Мир-5

Предыдущие части цикла

Утро 16 октября 1917 года. Ирбенский пролив.

Ранним утром З-й дивизион тральщиков с заведенными тралами; 4-й дивизион тральщиков; З-я полуфлотилия тральщиков в положении готовности, а также 2-я флотилия тральщиков с поставленными тралами; крейсер Кольберг под флагом командующего разведывательными силами восточной части Балтийского моря контр-адмирала Гопмана в охранении 13-й и 10-й флотилии миноносцев; 2 тральщика, Кениг под флагом командующего 3-й эскадры вице-адмирала Бенке, кронпринц Вильгельм, Страсбург, Аугсбург и промерное судно с 2 установщиками вех медленно входили в Ирбенский пролив. Ожидалось, что тральщики очистят фарватер к 11 – 12 часам.

Со стороны мыса Церель тянулся дым, над ним кружили гидропланы. Орудия церельской батареи молчали. С Норд-оста слышались выстрелы и взрывы.

16 октября 1917 года. Аренсбург.

15 октября в Аренсбург прибыл штаб десантного корпуса, который до тех пор был привязан к штабу флота на «Мольтке». Затем в тот же день на морской аэродром у Аренсбурга перенесли свое базирование самолеты, работавшие раньше с Виндавского аэродрома. Кроме того, в городок направлялись захваченные в течение трех дней тысячи пленных, они находились под охраной одного лишь небольшого отряда 131-го полка.

Опасение немцев о том, что их могут атаковать русские десантники, сбылось утром. Два батальона 425 полка вдохновленные победой быстрым маршем подошли к Аренсбургу ранним утром. Дождавшись появления линкора Гражданин и высадки корректировочного поста, солдаты изготовились для атаки. Первые выстрелы линкора, еще с хода, были направлены против взлетающих немецких гидропланов, затем обстрелу подвергся сам водный аэродром, и только потом шестидюймовками обстреляли город. К полудню от немцев прибыл парламентер.

— Лейтенант Мельцер. Германское командование предлагает вам сдаться и не отягчать свою участь сопротивлением.

— Комиссар Смирнов. Кто-то из русских полководцев сказал: «Если враг не сдается, его уничтожают».

— Но это бессмысленно, остров захвачен германскими войсками.

— Насколько известно мне, полуостров Сворбе и район дамбы еще сопротивляются.

— Это ненадолго. Если вы не сдадитесь, то вас всех уничтожат.

— Турки тоже так думали.

— Какие турки?

— Однажды 14-ти пушечный бриг Меркурий был атакован двумя турецкими кораблями. На одном было 110 пушек, на другом немного меньше. После тяжелого боя бриг оторвался от поврежденных турецких судов и ушел.

— Это ничего не доказывающая случайность.

— Это не случайность, это закономерность. Чем меньше нас, тем больше шанс победить. Если через полчаса вы не сдадитесь, то вас уничтожат. Свободен.

Через полчаса вместо парламентеров прилетели немецкие гидропланы. К тому времени у острова Абро собрался дивизион «семерок». По несчастливой случайности часть самолетов пролетала как раз над ними. Густой зенитный огонь не позволил немцам прицельно отбомбиться по кораблям. Было сбито пять самолетов, остальные несолоно хлебавши, убрались прочь. Командование 23 десантного корпуса застрелилось. Были освобождены несколько тысяч пленных, возвращены большие запасы оружия и продовольствия. Благополучно переждав второй налет, комиссар обратился к бывшим военнопленным: «Товарищи солдаты и офицеры. Идет война. Военное счастье переменчиво. Вчера вы попали в плен, сегодня вы свободны. Но свобода ваша досталась нам немалой ценой. И те кто сейчас вопиют о помощи, ждут нас как никто другой. Сейчас я предоставлю вам выбор. Те, кто не хочет больше воевать перейдут влево, а кто хочет победить немцев – направо…».

— Это, по какому такому праву?

— По праву победителя. И покажись человек.

— Я председатель солдатского комитета 426 полка. Мы ответственно заявляем, что воевать не будем. Не слушайте …

Когда после выстрела воцарилась тишина, комиссар еще раз окинул взглядом море людских голов.

— Для дураков еще раз объясню. Идет война. Вот эти солдаты тоже не хотели вчера воевать. Да я поступил жестоко их уговаривая. Но после уговора они уничтожили немецкий пехотный полк. Полностью. Вчера они получили план. Каждый должен убить десять врагов. Большинство из них этот план выполнили. И в следующий раз они пойдут в атаку позади вас. Потому что для вас тоже устанавливается план – 15 немцев.

— А почему нам больше?

— А потому что, пока я вас уговариваю, у дамбы гибнут люди.

Рижский залив. 16 октября 1917 года. Батарея 43.

— Снова тралят.

— А куда они денутся. Пусть работают.

— Отставить разговорчики.

