Невезучий флагман. Броненосец «Виктория» Часть 3

Невезучий флагман. Броненосец «Виктория» Часть 3

Начало 1892 года вновь заставило вспомнить о том, что корабль родился явно не под счастливой звездой.

27 января «Виктория» вышла из Гранд Харбора и направилась в Патрасский залив у западного побережья Греции, где ей совместно с минным транспортом «Хекла» предстояло отработать ежеквартальный курс минной и торпедной подготовки. Вице-адмирал Трайон остался на Мальте, перенеся свой флаг на «Трафальгар» – флагман 2-й дивизии. В свою очередь, командовавший этим соединением контр-адмирал лорд Уолтер Керр временно перебрался на броненосец «Эдинбург».

Торпедные стрельбы планировалось проводить у мыса Снайп, недалеко от города Платея, в достаточно мелководном районе. Это место выбрали не случайно, а исходя из тех соображений, что «белоголовые угри» (так на своем сленге британские моряков называли изобретение Уайтхеда) оставались еще достаточно ненадежным, но в то же время дорогим средством поражения противника. На учебных стрельбах они вместо того, чтобы всплыть после прохождения максимальной дистанции, нередко тонули. Для поиска потерянных таким образом торпед приходилось задействовать корабельных водолазов, снаряжение которых не позволяло работать на глубинах более 25 метров. Из-за того, что «белоголовых угрей» планировалось пускать не только «со стопа», но и на ходу (в обстановке, приближенной к боевой), кэптен Бурк приказал дополнительно промерить глубины в полосе предполагаемого маневрирования броненосца и выставить буй в том месте, где расстояние от поверхности воды до дна уменьшалась до 18 м (10 фатомов). Однако занимавшаяся этим шлюпка немного отклонилась от заданного курса и прошла фактически по кромке каменистой банки у мыса Снайп, не обнаружив ее. По злой иронии судьбы во второй половине дня 29 января именно на нее и выскочила «Виктория», шедшая со скоростью около девяти узлов. Корабль носом вылез на мель вплоть до боевой рубки, а ватерлиния у форштевня приподнялась над уровнем воды на 2,1 м, в то время как в районе кормы под килем до дна оставалось еще 20,1 м (66 футов). По приказанию Бурка машины были тут же переведены на полный задний ход. Но сойти с каменистой банки самостоятельно не удалось. После этого был дан сигнал на «Хеклу» с просьбой оказать помощь. С минного транспорта на корму броненосца завели буксирные концы и «Хекла» попыталась стащить флагманский корабль на глубокую воду, но безуспешно. «Виктория» не продвинулась ни на дюйм, зато все поданные с минного транспорта на броненосец канаты оборвались. Пришлось вновь заводить буксирные концы и повторить попытку. Однако и она оказалась безрезультатной. После этого «Хекле» ничего не оставалось, как помочь экипажу «Виктории» завести три якоря (один с носа и два с кормы), чтобы броненосец не разбило волнами о камни, если задует сильный западный ветер. После этого минный транспорт отправился в Платею, чтобы телеграфировать на Мальту о случившемся.

Известие о происшествии достигло главной базы Средиземноморского флота 30 января. Сразу же на выручку «Виктории» был отправлен броненосец «Эдинбург», вышедший из гавани Ла-Валетты в 20:30 того же числа. Помимо него, приказ следовать к месту аварии получили крейсер «Фаэтон» и броненосец «Дредноут». Утром 31 января туда же направился мощный колесный буксир «Сэмпсон», который доставил к мысу Снайп два лихтера, на них планировалось выгрузить часть запасов и вооружения с сидящего на мели корабля. А вечером того же дня к Платеи вышел железный пароход «Хамбер» с насосами и материалами для проведения спасательных работ, среди которых были и стальные буксирные тросы.

Тем временем тщательный осмотр «Виктории» показал, что она находится в достаточно трудном положении. Хотя броненосец не имел крена, днище в носовой части получило повреждения на протяжении 21,3 м (70 футов), и корабль, по предварительным оценкам, принял около 500 т воды, в результате чего носовые отсеки вплоть до переборки котельного отделения ниже броневой палубой оказались затоплены. Достаточно быстро стало понятно, что без предварительной разгрузки снять «Викторию» с мели не удастся.

