Давненько я не публиковал ни каких альтернатив Магнума. То ли ни чего нового у него не было, то ли мне не попадались. Однако сегодня у меня есть чем порадовать уважаемую публику. В этой АИ вы найдёте, и нетривиальный, огромный полёт фантазии, и рассказ о малоизвестном периоде истории, и конечно же стихи, по теме альтернативной истории.
Наша альтернативная история начинается в 500 году от Р.Х. или около того — ибо даже реальная история точной даты не сохранила, и показания источников колеблются с точностью два года плюс-минус. Но нам больше и не надо.
Эфталиты, они же Белые Гунны, они же хуны, они же Алхон, они же Хуа, они же Йе-Тай, они же гунн знает что.
Карта мира накануне развилки
Очередная орда степных кочевников — они пришли из глубин континента, покорили и частично ассимилировали родственные народы кушанов и хионитов, и создали великую в своем роде империю, которая на вершине могущества простиралась от Центральной Азии до Северной Индии.
Византийский историк VI века Прокопий Кесарийский свидетельствует:
Эфталиты являются гуннским племенем и называются гуннами, однако, они не смешиваются и не общаются с теми гуннами, о которых мы знаем, поскольку не граничат с ними и не расположены поблизости от них, но соседствуют они с персами у северных их пределов, там, где у самой окраины Персии есть город по имени Горго. Здесь из-за пограничных земель они обычно воевали друг с другом. Они не кочевники, как другие гуннские племена, но издавна живут оседло на плодоносной земле. Они никогда не вторгались в землю римлян, разве что вместе с мидийским войском. Среди гуннов они одни светлокожи и не безобразны на вид. И образ жизни их не похож на скотский, как у тех. Ими правит один царь и обладают они основанным на законе государственным устройством, живя друг с другом и с соседями честно и справедливо, ничуть не хуже римлян или персов. Но богатые из них приобретают себе дружину, порой до двадцати человек, а то и больше, члены которой навсегда становятся их сотрапезниками, разделяя и все их богатства, так как в данном случае имущество у них становится общим. Когда же тот, у кого они являлись дружинниками, умирает, эти мужи по существующему у них обычаю живыми ложатся с ним в могилу.
Относительно последнего пункта у историков есть некоторые сомнения; впрочем, для нашего рассказа эта деталь не представляет особого значения. Что же касается благообразности и справедливости, то Прокопий, скорей всего, говорил о правящей элите Белогуннской Империи.
Ибо — как неоднократно уже было сказано — всякая империя евразийских кочевников от гиксосов до османов никогда не являлась монолитной чистокровной нацией, а была скоплением целого ряда племен и кланов, порой относящихся к самым разным ветвям человеческой расы и занимавших в империи разное социальное, военное и экономическое положение. Так и белые гунны.
А еще они напоминали Островную империю.
Там были высоколобые буддийские монахи, сидевшие в своих монастырях и размышлявшие о вечном.
Обычные люди — правящая династия царя Акшунвара и его сподвижники.
И отморозки, индийский вице-король Торамана и его сынок.
Первые нас мало пока не интересуют, а об остальных по порядку.
Царь Акшунвар и его преемники состояли в билатеральных отношениях с великим западным соседом — Сасанидской Персией. Что значит: немного воевали, немного помогали друг другу — в основном, эфталиты — персам. Имперская диалектика работала на полную катушку.
Эфталиты считали, что Персия — это такое вассальное царство, которое платит большую дань; и где нужно время от времени наводить порядок (потому что глупые персы сами не справляются), и где нужно время от времени менять мятежного царя на царя преданного.
Персы думали, что эфталиты — это очередное племя варваров, которое охраняет восточные границы (за что получает зарплату), поставляет наемников и делает черную полицейскую работу внутри Империи.
И те, и другие были довольны. Особенно персы. А самым довольным был персидский царь Коба.
Будучи в совсем юном возрасте, принц Коба провел при эфталитском дворе два года, освоил местные обычаи, обзавелся полезными связями и даже породнился с Акшунваром. Выдал за него свою сестру, чтобы потом жениться на своей племяннице от этого брака. О, эти братские народы знали толк в инцесте!!!
Вернувшись на родину, Коба стал править мудро и справедливо. Персия процветала, поля колосились, мужчины были мужественны, а женщины прекрасны. И от такой хорошей жизни древние арийцы принялись беситься с жиру и желать странного.
Среди них отличился некто Маздак. Вопреки всем законам исторического развития, он пожелал уже в пятом веке р.х. покончить с феодализмом, восточным деспотизмом, азиатским способом производства и начать активное строительство коммунизма. Сторонников у него набралось немеряно, ибо планы были просты и понятны: все взять и поделить, долой буржуазную мораль, свободная любовь и общие жены, далее везде.
