих рук на простые работы? – догадался Андрей, — я когда сюда попал, то тоже подумал, что рабов-то должно быть побольше. Однако почти везде просто наемные работают. Хотя и рабы есть, конечно….

            Да – продолжил Фес – далеко не все, кто может и хочет воевать, желают работать. Это было понятно с самого начала, когда Колчак и Миллер (Евгений-Людвиг Карлович – что, не слышал о таком?) утвердили организацию офицерских трудовых и боевых отрядов….

            — Трудовых и боевых отрядов? – Андрей изумился – как это – трудовых и боевых? Почему офицерских?

            — Потому, что наши самодеятельные «Отцы — Основатели» с самого начала пытались организовать хоть какое-то подобие сословного общества нового народа, который они решили организовать из эмигрантов. Однако – в отличие от потерянной Империи, было решено создать сословную, а – если быть точным – сословно-кастовую систему, так сказать, горизонтального типа. То есть вместо подчинения одного статуса другим – равенство статусов. И – в тоже время – самодостаточные группы, так сказать, «по интересам».

            Фес начал раскуривать погасшую было сигару. Затем он продолжил.

            — После того, как большевики нас турнули из страны, мы были босы, голы, голодны и убоги. Никаких шансов подняться на ноги не было: после войны в Европе, да и во всем мире, кроме Северной Америки, со свободными деньгами было не ахти. Пришлось «убедить», так сказать, русских богатеев в том, что им придется поделиться мошной. В противном случае… ну, ты понимаешь. Никто не собирался шутить, попытки обращаться «за помощью и защитой» куда-либо на сторону, пресекались решительно и беспощадно. А главное – быстро. Но на «таких доходах» прокормить всех, а главное – научиться не только выживать, но и жить – было невозможно. Вот почему Александр Васильевич настоял на появлении в первую очередь именно трудовых офицерских формирований. Он прямо заявлял: «Мы должны научиться работать – только тогда мы сможем по-настоящему научиться воевать!». Против этого предложения выступило большинство офицеров – работать никто не хотел, а точнее – не умел. Правда и альтернатива была: максимум таксист в Париже, и это еще хорошо. Так что уже в конце 22-го года первые группы офицеров, соответствующим образом организованные, были привлечены к более-менее знакомой и посильной им работе.

            Фес почему-то посмотрел на свою правую трехпалую кисть и вздохнул.

            — Мы работали там, куда было трудно найти желающих. Разминировали поля во Фландрии, восстанавливали – за копеечную плату, кстати, разрушенные мосты в Бельгии, моряки тралили на переданных англичанами старых тральщиках со снятым вооружением мины в Северном море. Мы участвовали в подъеме и разделке кораблей Кайзера, причем русским было выполнение 40 % самых опасных и сложных работ. Кстати, с нами постепенно стали работать и многие русские инженеры – то ли совесть проснулась, то ли они увидели, что мы – офицеры – можем не только стрелять и пить водку литрами….

            Фес опять замолчал, глядя куда-то в сторону. Андрей боялся издать звук, чтобы не спугнуть откровенность старика.

            — Да, это было самое тяжелое время в моей жизни. Нас гоняли в хвост и в гриву – работали по 12-15 часов в сутки. Многие не выдерживали: кто-то ушел, сбежал, кто-то умер, кто-то стал калекой. Зато прошедшие этот ад – работы до 27-го пота, когда вокруг нормальная, причем послевоенная жизнь, когда все так торопятся взять от жизни все, что можно…. Это, возможно, самое большое испытание, которое пришлось в жизни лично для меня. Да…. А потом, точнее – одновременно с этим — Колчак с помощью и при активном участии Генри Форда и Вандербильта сумел каким-то чудом встретиться с президентом Гардингом и убедить его поддержать идею появления Новой России на территории части бывших колоний Германии здесь, на архипелаге Бисмарка и земле Кайзера Вильгельма в Новой Гвинее.

 

 

            На той встрече – в августе – и решилась, собственно, наша судьба. Мы получили шанс начать новую жизнь… и решили копировать – где это возможно —

Соединенные Штаты. Скорее, правда, на словах, нежели на деле. Американцы очень чувствительны к некоторым, так скажем, принципам, которые декларируют с утра до вечера…. Многие американцы в них верят… те, кто реально владеет Америкой, относятся к ним, как к инструменту. Мы, точнее основатели Новороссии, уловили это сразу и стали при каждом удобном случае подчеркивать свое восхищение американской идеологией. Это было правильное решение! Конгресс США поддержал нас в самое сложное время: ведь тогда разговоров о признании большевиков не было и в помине. В Америке ждали, что красные не сегодня-завтра слетят с власти…. Да… ошиблись они сильно….

 

            -Мы – продолжил Фес встав и пройдясь вдоль ящиков с не распакованными авиамоторами – восстановили в разрушенной Европе многое…. Фактически, трудовые офицерские отряды занимались самой тяжелой и опасной работой – тем наследием войны, которое могло взорваться, выстрелить или совершить еще какую-нибудь пакость. Кроме того, мы принимали активное участие в утилизации тех гор оружия, которое наклепали все страны. Надо заметить, Андрей, что мы, – русские офицеры-фронтовики, – только тогда стали понимать истинные размеры отставания Империи в деле индустриализации, когда увидели эти бескрайние поля, заставленные требующими уничтожения аэропланами, танками, артиллерийскими орудиями и уходящими к горизонту штабелями снарядов…. Дредноуты, крейсера, миноносцы, целые стаи подводных лодок…. Только увидев все это мы стали понимать, насколько отсталой страной была наша родина…. Старая родина. И дали себе слово, что новая страна, пусть маленькая и зависимая от всяких там великих держав, будет передовой – самой передовой в техническом отношении, какую только мы сможем себе представить и создать!

            Последние слова инструктор произнес – почти выкрикнул – с такой внутренней силой и убежденностью, что Андрей невольно вздрогнул. Такой веры в свои слова, такого блеска в глазах и уверенности он не видел ни на одном коммунистическом митинге, которые наблюдал дома в великом множестве. Перед ним стоял совершенно убежденный в своей правоте человек, готовый отдать для реализации заветной цели не только все, что мог сам, но и отнять у других все, что потребуется….

            И сокрушить любые препятствия на пути, в том числе и чужие жизни, бросить их на алтарь великой цели….

            — Нам, Андрюша, было настолько трудно и тяжко, что все последующее уже можно было считать отдыхом. Пока мы разбирали, складировали, топили и совершали сотни других полезных и не очень дел, например, уничтожали германские (и не только) запасы отравляющего газа (сколько наших умерло в страшных мучениях при авариях!), мы многое, как бы это сказать, прибрали к рукам. Кстати, не только и не столько оружие. В первую очередь мы нацеливались на то, что твой Маркс называл средствами производства. Антанта сразу после окончания войны бросилась обирать Германию с такой силой и в таких масштабах, что нам удалось под шумок получить весьма приличные станки, металл и много чего другого. А самое главное, мы перезнакомились с лучшими немецкими инженерами, которые как раз искали, чем бы заняться. Да и кушать они хотели, кстати. Вот мы и предложили им сотрудничество.

            — А наши ну, русские инженеры, не протестовали против немцев?

            — Наши не сразу прониклись к нам, мечтающим о Новой России, доверием. Сначала они в своем большинстве – тот же Игорь Сикорский, господин Ботезат, Юркевич и другие, нос-то высоко держали: мол, мы сами-с-усами, нам только крикнуть – в раз сбегутся восторженные почитатели…. Не сбежались. Подергались-подергались, да и начали с нами искать связь, контакты налаживать. Потому, что очень хороших инженеров и изобретателей и на Западе хватает, Андрюша. Вот какая штука. И за время войны – а в Европе ее стали называть Великой войной, местные инженеры и конструкторы руку набили так, что нашим тягаться стало весьма сложно. Тем более, что их не знали, а без известности и, соответственно, протекции – знаешь такое слово? – на Западе, друг мой, ни – ку — да!

            Последнее слово Фес произнес с насмешкой, в которой звучала горечь.

