«Мустафа Кемаль-Халиф»
«…Зависли над пустырем. Спустились лифт-платформой. Прошли через шоссейную по местным понятиям дорогу, под высоченными и серебристыми, словно резные свечи, тополями. За кюветом, как за рвом, тянулся двухэтажный длинный дом, лучший в городе построенный недавно по проекту архитектора Хасип-бея. Это был конак великого национального собрания Турции — с полуподвалом, с затейливыми выступами, крыльцами, входами-выходами, балконами лоджиями и башенками. Над крышей вился черный флаг с серебристым полумесяцем и звездой. На балконе люди в штатском: должно быть депутаты вышли погреться на солнце, подышать. Свесив ноги в кювет, перед конаком сидели аскеры с ружьями. Другие ходили по невысокому валу. Дежурные кавалеристы с нагайками топтались возле оседланных лошадей; с грохотом, будто к штабу армии, подкатила «тачанка», как тюрки на свой манер называют заимствованные у нас пулеметные квадриги. У нас и самих то в бой обычно идут запряженные тройкой, а то и парой; тут была пара.
Военлет I-го ранга Фрунзе увидел Абилова у калитки. Толковый азербайджанец! В молодости красил акварелью воробьев, а сейчас содержит голубятню в Ангоре. Последний голубь от него впорхнул в всегда открытый шлюзовой лючок командирской гондолы этим утром…
Вместе они тотчас прошли в канак, двинулись по длинному коридору. В крайней комнате слева обычно работал президиум Великого национального собрания, заседал Совет векилей. Стол покрыт черной скатертью- траур в связи с захватом интервентами Стамбула, Смирны и Иерусалима. В других комнатах работали многочисленные комиссии, среди них- законодательная и по иностранным делам.
А справа по коридору был зал заседаний Собрания. Дверь открыта, и Фрунзе увидел- зал скромен и тесен. У торцевой стены- стол председателя и кафедра, сейчас пустая, перед ними за ученическими партами сидели депутаты в фесках и чалмах. По бокам темнели ложи для публики. В углу зала топилась печь-времянка. Из дверей несло керосином: им, видимо, освещались вечером.
ВОЙНА МАГОВ
В это время снаружи послышался свист резиновых шин. Пара поджарых лошадок в красивой, с золотым прибором, упряжи несла, как у нас называют, «бессарабские дрожки». За ней скакал плотный отряд всадников с опрокинутыми за спину башлыками. Дрожки остановились у самых воротец, всадники разом спешились и бросились к ней. С сиденья поднялся и ступил на камни плотный человек в рыжей каракулевой папахе. В коричневом кожаном пальто, в желтых блестящих гетрах. Аскер пошире раскрыл перед ним воротца. Он двигался споро, хотя и мелкими шагами, не глядя по сторонам и не опуская глаз. Не кто иной как он, Мустафа Кемаль-Халиф, самый главный человек в Турции.
………………………………………………………………………………………………………………….
В Ангоре, в самом центре объятой по флангам пожаром войны страны — 14 декабря 1896-го года — в Собрании взошел на кафедру Мустафа Кемаль, густо и полно зазвучал его голос:
— Сотоварищи! Пройдемся коротко по этапам нашей впечатляющей истории…
— Просим! Просим!- возгласили с мест.
Кемаль взглянул на сидящих в зале депутатов: ходжей в потрепанных чалмах, седобородых мулл и опаленных войной аскеров; на лес винтовок, на матросов разгромленного флота, с боями отошедших вглубь страны, на первую женщину воен-врача, на повисших в окнах бесенят йезидов…
Продолжил:
— Первый представитель тюркской нации, как известно, был сын Яфета, сына Ноя, отца человечества. Быть может нас не совсем удовлетворяют эти послепотопные страницы истории, но во всей научной полноте сияет факт основания тюрками пятнадцать веков назад большого государства в центре Азии. Наш святой Пророк родился в Мекке среди этого народа… Товарищи, Аллах Един и Велик, и мы, конечно. руководствуемся в основном Его божественной волей.
Чалмоносцы в зале то млели от восторга, то аплодировали яростно, так, что чалма тряслась.
Кемаль напомнил про эмиссаров-пророков, которых Всевышний систематически направлял к людям. Когда же Он нашел, что развитие человечества достаточно совершенно, то разрешил каждому из своих созданий самому принимать волю создателя. Это был тонкий переходный пункт в речи Кемаля.
-… Вот почему наш Пророк был последним. Жил тяжело, боролся, светлый, среди опасностей и, когда умер, ученики обливались потоками слез. Но близкие сотрудники Пророка тотчас поняли: бесполезно горевать, надо хорошо управлять делами нации. И поставили вопрос об избрании преемника. К сожалению, в тогдашней избирательной системе значение имело личное влияние, а не правильная концентрация общих желаний…
-… Право управлять зиждется на могуществе. Главное в этом деле- подавлять мятеж. Обеспечивать безопасность городов, регулировать общественные дела. Но это достижимо лишь посредством силы. Пророк всегда так полагал. И Аллах наша сила!
Муллы, сидящие на скамьях пребывали в смятении. Запутались, бедные, как перепела в сетях. Не знают еще своего счастья. Что хочет сказать докладчик? К чему он клонит? Зачем он говорит про армию омейадов, которая «несла Коран на острие своих копий», про двух халифов, которые в борьбе за власть «не поколебались потопить в крови народы ислама»? Зачем?..
— Обратите, почтенные, ваше объективное внимание на то, что в пятом веке хиджры монарх не видел ничего неудобного в том. чтобы терпеть ХАЛИФАТ в стороне от СУЛТАНАТА,- продолжил Кемаль.- Если бы не так, то наделил бы себя его полномочиями. Очевидно, уважаемые, что халифат должен быть сохранен. И находится рядом с органом национального суверенитета, в данное время — нашим собранием.