Адмирал Бенке приказал входить в протраленный канал крейсерам и флотилии миноносцев, намереваясь следовать за ними. Батарея Цереля молчала. Когда миноносцы прошли протраленный канал и, развернувшись фронтом, направились вглубь Рижского залива, за ними медленно пошли крейсер Страсбург и Кёниг под флагом Бенке. Следом шли остальные мателоты. Шли до тех пор, пока Страсбург не подтянул к себе русскую морскую мину образца 1908 года. 115 килограмм тротила немедленно объяснили германскому крейсеру, опасность плавания по минному полю. Огненная струя, продираясь через все эти бимсы, стрингеры и прочие карлингсы, ненароком нашла снарядный погреб и охотно поделилась с тушками 15-ти сантиметровых снарядов своей неистовой энергией. Корабль приподнялся, словно бы пытаясь заглянуть под себя и окутавшись дымовым облаком, прыснул во все стороны тысячами частей своего уже мертвого тела.

На батарее увидели неяркую вспышку и немного погодя услышали грохот взрыва. Затем по команде старшего лейтенанта Бартенева две 305/52 мм пушки послали свои, пока пристрелочные гостинцы Кёнигу, еще две – кронпринцу Вильгельму.

Пока адмирал Бенке кричал что-то о заднем ходе и капитан 1-го ранга Венигер отдавал необходимые приказы, у борта флагманского корабля взметнулись два высоченных, грязноватых столба воды. Орудия главного калибра развернутые по-походному, не успели наполовину, развернутся в сторону русской батареи, как корабль сотряс тяжелый удар – снаряд двенадцатидюймовки, от всей загадочной русской души, приложился в верхний каземат. Опять высокий столб воды и опять с тяжелым грохотом снаряд рвется на броне германского дредноута. Наконец начинают отвечать орудия Кёнига. Первые разрывы легли большим перелетом, затем снаряды упали ближе, еще ближе, пока, наконец, второе орудие не скрылось в череде разрывов. Неестественно медленно поднялся длинный тонкий ствол и с шумом опустился на бетонный круг. Из всего расчета орудия в живых остались неразлучные друзья со Славы, Громов и Силантьев.

Артиллеристы линкоров показали высочайший класс работы, батарею Цереля заволокло дымом, что-то взрывалось, огонь вело только одно орудие. Затем и оно замолчало. Но воюя с береговой батареей, немцы пропустили еще один удар. Два разрыва взметнувшиеся за Кёнигом  заметили только с Кронпринца и посчитали их перелетом. Однако еще два столба воды близким накрытием обдавшие Кёниг, заставили усиленно сигналить с кронпринца Вильгельма флагману, но тот из-за обрыва радиопроводов не слышал систершип. Третье падение снарядов закончилось взрывам в носовой части, а затем еще один залп накрыл носовую башню главного калибра. Старенький Гражданин нашел-таки достойную цель для своих орудий. Кромка боевой крыши  придавила оба орудия и, одно из них перекосило в станке. Кёниг грузно отвернул к берегу, поворачивая кормовые башни к новому противнику. Кронпринц Вильгельм тем временем ожесточенно перестреливался со Славой, но его снаряды давали недолеты, тогда как Слава, пристрелявшись, давала накрытие одно за другим. Наконец фрегатен-капитан Розинг сумел развернуть свой сильно поврежденный корабль и уйти протраленным фарватером к побережью Курляндии. Для Кёнига, сильно севшего носом и немогущего развернуться, настало время конца. Гражданин и Слава, на которой вышла из строя носовая башня, продолжали добивать германский дредноут, пока он не взорвался. В это время прилетевшие из Виндавы самолеты пытались бомбить русские корабли, и даже попали бомбой в Гражданин, но обстрел Кёнига не прекращался до конца. Приходилось, чуть ли не драться в башнях, оттаскивая комендоров от орудий. В конце концов, расстреляв почти весь боезапас, линкоры ушли в Куйваст.

Батарея № 43 мыса Церель. 16 октября 1917 года. Ближе к вечеру.

Солдатская команда 1-го батальона 425 полка хоронила убитых церельской батареи. Более ста двадцати погибших моряков во главе со своим командиром лежали в братской могиле.

— Они ведь ради нас погибли товарищи. Неужто мы их можем подвести?

Лейтенант Иванцов посмотрел на окружающих его солдат.

— Я могу сказать только одно. Когда лично я доберусь до устроителей этого бардака, они у меня ответят за все. Пошли товарищи.

Солдаты, подхватывая винтовки, потянулись к лесу, оставляя за собой горящие развалины

Ремонтный завод в Рогокюля. 16 октября 1917 года. Вечер.

— Товарищи рабочие. Перед вами новый, экспериментальный корабль. Так случилось, что мы не можем уйти в Петроград на ремонт. У нас новые облегченные орудия, и они пришли в негодность. К сожалению, снаряды и заряды к ним не подходят к пушкам Обуховского завода. А орудия Обуховского завода на половину тяжелее.

День и ночь мараковали мастеровые, пытаясь разрешить сложнейшую проблему. И наконец, выдали два решения. Или заменить орудия на 120 мм пушки или основательно подкрепив фундаменты расположить только три пушки. Одну в носу и две в корме.

— Радио на флагман. Есть два решения. Полное перевооружение или установка меньшего количества орудий.

— Товарищ командир. Радио с флагмана. Лучше вариант два.

Аренсбург. 17 октября 1917 года. Утро.

— Товарищ полковник. Нужно немедленно выдвинуть разведку в сторону Пайекюль и Ладьяла. По дороге собирать тех, кто хочет к нам присоединиться. Возьмите конных пограничников. В бой не вступать. Только разведка и все.

Вариант два. Три 130/55 мм Обуховского завода.