Откуда есть пошла Муравийская земля… Краткий очерк.

В статье Муравийские монстры было рассказано о флоте Муравии времён начала 20-го века. Сейчас представляю вашему вниманию краткий очерк по истории этого альтернативного государства. Откуда есть пошла Муравийская земля… Краткий очерк.

Существуют разные версии о времени и причинах появления русских поселенцев на берегах Муравийского (Мауранского) архипелага. По одним, поток переселенцев проходил через Сибирь, по другим (активно поддерживаемым Испанией), русские рабы, купленные на турецких рынках, были высажены на северные берега дикого тогда Маурана, в наказание «за дурной нрав», где-то в середине 17-го века.

Если даже так, то часть изгнанников быстро нашла дорогу назад – примерно в то же время в России появляются «божьи странники», уговаривающие народ переселяться в страну Муравию или Беловодье. Нет никаких документов, характеризующих масштабы и способ этого переселения, но население архипелага начало быстро расти. Однако обещанный крестьянский рай оказался недостижим. Гористый рельеф Маурана, покрытые джунглями немногочисленные болотистые низины делали масштабное земледелие невозможным, юг же острова был занят испанцами.

Выход был найден быстро – морские пажити. Новым источником средств к существованию для «хрестьян», стало пиратство, увы, не контрафактное, а самое тривиальное.

Имена Федора Лютого, Амира Злого, Тихона Топителя говорят сами за себя.

Федор Лютый.

И его деяния. (Испанские гравюры).

Нападения на испанские владения в Тихом океане становились все более частым явлением.

Мауранский пиратский корабль (испанская гравюра 17-го века).

Испанцы пытались бороться с неожиданной угрозой, но укрытый в самой глубине естественно защищенной (и постоянно укрепляемой) мелководной Белой заводи (Беловодье), имевшей много удобных малозаметных выходов в море, «потаенный» город Китежград был практически неприступен для «католюсов».

Белая заводь.

Любопытна судьба населявших острова туземцев (принадлежавших в основном к племени «Маура») – муравийские историки категорически отрицали их ассимиляцию, но позднейшие исследования антропологов показали немалую примесь туземной крови у населения Муравии.

Управление республикой осуществлялось «дюжиной», то есть советом из двенадцати наиболее авторитетных пиратских атаманов. Постепенно «дюжина» превратилась в «пятину», затем в «тройню», а с 1733 года в ее составе оказался всего один человек – Исай Святой (злые языки утверждали, что на самом деле его кличка была – Святоша), покаявшийся и прилюдно отказавшийся от богопротивного ремесла.

Отречение Исая Святого.

Остальные члены совета, как-то незаметно, исчезли из поля зрения хронистов. Независимые пиратские капитаны вскоре почувствовали на себе суровую длань нового неформального главы государства, потребовавшего с каждого атамана, помимо общего сбора, вторую десятину на божий промысел. Провидение действовало эффективно — пираты, отказывающиеся платить «божий» сбор, быстро куда-то исчезали вместе со своими кораблями.

Исай Святой (кадр из одноименного муравийского фильма 30-х годов).

Именно «личный» флот Исая Святого, при его сыне Романе, получил статус государственного. Парадоксальный факт – если обычно государства строят флот для защиты торговли, то муравийский флот изначально создавался с целью охраны пиратства. В случае преследования пиратов испанскими военными кораблями, муравийский флот тут же приходил на помощь единоверцам. К началу 19-го века в его составе имелось до двенадцати 60-70-пушечных линейных кораблей и шести-восьми 20-30-пушечных фрегатов.

Кадр из фильма «Исай Святой».

В 1751 году Роман принял титул «князя» (позднее «великого князя), основываясь на своем происхождении от легендарного князя Степана Великого, принявшего мученическую смерть за истинную «древлеотеческую» веру (старообрядчество) еще в России.

Князь Роман. (Картина пленного испанского живописца).

Попытки некоторых, не в меру щепетильных историков доказать, что никакого князя Степана в описываемый период в России не наблюдалось, вызывали только недоумение правящей династии, а старания некоторых очернителей отождествить вышеупомянутого князя с другим Степаном, процветавшим там же в 17-м веке, были легко опровергнуты при помощи цензуры. Преемники Романа сделали великого предка культовой фигурой, но из-за разногласий с церковниками, искренне не понимавшими, почему до них не доходит «божий» сбор, канонизировать Степана не удалось.

Степан Великий.

К концу правления князя Романа муравийцы наконец захватили и южную часть острова, с испанскими городами Сурпаканом (Зурбаганом) и Лиссой. Население этих городов было обращено в истинную веру и постепенно ассимилировано.

Взятие Сурпакана.

