В продолжении темы затронутой коллегой Бякиным.
Один очень уважаемый человек и прекрасный источниковед, д.и.н., профессор и прочее дрючит… гм… ограняет, в том числе и будущих белорусских журналистов. Он их терпеть не может, поэтому делает это с особым цинизмом на примере исторической ретроспективы работ их же коллег. Метод прост: он предлагает студентам выделить в газетных публикациях правду и ложь, дополнить несказанное, уточнить расплывчатое, оттяпать лишнее. Короче, привести новость в соответствие с объективной исторической картиной (насколько это вообще возможно). В его методической коллекции много всего интересного, а есть и настоящие жемчужины. Например — фотоотпечатки семи номеров еженедельной газеты «Стокгольмские почтовые ведомости» за 20 июля — 31 августа 1709 года с подстрочным переводом. Газета публиковала занимательные сведения, которые приходили в Швецию с театра военных действий на Украине.
В номере от 20 июля помещено сообщение:
«Из Литвы 20 июня. Ещё нет никаких определённых известий из шведской армии на Украине. Становится всё больше разговоров о будто бы состоявшемся в мае месяце между обеими армиями бое при Гароссине (Опошня?, 7 мая?), что он продолжался 2 дня и что толком неизвестно, на чьей стороне победа. Одни приписывают её русским, другие же утверждают, что русские были разбиты и потеряли своих первейших генералов и командиров. Нет единого мнения и о месте, где это случилось; в некоторых письмах сообщается, что при Полтаве, но всё это следует пока оставить под вопросом. Сведения извлечены из писем, полученных из Смоленска и Могилёва».
27 июля поместили сведения, помеченные «Из Литвы 27 июня» (то есть в день, когда и состоялась Полтавская битва).
«Только что полученные из Москвы письма сообщают, как Его Величество король Швеции, после того как предложил помощь и защиту мятежникам из областей Сибири и Астрахани, которые восстали из-за всячески весьма жестоко обходившегося с ними царя, снялся со своим войском и двинулся от Полтавы в названные местности. Из других мест, напротив, пишут, что Его Величество по-прежнему стоит у Полтавы, где будто бы повседневно происходят предварительные горячие стычки, в которых, однако, русских каждый раз отбрасывали, нанося им потери. И говорят, что поскольку царю определённо крайне необходим этот город, то он всеми возможными способами старается приходить ему на выручку. Которое из этих двух совершенно различных и противоречащих друг другу известий более правдиво, покажет время, ибо здесь пока не получено никаких писем из шведского лагеря. Из Киева есть сообщение, что выступили в путь 60000 татар; одна их половина намерена примкнуть к королю Швеции, вторая идёт на соединение с королём Станиславом, и полагают, что эти татары будут весьма полезны…»
3 августа «Стокгольмские почтовые ведомости» распространили в народе новые новости «Из Литвы» от 4 июля.
«С Украины через Могилёв получены известия, что Его Величество король Швеции ещё в прошедшем месяце находился у Полтавы, но неизвестно, овладел ли всё же этим городом; что между обеими армиями не состоялось решающего сражения, а были лишь мелкие стычки, в которых русские неизменно терпели поражения; что фельдмаршал Шереметев постоянно оговаривается, будто с русской стороны никак не отважатся на сражение, но лишь стараются измотать шведов…»
Шведским подданным сообщались также вполне традиционные для образа варварской Московии сведения: украинские обыватели массово переходят на сторону шведов-освободителей; слабо затронутый веяниями европейского гуманизма Шереметев творит неслыханные зверства:
«…Русские разорили несколько городов казаков, перекинувшихся к шведам, к ним перешли ещё также более 20000 черкасов, помимо запорожцев; из последних 3 хоругви потом вернулись к Шереметеву, который приказал отрезать им носы, добавив при этом, что делает это по доброте и из милосердия и намерен повесить всех прочих, кто попадётся ему в руки…»
10 августа в «Стокгольмских почтовых вестях» появилась «Реляция о состоявшейся при Полтаве решающей битве» где уже возможно в самых общих чертах распознать схему битвы, действительно случившуюся 27 июня 1709 года. Известие было получено от негоцианта из Львова, откуда оно ушло 11 июля. Во Львов же сведения поступили якобы в виде письма из Киева от «сына киевского губернатора», офицера русской армии, бежавшего под конец генеральной баталии с поля боя.
