Мониторы, мониторы… «Вайгачи» да «Терроры»

Во время ВОВ в составе советского Северного флота, имелся не очень-то известный широкой публике элемент, который назывался Беломорская военная флотилия.

Первоначально, она была образована в далёком 1920-ом, когда никакого Северного флота даже в проекте не существовало. Чуть позже, переименована в Эскадру северного моря, которая по причине практически полного отсутствия боеспособной матчасти, была расформирована в 1923-ем. Вновь Беломорскую флотилию воссоздали уже в 1941-ом.

Только не надо думать, что это была флотилия, предназначавшаяся сугубо для защиты собственно Белого моря – ничего подобного. Зона её ответственности, простиралась от восточной части Баренцева моря до… в общем вся наша Арктика вплоть до её соприкосновения с вечными льдами на севере и Тихим океаном на востоке. Охренительный оперативный райончик, не правда ли? Как его охватишь? Какие для этого нужны ресурсы?!

Проблема усугублялась тем, что в годы становления РККФ, на севере, практически всё приходилось строить с нуля. Хотя, начало было положено ещё в последние годы Империи.

И было с чего! Шла ПМВ, и именно через северные порты Архангельск и новый Николаев-на-Мурмане (будущий Мурманск) Российская империя получала в значительной степени оружие, боеприпасы, технику и стратегические материалы от союзников. Эти поставки с одной стороны, требовали форсированного развития портовой сети для переработки грузов, а с другой, эту самую северную морскую транспортную систему требовалось ещё и защищать. Для защиты нужен флот, который не может действовать без береговой инфраструктуры и полного комплекса всего того, что мы сейчас называем одним словом логистика. К сожалению, Е.И.В. Эскадра Северного Ледовитого океана не успела развернуться на севере в полноценный флот, да и по тому, что было сделано, страшный удар нанесла интервенция.

Тем не менее, в довоенный период советской истории на севере была проведена колоссальная работа, лишь незначительным, промежуточным этапом которой стало образование в 1933 году Северной военной флотилии, переименованной в 37-ом в Северный флот.

Флот этот, по своим задачам, чем-то напоминает нашего гербового двуглавого орла, смотрящего одновременно на запад и на восток.

Голова, обращённая к востоку – это та самая Беломорская военная флотилия (которую ещё предстоит сформировать!), основные задачи которой: охрана судоходства по всей протяжённости Северного морского пути, морская оборона всего Арктического региона и само-собой, полный контроль за акваторией Белого моря с защитой главной базы БВФ (Беломорской Военной Флотилии) важнейшего на русском севере политического и промышленного центра города-порта Архангельска.

По сравнению с грандиозными задачами БВФ, задачи, оставшиеся на попечение обращённой к западу головы СФ: защита Кольского залива, операции в западной части Баренцева моря и далее в Атлантике (с учётом имеющихся тогда сил и средств!) выглядят на практике не серьёзнее статьи УК «покушение на мелкое хулиганство».

Согласитесь, при таком разнообразии задач, флотилий в составе Северного флота иметь желательно две: Северо-Западную, агрессивную так сказать, атакующую, и сугубо оборонительную, Северо-Восточную в лице БВФ. Вот сугубо об ёй я и хотел по началу вести речь. Но, куда там! На рубеже 20-30-х, формирование на севере вообще хоть какой-то военно-морской структуры было той ещё задачкой!

В самом деле, на что можно ещё рассчитывать, действуя в западном направлении, не имея даже крейсеров? А на кой ляд на севере крейсера, если для их обслуживания нет доков? Приглашать их «погостить» в мирное время, чтоб лишний раз норгов шугнуть? «Аврора» не раз такие визиты вежливости в Архангельск наносила. А толку? Норвежские ББО нашу одинокую «Аврору» не очень-то боялись. И что же остаётся? Субмарины и эсминцы, способные исключительно на мелкие хулиганства, конец которым положит любой «полицейский» в виде «нормального» флота, нормальной морской державы. А как же? Конечно положит, ведь основу боевого состава всей Северной флотилии на середину 30-х, составляли три старых эсминца типа «Новик», две субмарины типа «Декабрист», да несколько сторожевиков с катерами различного назначения. И усё!

Но, вернёмся в самое начало 30-х, когда на севере вообще ещё не было никакого военного флота, а существовали лишь основанное на останках «старорежимной» дирекции маяков и лоций т.н. «Управление по обеспечению безопасности кораблевождения на северных морях» (сокращённо, как это тогда любили «УБЕКОСЕВЕР») со «штаб-квартирой» в Архангельске, да Морская пограничная охрана, в ведение которой, ещё в 23-ем, был передан боевой корабельный (точнее катерный) состав расформированной Эскадры Северного Моря.

От них-то и начнём альтернативу.

