25 апреля 1979 г. Ю.В. Андропов информировал ЦК КПСС "О враждебной деятельности противника в связи с Олимпиадой – 80» ( регистрационный N 819-А):
«… Если в 1977 году и первой половине 1978 года наиболее характерными для его деятельности являлись призывы бойкотировать московскую Олимпиаду, то в последнее время на первый план выдвигается идея использовать Олимпийские игры 1980 года для осуществления на территории СССР террористических, диверсионных и иных подрывных акций экстремистского характера. Особую активность в этом плане проявляют главари "Народно-трудового союза" (НТС), сионистских и других зарубежных националистических формирований и антисоветских организаций….
Зарубежные украинские, литовские, эстонские, крымско-татарские, дашнакские и прочие националистические организации, различные "комитеты" и "союзы", тесно сотрудничающие с разведывательно-диверсионными службами капиталистических государств, также ведут активную подготовку своих эмиссаров и вынашивают намерения включить их в состав ряда национальных делегаций и туристических групп для поедки в СССР в период подготовки и проведения Олимпиады — 80. Перед эмиссарами и связанными с ними враждебными элементами из числа советских граждан противник ставит задачу по изучению обстановки и созданию условий для проведения провокационных акций.»
—
Далее в цитируемом документе отмечалось:
«… Комитетом госбезопасности получены сведения о том, что Русский отдел МИД Израиля в декабре 1978 года внес в правительство предложение об использовании Олимпийских игр в Москве для ведения сионистской пропаганды на территории СССР, разжигания националистических настроений среди граждан еврейской национальности. В этих целях предполагается максимально использовать олимпийского атташе, а также спортивную делегацию и туристические группы Израиля, в состав которых планируется включить представителей израильских спецслужб и лиц, известных своей антисоветской деятельностью, которые должны будут организовать встречи с националистически настроенными лицами, собирать тенденциозную информацию, передавать инструкции, деньги, литературу и проводить иные враждебные акции.
Для дискредитации XXII Олимпийских игр в Москве спецслужбы противника и зарубежные антисоветские центры по-прежнему пытаются использовать различного рода инсинуации "о нарушениях прав человека в СССР". В отдельных случаях им удается инспирировать провокационные действия со стороны антиобщественных элементов внутри страны, толкнуть некоторых из них на безответственные заявления клеветнического характера, способствующие раздуванию антисоветской истерии на Западе…»
Предпринятыми мерами КГБ СССР удалось нейтрализовать враждебные действия западных спецслужб и курируемых ими антисоветских организаций и в целом Олимпиада-80 в Москве, проводившаяся в период с 19 июля по 3 августа, прошла спокойно.
Беда пришла откуда не ждали.
25 июля 1980 года умер Владимир Высоцкий. Официально о смерти Владимира Высоцкого было сообщено крохотной заметкой в черной рамке в газете «Вечерняя Москва», гласившей, что умер артист Театра на Таганке, заслуженный артист РСФСР такой-то. Еще в ночью, когда умер артист, о его смерти сообщили западные радиостанции «Радио Свобода», «Голос Америки» и другие. Новость моментально разнеслась по Москве и утром 25 июля 1980 года и люди стали приходить к культовому театральному подъезду Таганки с цветами. Цветы молча клали прямо на тротуар, и скоро он весь оказался устлан ими, как ковром. Поверх цветов лежали машинописные странички с текстами стихов Высоцкого и стихов, посвященных ему, его фотографии. Люди приходили, уходили, но на протяжении всех трех суток до похорон безлюдно или даже малолюдно здесь не было ни минуты.
Хоронили Высоцкого 28 июля. В период Олимпиады Москва была на режимном положении и закрыта для приезжих. Вряд ли кто-нибудь мог себе представить, что в этих условиях, включавших в себя еще и адскую жару, похороны Высоцкого соберут такое количество людей. Люди стали стекаться к театру с ночи, а утром очередь желающих проститься уже спускалась к реке, змеилась по набережной и, по свидетельству очевидцев, доходила до Кремля. Людьми были заполнены все окрестные крыши. Власти были в шоке, к Таганке стянули все наличные милицейские силы, в том числе конную милицию. Но до поры все было чинно. Люди на площади стояли в абсолютной, благоговейной тишине.