1 февраля к месту аварии на минном крейсере «Скаут» прибыл вице-адмирал Трайон, который взял на себя общее руководство спасательной операцией. К этому моменту с броненосца уже успели выгрузить более 800 т различных грузов, в том числе и 483 т угля, который попросту выкинули за борт. Водолазы при помощи деревянных пробок и заплаток из портлендского цемента заделали часть отверстий, через которые в корпус поступала вода. Большее количество воды из трюма удалось откачать после завершения возведения корабельными плотниками из досок и брусьев временных переборок и кофердамов. В этот же день «Эдинбург» и «Фаэтон» вновь попытались сдернуть «Викторию» с мели. Но броненосец, продвинувшись всего на 0,91 м (3 фута), опять встал, как вкопанный. После этого крейсер, на котором угольные ямы почти опустели, ушел на Мальту бункероваться, предварительно оставив на месте спасательных работ часть своего рангоута и такелажа. Поэтому когда «Фаэтон» утром 4-го числа прибыл в Гранд Харбор, он, по воспоминаниям очевидцев, имел такой вид, будто сам стал жертвой кораблекрушения. К вечеру крейсер принял необходимое количество топлива, помимо этого, на него загрузили запасные стальные тросы для буксировки, поскольку доставленные на «Хамбере» частично пришли в негодность во время попытки стащить «Викторию» на глубокую воду, предпринятую 1 февраля. Но они уже не понадобились.

На протяжении двух дней (2 и 3 февраля) с сидящего на мели броненосца смогли выгрузить еще почти 450 т различного имущества, в том числе 152-мм орудия, не говоря уже о более мелких. В общей сложности с корабля удалось удалить 1273 т различных грузов. Водолазы еще раз осмотрели подводную часть корпуса и заделали те отверстия, которые ранее были недоступны или по какой-либо причине пропущены во время предыдущих погружений. Это позволило, при работающих водоотливных средствах, поддерживать уровень воды в трюме не выше настила второго дна. Тем не менее, «Виктория» продолжала плотно сидеть на каменистой банке. На рабочем совещании под председательством вице-адмирала Трайона даже рассматривался вопрос о том, каким способом в этом «медвежьем углу» можно было бы сгрузить с броненосца 110-тонные орудия главного калибра. Но приемлемого способа найти так и не удалось.

Но тут на помощь британским морякам пришла природа. 4 февраля задул штормовой ветер с юга, поднявший уровень воды в заливе почти на полметра. Воспользовавшись неожиданной оказией, было решено еще раз попытаться стащить «Викторию» с мели. Во второй половине дня с «Эдинбурга» и «Дредноута», расположившихся за кормой флагмана Трайона, на аварийный корабль завели буксирные концы. «Сэмпсон» пришвартовали лагом к левому борту «Виктории» таким образом, чтобы его нос смотрел в сторону кормовой оконечности броненосца. Когда все было готово, по сигналу машины всех кораблей начали работать на максимально возможную мощность. Но если у «Виктории» их пустили на полный задний ход, то у «Сэмпсона», «Эдинбурга» и «Дредноута» – на «самый полный вперед». Эта попытка оказалась успешной, и флагманский броненосец Джорджа Трайона наконец сполз с банки, на которую сел шесть суток тому назад.

Несколько дней ушло на более надежную заделку повреждений в подводной части и откачку воды, после чего «Виктория» в сопровождении «Эдинбурга», «Фаэтона» и «Скаута» своим ходом направилась на Мальту. 12 февраля она под флагом командующего Средиземноморской эскадрой прибыла в Гранд Харбор и тут же была введена в док Гамильтона, торжественно открытый леди Трайон в тот момент, когда поврежденный броненосец начал в него входить. На следующий день от побережья Греции в сопровождении минного транспорта «Хекла» и композитной канонерской лодки «Мелита» вернулись буксир «Сэпсон» и пароход «Хамбер».

Для замены «Виктории» в качестве флагманского корабля из Англии был вызван однотипный «Санс Парейль», находившийся в резерве. Но когда он 17 марта прибыл на Мальту, всем уже стало ясно, что можно обойтись и без него. Несмотря на обширные повреждения, полученные «Викторией», при тщательном осмотре оказалось, что они не столь тяжелы, как первоначально предполагалось. Поэтому она после ремонта силами Мальтийского адмиралтейства сможет продолжить службу. Ее же «систершип» не стали отсылать обратно, а оставили в Средиземном море в качестве рядового броненосца вместо «Тандерера», срок пребывания которого на станции подходил к концу.

