Михаил Хазин: Россия и глобальный «Красный проект»: история, падение и будущее

…Тема эта постоянно всплывает на разных форумах и в разговорах и причина этого понятна: популярность «Красного» глобального проекта по мере развития кризиса увеличивается, а его противники готовы на всё, чтобы его не допустить.

Как следствие, на неподготовленного читателя обрушивается колоссальный вал ложной информации, построенной по классическим канонам идеологической обработки. Во-первых, чистая ложь, во-вторых, отдельные истории, возводимые в обязательные составные части «Красного проекта» (типичные примеры – зверства времён Гражданской войны или какие-нибудь ещё элементы, типа «половой свободы»), в-третьих, системные проблемы СССР, с которыми «Красный проект» боролся, но победить так и не успел, – вот основные направления этой пропагандистской борьбы. И по этой причине я решил написать небольшой текст, посвящённый моему пониманию отношения России и «Красного проекта».

Для начала – что же такое «Красный проект». Хотя это написано в моих текстах, посвящённых теории глобальных проектов, повторю ещё раз. «Красный» глобальный проект – это идея, появившаяся в XVIII веке и направленная на то, чтобы соединить в себе библейскую систему ценностей (то есть восстановить разрушенную с возникновением Реформации и капиталистического глобального проекта систему ценностей) с идеей научно-технического прогресса, которая с XVI-XVII веков развивалась с использованием ссудного процента.

Поскольку ссудный процент в библейской системе ценностей запрещён, сделать это было можно только одним способом – запретить частное использование прибыли от этого процента, то есть обратить его на общественную пользу. Именно это и было сделано в рамках реализации «Красного проекта» в СССР и других социалистических странах. Однако вначале «Красный проект» прошёл полуторавековую «сетевую» стадию.

И в этот период в рамках развития его идей появилось колоссальное количество разных людей, которые предлагали что-то своё и новое. Кто-то считал, что, раз речь идёт о борьбе с религией (а на самом деле – с альтернативными религиозными глобальными проектами), то можно включать в систему идей откровенный сатанизм, кто-то напирал на национальные черты. Адепты развивающегося «Западного проекта» активно пытались его использовать в своей борьбе с капиталистическим и религиозными проектами… Ну, и так далее. Вообще, как и во всякое новое направление, в XIX веке кто только туда не набежал, не говоря уже о персонажах, в задачи которых входило разрушение самой модели «Красного проекта» на деньги проектов альтернативных. Тут можно вспомнить весь корпус мифов об СССР, который был сочинён на Западе, – впрочем, это было уже несколько позже.

Собственно научную теорию «Красного проекта» сочинил Маркс и его последователи, но есть одна тонкость: поскольку в государственном управлении они не понимали ничего, то и модель их на практике работать не могла. Именно по этой причине Советская Россия/СССР в первое десятилетие своего существования прошла через многократные изменения государственной политики – нужно было адаптировать «красные» проектные принципы к реальной практике государственного управления. Отметим, что предъявлять сегодня претензии по этому вопросу просто глупо – любой человек, который сталкивается с новой для себя проблемой, на первом этапе делает ошибки.

Отметим, тем не менее, серьёзную ошибку Маркса, которая, скорее всего, была связана с его личным отношением к религии. Он полностью выкинул из корпуса обоснования «Красного проекта» мистическую компоненту. Судя по всему, Сталин понял эту ошибку и попытался её исправить, однако явно не успел, а пришедший ему на смену Хрущёв, который был, по большому счёту, догматик, неспособный к сложной интеллектуальной работе, эту линию в государственной политике не только не поддержал, но и жёстко её обрубил.

Не исключено, что связано это с тем, что все глобальные проекты принципиально враждебны друг другу (что естественно, на то они и глобальные) и в этом смысле «Красный проект» враждовал и с «Западным», и с Исламским, и с Православным, и с Католическим. Но для двух проектов, «Западного» и Православного, эта вражда стала основой для разработки серьёзной идеологической базы. Для первого это понятно – практически всю середину ХХ века эти «Западный» и «Красный» проекты боролись за первенство в мире. А Православный был серьёзным конкурентом потому, что Российская империя была для него базовой страной на протяжении нескольких веков.

Отметим при этом, что работу «Красного проекта» по борьбе с проектом Православным сильно облегчил Петр I, который отменил Патриархию, а вместо этого сделал чисто имперскую конструкцию Священного Синода – гражданского учреждения, направленного на то, чтобы контролировать и направлять умонастроения в обществе. Как следствие, за 200 лет работы этого учреждения отношение к Православной церкви в русском обществе сильно ухудшилось – что сильно облегчило работы по ее демонтажу после 1917 года (причем значительная часть этой работы была сделана в период с февраля по октябрь 1917 года).