            — Тем не менее уже к концу 20-х мы более-менее успешно сумели привлечь всех толковых русских инженеров, кроме уж совсем обозленных на все русское. Ну да они как-то быстро умерли потом…. (Андрей поежился). Да, мы сумели организовать очень приличный переезд вначале десятков, а потом и сотен тысяч человек на новое место жизни сюда, на архипелаг Бисмарка. Но это было не главное. Главным было то, что Колчак предложил в 24-м попытаться купить несколько германских субмарин и переделать их в грузовые суда. Ну, ты наверное слышал про «Дойчланд» — германскую подводную лодку без вооружения, которая ходила в США из Германии в войну, пока Америка сама не стала ее участником. Не слышал? Странно! Чему вас в этом Морском техникуме учили…. Ну ладно: так вот, Александр Васильевич очень хотел, что бы мы сосредоточились на таких судах. Он прямо сказал, что те, кто умеют строить субмарины – умеют строить все! Тоже многие были против. Ну как строить такие сложные штуки где-то на каких-то островах и без всего? Без верфей, без металлургии…. Однако оказалось, что все совершенно не так сложно, как думали многие. Точнее сложно, но только достать деньги. И тут-то мы и кинулись во все тяжкие….

            — А не страшно было? — спросил Андрей – ведь могло закончиться бог знает чем….

            — А что нам боятся — то было, Андрюша? – Мы к этому времени прошли через такое, мой юный курсант, что напугать нас мог только лично вставший из могилы государь Николай II, царствие ему небесное…. Да и то не всех. Вот тут-то и началась потихоньку — полегоньку развиваться работорговля. Про это там, в Европах, знают не очень многие – слишком много денег идет от нас нужным и влиятельным людишкам. В Америке тоже предпочитают не замечать, что нравственность у нас, как бы это сказать, не шибко в почете. Но, тем не менее, помалкивают. Им трудно уж слишком сильно нас укорять в чем-либо: сами-то поднялись на рабах, да и сейчас у них негры куда менее свободны, чем на наших островах. Ну, если не рабы, конечно…. Но рабочие руки – то нужны по – любому! Нравится это кому – то или нет.

            — А можно про «Дойчланд» подробнее? – робко спросил Андрей – как, сделали ее потом? Или купили? И вообще – те крейсера, что в гавани стоят – кто их придумал? И где делали? А сколько стоят? – Я теперь понимаю, что цена первое дело! А какое вооружение? А я когда сюда на «Галеоне» плыл… то есть шел – спрашивал у офицера: он сказал, что у него 2 тысячи тонн аккумуляторов – как это может быть? И какое на лодке вооружение – я самолеты видел в ангаре, и гидропланы…. – он забылся и начал с горящими глазами сыпать вопросами, которые у него накопились со времени плавания на Подводном Крейсере.

            Фес от такого напора несколько опешил, но потом засмеялся.

            — На эти вопросы тебе лучше ответы получать у самих моряков: думаю, прямо так к капитану и иди. Говоришь, на «Галеоне» пришел? Ну что ж, я Васа – Василия Рэддора — знаю вполне достаточно, что бы порекомендовать тебе к нему совершить экскурс. Кстати, он и решит, что тебе можно говорить, а что – нет. Ты ведь, кажется, домой собрался после начального курса обучения?

            — Никуда я не собрался – насупился Андрей – во всяком случае – пока не узнаю, что дальше было….

            — Ну если заинтересовался – слушай дальше!

            — Так вот: англичане сразу сказали: если хотите жить и – выжить – никаких германских лодок вам не будет. Не хватало им еще, что бы ненавистные «У-буты», которые лишили английский флот ореола непобедимости, попали в руки каких-то непонятных русских…. Ну что ж, не даете – и не надо! Купили английские…..

            — Это как – английские?

            — Да так: предложили Адмиралтейству передать нам для коммерческих целей несколько английских субмарин. Из тех, которые поплоше. Да заварить носовую часть так, что бы никакие торпедные аппараты поставить больше нельзя было никогда!

            — И что? Согласились?

            — Как миленькие! Ведь мы платили за эту рухлядь вполне пристойные деньги, да и за работы по изувечиванию кораблей тоже. Ту т англичане просто не могли удержаться, тем более, что купец Кравцов – тот самый, который в свое время помог найти средства на знаменитый «Краб» — подсуетился по просьбе Колчака и пристроил несколько английских кораблей – вплоть до крейсеров, которые они намеревались списать, да только денег не могли найти – кое-кому в Южной Америке. Да-а… это, конечно, был высший пилотаж коммерции!

            — Фес извлек из кармана кителя тонкую сигару и кинул ее Андрею.

            — На, летун бесперый, закури. Сейчас будет еще интереснее.

            Андрей прикурил от фесовой зажигалки и жадно затянулся. Услышанное так захватило его, открыло перед ним такие совершенно неизвестные стороны жизни Новой России, что он готов был слушать и слушать рассказы старика.

            — Н-да, продолжил Фес – мы работали как черти, да что там! – Каждый работал за двоих, даже за троих бесов! В то время, как другие думали, куда все эти штуки девать – лодки там всякие, боевые корабли и прочее оружие – мы его настойчиво продавали. Ну и складировали в надежных местах кое-что, конечно. Но главное – мы получили кусок земли, который должны были обустроить так, что бы на нем можно было жить! Это для нас – офицеров, которые отродясь ничего не умели – было самой большой трудностью. Одно дело – декларации о том, что мы соль земли русской, и совсем другое конкретная работа. Тут подоспели многие из инженеров, которые вкусили на чужбине горького хлеба изгоев. Тем более, что некоторым из них «помогли» принять правильное решение….

            — Запугали? – понятливо кивнул Андрей – или украли?

            — Да что вы, право, молодой человек такое говорите?! Какие угрозы, помилуйте! Просто те, кто давал им работу стали получать весьма интересную информацию о своих новых сотрудниках…. В общем, уже к 27-му году многие наши гении оказались в Новороссии со всеми своими нереализованными идеями и гениальными разработками. Ну а мы, конечно, встретили их как самых родных и близких людей. Хорошие деньги, отличный климат, уважение – что еще надо человеку, который мнит себя самым — самым? Кстати, здесь еще до нас, в начале века, немцы на пару с голландцами кое-где нефть нашли. Так что для некоторых русских специалистов, которые от большевиков сбежали, оказалось вполне приличное поле деятельности. Не Техас, конечно….

            — А немцы? – спросил Андрей – вы говорили, что многие немцы с вами сотрудничали?

            — А они и сейчас сотрудничают – весело ответил инструктор – и не только те, кто осел здесь, но и вернувшиеся в Германию. Зачем расставаться с людьми, если они нужные и полезные….

            — Но ведь там сейчас фашисты – заметил Андрей – они что – не против?

            — Фашисты тоже люди – наставительно заметил Фес – и ничто человеческое им не чуждо. Это во-первых. А во-вторых, инженер или ученый тем и интересен, что часто его участие в какой-либо работе вполне может ограничиваться ответом на некоторые вопросы, заданные в письме, переданным верным человеком. Конечно, риск всегда есть, но рискует, в конечном счете, он сам, а не мы. Попадется – его проблема. Но ведь так хочется, что бы твое очередная гениальная идея была кем-то проверена и пущена в дело! К тому же все, с кем мы имеем дело знают: бандераты слово держат примерно на уровне Апостола Павла, а если ты что-то гениальное открыл и они это сделали, то всю славу (вместе с изрядными деньгами) ты получишь незамедлительно. Это в Совдепии люди за идею работают. Ну и результат, конечно, соответствующий….

            — Очень даже хороший результат! — не выдержал поношения советских инженеров Андрей – вы еще не видели, дядя Фес, какие самолеты в СССР созданы! Один «Максим Горький» чего стоит!

            — Стоил, Андрюша, стоил – Фес вздохнул – не хочу с тобой спорить, успехи у большевиков есть, и не малые. Мы это признаем и, более того, весьма не плохо сотрудничали до последнего времени….