Так вот. Прослышав о намерении руководства РККФ обзавестись с благословения сов. правительства современными боевыми кораблями иностранной постройки, один из руководителей «узбека-с-севера» Артём Артёмович Утенькин – бывший до этого назначения ни кем иным как комиссаром легендарного крейсера революции «Аврора», направляет в РВС письмо с предложением о немедленном формировании на севере военной флотилии для защиты природных ресурсов республики от разграбления алчными соседями, без стеснения и главное совершенно безнаказанно браконьерящими в наших водах (о защите Севморпути речи пока нет – так как возможность его практического использования, будет доказана только в 1932-ом году экспедицией Шмидта на ледокольном пароходе «Александр Сибиряков» впервые в истории прошедшем СМП за одну навигацию).

Утенькин предлагал, для начала, передислоцировать на север дивизион эсминцев, дивизион сторожевиков, два больших минных заградителя (минировать, если приспичит, вход в Кольский залив и горло Белого моря), дивизион подводных лодок, дивизион торпедных катеров, разведывательно-бомбардировочную и истребительную эскадрильи авиации, а так же… два мощных монитора, в обязанности которых будет входить прикрытие минных банок в вышеназванных акваториях.

РККФ, в лице его главы Владимира Митрофановича Орлова, ответил на это предложение обещанием перебазировать на север часть из запрашиваемых Утенькиным сил, но лишь тогда, когда в незамерзающем Мурманском порту будет создана необходимая для базирования флота инфраструктура, а так же введён в эксплуатацию Беломорско-балтийский канал, благодаря которому отпадёт необходимость гнать старые (а новые северу пока не светят) эсминцы в обход всей Скандинавии.

Вроде бы всё логично и результат сие сулило тот же, что мы имели в РИ.

Но, альтернативный Утенькин человеком оказался настырным, если не сказать фанатичным. В числе других чудаков, осаждавших со своими гениальными прожектами НТК УВМС (Научно-технический комитет Управления военно-морских сил), он однажды явился с пухлым портфелем, в котором оказалось сразу несколько папок по старомодному аккуратно выполненных чертежей.

Его внимательно выслушали, направили в кораблестроительную секцию комитета, а оттуда, прямиком в свежеформируемый Научно-исследовательский институт военного кораблестроения.

Несколько месяцев ушло на то, чтоб проект, представленный Утенькиным (это был коллективный труд архангельских корабелов), был основательно пересчитан, усовершенствован, сбалансирован и приведён к общефлотскому знаменателю (никто из провинциальных инженеров того времени никогда не имел дела с проектированием больших военных кораблей).

Но, несмотря на совершенно экзотический казалось бы проект, его приняли и с энтузиазмом продвигали во всех инстанциях.

Что же он из себя представлял?

Начнём издалека. Совершенно ясно, что как Северной флотилии вообще, так и БВФ в частности, для выполнения основных задач, абсолютно необходимы крупные и сильные боевые корабли. Едва ли противник пошлёт шакалить на наших северных коммуникациях эсминец – скорее всего, рейдером будет именно крейсер с большой автономностью и отменными мореходными качествами. А для атаки на Архангельск (чтоб нанести городу и порту действительно серьёзный урон) потребуется не просто крейсер, а крейсер тяжёлый, с мощной артиллерией. Слава Богу не линкор, поскольку в дельте Северной Двины при его-то осадке, без опытного лоцмана делать нечего. А на отливе и с лоцманом наверное тоже.

Так какой же корабль лучше всего подошёл бы для БВФ, учитывая, что противник наверняка будет иметь численное преимущество?

Крейсер? Нет. Противник не дурак и против каждого нашего крейсера, притащит минимум два.

Линкор? Нет. Дорого. И дорого вдвойне, учитывая, что навигация на севере довольно короткая.

Да и доков ни для крейсеров, ни тем паче для линкоров на севере нет.

Эсминцы – это да, но без крейсера, боевая устойчивость эсминцев не так чтоб… В общем, даже при равной численности эсминцев, если у «них» дивизион эсминцев «подпирает» хоть один даже лёгкий крейсер, наши уже не пляшут.

А вот что Вы господа думаете про мониторы? Не речные. Про самые настоящие большие морские мониторы. Тут и скорость вполне сопоставимая со скоростью охраняемых конвоев, и осадка минимальная – как раз то, что нужно чтоб действовать в прибрежных районах северных морей и в акватории Белого моря. Да и проблема с докованием может быть решена относительно не дорогим способом.

Каким? В горле Белого моря, и в его же Мезенской Губе, перепад уровня воды при приливе-отливе более 4 м. Что может быть проще – поставить прямо на плоском участке дна (предварительно укреплённом и выровненном) киль-блоки и обнести их водонепроницаемым «забором», открытым в сторону моря? На полной воде на кильблоки заводим корабль, а на открытую в сторону моря часть этого «дока» ставим батапорт. Для отвода воды предусматриваем простейший сливной шлюз.