Победа Великой Октябрьской социалистической революции 1917 года поставила перед адептами «Красного проекта» множество задач. Нужно было не просто адаптировать до того достаточно абстрактные проектные идеи к конкретному опыту государственного строительства, но ещё и отсечь разного рода «попутчиков», причем в ситуации острого недостатка опытных и толковых людей. Отметим ещё, что Россия в то время была страной аграрной, то есть средний уровень образования был достаточно низким, а большая часть людей образованных «Красный проект» не поддерживала. Это, а также иностранная интервенция и Гражданская война, вызвало достаточно высокий уровень конфронтации в обществе, который тоже сегодня критики приписывают «Красному проекту», хотя он на первом этапе явно был не готов столкнуться с таким явлением. Достаточно вспомнить, что практически всех своих арестованных на самом первом этапе врагов новые власти России отпустили под «честное слово» и именно поголовное нарушение этого слова во многом сформировало отношение к этим людям.

Я не буду сейчас подробно описывать события первых 10 лет Советской власти, но об одной коллизии, которая во многом определяла политическую жизнь страны в 20-е годы, сказать точно нужно. Речь идёт о том, что в это время решался принципиальный вопрос: идти ли войной на весь мир (линия, отстаиваемая Коминтерном), или же строить «Красный проект» в одной стране. За первое направление было то обстоятельство, что в то время шла отчаянная война между Капиталистическим и «Западным» проектами, побеждал в ней проект «Западный», который, скорее всего, довольно много сил и средств вложил в то, чтобы в элите «Красного» проекта было много скрытых его адептов. Идея тут состояла в том, чтобы за счёт энергии масс «Красного проекта» разрушить государства, которые ограничивали капитал (то есть основу проекта «Западного»), в первую очередь – наследственные монархии Европы.

Другая линия предполагала создание «базовой» страны, то есть перевод «Красного проекта» в иерархическую стадию. Эта линия победила, но в процессе пришлось пережить ещё одну – практически вторую – гражданскую, войну, поскольку «коминтерновская» элита, особенно та её часть, которая была связана с элитами зарубежными, активно сопротивлялась любой попытке ограничить внешнюю экспансию.

Отметим, что на тот момент советские элиты чётко понимали, что глобальные проекты несовместимы в принципе и по этой причине никакого сколько-нибудь долгосрочного сосуществования между ними быть не может. И исходили из этого понимания в своём долгосрочном планировании. Но после смерти Сталина ситуация изменилась. Впрочем, вначале нужно отметить, что экономической базой для «Красного» глобального проекта Сталин выбрал построение собственной технологической зоны и последовательно проводил соответствующую политику, которая дала серьёзные позитивные результаты. При этом он не создавал «элиту», как, например, это сделал Китай, а «тащил» вверх всё советское общество (кстати, именно по этой причине на первом этапе рост уровня жизни был не очень высоким).

Хрущёв, который пришёл к власти в результате государственного переворота, сути «Красного проекта» уже не понимал. А в 1965 году и вовсе случился публичный отказ от одного их главных проектных принципов – в обиход запустили идею «мирного сосуществования». С точки зрения идеологии это было поражение, однако оформлялось оно достаточно долго.

В начале 60-х годов в СССР начался кризис, связанный с невозможностью расширения рынков (кризис падения эффективности капитала), однако догматики, пришедшие с Хрущёвым, эту проблему решить уже не могли. Тем не менее, в начале 70-х, когда аналогичный кризис начался в США, СССР мог выиграть – но для этого нужно было преодолеть собственную идеологическую слабость и усилить свои позиции в рамках противостояния с «Западным проектом», а не ослаблять их. Сделано же всё было наоборот – и выигрыш был упущен.

Отметим, что как только в конце 50-х годов Хрущёв начал отход от принципов «Красного проекта», в стране начала формироваться «прозападная» группа, которая, собственно, и снесла СССР 40 лет спустя. Ведь если система ценностей «Западного проекта» жёстко не критикуется, то она начинает собирать своих сторонников – поскольку человек, в общем, слаб. Иными словами, разрушение СССР формально, стало следствием объективных экономических процессов, которые, однако, были серьёзно усилены субъективными процессами, связанными с отказом от проектных принципов государственной элиты СССР. Что, в свою очередь, было обусловлено локальными процессами борьбы за власть.

Таким образом, «Красный проект», с точки зрения относительной чистоты своих проектных принципов, действовал в СССР не так уж долго – с конца 20-х до конца 50-х годов. Он воспитал поколение, которое и «держало» ситуацию до конца 80-х – но после его ухода всё посыпалось достаточно быстро. А это значит, что при возрождении этого глобального проекта (что, по моему мнению, неизбежно) это обстоятельство нужно иметь в виду.