            — К-как сотрудничали? – опешил Андрей – вы – с СССР?! А что же тогда в этом году на Сахалин напали?!

— Я же тебе сказал: так было надо! Интересы Новороссии требовали этого более, нежели интересы сотрудничества с большевиками! Тем более, что мы сейчас Советскую власть задабриваем так, что она скоро вполне себе успокоится! Сахалин этот СССР не особо и нужен, во всяком случае пока. Что потом будет – посмотрим, но учитывая, что жить наше стране остается лет несколько от силы, то получат большевики эти пол острова весьма скоро и при чем, заметь, в куда лучшем состоянии чем то, в котором мы его у них отобрали! А нефть теперь японцы с Сахалина хрен когда увидят! Война, понимаете ли, не до грибов….

— А если японцы вас… того… с острова попросят?

— Это будет означать, что либо они решили воспользоваться ситуацией и прибрать к рукам чужое, то есть советскую территорию, либо готовы нас выгнать и торжественно вернуть большевикам то, что мы, гады, отняли. Ты сам-то, Андрей, в такое веришь?

Андрей совсем растерялся: Фес говорил такие вещи, что они просто не укладывались в голове. Японцы, конечно, ничего СССР отдавать не будут, но и захватить вот так кусок чужой территории им тоже сложно: все же с СССР у них вполне цивилизованные отношения…. Да-а… сложно бандераты играют….

_ Дядя Фес – Андрей решил отложить высокую политику на потом – а как мы… то есть вы… ну, бандер… Новая Россия, в общем, сотрудничала с СССР? Вы про это сказали как-то мимоходом. Если это тайна, конечно, то извините, но интересно очень!

— От тебя тайн у нас нет – сказал инструктор, прямо глядя в глаза Андрею – если ты намерен вернуться в Совдепию к своим любимым чекистам, которые уже на лесоповале для тебя делянку во-от таких елок подбирают, то эти все знания тебе помогут выжить… как минимум.

Он снова сел на ящик и достал из заднего кармана плоскую серебряную фляжку с гравировкой.

— Ты скажи мне, Андрей, слышал что-нибудь про «Морской Крейсер» господина Туполева?

— Товарища – автоматически поправил Андрей – господ мы… не, не слышал. Это, наверное, секретная машина, да?

— Да, весьма секретная – сказал Фес, отпивая из фляги и передавая ее Андрею – только не очень удачная. Совсем не удачная: тяжелая, большая и … глупая. В 35-м полетела кое-как, не далеко, медленно и низко. Это у … товарища Туполева одна из первых, как я понимаю, больших лодок. Правда размеры у нее огромные, а поднимать может – о-го-го! – 13 тонн! Это по-нашему больше восьмисот пудов! О таком Игорь Сикорский, который для нас в Америке много чего разработал и мечтать не мог! Правда тут признать нужно, что для того, что бы это сооружение прилично залетало, пришлось искать специалистов по гидролодкам по всему миру.

— Фес отобрал фляжку у Андрея и спрятал в карман. – Много пьет нынче молодежь – пробормотал он.

— И что – ее Новороссия купила? – спросил слегка опьяневший от доброго глотка крепкого рома Андрей.

— Мы не просто купили – поднял палец Фес – мы ее получили в обмен на многое такое, что большевикам и не снилось! Ведь у нас отношения с некоторыми фирмами, скажем так, куда менее формальные…. Тем более, что в Совдепии плохо понимают, что такое настоящий капитализм. То есть понимают, конечно, но не все – чем выше начальство, тем больше глупостей о классовой борьбе и прочей чепухе у него в голове….  Хотя – по логике жизни, должно быть наоборот. М-да….

Он вздохнул. – Короче, владельцы некоторых фирм в Европе и Америке имеют не только заводы и конструкторские бюро, но и всякие торговые компании и компашки, активно работающие по всему миру. Как говориться, не кладут все яйца в одну корзину…. Тем более, что до недавнего времени заработать на самолетах и прочих, весьма сложных, штуках, было весьма не просто – поэтому, кстати, Андрюша, твои комиссарчики и сумели купить много образцов разной, как им казалось, перспективной техники. Что там перспективно и как будет далее – я не знаю…. И не кто не знает. Но некоторые вещи большевикам не желали продавать ни за какие деньги! А мы — тут как тут! Наша «дружба» по торговой линии с тем же лордом Галифаксом, например, который владеет парой торговых компаний в Индии и Австралии, помогла приобрести для СССР так необходимое оборудование для обработки блоков авиадвигателей – инструктор пнул ногой ящик из-под двигателя. — Более того: пара опытных английских инженеров выехала в одну… так скажем, теплую тропическую страну и весьма подробно познакомила «гостей из СССР» с особенностями данного нового и весьма прогрессивного технологического процесса. Ну и деньги, конечно, заплатили мы всем заинтересованным сторонам….

— А как-же наши попали в тропическую страну? – наивно спросил Андрей – тоже приехали?

— А ты как попал в Новороссию? – вопросом на вопрос ответил Фес – прибыли на нашем крейсере со всевозможным комфортом и уважением. Надо полагать, так они прокатились по морям-океанам первый и последний раз в жизни….

— То есть вы их тоже сюда привезли?

— Ну ты как ребенок, честное слово! Я же сказал, в одну из тропических стран! А их, батенька, много и в Центральной Америке – острова там разные…. Сели ваши господа-товарищи инженеры и конструкторы в Кронштадте и вышли под пальмами….

— Как в Кронштадте?! – ахнул Андрей – вы что — же, и в Балтийское море заходите?

— Мы везде заходим, Андрей. Захочешь – тоже сходишь на Крейсере, куда душа позовет….

— Дядя Фес, давно хотел вас спросить: почему, когда бандераты говорят о своих лодках, то слово «крейсер» звучит как-то совершенно иначе: Крейсер. Те же буквы, а звучит совершенно иначе, что — ли….

— Потому что крейсер – это крейсер. А Подводный Крейсер – это Крейсер. Почувствовал разницу?

— Пока нет – честно признался Андрей.

— Ничего, поймешь позже. Кстати, тебя хотел видеть Арцеулов – иди и найди его!

 

 

— Как он, дядя Фес – спросил худощавый мальчишка лет 15, мышцы шеи которого, видимые в разрезе легкой рубашки с эмблемой Летной Школы, напоминали переплетенных змей.

— Посмотрим – задумчиво сказал старик – мне кажется, он рано или поздно почувствует зов крови.

— Хорошо бы, чтоб пораньше – сказал второй, задумчиво сгибая и разгибая полудюймовый стальной стержень, словно он был из пластилина – как механик, он даже ничего себе, а вот если станет пилотом….

— Станет – уверенно сказал Фес – вы еще пойдете под его командой в Последний Бой.

 

                                                               МОРСКОЙ КРЕЙСЕР

 

— Это вот тот, двухвостый самолет, который разработал товарищ Туполев  – Андрей из-под приставленной к глазам козырьком руки пытался разглядеть детали огромной двухкорпусной летающей лодки, которая стояла вытащенная на площадку обслуживания.

— Това-арищ-щ Туполев его делал? А кто такой этот Туполев? – Гомес тоже посмотрел из-под руки на самолет.

Катер шел по бухте, оставляя за собой две белопенные расходящиеся волны на светло — изумрудной воде столь приятного оттенка, что в нее хотелось прямо сейчас кинуться и плыть далее самостоятельно. Андрей, будучи человеком весьма северным по происхождению, не уставал поражаться буйству тропических красок, изумрудной воде, совершенно фантастическим джунглям по берегам и всему тому, что так поражает воображение мальчишек в те счастливые моменты детства, когда появляется возможность прочитать захватывающие дух приключения о пиратах, далеких тропических островах…. Словом тому, что в просторечье называется емким и бесконечно многообразным словом «романтика».

 

— Есть в СССР такой инженер, авиационный – разъяснил товарищу Андрей – этот самолет делал он. Во всяком случае – первый вариант, который вроде — бы не очень получился – добавил он подумав. В среде слушателей Летной Школы врать или не договаривать было не принято. Не хочешь сказать все – не говори ничего.