Ремонт «Виктории» полностью завершился в мае того же года. Но и после этого броненосец продолжал, словно магнитом, притягивать различного рода неприятности. Минуло чуть больше полугода после того, как корабль покинул док, и во время осмотра орудий главного калибра после очередных ежеквартальных стрельб у дульного среза левой пушки была обнаружена сквозная трещина. Чтобы она не разрасталась дальше, решили силами Мальтийского адмиралтейства укоротить ствол на 152 мм. А 19 ноября «Викторию» чуть было не протаранил броненосец «Инфлексибл», осуществлявший постановку на отведенную ему бочку №12 со слишком большой скоростью. Но на этот раз благодаря умелым и энергичным действиям командира «Инфлексибла» кэптена Ван дер Мейлина все обошлось.

Однако от судьбы не уйдешь. Прошло еще полгода, и в службе невезучего флагмана была поставлена точка. 26 мая 1893 года, через два дня после того, как на эскадре отпраздновали 74-й день рождения королевы, 1-я дивизия броненосцев покинула гавань Ла-Валетты. В кильватер флагманскому кораблю вице-адмирала Дж. Трайона с интервалами в 2 кбт следовали «Кампердаун», ставший временным флагманом контр-адмирала А. Маркхема (он сменил на этом посту контр-адмирала У. Керра в последних числах марта 1892 года), «Инфлексибл», «Санс Парейль», «Дредноут», «Колоссус» и крейсер «Фаэтон». В начале июня на переходе из Науфлиона в Мармарис к ним присоединилась 2-я дивизия, включавшая броненосцы «Нил» (флагман), «Коллингвуд» и «Эдинбург», а также крейсер «Эдгар». Она временно находилась под командованием кэптена Джерарда Ноэля. После соединения дивизий для контр-адмирала Маркхема, приступившего к исполнению своих обязанностей, последующие недели, занятые интенсивными маневрами (за исключением дней якорных стоянок), стали сущим адом. Дело в том, что в отличие от вице-адмирала Трайона, пользовавшегося среди офицеров действующего флота непререкаемым авторитетом прирожденного флотоводца, младший флагман скорее относился к категории «сухопутных» моряков. Прекрасный исполнитель в качестве начальника штаба, пунктуальный и аккуратный, он плохо ориентировался в быстроменяющейся обстановке, особенно при эволюциях большого числа кораблей. А разбор, точнее уяснение смысла нестандартных сигналов (не содержавшихся в сигнальной книге), подаваемых непосредственным начальником, стали для Маркхема настоящим камнем преткновения. «Школяр-недоучка» – это было одно из самых мягких определений, которыми Джордж Трайон награждал своего младшего флагмана.

За это время эскадра посетила Мармарис, Хайфу и Бейрут. В 10 часов утра 22 июня восемь броненосцев (во время стоянки в Бейруте у «Колоссуса» завершился срок его службы на станции, и он ушел в Англию), а также крейсера стали сниматься с якоря. Уже через 30 минут эскадра строем фронта со скоростью 8,2 узла двинулась в направлении Триполи, расположенного всего в 60 милях от Бейрута. В 13:20 скорость хода увеличили до 8,8 узла, а курс изменили с NE на N. В это время вице-адмирал Трайон, еще не до конца оправившийся от приступа мальтийской лихорадки и изнывающий в своей каюте от жары и скуки, решил немного «развлечься», сопроводив перестроение для входа в порт изящным маневром. Он вызвал к себе командира флагманского корабля кэптена М. Бурка и стаф-коммандера (начальника штаба) Т. Хаукинса-Смита и, уточнив позицию эскадры, изложил им суть предстоящих эволюций. Предварительный маневр заключался в перестроении кораблей в две кильватерные колонны подивизионно, причем дистанция между 1-й и 2-й дивизиями должна была составить всего 6 кбт. Хаукинс-Смит сразу же обратил внимание командующего на опасную близость колонн для проведения последующего поворота, и рекомендовал увеличить расстояние до 8 кбт. Вице-адмирал Трайон безразлично буркнул в ответ:

«Ну восемь, так восемь».

И успокоенный стаф-командер вышел из каюты, чтобы передать распоряжение адмирала флаг-лейтенанту (адъютант командующего эскадры – аналог флаг-капитана в русском флоте) Ричарду Чарльзу лорду Гилфорду. Далее последовала череда событий, приведших к трагическому финалу.