Как ни странно, эти идеи пришлись по нраву даже самому царю. Бесконечный в хитрости своей, Коба поспешил примкнуть к коммунистическому движению и объявил себя добрым царем, которому мешают злые бояре — разные феодалы, аристократы, чиновники и прочая сволочь. Бей их, ребята!
И тогда началось.
Разумеется, феодалам и помещикам политика царя не понравилась. Контрреволюция нанесла ответный удар. Военный переворот отправил Кобу в тюрьму, а на трон поставили его младшего брата Джамаспа, человека доброго и умеренного во всем.
Но Коба не сдался! В темную безлунную ночь он совершил дерзкий побег, скрытно пересек восточную границу и явился ко двору белогуннского царя.
Во дворце белогуннского царя.
— Так и так, дорогой тесть, он же дорогой зять. Наших бьют!
— На помазанника руку подняли?! — возмутился эфталитский правитель. — Не бывать этому! Эй, стража!
Эфталиты немедленно сформировали экспедиционный корпус и отправили в Персию карательную искпедицию.
Все вышли в искпедицию, включая и меня.Сова, и Ру, и Кролик, и вся его родня.
Вся наша искпедиция весь день бродила по лесу.
Искала искпедиция везде дорогу к полюсу.
И каждый в искпедиции ужасно был бы рад
Узнать, что значит полюс, и с чем его едят!
Коба шел в авангарде и радостно потирал руки в предвкушении грядущего геноцида ослушников и предателей. Как вдруг…
ПРОИЗОШЛА РАЗВИЛКА!
Не было гвоздя -Подкова пропала.Не было подковы —
Лошадь захромала.
Лошадь захромала —
Командир убит.
Конница разбита —
Армия бежит.
Враг вступает в город,
Пленных не щадя,
Оттого, что в кузнице
Не было гвоздя.
В кузнице не было гвоздя! Подкова потерялась! Лошадь захромала! Коба навернулся с седла, приложился головой о дорожный камень и мгновенно скончался не приходя в сознание!
Мир обещал быть.
Ошеломленные эфталиты притормозили и переглянулись. «Чо дальше?!» — такой немой вопрос читался на их лицах.
Еще минуту назад они находились на персидской территории на самых законных основаниях, как ограниченный контингент на службе у законного царя. И вдруг!.. Что делать дальше?!
Но эфиалиты не могли долго стоять на месте. В конце концов, они были людьми действия и мастерами СИГа. Рассыпавшись по окрестностям, они принялись грабить и совершать военные преступления над аборигенами.
Персы были против. Прибыла регулярная армия и.о.царя Джамаспа и завязалось сражение, по итогам которого эфталиты потеряли несколько командиров и были вынуждены отступить. Вернувшись в родные края, они доложили царю:
— Сволочи! Они убили Кобу!!! И не только его! А дань за двенадцать лет?! А все нажитое непосильным трудом?!!!
Белогуннский правитель пришел в ярость и объявил мобилизацию.
И понеслись по дорогам царские курьеры, кричавшие на каждом перекрестке:
— Они убили Кобу! Сволочи!
Среди прочих курьер прибыл ко двору индийского вице-короля Тораманы.
Только перед дворцом было пустое пространство. Двор был выложен полированными плитами сверкающего мрамора. Взвод солдат охранял его, их бородатые лица кочевников абсолютно не гармонировали с награбленными роскошными нарядами. Но оружие их было прежним и они были так же смертельно опасны, как и на высоких плато. Вероятно, еще опаснее, ибо их характер ухудшился в жарком климате.Гарри Гаррисон, «Конные варвары».
— Господин мой вице-король! Верховный император требует вас и вспомогательные войска на персидской границе. Они убили Кобу, других наших родственников, удержали дань за 12 лет, и все такое прочее.
— Непростительно, — нахмурился Торамана, а его сын Михиракула, сидевший по правую руку от трона, и вовсе заскрипел зубами. А ведь грабеж Индии начинался так хорошо! Конечно, и в Персии добычи и славы хватит на всех, но это не совсем то… совсем не то… Но, разумеется, они не осмелились перечить императору.
— Ну что ж, — прошипел Михиракула, — персы дорого заплатят за нашего брата Кобу!
И принц знал, о чем говорит.
Как писал про него позднейший кашмирский историк, и цитата эта кочует из книги в книгу, «…потом, когда земля была наводнена ордами варваров, стал царём Михиракула, чьи жестокие деяния сделали его подобным богу разрушения… О его приближении становилось известным бегущему от него населению по коршунам, воронам и другим подобным им птицам, жаждущим упиться кровью тех, которые были убиты его воинами!»
Монета с изображением Михиракулы. Судя по Гвалиорской каменной стеле, будущий царь являлся солнцепоклонником.