— Да не, вроде — бы получилось… — протянул Гомес – вон как пропорционально все!

Андрей был слегка польщен такой оценкой работы незнакомого ему лично товарища Туполева. Машина, к которой с каждым мгновением все ближе подходил их катерок, росла в размерах и скоро оба будущих летчика замолчали, охваченные священным трепетом перед стоящим перед ними гигантом.

 

На смену и в дополнение к огромным «немцам» Департамент планировал приобрести готовящийся к появлению французский «Latecoere» Late-521, однако он был так же, как и «Дорнье» обычной однофюзеляжной летающей лодкой. Но! В 32-м году была наконец-то разработана малогабаритная субмарина весом 8 — 10 тонн, которую планировалось использовать для очень секретных и очень специальных операций. С самого начала обсуждался вопрос ее доставки к «месту использования» по воздуху, что во много раз должно было сократить время выполнения той или иной секретной операции. И тут выяснилось, что для транспортировки «минисубмарины» обычный аэроплан не подходит никаким образом: большая часть Новорусской авиации состояла из гидропланов, что и не удивительно, но на них подвесить лодку не было никакой возможности.

Прежде всего переделали, а точнее, заменили крыло. Оно стало существенно меньше по площади консолей при сохранении размаха. Кроме того, уменьшили толщину крыла, доведя внутреннюю высоту до 1,8 метра. Гладкая дюралевая обшивка вместо «советской» гофрированной, новые тясячесильные моторы в великолепно за капотированных гондолах с французскими (позже замененных на новейшие «Гамильтон-Стандарт») винтами, гладкая обшивка корпусов лодок – все это поднимало ужасную аэродинамику машина на вполне современный уровень. Новорусскими инженерами в компании со специалистами (русскими) в Штатах были спроектированы новые пилоны моторов – вместо расчалок и многочисленных стоек.

"Модернизированный" МК

На заключительном этапе работы Игорь Сикорский, признанный «мэтр» в области гидроавиации, «рукой мастера» навел окончательный лоск на конструкцию и… убрал центральную пилотскую кабину между корпусами, перенеся кабину управления в левый фюзеляж (а зачем океанскому самолету обзор, как на сухопутном? Он что – рулит по взлетной полосе? У гидроплана взлетная полоса – весь океан!).

 

 

Помимо этого, Игорь Иванович «ампутировал» внешние части горизонтального стабилизатора, выступающие в стороны за вертикальными килями, а среднюю часть опустил ниже, увеличив жесткость хвостовой части (и несколько расширив зоны стрельбы верхних пушечных установок).

Первого января 1937 года огромная машина черного цвета взмыла с поверхности бухты у Кандриана. К этому времени из СССР были получены 20 комплектов крыла, корпусов и оперения следующих Морских Крейсеров, а на сборке находились еще более 30 машин. С самого начала для целей сугубо военных предназначались только 10 самолетов. Большая часть изготовлялась в грузовом варианте: рекордная для советской машины грузоподъемность в 13 тонн стала для новорусской стандартной максимальной нагрузкой.

Впрочем, первоначально сильный интерес к машине у Авиационного Департамента угас довольно быстро. Выяснилось, что пассажирский вариант машины (а такие перевозки приносили казне Новороссии стабильные 2-3 % прибыли) представлял из себя не шибко эффективное решение. Сидящие в довольно узких корпусах пассажиры были обречены на относительно невысокий уровень комфорта, который при дальнем перелете мог превратиться в настоящую пытку. Да и новый французский  «Late» обещал куда лучшие условия.

Надо сказать, что МК имел весьма немногочисленный экипаж, состоящий из 2 пилотов, 2 механиков и штурмана. Все это позволяло сэкономить полезную нагрузку в пользу повышения грузоподъемности. А вот экипаж военного варианта самолета с самого начала состоял из 12 человек: на каждом фюзеляже смонтировали по 3 башни со спаренными 20-миллиметровыми «Эрликонами». Каждая башня вращалась электроприводом. Дополнительно пара переносных пушек могла стрелять через окна корпусов. Естественно, машина прибавила в весе 2 с половиной тонны. Если скорость грузового самолета достигала 360 километров в час, то вооруженный вариант с трудом набирал 320. Впрочем, планировалась замена тандемно установленных моторов на новейшие спаренные агрегаты с толкающими винтами, создаваемые по программе Океанского Крейсерского Разведчика (https://alternathistory.ru/okeanskii-kreiserskii-razvedchik-prilozhenie-k-piratam-chast-1 ). С ними скорость должна была достигнуть 380 километров в час….

Но верилось в это не сильно.

 

 

Вот такой самолет увидели Андрей и Гомес, приплыв на катере в Тренировочно — испытательный Центр Морской Авиации (ТЭЦМА), который слушатели с незапамятных времен именовали «Тесьма»….

 

_______________________

 

            Андрей несколько часов ползал по самолету. Ему нравилось все: огромное крыло, по которому можно было ходить широкими шагами, моторы, поднятые на высоких пилонах, грузовой отсек центроплана с люками в полу и тросами лебедок для грузов. Особенно поразила пилотская кабина с огромными штурвалами, изогнутыми секторами управления двигателями между креслами пилотов и целой россыпью электрических выключателей солидного размера – бандератские пилоты были люди крупные, а их дети росли на дрожжах свободы и бандитизма настоящими гигантами…. Андрей долго сидел на месте первого пилота, двигал тугой штурвал, жал на педали до упора и, вывернув голову, смотрел с удовольствием, как далекий многометровый руль направления послушно поворачивается из стороны в сторону. Посидел он и в пушечных башнях, вылезая из передней зацепился ногой за почему-то не закрепленный жгут проводов и оторвал его. Пришлось ползком забираться под основание башни, искать вырванные разъемы и на ощупь соединять их….

 

 

            — Да, это – машина! – с завистью к пилоту, движениям которого подчинялся Морской Крейсер, подумал он. – Такая мощь и в руках одного человека: 6000 сил! Это – да! Ну молодец, товарищ Туполев!

            …О том, в каком виде машина была куплена Новороссией, Андрей ничего не знал.

            — Все на электрике! – авторитетно заявил Андрею Гомес, когда они встретились на крыле после самостоятельно проведенной каждым экскурсии, — Все, даже какие-то регулировки рулей, я не понял, чего там регулируется, но стабилизаторы – он кивнул на огромные «хвосты», возносившиеся почти на 7 метров – точно: с электроприводом! Это – да! Это вообще… что там Каминский говорил про то, что пилоту просто не хватит сил на взлете или еще когда, что бы управлять тяжелой машиной? Я все, дурак, сомневался: как это – сил не хватит? Да я гвоздь за 6-7 сгибов ломаю! А тут подумал, а и правда: если не регулировать в полете, может просто хода не хватить, ведь там механизм этого… как его….

            — Пропорционального изменения усилия — подсказал Андрей.

            — Да! Вот этого самого пропорционального… снижения. Ну да, если же начнешь подгонять под себя в полете – навернешься раньше, тем более, если на бреющем в атаку выходишь! А тут тумблер перекинул и все! Только успей отключить….

            Андрей еще раз окинул взглядом самолет. Да, огромная машина! Летать на такой? Ему? Как-то не очень хочется. Что-то поманевреннее, верткое и, в то же время, мощное. Истребитель или разведчик, наверное. Или легкий бомбер… в крайнем случае….

            — Насмотрелись? – ласково спросил мальчиков седой, как лунь, дед с окладистой белой бородой, явно смахивающий на Деда Мороза, — если – всё, то пожалуйте в класс номер 6….

            Андрей с Гомесом поднялись по ступеням из выщербленного камня старого, еще голландского форта, в котором вольготно разместились учебные классы Центра. В нескольких больших комнатах, скорее залах, занимались группы будущих штурманов. Парни и девушки столпились вокруг столов с картами, что-то вычерчивали и рассчитывали. Кто-то буквально ползал по стене, на которой висела огромная карта Архипелага. Походив, они нашли шестой кабинет. Там не было карт, только 3 длинных, метров по 10, стола со стульями, за одним из которых сидел весьма молодой мужчина лет 40. Когда они вошли, он повернул к ним лицо и Андрей мысленно содрогнулся: половина физиономии мужчины была исковеркана несколькими шрамами, которые пересекали поперек правую щеку, нос, рот…. Гомес за спиной только вздохнул.