Лорд Гилфорд, прекрасно знавший своих начальников, решил на всякий случай уточнить приказ у самого Трайона. Войдя в каюту, он поинтересовался, действительно ли адмирал желает перестроить эскадру в две кильватерные колонны так, чтобы они располагались на траверзе порта. Командующий ответил утвердительно, при этом уточнив, что дистанция между колоннами – 6 кбт. А чтобы снять все последующие вопросы, адмирал написал свое распоряжение на листе бумаги.

Когда лорд Гилфорд вернулся на мостик, Хаукинс-Смит вопросительно поглядел на него. Флаг-лейтенант ответил, что приказано перестроиться в две колонны на дистанции 6 кбт. Последовал недоуменный вопрос стаф-коммандера: «Как на шести, ведь адмирал хотел иметь между колоннами 8 кабельтовых?». В ответ адъютант командующего показал листок бумаги с приказом. Хаукинс-Смит попросил флаг лейтенанта еще раз уточнить дистанцию между колоннами. Лорд Гилфорд, спустившись в каюту Трайона, спросил, действительно ли тот хочет построить колонны на 6 кбт, поскольку начальник штаба утверждает, что дистанция должна соответствовать 8 кбт. Джордж Трайон еще раз подтвердил, что должно быть именно 6 кбт. Кэптен Бурк недоуменно переспросил: «Сэр, разве шесть?». Командующий, уже не скрывая раздражения, произнес: «Шесть кабельтовых, и попрошу больше не задерживать маневр». Дальше спорить было бесполезно.

В 14:15 над «Викторией» взвился сигнал о перестроении в две колонны. Поскольку подобная эволюция производилась не раз, затруднений с ее выполнением не возникло. Уже через несколько минут корабли обеих дивизий стали уменьшать скорость, выравнивая строй. Во главе левой колонны шла «Виктория», за ней следовали «Нил», «Дредноут», «Инфлексибл», «Коллингвуд», и крейсер «Фаэтон». Вторая дивизия состояла из броненосцев «Кампердаун», «Эдинбург» и «Санс Парейль». Ее походный порядок замыкали крейсера «Эдгар» и «Амфион».

В 15:25 на фалах «Виктории» затрепетали флаги нового сигнала: «Первой дивизии изменить курс последовательно на 16 румбов на левый борт, сохраняя ордер флота. Второй дивизии изменить курс последовательно на 16 румбов на правый борт, сохраняя ордер флота». Вскоре приказ отрепетовали все корабли эскадры, за исключением «Кампердауна». Когда об этом доложили вице-адмиралу Трайону, его возмущению не было предела. Последовала длинная тирада в адрес Маркхема и «злосчастного» броненосца. После чего командующий потребовал узнать, в чем причина задержки. В это время на мостике «Кампердауна» А. Маркхем обсуждал создавшуюся ситуацию с флаг-офицером.

Младший флагман считал этот маневр не только опасным, но и совершенно невыполнимым. Флаг-офицер посоветовал держать репетуемый сигнал до половины, показывая тем самым, что он не понят. На «Виктории» дальнейшая затяжка маневра стала беспокоить уже и стаф-коммандера Хаукинс-Смита, ведь до берега осталось всего 3 мили! На скорости 9 узлов, с которой двигалась эскадра, это означало, что через 20 минут корабли выскочат на сушу. На флагманском броненосце подняли сигнал, предназначавшийся контр-адмиралу Маркхему:

«Чего вы ждете?».

Когда же с «Кампердауна» ответили, что предыдущий сигнал не понят, то на мостик «Виктории» вызвали сигнальщика, который флажным семафором передал на корабль младшего флагмана:

«Поворачивайте на правый борт».

Дальше тянуть с исполнением маневра было невозможно, и Маркхем приказал отрепетовать сигнал о повороте…

В 15:31, как только на «Виктории» спустили все сигнальные флаги, младший флагман приказал начать поворот на правый борт. В это же время броненосец под флагом командующего эскадрой начал поворачивать влево. Сам Джордж Трайон, даже не взглянув в сторону «Кампердауна», пошел на кормовой мостик следить за идущими за кормой кораблями. Вслед за ним двинулся кэптен Бурк. Догнав командующего, он стал говорить ему, что корабль младшего флагмана окажется слишком близко. Но адмирал, погруженный в свои мысли, не обратил никакого внимания на командира «Виктории».