Когда вода начнёт спадать, корабль сядет на кильблоки, а батапорт соответственно на грунт. Остаток воды стравливаем через дренажный шлюз. И, вуаля! Корабль стоит на кильблоках в сухом доке! Очередной прилив нам уже не страшен – дренажный шлюз закрыт, а батапорт закрывает доступ воде в доковую камеру – работай на здоровье. Думаю, такая конструкция будет стоить много дешевле, чем любой док специальной постройки. Единственное ограничение – перепад уровня воды, а значит и осадка корабля должны быть в пределах 4 м. А сие вполне допустимо как раз для монитора!

Поскольку для обслуживания корабля требуется и техника, и специалисты, а берег в тех местах необжитой и необорудованный, лучше всего вообще не строиться капитально (мониторов-то нам много не надо, да и зимы на севере дюже холодные и длинные), а просто переоборудовать пару подходящих барж (или даже дебаркадеров) в плавмастерскую и плавказарму.

Теперь, главный вопрос. Как сделать монитор, с осадкой не более 4 м и при этом, вооружённый и защищённый так, чтоб скажем, вступив в бой с парой тяжёлых крейсеров, он не утопнул прежде, чем они не наполучают знатных люлей. Побеждать их не требуется – всё равно не догнать, а просто напугать, либо, в крайнем случае, нанести серьёзные увечия. В конце концов, командирами крейсеров назначали отнюдь не идиотов, и ни один из них не захочет рисковать своим кораблём столь далеко от баз в столь негостеприимных широтах, что даже банальный пластырь завести на пробоину, из которой хлещет обжигающе холодная водичка – большая проблема. Это только в голливудских фильмах «герои» запросто ныряют в ледяную воду и что-то в ней ещё долго и осознанно делают. Моржи, блин, кабинетные… Держу пари, ни один тамошний режиссёр, просто не знает что такое барахтаться в воде, в две минуты сводящей на хрен конечности и прочие части тела. Когда даже летом, спускаться надолго в трюм без фуфайки – чревато.

Скажете, ни хрена себе задачка?! А если вот этак?

Напомню. Ещё в 20-е, в недрах РККФ созрела идея построить для морских сил Балтийского моря мощный морской монитор. Сама по себе идея здравая, учитывая лоцию восточной части Балтики и необходимость иметь мощный артиллерийский корабль, способный (в отличие от линкоров) оперировать в условиях минной войны.

Существовал даже эскизный проект такого супермонитора. Водоизмещение 11 тыс. т., бронезащита от 305 мм снарядов, вооружение ГК в виде одной трёхорудийной башни с 356 мм орудиями от «Измаила».

Это был бы самый большой монитор в мире!

Однако, в 20-е, страна ещё не могла позволить себе строительство столь крупных новых надводных кораблей и в 28-ом, на проекте был поставлен крест.

Теперь, обратимся к альтернативному варианту.

Да, в 20-е, денег на большие (тем более рекордно большие) мониторы действительно нет. А вот, скажем, в году этак 31-32-ом, (когда кое-какие денюжки на новый флот у страны появились), правительство СССР (с подачи Орлова, которому предложение Утенькина пришлось очень даже по душе) обращается вовсе не к Италии с просьбой о продаже абсолютно никудышных лёгких крейсеров (тип «Кондотьери» А), а к Англии с предложением выкупить у неё старые мониторы «Террор» и «Эребус». Корабли, по убеждению Орлова, отлично подходящие для защиты… балтийской минной позиции.

Возможно, даже англичане согласятся (в конце концов, мониторы они эти строили для поддержки десанта в Дарданельской операции ПМВ – для которой они, увы так и не пригодились). Вот только учитывая большие сложности в дипломатических отношениях между нашими странами в то время, англы могли жёстко упереться из-за ГК мониторов, который был представлен двухорудийными башнями с аж 381 мм орудиями – аналогичными тем, что стояли на британских линкорах типа «Ройал Соверен». Единственный вариант, это согласиться на покупку мониторов вообще без вооружения, включая ГК, и как-то договориться с англичанами об изготовлении для них новых трёхорудийных башен с нашими 356 мм орудиями, предназначавшимися для «Измаила». Благо шесть требующихся для реализации затеи оных пушек в загашнике имелось – как никуда не делась и британская фирма «Виккерс», совсем не чужая для этих самых пушекJ.

Ещё одним, не афишируемым положительным моментом данной сделки, было стремление заполучить энту самую новую башню ГК, годную к последующему тиражированию в СССР с целью установки на новенькие линкоры, о которых пока советские моряки могли только мечтать.