            — Проходите, господа, дано вас жду – довольно приветливо сказал мужчина. – Я – Илья Коровин. Можете называть меня Кор. Садитесь: сейчас вы мне расскажете о самолете, который видели. Что видели, как видели…. У каждого из вас пять вопросов обязательных плюс дополнительные. Вот они – Кор протянул каждому по листу. Как вас зовут?

            — Я – Андрей.

            — Я – Гомес.

            — Боевые имена? Пока не придумали? Что ж, тогда по алфавиту: первый вы….

            Андрей уже привык к тому, что слушатели должны отвечать на любые вопросы без всякой подготовки: в бою времени думать не будет. Так же как и исправить уже ничего не удастся…. И экзамен чисто бандератский: видел самолет – хорошо, отвечай о нем на вопросы….

            …А вопросы эти мало чем отличаются от тех, которые задают «нормальным» будущим пилотам в «нормальных» странах после изучения этого самого самолета с преподавателями….

            М-да, вот такая учеба….

………..

            — Ну что ж, — подытожил Кор – неплохо, весьма неплохо. В целом я даже доволен.

            Говорил он как-то одной половиной лица: похоже, изуродованный рот плохо открывался и мальчикам приходилось прислушиваться, что бы понять его негромкий голос.

            – В течении нескольких дней вы разберетесь в машине более подробно под руководством преподавателя господина Салтыкова – вы его встретили у Крейсера, с бородой такой, затем тренировочный перелет до Филиппин и назад, пара-тройка взлетов-посадок при волнении и с ветром и – домой. Свободны на час!

            — Да – сказал Гомес, когда они вышли на ангарную площадку – я думал, будет хуже. Все-таки мы с тобой, Андрон, что-то поняли. Ладно, разберемся….

            — Хорошо это ты уловил про электроуправление стабилизатором – ответил Андрей – как он в этот поганый усилитель вцепился! Ну я не ожидал просто!

            — А про такой же на руле высоты мы и не подумали! – Возразил ему Гомес – ну теперь заставят снимать – разбирать на самые мелкие детальки…. До винтиков….

 

 

            Андрей уже перестал удивляться методам обучения, царящим в Летной Школе. Все даже отдаленно не напоминало того, к чему он привык во Владивостокском Морском техникуме. И как представлял себе обучение в летном училище под Ленинградом, куда собирался поступать в этом году.

            Поступил….

            Здесь все было не так. Нет! Здесь все было не так, а иначе – совсем иначе, чем он мог даже себе представить! Это – учеба на пилота в Летной Школе господина Арцеулова – была чем-то настолько не возможным, не укладывавшимся по своим методам в голове Андрея, что он первое время просто находился в каком-то ступоре.

            Начать с того, КАК его приняли в школу….

 

            — Что вы пилотировали? – первый вопрос поверг Андрея в немое изумление.

            — К — как… как что? – Ничего! Я… я учиться пришел! Пилотировать!

            — Какать? К нам в школу? А вы не ошиблись? Туалет направо за углом. Если вы по этому поводу….

            Андрей был совершенно раздавлен. Оказывается многие из этих… мальчиков и девочек, которые бегали по территории Школы, горланили, пели, курили потихоньку от преподавателей, таскали какие-то железки, что-то мастерили под навесами, толпой жуков облепили несколько стоящих на площадках Школы аэропланы, уже умели летать!

            Причем некоторые вполне прилично….

            Андрею впервые в жизни стало плохо. Он, отличник и прекрасный спортсмен, становился на новом месте белой вороной, неумехой и сразу отстающим учеником….

            — Ни на чем? – уточнил высокий худой человек, проводивший собеседование с Андреем, — а где и сколько лет пассажиром летали? Вообще на самолет не садились ни разу? Ну что ж, и такое бывает… правда – редко. На моей памяти вы такой – 5-й. Правда ничего плохого в этом нет: научитесь! У нас все тут учатся….

            А дальше…. Дальше начался такой позор, какого Андрей не представлял себе: прежде всего ему организовали вступительные экзамены сразу по всем дисциплинам, которые должен был знать будущий пилот. Другие-то слушатели уже закончили или заканчивали хоть местную начальную школу и им засчитывались знания, полученные там. А у Андрея….

            Основы навигации – ну, этому в училище какое-то внимание уделялось: что-то Андрей сумел ответить.

Математика: ох, в Новороссии, судя по всему, программа школы плавно переходила в университетский курс….

География – это какое-то издевательство: перечислить все основные географические пункты (желательно с точным указанием координат), в которых Джеймс Кук делал остановки во время своего исторического плавания вокруг Земли….

…Надо полагать, во время практики предложат повторить путешествие…. С тем же результатом….

Физика: закон Ома для участка цепи самый простой вопрос, после которого предложили поговорить о последней работе Резерфорда (а кто это, кстати?)….

Конструкция автомобиля – а причем здесь автомобиль?

Мотор внутреннего сгорания, паровая машина, электропривод…. Ладно, тут он более-менее даже на фоне слушателей второго года.

Закон Божий…?! …Да я комсомолец!!

Биология. Кроме тычинок и пестиков, оказывается, пиратский летчик должен в очень приличном объеме знать анатомию и физиологию крупного рогатого скота….

…А анатомия клопов не сгодится? Я тут большой специалист….

Основы католической религии и ее взаимоотношения с протестантизмом…. Да я плевать хотел на их взаимоотношения!

…Как, впрочем, и с буддизмом….

…Чем дальше в лес – тем толще лесники…. Андрей сдавал экзамены сходу, без всякой подготовки: задали вопрос – отвечай! Он даже в мыслях не мог допустить, что в свои полные 17 лет знает так мало. Да, в летное училище дома, в СССР, он мог бы поступить, наверное, сразу, а тут ему легко и просто показали, что абитуриент он – как из говна – пуля….

Но самым большим унижением стала спортивная подготовка. Андрей всегда считал себя физическим очень развитым. Что надо для будущего летчика? Бегал, прыгал, плавал, занимался борьбой – даже занял третье место среди юношей в родном городе по вольной борьбе….

…А тут нормы: подтягивание минимум 50 (пятьдесят!) раз….

…А лучше – сто….

А потом была центрифуга…. Она Андрею запомнилась только в первой части «упражнения». В 2 цилиндра метров по 5 длиной, соединенные мощной стальной фермой с центральным креплением на втулке высотой в половину человеческого роста на оси редуктора с двумя большими электромоторами, с воплями и криками начали набиваться «слушатели», более напоминавшие повадками стаю озверевших павианов. Были среди них и ребята постарше и даже пара вполне взрослых дядек лет под 25 – 30, но в основном это были 17 – 19 летние парни и девчата. Впрочем, вполне нормальное название для людей этого возраста в Советской России, а равно в других «нормальных» странах, к местным «парням и девчатам» могло считаться подходящим только с очень большой натяжкой – размалеванные татуированные «мальчики и девочки», выпущенные в каком-либо городе и предоставленные сами себе максимум на сутки, вполне могли превратить этот город в пепелище….

…Дежурный открыл дверь кабины центрифуги и Андрей уже собрался шагнуть внутрь, мысленно готовясь к «летчитским» креслам и прочим авиационным атрибутам.

Может, даже шлемофон дадут….

…Шлемофона не дали. Летных мест не было тоже. Вместо них вдоль одной стены стояли вполне цивильного вида кресла на 10 человек с высокими спинками и подголовниками, покрытые весьма толстыми кожаными подушками. Кстати, кресла стояли весьма высоко и совершенно неудобно. Андрей хотел устроиться с краю, но тут его в спину беспардонно толкнули. Он хотел обернуться к нахалу, но его толкнули опять, бесцеремонно закрутили и усадили в кресло посередине. В кабину ворвалась банда одичавших индейцев и индианок. Одна из них прыгнула ему на колени.