Когда гроб с телом Высоцкого вынесли из дверей театра, толпа, запрудившая к тому времени всю Таганскую площадь вместе с проезжей частью – это было настоящее людское море, – пришла в движение. Люди поняли, что проститься не дадут, церемония закончена, но не роптали. Все огромное пространство вдруг заполнилось песнями Высоцкого: у сотен пришедших были с собой портативные магнитофоны, допотопные «Яузы» и уже потихоньку наводнявшие Москву «Шарпы» и «Айвы» стояли на подоконниках распахнутых настежь окон окрестных домов. Где-то возникла неразбериха: испуганные мощной звуковой волной лошади прянули на толпу, кто-то подумал, что это не случайно, что отдана команда теснить людей, раздались крики: «Фашисты!» Одни принялись фотографировать возникший хаос, а милиционеры по приказу начальства – вырывать у людей фотоаппараты.
Но это продолжалось недолго и было скорее эпизодом. Гроб погрузили в автобус, венки – на грузовики, процессия тронулась, и толпа, мгновенно приведя себя в порядок, расступилась, чтобы дать ей дорогу. По мере ее проезда по образовавшемуся среди плотной людской массы коридору люди осыпали ее цветами, которые принесли, но не сумели положить к гробу. Последняя дорога Высоцкого стала настоящей «дорогой цветов».
Смерть Высоцкого и неуклюжие действия властей, пытавшихся «замолчать» его похороны оставили негативный отпечаток на воспоминания об Олимпиаде-80, малопонятный западному обывателю, но вызывающий праведный гнев у граждан СССР. Анализ ситуации сотрудниками КГБ СССР ничего не дал, стихийные демонстрации списали на «не своевременную» смерть поэта.
Весной 1985 года советской разведкой был завербован начальник советского отдела управления внешней контрразведки ЦРУ Олдрич Эймс. В течении 10 лет он работал на КГБ. В первый же год передал тысячи совершенно секретных документов, разоблачил агентов западных спецслужб, в том числе в КГБ СССР и ГРУ Генштаба СА . Не малый интерес у советской разведки вызвали и воспоминания об операциях ЦРУ в СССР, к которым Эймс не имел прямого доступа, но был наслышан от коллег по службе.
В частности, он упомянул, что в период подготовки к специальным мероприятиям против Олимпиады-80, в ЦРУ был создана группа, занимавшаяся оценкой предполагаемой эффективности этих самых мероприятий. Подготовленный группой анализ ясно указывал, что возможные действия антисоветского характера или прямые диверсии, не принесут ожидаемого успеха, поскольку будут сразу списаны советской пропагандой на «подрывную деятельность западных спецслужб» и более того, вызовут негативную реакцию внутри СССР и послужат «сплочению советских граждан» вокруг существующего строя. Вместе с тем, отмечалась эффективность в действиях советских властей и спецслужб в условиях чрезвычайных ситуаций и такая же традиционная медлительность и не эффективность в условиях «обыденных» ситуаций. Подготовленные группой наработки были переданы в Управления Специальных операций ЦРУ.
Как вспоминал Эймс, уже после проведения Олимпиады в Москве, один из его знакомых, приняв значительную долю алкоголя хвастался, что ЦРУ удалось организовать во время Олимпиады «стихийные» демонстрации и беспорядки в центре Москвы. Эймс отмечал, что его сильно удивила первопричина таких беспорядков — спровоцированная завербованным агентом ЦРУ смерть какого-то русского актера.
Справка о полученной информации, без указания источника, была направлена в ЦК КПСС, однако вернулась обратно с резолюцией секретаря ЦК КПСС ведавшим вопросами идеологии, информации и культуры, о не целесообразности ее реализации «в виду явного провокационного характера, мешающего установлению международных связей»
Наступали другие времена…