Пара слов в защиту мониторов аглицкой постройки. Мы как-то легко уверовали (на примере норвежских ББО плюс утопший от подрыва на одной единственной мине финн), в никудышную живучесть ББО и мониторов. Но, нет правил без исключений. И этим исключением в рассматриваемые нами годы, как раз и являлись английские мониторы «Террор» и «Эребус».

Гляньте, какова их защита, кстати, великолепно показавшая себя в ходе войны и на этих двух кораблях и на паре новых мониторов типа «Робертс», построенных в их развитие уже во время ВМВ специально для действий в Килльском канале, вдоль французского побережья.

Благодаря такой схеме, таким охренительным булям, британские мониторы умудрялись уцелеть, схлопотав сразу несколько подрывов на минах. Согласно расчётам британцев, такая ПТЗ должна была выдержать подрыв аж 454 кг взрывчатки!

Из четырёх британских мониторов, немцам удалось потопить лишь один – как раз «Террор», который немецкие «штуки» целенаправленно долбали два дня подряд, застав его в одном из портов Ливии. Видать досаждал он им страшно.

Но, вернёмся к планам РККФ по созданию Северной военной флотилии. Специально для неё, посланцы/засланцы РККФ пытались выторговать по дешёвке, в дополнение к «террорам», два гораздо менее удачных их предшественника – мониторы «Маршал Ней» и «Маршал Солт».

Однако в процессе переговоров открылись такие факты, что представители РККФ решили воздержаться от покупки. Дело в том, что эти два монитора назвать боевыми, было бы чрезвычайно смело и не совсем оправданно. Имея крайне ненадёжные дизеля в СУ, с которыми корабли развивали не более 6 узлов, оба монитора уже были выведены из боевого состава британского флота. Один стоял на вечном приколе в одном из портов «обеспечивая его безопасность» – фактически став плавбатареей, а другой, с частично разобранным бронированием, использовался в качестве учебного артиллерийского пособия.

Понятно, что такие «крутые» корабли нашему флоту были абсолютно не нужны.

В тоже самое время, предположим, гиперактивность Утенькина сделала своё дело и два «новика» пришли не в Мурманск в 33-ем, а в Архангельск в 31-ом, поздравив Артемия Артемьевича с назначением командующим вновь созданной Беломорской военной флотилией, которую только ещё предполагалось со временем развернуть в полноценный Северный флот.

Ну, а поскольку это сугубо АИ, после облома с аглицкими «маршалами», командование РККФ в лице начальника Учебно-Строевого Управления Панцержанского, заодно порадовало Утенькина разрешением на постройку сразу двух экзотических мониторов по проекту, представленному им же пол года назад и «доведённому до ума» в ЦКБС-1. Сборка корпусов возлагалась на судостроительные предприятия Архангельска, а поставку всего того, что не способна производить местная промышленность, планировалось обеспечить с питерских заводов.

Что за корабли? О-о!

Для начала, следует проследить ту цепочку рассуждений, что привела к созданию данного проекта.

Любой проект военного корабля, произрастает от некоего техзадания на его проектирование.

В данном случае, от конструкторов требовалось создать проект, который учитывал бы следующие требования: осадка менее 4 м. Вооружение – трёхорудийная башня линкора типа «Севастополь» с 12-дюймовыми орудиями. Бронезащита – от восьмидюймовых снарядов тяжёлых крейсеров на всех разумных дистанциях боя. Скорость в пределах 10 узлов. Дальность не менее 5 тыс. миль. Обязательно предусмотреть ледокольные, противоторпедные и противоминные свойства корпуса. И главное – возможность постройки данного корабля (без вооружения) на отнюдь не великих, а напротив, очень даже скромных в ту пору, местных судостроительных мощностях!

И как же подошли к решению этих задач поморские умельцы?

Прежде всего защита! Нам нужна мощная броня, способная держать восьмидюймовый снаряд. Но! Брони такой в Архангельске нет и взяться ей не откуда. Всё чем обещал помочь центр это лишь два сорта брони, использовавшейся при постройке крейсеров типа «Светлана» — в один и три дюйма толщиной. Да и той не шибко много.

Поэтому, чтоб обеспечить надёжную защиту силовой установке, артпогребам и подпалубной части арты ГК, решили построить вокруг них компактную цитадель в виде «сэндвича». Внутренняя коробка выполнялась из брони толщиной 25 мм, а наружная из 76 мм с небольшим наклоном наружу. Между полученными стенками, в зазор шириной внизу 550, а вверху 750 мм заливался лучший, какой можно было найти бетон. Считалось, что такой защиты против 203 мм снарядов достаточно. Как считали? Да почитай что никак. Просто нашлись среди поморов увлечённые флотом знатоки, читавшие в своё время об удивительных экспериментах в Италии по созданию такой бетонной брони. Там даже был построен целый монитор «Фаа ди Бруно», с парой 381 мм орудий в башне, защита которого не стальная броня, а залитый в бортовые коффердамы бетон толщиной около 3 метров! Впрочем, из-за ограниченных размеров и вопиющей тихоходности, это скорее даже не монитор, а самоходная плавбатарея.