Большой удачей для Муравии обернулось полное отсутствие аристократии. Попытки некоторых пиратских атаманов объявить себя боярами, а то и младшими князьями, вызывали настоящие приступы ярости у Великих князей и заканчивались для самозванцев весьма печально. Правда, несколько беглых испанцев, которым в Муравии было предоставлено политическое убежище, заявляли о наличии у них графских титулов, но значения при Дворе такие «графы» никогда не имели. В итоге у кормила государства оказались бюрократическая и экономическая элиты, что, как считали некоторые историки, и было причиной экономического, а впоследствии и промышленного, подъема.

Постепенно новое государство было признано большинством европейских держав.

Отношения же с Россией складывались трудно. Попытки то одной, то другой стороны наладить отношения неизменно заканчивались неудачей. Хотя древлеправославная вера, в отсутствие гонений, значительно либерализовалась, превратившись в итоге в какой-то вариант протестантизма, а при князе Василии вообще была отделена от государства, религиозные преследования их предков в России муравийцам хорошо помнились. С другой стороны, православная церковь неприязненно смотрела на самозваных муравийских патриархов, один раз дело даже дошло до ареста прибывшего в Санкт-Петербург посольства.

Сурпакан. Начало 19-го века.

Миссия Резанова была принята поначалу достаточно благосклонно, но высокомерный и, прямо скажем, вздорный характер графа, с ходу потребовавшего принесения Муравией вассальной присяги, сделал дальнейшие переговоры невозможными. Русские корабли «Надежда» и «Нева» были буквально выпровожены из пределов княжества. Лишь при Николае I с Россией наконец удалось наладить более или менее нормальные дипломатические отношения. В конце 50-х годов 19-го века Империя даже предложила Муравии купить у нее Аляску, но никакого интереса к этой забытой богом земле князь Роман II не проявил. Помыслы муравийцев были направлены совсем в другом направлении.

Сурпакан. Середина 19-го века.

Лисса.

С некоторых пор князья Муравийские начали весьма выразительно поглядывать в сторону Филиппинского архипелага. Однако их крошечной армии для аннексии островов явно не хватало, и муравийцы едва не опоздали к столу. Действовать пришлось с максимальной поспешностью: подошедшая к Маниле в 1898 году эскадра коммодора Дьюи с большим изумлением (и недовольством) обнаружила торчащие из воды мачты испанских судов и стоящие на якоре корабли самозваных союзников, торопливо высаживающие десанты. Однако крыть американцам оказалось нечем – противопоставить что-либо 6 муравийским линейным кораблям САСШ в то время, и на данном театре, не могли. В итоге американцам пришлось удовлетворится оккупацией южной части Филиппин и, дальновидно предоставленной им князем Димитрием, свободой торговли на севере архипелага. Острова Лусон, Миндоро и Катандуанес, с общим населением около 25 миллионов человек, перешли под управление Муравийской короны.

Князь Димитрий на борту своей яхты.

В 1900 году муравийский бронепалубный крейсер «Китежград» принял участие в штурме Таку – Муравия впервые оказалась в одном ряду с великими европейскими державами, что вызвало взрыв энтузиазма у молодого Великого князя Василия II, закончившийся неожиданной (для европейцев) претензией на аннексию острова Формоза. Муравию быстро поставили на место, причем особенно подсуетилась Россия, что никак не способствовало улучшению российско-муравийских отношений. Неудивительно, что двухдневное конвоирование муравийским флотом проходящей мимо Филиппин 2-й Тихоокеанской эскадры вызвало серьезные опасения у русских моряков. «Многие офицеры были уверены, что муравийцы выступят на стороне Японии, — вспоминал В.И. Семенов. – На нескольких кораблях даже, не дожидаясь приказа, зарядили орудия». Впрочем, сам адмирал Рожественский, возможно надеялся на военный союз с Муравией, как туманно намекал тот же Семенов: «у него были к этому какие-то основания». Однако после того как эскадра Рожественского миновала Филиппины, муравийский флот повернул назад.

Вероятно, впоследствии Василий II остро пожалел об отказе России в помощи – укрепившаяся Япония быстро стала для Княжества врагом номер один. Выходом показалось налаживание добрососедских отношений (и, возможно, заключение военного союза) с САСШ, но когда летом 1915 года грянула муравийско-японская война, американцы смогли оказать лишь экономическую помощь.

Война началась после предъявления Японией обвинения в пособничестве Муравии Центральным державам, выразившееся в «укрывательстве» интернированных в Зурбагане австро-венгерского крейсера «Кайзерин Элизабет» и нескольких германских транспортов, которые, как уверяли японцы, могли представлять угрозу союзным коммуникациям. В июне последовало объявление войны, после чего японский флот в полном составе появился у небольших островов Катагур и высадил десанты. Острова могли использоваться японцами в качестве маневровой базы флота, но главной целью Японской империи был захват Филиппин, «несправедливо присвоенных» Муравией. Впечатляющий разгром японского флота в Катагурском сражении положил конец наглым претензиям самураев. Катагурские острова вернулись к законным хозяевам, а Северные Филиппины навечно останутся владением Великих князей Муравийских.

1939 год.