— Ага! Попался! Будем крутиться вместе! Ура – я нашла подушку на кресло! Что бы задницу не отсидеть! Тебя как звать – подушечка? – Бронзовокожая амазонка со скуластым лицом с татуировкой какими-то змеями по бокам шеи, в кожаных шортах и куртке Летной школы, под которой явно ничего не было, обхватила Андрея за шею и уселась к нему на колени лицом, согнув ноги в коленях. Вторую руку она просунула ему за спину на уровне талии и вцепилась мертвой хваткой. Андрей от такого напора обалдел, чрезвычайно растерялся и попытался оторвать девчонку от себя. Это оказалось совершенно невозможным — у девицы оказались совершенно стальные мышцы. Она была намного сильнее Андрея….

— Ты руку у него из-за спины вынь – сказал полный мальчик, усаживаясь в соседнее кресло – как дадут 10 «жэ», тут тебе руку его позвонки и того… а может и нет…. Но ему спину повредишь.

— Да? – Девица вытащила руку и отпустила Андрееву шею – это я не подумала. А что, на десятке он сколько весить будет? – Ты сколько весишь? – спросила она Андрея.

— Под восемьдесят – ответил пунцовый от смущения он – было месяцев 5 назад, во всяком случае….

— Восемьсот – вслух стала считать девица. Она легко развернулась спиной к Андрею и сидела у него на коленях, свесив ноги к полу. – то есть при десяти «жэ» это будет 800 кило… Ага, значит на руку – с учетом только спины, точнее ее части – мне будет давить что-то… она соскочила на пол и по-хозяйски осмотрела Андрея – что… этак… килограмм 200 – 250…. Ну, это я выдержу!

— Ты-то да, а он? – спросил сосед, почесывая живот – он-то как? Ты сама будешь под 800 весить…. Ты сколько нормулем переносишь? – спросил он Андрея.

— Не знаю – признался тот — я первый раз сегодня….

— Да? – девица вздохнула – ну ладно, жаль конечно… думала, развлечемся! Ну ладно!

Она уселась на единственном оставшемся кресле с другой стороны от рассудительного парня. Тот достал маленькую, явно самодельного вида дудочку.

— Попробую поиграть при перегрузке – доверительно сообщил он Андрею – в прошлый раз хотел взять, да забыл! Ну сейчас точно испытаю….

— Ты ее не проглоти! – осклабилась с другой стороны бронзовая девка – а то будешь ходить по большому — нотами!

— Большими нотами! – добавил кто-то. Вся кабина дружно захохотала, полный засмеялся вместе со всеми. Пока они ржали под разные шутки, кабина еле заметно задрожала. Только теперь Андрей понял, что она уже пришла в движение и начала вращаться. Постепенно он почувствовал, как руки и ноги тяжелеют, голова сама собой отклоняется и прижимается к подголовнику, мягкие подушки, уложенные на кресло, становятся жесткими и неудобными. Потом он стал хуже видеть, дыхание с трудом вырывалось из груди…. Что-то говорила девчонка, ей отвечал кто-то из угла кабины, потом все смеялись. Боковым зрением Андрей, уже не могший повернуть голову, заметил, что сосед играет на дудочке, перебирая странно оплывшими пальцами ….

…Потом все исчезло….

— Сколько он выдержал без потери сознания? – доктор стоял на коленях около лежащего на бетонной площадке центрифуги Андрея. Тот уже пришел в себя и смотрел на далекие облака, проплывавшие высоко в небе. Он еще плохо соображал и не очень понимал, о чем говорят все эти люди. Доктор в белом халате, бронзовая девчонка, дежурный по центрифуге, какой-то седой дед в не сходящейся спереди форменной тужурке с галунами. Рядом с доктором стоял тот самый полный парень, но уже без рубашки. Никакой полноты у него не было: брюшной пресс представлял из себя монолитную скалу мышц, зримо выступающую вперед и сливающуюся выше с такими же чудовищными грудными мышцами.

— Где-то под 7 – 7 с половиной – по ощущениям – сказал «мальчик» с прессом – я плохо перегрузку чувствую. До 9-ти вообще еле различаю….

— Было восемь – восемь и две – сказала бронзовая – я запомнила, он с шести с половиной хрипеть начал, когда дышал, а потом совсем затих. Я думала, что смеется, мы как раз вспоминали поход в горы, когда на нас дикие осы напали, а он тут… вот….

…Андрей устало закрыл глаза….

 

— Андрей Ульянов! Вы зачисляетесь слушателем на начальное обучение в Летную Школу господина Арцеулова! Поздравляю…. И помните, что вас могут отчислить независимо от того, что за вас попросили при рассмотрении кандидатуры. Рекомендовать – то вас могут, а вот удержаться в школе вы должны сами. Правда, отсев у нас по каким-либо причинам, совершенно ничтожный. Куда больше слушателей убивается насмерть или становится инвалидами…. Некоторым везет и они просто получают травмы, с которыми дальше учиться на боевого пилота невозможно. Впрочем, в этом случае можно перейти в транспортную авиацию…. Но это, если остались целы руки – ноги….

— Так что учтите, Ульянов: если – при вашей, прямо скажем, невысокой первоначальной подготовке – вы сумеете более-менее уцелеть в течение первого года обучения, то можете считать, что вам крупно повезло…. Хотя лично я не припомню, что бы кто-то из слушателей с такой первоначальной подготовкой за последние 10 лет смог протянуть хотя бы первые полгода….

…Я имею в виду, что при ваших кондициях просто выжить в моей школе… сложно…. Да-с….

Слова самого Арцеулова, который принимал лично каждого слушателя, Андрей воспринял поначалу с некоторым, скажем так, недоверием и даже обидой. Как так – у него плохие кондиции? Да он очень даже….

…Правда раскрылась на первом же занятии. Андрей ранее удивлялся и поражался быстроте движений и силе Вала и других пиратов, которых он видел в ситуации вполне боевой. Да, тренированные, видать, мужики – ничего не скажешь! Занимаются, надо полагать много… или бывшие спортсмены. Но теперь Андрей понял всю пропасть, которая разделяла нормальных – в его понимании людей – и бандератов, выбравших в качестве основной профессии войну.

Да что там профессии – образа жизни и мыслей.

Большая площадка, засыпанная чистым, просеянным песком. У ее края стопки чугунных дисков разной толщины и диаметра с надетым по краю толстым резиновым ободом. Обод накачен воздухом, поэтому диск напоминает велосипедное колесо.

Колесо весом от 10 до… Андрей не поверил своим глазам: диск диаметром около метра толщиной с длину указательного пальца… цифра на поверхности: 150. А еще дальше пара дисков с надписью – 200…. Андрей никогда не видел в жизни дискоболов – только читал что-то и видел фотографию древнегреческой статуи. Но там диск был маленький такой, можно сказать, легонький. А тут нечто совершенно другое.

Как ими пользоваться-то? Поднимать и кидать? В смысле – метать….

— Смотрите, Ульянов – преподаватель «физкультуры», по сравнению с которым древнегреческий дискобол выглядел полным, окончательным и безнадежным дистрофиком, взял в руки диск с цифрой 30, — это на ближайшие месяцы если, конечно, не убьетесь раньше — ваш лучший и самый ближайший друг. Познакомьтесь! – Он легко перебросил диск Андрею. Тот поймал его двумя руками, покачал и посмотрел на преподавателя.

— Кидайте назад!

Андрей кинул осторожно, двумя руками, чтобы ненароком не попасть человеку по ногам.

— Учтите, Ульянов: все, кто решил каким-либо образом связать свою судьбу с военным делом, должны быть исключительно сильными и выносливыми людьми. Это – закон! Понимаете? Ис-клю-чи-тель-но! Повторяйте это каждый раз, когда получите очередной перелом или еще что-нибудь такое же простое и безопасное. Потому, что в бою вы будете получать смертельные увечья от самых простых предметов: упал кирпич с крыши – сам, заметьте, без чьей-либо помощи, взорвалась граната и волной вас отбросило метров на 5-6, как раз на кучу стальных рельсов….