Итальянцы (наверное, со знанием дела после своих опытов) утверждали, что самую лучшую крупповскую броню можно заменить на качественный бетон в 6 раз большей толщины.

Вот и получается, что суммарно и в среднем, защита цитадели архангельского монитора примерно соответствует 200 мм крупповской броне (ниже чуть меньше, выше чуть больше). Против восьмидюймовых снарядов вполне достаточно. Чисто теоретически. Поскольку проверить сей постулат на практике было решительно невозможно по отсутствию восьмидюймовой арты для испытаний. Испытания же, проведённые в лаборатории Военно-морского института, с использованием артиллерии значительно меньшего калибра, выводы итальянцев в общем-то подтверждали.

Сверху, цитадель закрывалась ещё одним сэндвичем. Только теперь, между такими же бронеплитами заливался бетон равномерной толщиной в 200 мм, притом со стальной арматурой.

Днище цитадели выполнили по той же технологии что и крышу, поскольку подрыв на донной мине в условиях мелководья Двинской губы Белого моря, штука крайне смертоопасная.

Учитывая, что башня ГК предполагалась лишь одна, а СУ состояла из компактных дизелей, железобетонный ящик цитадели получается совсем не большим (внутренние размеры 35х10х3 м).

Уже вокруг него, снаружи, будут располагаться кубрики и каюты команды, бытовые помещения, вспомогательные боевые посты корабля, запасы топлива и опять-таки вспомогательные механизмы, включая два небольших (чтоб иметь резервирование) паровых котла. Пар нужен чтоб и помещения отапливать и наледь с палубы и надстроек сдувать, заменяя огромные массы льда на его же тоненькую корочку, бороться с которой не в пример проще.

Все эти помещения будут располагаться между цитаделью и главной продольной переборкой (точнее двумя – по одной с каждого борта), нижняя честь которой – самая настоящая противоторпедная переборка толщиной 76 мм, а верх – верхний пояс из 25 мм брони. Безусловно, эта переборка ещё и дополнительная защита цитадели. Но и это ещё не всё. Между главной продольной переборкой и непосредственно бортом корабля расстояние предусмотрели в самом широком месте добрые 5 метров! Снаружи, обшивка из 25 мм прочной стали для повышенной ледовой стойкости. Ледокольной будет и форма наружной части корпуса, поделённой для непотопляемости чрезвычайно большим количеством внутренних переборок на изолированные отсеки.

Здесь, в обширных пространствах между наружной обшивкой и главной продольной переборкой, можно будет разместить какиенить блоки непотопляемости, балластные цистерны с насосами и топливные танки.

Балластные цистерны, кстати, штука очень полезная. Во-первых, заполнив часть их перед боем, можно уменьшить высоту надводного борта до величины почти символической – называется «хрен попадёшь», да и толща воды послужит дополнительной защитой наружному борту от осколков. В случае же попадания снаряда в борт, разрушения и затопления части отсеков, можно выправить крен с помощью откачки воды из не повреждённых балластных цистерн того же борта и напротив принять дополнительный балласт в цистерны борта противоположного.  Благо при получающейся линкорной ширине корпуса (30 м!) запас плавучести у нашего малёхонького с любой (кроме верхней) проекции монитора будет весьма приличный. Такая система имелась на наших круглых «поповках».

Одна единственная (помимо крыши-«сэндвича» цитадели) бронепалуба – верхняя, будет защищать исключительно от осколков снарядов и бортового вооружения самолётов (пулемёты и малокалиберные пушки). Толщина 25 мм.

Вооружение. ГК представлен единственной башней, идентичной тем, что стоят на линкорах типа «Севастополь». И с таким же бронированием. Благодаря тому, что верхние надстройки практически отсутствуют (одна небольшая башня с боевой рубкой и ходовым мостиком), башня ГК имеет весьма приличный сектор обстрела.

Вспомогательный калибр: в первоначальном варианте, это четыре 130 мм орудия обр. 1913 г. ПВО – три лёгкие импортные 20 мм автоматические пушки «Эрликон» или «Мадсен». Две побортно в кормовой части, и одна прямо на башне ГК.