«Прошёл слух о состоявшемся между королём Швеции и царём бое, но о его исходе говорили очень неопределённо, так как люди, расположенные к русским, приписывают победу царю, и непонятно, что и думать. Сейчас сюда пришло письмо из Киева, написанное неким человеком, участвовавшим в бою. Он сын киевского губернатора и был капитаном в царских лейб-драгунах и в конце сражения ушёл с 17 людьми в Киев. Оно состоялось в 5 милях от Полтавы в конце минувшего месяца близ местечка под названием Глимски (вероятно сильно искажённое название селения Яковцы, где русские строили редут) на берегу маленькой речки. В письме говорится следующее: «Наконец царя постигло несчастье, поскольку после того как казаки безжалостно выжгли край, находившиеся в Полтаве генералы изменили царю и пришли к ним на подмогу. Царь, выступив с армией в 80000 человек, подошёл к Полтаве. Генерала Рённе с 10000 авангарда тремя часами ранее отправили занять проход, именуемый Глимски, в 5 милях от Полтавы, но в лесу его внезапно атаковал шведский генерал Крусе, стоявший там с 5000 драгун и 4000 мазепинских казаков. Рённе был отброшен на полмили назад и потерял 3000 человек, хотя и оговариваются, что шведы потеряли столько же. В тот же вечер царь со всеми своими силами занял позицию у Глимски и приказал им спешно сооружать земляное укрепление вокруг лагеря, которое, однако, не было завершено, поскольку на следующее утро увидел и, что шведский король со всеми своими силами приближается в боевом порядке под барабанный бой. Затем король столь быстро и мощно обрушился на царское войско, что сопротивляться было невозможно, так как люди царя были утомлены походом и ночными работами. Поначалу шведы жестоко стреляли и вели непрерывный огонь из заряженных картечью пушек, которые тоже несли на руках, но как только достаточно продвинулись, с пиками и шпагами набросились на пехоту, никому не давая пощады. После десятиминутной неслыханно жаркой рукопашной царские войска обратились в бегство, оставив поле боя упорным шведам. Из московитской пехоты на нём осталось свыше 16000, но не более 3000 кавалеристов. Нам пришлось бросить на произвол судьбы всю артиллерию, вооружение, обоз и подводы с провиантом. Заподлинно сообщают, что получили ранения несколько шведских генералов, убиты несколько тысяч рядовых и много офицеров. 10000 московитов, которые находились в Полтаве, намеревались было ударить шведам в спину, но видя, что они уже получили перевес, разбежались по лесам. На другой день после сражения прибыли несколько тысяч татар и казаков; им военачальник Мазепа велел отправиться в леса и ловить московитов, с приказом никого не миловать. Полтава совершенно разграблена шведами, крепостные валы разрушены и всё сожжено дотла. Шведы долго дожидались этого и рассчитали, что царь в конце концов должен был придти туда со своим войском, дабы спасти край от жестокого опустошения и сожжения. Наверняка очень скоро появятся новые сведения о раненых. Эта неудача для нас очень плоха, однако дело ещё может принять и другой оборот, и царь своему поражению не придаёт значения. Здесь в городе объявлен запрет: дабы никто под страхом смерти не осмеливался говорить, что царь проиграл какой-то бой».
Выпуск газеты от 17 августа. Здесь изложены новости «Из Литвы», датированные 18 июля.