— Да я ведь в летчики пошел… — жалобно сказал Андрей, все отчетливее представляя себе последствия своего поступления в Летную Школу.

— Ну, вам-то физподготовка нужна едва ли не в первую очередь! Когда придется вести бой одному против 8 – 10 противников, физические кондиции позволят переносить невозможные для них перегрузки. Вы должны не терять сознание тогда, когда у обычных людей просто пропадает способность соображать…. Так что начинайте тренироваться немедленно!

Преподаватель с размаху плашмя метнул диск Андрею в живот. Тот только успел подставить ладони и с утробным «…А – ха – у-у-у!…» полетел спиной вперед на песок. Удар был такой силы, что Андрей некоторое время не мог дышать.

 

— …Вы должны быть не только сильным – вы должны быть очень быстрым! – слова воспитателя доходили до Андрея сквозь звон в голове и боль в руках. —  Только комбинация силы и скорости дает окончательное и полное преимущество над противником. В некоторых случаях это даже важнее, чем собственно, умение драться. Хотя не всегда…. И помните, Ульянов, простую вещь: невозможно победить умением или силой человека, посвятившего всю жизнь изучению какого-либо боевого искусства. Но таких людей очень мало! В Китае есть такие… фанатики, я бы сказал, которые способны голой рукой остановить меч. Но! Таким умением обладают – единицы. Рассматривать их в качестве противников глупо. А вот над обычными людьми вы должны иметь полное превосходство – и не только в силе, но и в скорости! Вы должны двигаться так, чтобы враг просто не успевал понять, что происходит. Поэтому все наши тренировки направлены на эти два качества, которыми ваше тело должно обладать: быстрота и сила.

— И Вам, Ульянов, придется тренироваться примерно в 3 раза больше, по сравнению с остальными….

Андрей несколько раз пытался поймать диск так же легко и не принужденно, как партнер, но… каждый раз оказывался на земле. Болело все: руки, ноги, плечи, живот, что-то еще, о существовании чего в своем организме он и не подозревал до этого дня….

Ночью, лежа в позе «убитого упавшей пальмой страуса» — как сказал один из парней, помогавших Андрею добраться до кровати – он мысленно вывалил все ругательства, какие только знал, на Вала и его пьянствующих дружков за то, что спровоцировали его на эту пытку, по недомыслию Арцеулова называвшуюся «учебой пилотирования аэроплана»….

Диск. Тяжелый, чугунный диск. На той же площадке, где тренировались слушатели Школы, периодически появлялись и другие «спортсмены». Огромные массивные десантники, так же как и мальчишки, пристегивали на ноги защиту от земли до колена в виде изогнутых толстых резиновых щитков (очень напоминающие разрезанные куски автомобильных покрышек, что бы не сломать кости при падении диска на ступню) и начинали… что? Как назвать это тренировкой? Огромный, скалоподобный обнаженный по пояс человек с чудовищной силой и скоростью метает – а, точнее толкает – рукой и всем телом 100-килограммовый чугунный блин товарищу. Диск летит со странным низким воющим звуком из-за нескольких дырок в нем. Второй в последний момент выбрасывает ему навстречу руку и принимает диск ладонью, а затем….

Андрей, увидев это зрелище в первый раз, решил про себя если не научиться, то хотя бы понять – как такое вообще возможно: принимая на себя чудовищный толчок (сколько там масса на квадрат скорости дает? Сколько-сколько?! Не-е-е…), с невозможной грацией стремительно – так, что не различить отдельных движений, — делает шаг назад, одновременно с этим плавно сгибая руку и тормозя диск и, отставив ногу, упирается в песок буквально врываясь в него….

Рука с диском полностью прижимается к телу и тут на кратчайшее мгновение огромный человек замирает, что бы затем стремительной пружиной разжаться и толкнуть с такой же огромной скоростью и силой диск партнеру….

Андрей прикинул, что если ему бросят такой 100 килограммовый блин любым боком, а тем более плашмя — то он умрет быстро и, наверное, безболезненно….

…Кстати, прекратятся и все остальные мучения….

Турник, диск, батут (ну, это просто праздник какой-то), бег (в гору и с грузом в половину веса своего тела, разумеется), рукопашный бой (это физкультурник приказал пропустить, пока…. Пока – что? Не изувечу себя сам?), прыжки на животе (ложишься на живот, сгибаешь ноги в коленях и берешь себя руками за щиколотки. Дальше начинаешь делать странные движения, вызывающие у других слушателей неудержимый хохот. Они-то прыгают, как мячики! С грузом своего веса на спине. Второго веса)….

 

Все это – ерунда. Андрей это понял после жестокого испытания, которому был подвергнут на 5-й день «учебы».

Дело было так: он лежал на кровати в комнате. Соседа – некоего полумексиканца, получерт-знает-кого по имени Гомес не было. Болело все тело, причем уже равномерно ВСЕ. Андрей не мог не думать, не понимать, что с ним происходит, где он, откуда…. Было совершенно все равно, что сделают с ним завтра или послезавтра. Оставалась, правда, слабая надежда, что он умрет сегодня и поэтому злобные чудовища, маскирующиеся под добрых и внимательных преподавателей, останутся без своей законной добычи.

Вернуться во Владивосток? Да нет никакого Владивостока! И Советской России нет! Есть остров в океане, на котором растут железные деревья. На них, в свою очередь, железные блины. Они падают на головы доверчивых дураков, которым потом мерещатся всякие глупости.

Остров в океане один, ничего больше нету на свете….

…И дурак на острове – один — единственный….

— Ульянов! Почему лежите? У вас занятие по аэродинамике. Вы пропустите, а потом – отстанете. Вставайте и отправляйтесь на занятие! – голос преподавателя географии и навигации.

Андрей остался лежать. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Сил не было совершенно даже на ответ. Ни… че… го….

— Мне придется применить к вам принуждение. — Опять странно построенная фраза. Русский — ли ты, господин – товарищ преподаватель? Дай умереть спокойно… сука….

— Принесите чайник с кипятком, чтобы только с огня! – географ обращается к кому-то из слушателей, пойманных в коридоре. – Зачем тебе кипяток, сволочь? За окном – плюс 35!

Какой-то шум, голос Гомеса, доказывающего кому-то, что … «это совершенно не обязательно, он вскоре сам встанет, просто прилег…». Гомес – Гомес, ты тоже мне кажешься….

— Ну-с, Ульянов, вот и кипяток. Я буду лить его вам на ноги, пока вы не встанете и не отправитесь слушать курс аэродинамики. Желаете посмотреть на чайничек? Нет? Ну тогда получайте!

Раздалось журчание, какое-то шипение и…. Страшная боль в ногах подбросила Андрея вверх без малого на метр. С Воем, перешедшим в чудовищную ругань (за которую долго потом было стыдно), он слетел с кровати, забыв о совершенной невозможной мгновение назад способности к движению.

— Держите чайничек запястьями! – с этими словами географ сунул в руки Андрея большой медный чайник, полный кипящей воды.

— А-А-А-А! Га-ад-ы-ы-ы! – вопль Андрея перешел в протяжный стон.

В инстинктивно протянутые вперед руки сунули – между запястий – раскаленный чайник.

— Бросишь чайник – убью… — В руке преподавателя лежал револьвер, направленный Андрею прямо в лоб. Он с ужасом смотрел в отверстие ствола, физически ощущая медленное движение барабана. Раскаленный металл стремительно надувал на коже пузыри ожогов

— Вот оно! – мелькнула последняя мысль – так и знал….

 

Дайте! – преподаватель с усмешкой взял чайник за ручку. – Гомес! Сполосните-ка руки, жарко сегодня что-то….

Стоящий в дверях Гомес с ухмылкой протянул руки вперед и географ начал ему поливать их… ки-пят-ком. Хорошей струей.

Гомес набрал пригоршню и плеснул себе в лицо. Набрал еще….