Однако в конечном итоге, корабли получили четыре универсальные спарки «Минизини» (лучше в разделе «универсальная артиллерия» у нас всё равно пока ничего нет, а две 130 мм пушки в бортовом залпе даже против эсминца уже маловато). Ближняя ПВО: три 40 мм импортных одноствольных «Бофорса» (в 41-ом году заменены на отечественную версию в двухствольном исполнении). Дополнительная ближняя ПВО: семь ККП ДК, из коих шесть попарно при надстройке (чтоб быстро свалить, если башня ГК задумает шмалять в кормовой сектор). В 41-ом, заменены на ДШК.

Габариты корабля: 80х30х3.5 (длина/ширина/осадка).

Водоизмещение: ок. 7 тыс. т.

Силовая установка: два маршевых дизеля по 4200 л. с. два вспомогательных по 250 л. с. (работают на два электрогенератора), два вспомогательных многотопливных ПК (на рисунке, трубы ПК не показаны, т. к. сложены по случаю летнего времени, когда в паре нет необходимости).

Скорость: макс – 10,5 узлов, крейсерская – 8,5 узлов.

Дальность: 5 000 миль на скорости 6 узлов.

Бронезащита: цитадель (борт, траверсы, – 25+(550-750)+75 мм, крыша, днище – 25+(200)+75 мм), ПТП – 75 мм, верхний пояс – 25 мм, верхняя палуба – 25 мм, рубка – 203 мм, башня ГК – 203 мм.

Вооружение (на 1941 г.): ГК – 3 (1х3) 305 мм, УК – 8 (4х2) 100 мм, ЗК – 6 (3х2) 40 мм и 7 (7х1) 12.7 мм.

Строились мониторы, названные при закладке «Вайгач» и «Таймыр», на новых, специально собранных слипах Соломбальской судоверфи. На два корабля ушло ровно два года работы (33-34-35).

Для дооснащения и вооружения, корабли своим ходом совершили довольно протяжённый тестовый переход вокруг Скандинавии в Ленинград, показав при этом неплохую мореходность и надёжность своих механизмов и СУ (без башен и барбетов ГК поход не представлял из себя слишком уж сложной задачи). Это сделать пришлось, поскольку в Архангельске не было ни одного крана, способного водрузить на монитор барбет и башню главного калибра.

В ходе похода, была отмечена прекрасная устойчивость кораблей при движении на волнении (подобные отзывы в превосходной форме, встречались прежде только касательно т. н. «поповок» – русских ББО «Новгород» и «Адмирал Попов», имевших в плане уникальную круглую форму корпусов).

Помимо установки вооружения и различных приборов военного назначения, «Вайгач» был дооборудован в качестве флагманского корабля Северного флота.

Для повышения мореходных качеств у несколько «просевших» под весом своего ГК мониторов, носовую часть задрали повыше, а чтоб снизить задымляемость приборов и мостика, общую дымовую трубу, в которую сводились выхлопные трубы дизелей, переделали, придав ей наклон назад. Также только в Питере, боевые рубки получила достойную защиту в виде бэушных 203 мм бронеплит. В середине 30-х, уже после вступления в строй, оба корабля получили по лёгкой летающей лодке-амфибии Ш-2.

После завершения этих работ, на траверзе Кронштадта, архангельские мониторы встретились со своими балтийскими собратьями, сработанными корабелами «туманного Альбиона». Точнее, как тогда с улыбкой говорили моряки-балтийцы, со злобным флагманом «маркизовой лужи» монитором «Красный террор». Бывший британский корабль, получивший новое вооружение не так уж сильно изменился. Поскольку башня ГК ему досталась теперь другая – трёхорудийная, несколько более крупная, с соответствующим барбетом, монитор лишился надстройки перед прежним барбетом, к тому же новый барбет был существенно ниже, что в сочетании со значительно облегченным бронированием, позволило выдержать весовую дисциплину и сохранить приемлемую остойчивость.

Прочее вооружение балтийские мониторы имели точно такое же какое устанавливали на беломорские. Установки «Минизини» (по 6 на корабль), 40 мм «Бофорсы» (тоже 6 на корабль, причём 4 были сгруппированы на одной платформе) и несколько крупнокалиберных пулемётов. Ещё одним изменением, стала установка нового КДП на марсе мачты. В перспективе, на кормовые надстройки кораблей должны были установить специальные директора ПУАЗО обр. 31 г.

По возвращении «Вайгача» и «Таймыра» на север, Беломорскую флотилию ждала серьёзная реорганизация. Летом 36-го года, она была развёрнута в Северный флот с новой главной базой в городе Североморск.

Флот теперь состоял из двух эскадр: Кольской и Беломорской и двух главных военно-морских баз: Кольской и Беломорской (баз оперативных предусматривалось несколько).

В перспективе, Кольская эскадра должна была состоять из: дивизиона новейших эсминцев («семёрки») с флагманом в виде лидера эсминцев (пр. 1), дивизиона больших сторожевиков («ураганы»), двух дивизионов больших субмарин («катюши» или «декабристы») и дивизиона подводных минных заградителей («ленинцы»).