Оба броненосца катились друг навстречу другу, при этом «Кампердаун» поворачивал по большему радиусу, так как руль на нем был положен всего на 28 градусов из 35 возможных, в то время как на «Виктории» перо руля переложили на 35 градусов на борт. Старший штурманский гардемарин Ланион по приказу кэптена Бурка постоянно измерял дистанцию до корабля младшего флагмана. Когда между броненосцами осталось всего 2 кбт чистой воды, командир «Виктории» попросил разрешения у вице-адмирала Трайона пустить машины «враздрай», чтобы уменьшить диаметр циркуляции. Командующий, опять даже не взглянув в сторону «Кампердауна», ничего не ответил. Ситуация становилась все более критичной. Кэптен Бурк еще дважды обращался к Джорджу Трайону с просьбой разрешить перевести левую машину на задний ход, и вновь безрезультатно. Наконец нервы у него сдали и он, вопреки дисциплине, чуть ли не закричал:

«Сэр, мы скоро столкнемся, разрешите дать левой машине задний ход!».

Только после этого вице-адмирал Трайон как бы очнулся от своих мыслей и согласился. Затем он повернулся и взглянул на «Кампердаун». Увиденная картина сразу же вывела его из состояния благодушия.

«Обе машины полный назад!»,

закричал командующий эскадрой. Лишь после этого Бурк приказал сыграть аварийную тревогу, а боцману организовать задраивание дверей и люков в водонепроницаемых переборках и палубах. Но пока нашли горниста, была упущена еще пара драгоценных минут.

На «Кампердауне» также поняли, что столкновение уже нельзя предотвратить никакими путями. Обе машины перевели на «полный назад», но из-за сбоя в работе машинного телеграфа, непосредственно у механизмов был получен приказ дать только ¾ полного заднего хода. Хотя это мало что меняло. Скорость удалось сбавить только до 6 узлов.

В 15:34 таран «Кампердауна» распорол борт флагманского броненосца приблизительно на расстоянии 6 м впереди носовой башни главного калибра. Нос корабля младшего флагмана вошел внутрь «Виктории» до уровня якорных стопоров и застрял там. Мощный удар отбросил броненосец примерно на 21,3 м (70 футов) в сторону от линии его курса. Двигаясь по инерции со скоростью около 5 узлов, «Виктория» начала разворачивать «Кампердаун», в результате чего оба корабля стали сходиться кормами, что еще больше увеличило их повреждения.

Через две минуты машины «Кампердауна», работавшие на полный задний ход, вырвали нос броненосца из корпуса «Виктории», в борту которой осталась зиять огромная пробоина, простиравшаяся практически от киля до кромки верхней палубы. Кэптен Бурк, обращаясь к вице-адмиралу Трайону, сказал, что лучше ему самому спуститься вниз и проконтролировать, как обстоят дела с задраиванием дверей и люков. Командующий согласился. После этого он повернулся к Хаукинс-Смиту и спокойно спросил:

«Думаешь она удержится на плаву?».

Стаф-коммандер ответил, что броненосец не должен затонуть, так как повреждения находятся в носовой части, а корабль внутри разделен множеством водонепроницаемых переборок. Но, тем не менее, он поинтересовался у Трайона:

«Может быть, мы направимся к берегу, сэр?».

Командующий согласился, но рекомендовал двигаться кормой вперед со скоростью 7 узлов, предварительно обойдя «Нил», который находился слишком близко. Хаукинс-Смит перевел машинный телеграф в положение 38 об/мин. И броненосец малым ходом направился к берегу.

Тем временем море со скоростью примерно 300 т/мин с ревом вливалось внутрь корпуса «Виктории», затопляя один отсек за другим, поскольку за считанные минуты закрыть все двери и люки, а также наложить на них дополнительные крепления было просто невозможно. Флагманский броненосец все больше «садился» носом в воду и кренился на правый борт. Матросы, вынесшие на бак огромный парусиновый пластырь и пытавшиеся завести его на пробоину, вскоре бросили это занятие, так как вода, поднявшаяся до уровня колен, начала сбивать их с ног.

В 13:44 «Виктория» повалилась на правый борт, и высоко задрав корму, практически вертикально затонула. К месту гибели броненосца устремились шлюпки и катера с других кораблей эскадры, сумевшие подобрать с поверхности воды 298 человек, в том числе 29 офицеров. Среди последних были кэптен Бурк и старший офицер броненосца коммандер Джелико.

источник: Александр Александров «Невезучий флагман» «Моделист-конструктор» 2019-04, стр.26-31