«После нескольких пришедших почт здесь в стране теперь смущены противоречащими друг другу сведениями о сражении и его исходе на Украине между королём Швеции и царём, поскольку сквозь туман намеренной лжи трудно разглядеть правду. Самое примечательное, что сообщения о победе царя поступают обходной дорогой из Польши и написаны из лагерей русского генерала Гольца и воеводы Сенявского, а приходящие сюда кратчайшим путём с реки Днепр и с Украины вовсе ничего о царской победе не знают и дают повод предполагать, что её выдумали в Польше. Некоторые письма из предыдущих полученных с Украины почт, сумевших оттуда пробраться перекрытыми тщательнейшим образом дорогами, сообщают: царь, возвратясь из Азова к своей армии на Украине, 21 июня приказал ей перейти реку Ворсклу и доверил генералу Алларту приготовления к атаке на шведский лагерь. В других письмах сказано, что генерал Рённе с 15 кавалерийскими полками, 24 драгунскими и 24 пехотными форсировал эту реку с намерением напасть на шведов и те, согласно полученным на сей счёт известиям, спешно сосредоточились. При этом добавляется, что один русский генерал со своим передовым отрядом наткнулся на шведского генерала Крусе; между ними состоялся бой и будто бы первый убил сколько-то человек из отряда второго и взял в плен 16 офицеров. По-прежнему ничего не говорилось о генеральном сражении. Однако в последних письмах из Могилёва от 13-го сего месяца сказано: украинские купцы, приезжавшие на ярмарку в Шклов, говорили, что шведский король, после того как к нему присоединилось несколько известных знатных фамилий, был на пути к самой Москве и что военачальник Мазепа со своими казаками шёл от Полтавы к Чернигову с намерением прибыть сюда, в Литву, для соединения с генералом Хмарой. И теперь всякому здравомыслящему человеку остаётся гадать: могли ли обе армии разойтись без боя, постояв столь близко друг к другу, и какая из них должна была одержать верх, если король Швеции ушёл со своим войском брать Москву, а Мазепа к Днепру. Но надобно предоставить истине время пробиться сквозь намеренную ложь».
Газета от 24 августа содержит следующую информацию «Из Выборга», датированную 5 августа:
«Неприятель старательно распускает из Петербурга слухи о поражении, которое армия нашего всемилостивейшего короля недавно будто бы потерпела в бою на Украине, но все наши разведчики уверяют, что узнали: Его Величество одержал великолепную победу, и 20000 наилучших солдат неприятеля пали. Один протестантский священник, сидевший в петербургской тюрьме и на днях освобождённый, уверенно говорит, что узнал там, что русские потерпели на Украине поражение, понеся большие потери. В понедельник от врага явился перебежчик — поляк, находившийся прежде в войске короля Станислава, но в бою при Калише захваченный в плен и до сих пор содержавшийся в Петербурге. Поляк рассказал, что ему случилось услышать от своего хозяина шаутбенахта Кикина, будто недавно произошёл бой, в котором русские потеряли 20000 человек. Сам царь и Меншиков находятся в глубине России, а страна обезлюдела; что о каких-то особенных замыслах ничего не слышно и, помимо того, что наш милостивейший король повелел разорить страну от границы Украины, города и селения сжечь, и это ещё повсюду делается; что татары, казаки, а также многие приграничные жители взбунтовались и мятеж в полном разгаре; что 6000 из них явились к царю по его приказу для получения нового оружия, но когда на это был выдан лишь один рубль, все они ушли восвояси».
В том же номере помещена информация «Из Ревеля» от 12 августа:
«Все посланные разведчики ежедневно приходят с сообщениями о том, что среди самих русских слышны стоны, как наш всемилостивейший король одержал над их армией полную победу и как они при этом потерпели смертельное поражение, но московиты повсюду распространяют совсем иные сведения».
Последний газетный выпуск — от 31 августа 1709-го — повествует о том, что и в последний день лета в Швеции по-прежнему отказывались поверить в победу армии Петра при Полтаве.
«Из Ревеля. Здесь все ещё пребывают в прежней неизвестности относительно боя на Украине между шведами и московитами, о чём ходят столь различные рассказы. Известия, приписывающие победу московитам, поступают из Польши и заполнены нелепостями и противоречивыми подробностями. Напротив, ничего подобного не приходит кратчайшим путём с реки Днепр, а скорее оттуда пишут, что шведы одержали победу».