В подчинении Кольской военно-морской базы, находились: дивизион сторожевых катеров, два дивизиона торпедных катеров, дивизион морских охотников за подводными лодками, дивизион малых позиционных субмарин, минный дивизион (большой минзаг с группой траления). Кроме того, к Кольской военно-морской базе на постоянной основе был прикомандирован флагман Северного флота монитор «Вайгач».

Беломорская эскадра состояла из: дивизиона старых эсминцев и монитора «Таймыр», задачей которых была защита горла Белого моря и дальнее прикрытие трассы Северного морского пути; дивизиона непостоянного состава из мобилизуемых по мере необходимости траулеров, используемых в качестве сторожевиков непосредственного охранения конвоев и морских охотников; минного дивизиона (большой минзаг и группа траления).

В подчинении Беломорской военной базы, находились: дивизион сторожевых катеров, дивизион торпедных катеров, дивизион военных ледоколов.

Всего, альтернативный СФ к началу войны имел в своём составе:

Лидер эсминцев – 1.

Мониторы – 2.

Эсминцы новые – 4.

Эсминцы старые – 4.

Сторожевики спецпостройки – 4.

Сторожевики мобилизуемые – 4 (в мирное время) — 24 (в военное время).

Морские охотники спецпостройки – 4.

Морские охотники мобилизуемые – 4 (в мирное время) – 24 (в военное время).

Большие минные заградители – 2.

Тральщики спецпостройки – 8 (в мирное время) – 24 в военное с учётом мобилизуемых из гражданского флота.

 Торпедные катера – 18.

Сторожевые катера – 24.

Большие субмарины – 8.

Подводные минные заградители – 4.

Малые позиционные субмарины – 4.

Военные ледоколы изначально приспособленные к вооружению в военное время – 4.

Ледоколы гражданские, мобилизуемые – 4.

(Портовые ледоколы, буксиры и проч. не учитываются, поскольку проходят по не рассматриваемой категории вспомогательных кораблей и судов СФ).

Такой боевой состав СФ я лично считаю оптимальным (и не авантюристичным) – что, безусловно, ИМХО.

Сравните это количество с тем, что имел СФ в РИ на момент начала ВОВ.

Организация службы и взаимодействие дивизионов кораблей эскадр и главных баз строятся в полном соответствии с климатическими условиями.

Летом – по описанному выше расписанию. Зимой, военные катера Беломорской базы и Беломорской эскадры отстаиваются в Архангельске, а более крупные корабли базируются на Североморск.

Все корабли и суда Северного флота, требующие капитального ремонта, базируются на Архангельск, где и проходят ремонт.

35-й, судоремонтный завод г. Мурманск осуществляет средний и текущий ремонт кораблей и судов Кольской эскадры и Кольской военно-морской базы. Расширять этот завод до РИ размеров до войны никакого смысла не вижу – слишком рискованно в плане возможных атак и с моря, и тем более с воздуха.

Что касается береговой        обороны, тут всё будет зависеть исключительно от выделяемых ресурсов, поскольку защищать надо и главные и оперативные базы флота.

Во время ВОВ, альтмониторы защищали советское заполярье и наше северное судоходство, частенько отражая налёты немецких самолётов. В июне 1942-го года «Таймыр» был торпедирован немецкой субмариной, но в результате попадания одной торпеды (ещё две прошли мимо), получил лишь разрушение нескольких секций правого борта. Расположенная далеко от обшивки с несколькими гасящими взрывную волну промежуточными переборками, мощная противоторпедная переборка выдержала. Крен был быстро устранён и монитор благополучно вернулся в Белое море для ремонта. Субмарина же была атакована сопровождающими монитор эсминцами («новики» «Либкнехт» и «Урицкий») и по утверждению командира «Либкнехта» потоплена.

Монитор «Вайгач» (с эскортными эм «Куйбышев» и «Володарский») совершенно случайно пересёкся с германским карманным линкором «Адмирал Шеер», осуществлявшем рейд в Карское море в ходе операции «Вундерланд». Это произошло 27-го августа 1942 года недалеко от Диксона. Установив контакт с помощью радара, «Шеер», думая что имеет дело с долгожданным караваном транспортов, быстро догнал оперативную группу возглавлявшуюся монитором «Вайгач» (вышедшую из Архангельска для дальнего прикрытия конвоя, движущегося навстречу с Дальнего Востока по СМП), но, определив визуально с кем имеет дело, ретировался после первого же обмена залпами. Что в общем-то понятно. Согласно имеющейся у немцев информации, мониторы СФ вооружались устаревшими башнями «Севастополей» способными придавать орудиям угол возвышения всего в 25 гр. Максимальная заявленная дальность стрельбы при этом едва превышала 23 км.