— Не горячо, Гомес? – географ убрал револьвер и с откровенной симпатией рассматривал красные запястья Андрея, на которых буквально на глазах набухали огромные пузыри, — а ведь вода-то, мил человек, совершенно холодная! Даже в нашей жаре от кипятка должен подниматься пар! Не проходили в школе? Посмотрите внимательно, слушатель Ульянов: вода в чайнике хо-лод-на-я!

Окончательно пришедший в себя Андрей смотрел во все глаза на Гомеса, который теперь поливал из чайника себе голову.

— Это – самовнушение, Андрей – сказал географ – вы внушили себе, точнее я – вам, что в чайнике кипящая вода. Вы так устали, что отнеслись к моим словам совершенно не критически: ну зачем мне поливать вас кипятком? Вы что, умнее от этого станете? Или сильнее? Нет конечно. Но тут дело в другом: вы должны научиться жить в гармонии со своим телом, но при этом не подчиняться ему, а руководить им. Запомните это! Боль, усталость – все это свойства вашего тела, а не духа. Оно имеет гораздо больше возможностей, чем вы можете подумать, но его надо заставить предоставить вам эти возможности. Вы – в данном случае – это ваш дух, ваше сознание. Тело может устать, обессилить, дух – никогда. Научитесь отделять себя от боли, от усталости. От всего того, что может вам помешать выполнить задуманное. Учитесь заставлять свое тело отдавать всего себя, без остатка, для выполнения устремлений вашего духа.

— И не бойтесь боли, Ульянов. Боли – нет. Есть страх ее появления. Воспринимайте боль отстраненно, как предупреждение тела об опасности, и не более того. Посмотрите на свои руки: вот что с вами сделал страх!

Андрей смотрел со страхом на огромные пузыри, надувшиеся на запястьях. Холодная вода? Внушение? – А пузыри откуда?!

— Возьмите чайник! Не бойтесь – потрогайте!

Андрей осторожно коснулся ручки. Крышки. Боковой поверхности. Старая, холодная медь, никакого кипятка….

 

Летная Школа, Летная Школа…. Как там у Ильфа? «Сбылась мечта идиота?…». Да, идиота редкостного. Каждый день занятия – 12 часов. Включая 2 часа специальных упражнений, обязательных для будущих летчиков – истребителей. Можно назвать эти 2 часа утонченным издевательством над слушателями…. Во всяком случае, над некоторыми. 5 часов теории – 5 часов практики. Ползание по самолету, изучение устройства, разборка-сборка всего, что только можно разобрать (сборка пока выходит значительно хуже). Теория воздушного боя – Бог мой! на первом месяце обучения! Навигация над морем, особенности погоды в наиболее характерных (а также не характерных) для действий Новорусской авиации районах мирового океана. Еще 6 дисциплин (включая, опять же, Закон Божий). Но это только обязательное. Каждый имеет какое-то индивидуальное задание. Андрей – понятное дело – сразу два: физическая подготовка и усовершенствование того, что должен был узнать в школе. То есть ликбез, без которого в этих местах можно и не выжить. В прямом, так сказать, смысле.

Первый курс обучения – 4 месяца. Так сказать, вводный. Разбит он на два этапа: первый и, соответственно, второй (оригинально, не правда ли?). Первый длится месяц, в течение которого преподаватели присматриваются к слушателям и делают некоторые выводы. Весь месяц поступивших натаскивают на самые элементарные вещи, которые должен знать и уметь пилот… ну, по представлениям господина Арцеулова и его коллег.

Месяц первого этапа. ОДИН месяц. Второй этап – 3 месяца. В течение второго этапа слушатели должны… налетать с инструктором и без минимум триста часов.

Триста часов налетать за 90 дней после ОДНОГО месяца теоретических занятий.

_____________

я сам охуел

_____________

 

 

…Андрей сидел в кабине гидроплана и без всякой особой волнительности готовился к первому самостоятельному полету. Слегка ныл не до конца сросшийся сломанный палец, кто-то полз по спине под рубашкой, не особо удачно вправленное плечо напоминало о себе при каждом движении, легкий, приятный зуд шрама на ноге напоминал о необходимости быть внимательнее. Интересно: все ребра срослись, или еще не все? Вообще хороший день, удачный. Погода приличная: волны у входа в бухту меньше полуметра, ветер около 6 метров с секунду…. Вполне можно лететь.

— Ульянов, готовы? Взлетайте – голос в наушниках привел в действие отработанную до совершенного автоматизма последовательность действий. Подтянуть ремень – выключить магнето – аккумулятор – топливо по бакам – пожарный кран – несколько качков заливочного шприца в магистраль. Кнопку запуска прижал, мотор сделал вялые пару оборотов и в этот момент подключить магнето…. Оч-чень хорошо. Прибавляем газ и по очереди отключаем магнето…. Да, как-то так и должно быть, обороты слегка снижаются, причем после отключения второго слегка затрясло «свечной» вибрацией. Гидравлики-пневматики сухопутной машины с шасси тут нет – ну и ладно: меньше деталей, меньше проблем. Тормозов колес тоже нет… вместе с колесами.

Украли, надо полагать. Или утопили.

Андрей прицелился на выход из бухты и плавно двинул вперед рычаг газа. Мотор, выдохнув из труб облачка серо-сизого дыма, начал плавно и мощно набирать обороты. Его рев нарастал и Андрей почувствовал, как его прижимает к креслу. Он вывел мотор на полные обороты и на мгновение – в полном соответствии с неписанным никем, но свято соблюдаемы Кодексом Первого Самостоятельного Полета слушателя Летной Школы Арцеулова — прижал разгоняющуюся машину к воде в десятке метров от поплавка взлетного створа с фонарем на верхушке, тут же выдернув креном из воды левый поплавок и окатив фонарь столбом воды. У второго фонаря он, в соответствии со вторым пунктом Кодекса Первого Самостоятельного Полета слушателя Летной Школы Арцеулова, вопреки инструкции и правилам полетов, несколько раз «переступил» поплавками с левого на правый, поочередно отрывая их от воды.

 Гидроплан, разгоняясь, все быстрее несся по бухте навстречу океану….

 

— Как и все, в первом вылете вы нарушили инструкцию безопасности и положили машину в вираж сразу после отрыва — Так? Как я понимаю, резкий порыв ветра привел к необходимости проведения этого маневра?

— Да, господин Арцеулов. Совершеннейшая случайность.

— До этого вы облили водой первый фонарь границы старта и плясали у второго – Так? Как я понимаю, это было совершенно случайно?

— Да, господин Арцеулов. Совершеннейшая случайность.

— А выполнение бочки со скольжением в перевернутом положении в первом самостоятельном вылете вы тоже совершили случайно? Или вам показалось, что истребитель противника атакует вашу машину?

— Да, господин Арцеулов. Совершеннейшая слу… тьфу, пропасть! Да, конечно, господин Арцеулов – я практически был уверен, что это истребитель противника!

— Ладно! – довольный Арцеулов встал из-за стола и подошел к Андрею. – Вы, Ульянов, меня удивили – честно скажу! Я ожидал, что вы убьетесь гораздо раньше первого полета…. Ну, уроните там на себя что-нибудь, или… ну я не знаю – что там такого еще полезного может произойти с таким дохликом! Но вот подишь ты! Не только выжили, но даже во время ушли в первый самостоятельный полет! А ведь у вас на курсе за первый месяц – Арцеулов обернулся к столу и бегло проглядел какую-то бумагу – из 35 человек двое убившихся на смерть, двое полные инвалиды, четверо отчислены по причине увечий, с которыми дорога в авиацию закрыта…. У оставшихся 15 переломов ( в том числе 4 у вас), трое из этих пятнадцати лечатся и полет им отложен до поправки…. Не сомневаюсь, что они его совершат успешно и также выеб… то есть не найдут повода нарушать наши традиции полного и всеобщего соблюдения всех требований безопасности при первом самостоятельном полете….

Арцеулов вернулся к столу, сел за него и, положив традиционно руки перед собой, тожественно провозгласил:

— Поздравляю вас, слушатель Школы Андрей Ульянов, с первым самостоятельным полетом.

— Желаю вам жить в небе и погибнуть в нем!

— Вы свободны!