Любимцы небесной Фортуны, совсем превратившись в зверье, задумали белые гунны убить человечество все! Они безобразно красивы — верхушки своих черепов бинтуют поклонники Шивы и прочих кровавых богов. Себя возомнив суперменом, известный сегодня и встарь, ведет их безжалостный демон-ракшас, МихирАкула-царь. Смотревший на мир из-под палки как предок — великий Эфтал — в огне воплотившийся Калкин индийцев везде убивал! Горами укладывал трупы, насиловал местных девиц, буддийские храмы и ступы сжигал предводитель убийц. К слонам относился не лучше — поставил зверей на обрыв и медленно сбрасывал с кручи, их воплями слух усладив. Как будто рожденный в бутылке жестокий и бешеный джинн, герой очевидной развилки и Молот индийских равнин.Во сне, после новой победы, его навещает мертвец.— Ты дьявол!
— Я сын Махаведы! Я — Митры неистовый жрец!!! Грядущий финал Кали-Юги я в битве приблизить сумел!
— Я воина в медной кольчуге нашел среди тысячи тел, лежавших на поле кровавом, где войско сражалось твое. В обнимку лежал с волкодавом, кружилось над ним воронье. Один из всего легиона он чудом остался живой, хоть бился с владыкой Алхона…
— Напомню, он бился со мной. Кто смеет противиться Шиве и руку поднять на Алхон — лежит в придорожной крапиве, в могилу отправится он. Чего тебе надобно, старче?
— Оставь бесконечную спесь. Уже открывается ларчик…
— Я создал империю здесь — за десять веков до Моголов! Ты понял, несчастный мертвец? Я смог беспощадным глаголом зажечь миллионы сердец! За девять веков до Тимура принес в Индостан геноцид — ублюдок, продажная шкура, пойми, кто с тобой говорит! Железом победных баталий я путь проложил на восток — там девушка в образе Кали сжимает бенгальский клинок. Пусть звезды погаснут и луны, нахлынет Великий Потоп — никто не забудет про гуннов — ни черных, ни белых — НИКТО!!!
А тем временем в Персии победоносный, но потрепанный царь Джамасп вернулся в столицу. И тут его убили!
Коммунисты-маздакиты, которые с восторгом ждали возвращения своего любимого Кобы, были глубоко опечалены его гибелью. И не зря! Всеми местами чуяли, что теперь, когда добрый царь умер, контрреволюция окончательно с ними покончит. Поэтому маздакиты решили нанести упреждающий удар. И нанесли!
Запылало пламя гражданской войны.
И понеслись во все концы планеты всадники — «нам бы день постоять, да ночь продержаться!»
Ко двору белогуннского царя приехали как посланцы коммунистов, так и посланцы аристократов. Первые требовали продолжить дело безвременно погибшего Кобы; вторые требовали наказать мятежное быдло и восстановить в Персии царский закон и порядок.
А кроме этого посланцы феодалов отправились ко двору исконного врага — византийского императора.
Византийцы под командованием императора Анастасия следили за гунно-персидскими конфликтами с легким недоумением и без особого интереса. Война вполне устраивала хитроумных ромеев — персы не беспокоили границы, и позволяли византийцам сосредоточиться на решении внутренних проблем, недостатка в которых они никогда не испытывали. Но тут из Ктесифона прибыли послы, а также несколько византийских шпионов и расписали текущие события в самых черных красках.
Божественный Анастасий пораскинул мозгами и решил помочь персидским роялистам. Как-никак, старый враг лучше новых двух. Две цивилизованные державы и раньше приходили на помощь друг другу. Опять же, не за красивые глаза — персы обещали вернуть несколько спорных городков и провинций, плюс дань за 12 лет. Опять же, мятежные персидские коммунисты просто нарывались на неприятности, потому что заволновалась возбужденная плохим примером византийская чернь!
— Убить их всех, — приказал император.
Молодая персидская республика оказалась в кольце врагов и интервентов. (Для буквоедов: не республика. Маздакиты быстренько назначили марионеточного царя из побочной династии. Но о нем не будет речи в нашей саге).
Одна римская и две белогуннские армии одновременно перешли границу, и Персия превратилась в ад на Земле. Стояло горячее лето 502 года. Или около того.
Белый гунн на индийской границе. Обратите внимание на цилиндро-коническую голову. В ней помещался дополнительный мозг:
Это потому что «верхушки своих черепов бинтуют поклонники Шивы». Белые гунны (не все, некоторые кланы) предположительно бинтовали черепа своих младенцев. Древний суровый обычай.
Бабочка Брэдбери взмахнула крыльями, и ураган прокатился по всей планете. Пусть даже не все ее обитатели почувствовали на своей коже жаркое дыхание восточного ветра.
На восточных границах ИранаЭфталиты свернули кочевья,Где проходят сыны Торамана —
Не растут ни трава, ни деревья!
«…Последнее, что он слышал, был гром. В его раскатах стучали конские копыта, мчавшие на запад гуннскую полночь…»
Источник — http://fai.org.ru/forum/topic/23230-ostrovnaya-imperiya-belyih-gunnov/?do=findComment&comment=372056