Учитывая это, командир «Шеера» поначалу радостно потирал руки – имея огромное преимущество в скорости, он мог обстреливать «Вайгач» из шести своих 283 мм орудий с дистанции от 25 до 36 км, совершенно не опасаясь попасть под ответный огонь. Снарядов у «карманника» было достаточно (когда-нибудь и со столь большого расстояния да попадёт, а монитору много и не надо) и упускать такую добычу как флагман СФ он не собирался.

По задумке своего командира, «Шеер» должен был сблизиться с маленькой эскадрой североморцев до оптимальной в конкретном данном случае дистанции 25 км и развернувшись бортом, огнём обеих башен, показательно как на учениях, пустить флагмана СФ на дно, а затем, догнать и расстрелять из 150 мм пушек и оба эсминца.

Но, когда ещё задолго до выхода на задуманную дистанцию за кормой «карманника» с приличным перелётом и чуть правее, в воду плюхнулись три снаряда с «Вайгача» выдав впечатляющие столбы воды, командир «Шеера» Меендсен-Болькен немедленно сыграл отбой. Учитывая слабое бронирование своего корабля, он не мог рисковать и позволить пропустить даже одно единственное попадание снаряда из 12-дюймовок «Вайгача», поскольку если бы это привело к потере хода или крену корабля, препятствующего ведению артогня, можно не сомневаться, русские эсминцы, какими бы старыми они не выглядели, обязательно кинулись бы в торпедную атаку. Да они, наверное, в любом случае кинутся – едва их флагман получит первое серьёзное повреждение. Совсем недавно потопленный русский ледокол (героический «Сибиряков») с его фанатичным экипажем это подтверждает в полной мере. Не говоря уже про тот самый конвой, на перехват которого собственно и надеялся Болькен, и в который, если верить японской разведке, входили два современных эсминца, лидер «Баку» и один из новейших советских крейсеров с девятью 180 мм пушками («Калинин». Однако его переход на СФ в данном конвое в РИ был отменён, о чём командир «Шеера» знать естественно не мог).

И конвой этот мог появиться на горизонте в любую минуту.

А к бою с такой объединённой силой, Меендсен-Болькен готов не был. Он прекрасно помнил судьбу другого «карманника» «Граф Шпее», задавленного числом, его застрелившегося завернувшись в корабельный флаг кригсмарине командира, и хорошо представлял себе ярость фюрера, если бы с «Шеером» случилась какая-нибудь подобная неприятность. А до неприятности было буквально рукой подать – одно попадание 12-дюймового снаряда – и дай Бог ноги унести – даже больше не воюя вообще, поскольку продраться домой через ледяные поля к северо-западу от мыса Желания – вообще большая удача, которая дважды подряд может и не улыбнуться, тем более с разодранным бортом.

Он не знал, что в альтернативном советском ВМФ, все (а не на одном только линкоре) «севастопольские» башни были к концу 30-х модернизированы, и стволы могли «задирать» уже до 40 гр., а принятые на вооружение снаряды обр. 28 года, обеспечивали дальность стрельбы при максимальном угле возвышения в 44 км! (при угле 25 гр. – дальнобойность была близка максимальной дальнобойности орудий «Шеера»). Единственное, чем ради такого результата пришлось пожертвовать советским морякам, это вес снаряда. Старый снаряд обр. 11 года весил 470.9 кг., а дальнобойный обр. 28 г. чуть больше чем 283 мм снаряд «Шеера» 314 кг против 300 (или 305?).

Но, Меендсен-Болькен о таких тонких подробностях информирован не был, он лишь своими глазами видел, что его корабль почти накрыли 12-дюймовые снаряды монитора, против которых защиты у «карманника» не было, на дистанции, запредельной для артиллерии «Шеера».

Поэтому, нет ничего удивительного, что он поспешил ретироваться, посылая последние приветы нелепому русскому монитору из пушек кормовой башни.

 Несмотря на крайне непродолжительный, скорее даже формальный боевой контакт (на пять залпов «Шера», четыре из которых одной кормовой башней и все в молоко по причине большой дистанции), «Вайгач» успел ответить шестью – из которых три уже вдогонку, хотя попаданий тоже не было), «Вайгач» в Архангельске встречали как победителя, что в общем-то совершенно справедливо – после рандеву с ним, «Шеер» поспешно ушёл на норд-вест, прервав операцию практически в самом её начале. Диксону больше ничто не угрожало, а большой конвой пришёл в Архангельск без потерь.

Таблица ТТХ кораблей:

р.с. Выражаю особую благодарность почтеннейшему коллеге Земляку за идею с бетонной бронёй.