Либо мы сделаем это, либо нас сомнут …

Либо мы сделаем это, либо нас сомнут …

Тихо господа! Хочу успокоить наших уважаемых антисталинистов, пост не про Иосифа Виссарионовича. Он о другом, — о нашем восприятии истории, которое существенно искажено так называемым послезнанием.

Некоторое время тому, мы уже касались этой темы. Коллега waldemaar08 на основании относительно большого количества танков в РККА сделал вывод, что СССР имел очень мощный ВПК. Объемы производства военной техники в годы войны, вроде бы даже подтверждают его точку зрения, хотя все было почти строго наоборот. Именно слабость советского ВПК, вызвала необходимость  мобилизации промышленности в мирное время.

Выражалось это в том, что осознавая невозможность быстрого наращивания объемов производства военной техники, для покрытия весьма вероятных ее потерь, страна еще в мирное время вынужена была НАКАПЛИВАТЬ оную на складах, в виде мобилизационного резерва. С одной стороны, неизбежно замораживались огромные ресурсы, с другой — нехватка производственных мощностей, не позволяла быстро наращивать жизненный уровень населения.

Думаю понятно, что это было вынужденной мерой, а не проявлением "экономического мазохизма". Таким образом убеждение в мощи довоенного советского ВПК ложно и во многом является результатом эффекта искажения нашего послезнания. Опираясь на цифры времен ВМВ, мы тем самым неосознано вводим самих себя в заблуждение. Мы оцениваем события исходя из того, что знаем мы сейчас, и совершенно не задумываемся о том, какими представлялись эти события людям, жившим тогда и знавшим только то, что было доступно к тому моменту. Так вот, исходя из послезнания, пытаются то и дело в различных вариантах альтернативной истории переиграть начало Великой Отечественной войны. Но все равно даже у самых заядлых альтернативщиков война в начале развивается крайне неблагоприятно для нашей страны. При самых удачных раскладах удается победить не за четыре года, а за три.

Уверен, что практически все читали вот эти строки:
«Мы не хотим оказаться битыми. Нет, не хотим! История старой России состояла, между прочим, в том, что её непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все — за отсталость. За отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную. Били потому, что это было выгодно, доходно и сходило безнаказанно… Таков уж волчий закон эксплуататоров — бить отсталых и слабых. Волчий закон капитализма. Ты отстал, ты слаб, значит, ты неправ, стало быть, тебя не надо остерегаться. Вот почему нам нельзя больше отставать… Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут.»
Из выступления И.В.Сталина на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 г.

Естетственно и мне неоднократно доводилось их читать, но только занявшись темой высадки немцев в Британии, я вдруг поймал себя на мысли, что мне стал понятен не только общий смысл этих строк, но и некое ощущение ситуации того времени.

Смотрите, что пишет Переслегин в одной из своих работ:
" … сдвиг, осуществленный Советским Союзом к середине 1930-х годов, был весьма впечатляющим. В эпоху индустриализации вошла страна, способная, в лучшем случае, воевать с Польшей. Из этой эпохи вышла военная и промышленная держава первого класса, сразу вступившая в мировое технологическое соревнование.

А во Франции и Великобритании уныло тянулась вторая подряд программа «Десять лет без войны». Франция, впрочем, в свободное время и за счет свободных ресурсов медленно строила колоссальную и совершенно бессмысленную в эпоху механизированных войн линию Мажино, название которой вскоре станет нарицательным."
http://lib.rus.ec/b/76909/read#t2

В посте посвященном высадке в Британии, я уже писал, что на мой взгляд, выбор Гитлера между высадкой и нападением на СССР был предопределен тем, что качественные изменения в СССР не были замечены ни иностранными разведками, ни политиками.

Тот самый скачок, о необходимости которого писал Сталин, Запад просто не заметил и таким образом через десять лет, в 1941 году Гитлер воспринимал СССР "колоссом на глинянных ногах", мощь которого все также соизмерима с Польшей.

Германия с легкостью разгромила не только Польшу, но и существенно более мощную Францию. Вот теперь Вы можете осознать, как воспринимался СССР западными державами. План Барбаросса исходил из того, что активные боевые действия продлятся не более двух-трех месяцев.
Оценки британцев и американцев были схожими.

Надеюсь теперь Вам понятно, насколько "коварно" послезнание, внося искажения в наши с Вами представления о том времени. Два-три месяца плана "Барбароса" превратились в четыре тяжелейших года войны и мы в подсознании исходим именно из четырех лет.

Однако, если посмотреть на ту же самую ситуацию с другой стороны, то уже складывающаяся четкая и ясная картина начала и хода ВМВ, опять рассыпается как карточный домик.

Прежде чем мы коснемся "разрушителя" нашей картинки, напомню о широко тиражируемом мнении, которое также далеко от истины, как и незнание!

Речь идет о том, что якобы Гитлер боялся удара в спину, в тот момент, когда вермахт увязнет в боях на острове. Чтобы понять всю абсурдность подобных заявлений, вспомним, что в момент войны с Польшей, имея существенно меньшую военную мощь, Гитлер даже против Британии с Францией посчитал достаточным 23 дивизии, чтобы обеспечить себе надежный тыл.

Как мы уже выяснили, угрозу от СССР он воспринимал ничуть не более, чем от Польши, а потому, остающихся на континенте сухопутных войск, должно было по его мнению с гарантией хватить, чтобы обезопасить себя от "коварства" Сталина. Таким образом нападение на СССР было связано только и исключительно с желанием надавить на Британию и лишить ее надежд или иллюзий, как считали немцы, на возможную помощь СССР. И никоим образом с какой-то там мифической угрозой нападения.

Вот теперь в самый раз вспомнить о нашем "разрушителе" и том аргументе, который нарушает не только нашу ясную картину начала ВМВ, но и вообще всю историографию оной. Итак, представляю Вам — Кеннет Максей (Kenneth Macksey, 1923 — 2005) британский писатель и историк, который специализировался на военной истории и военной биографии, в частности Второй мировой войны. Максей служил во Второй мировой войне под командованием Перси Хобарт, а затем написал его биографию. Максей вышел в отставку в звании майора.

В своей книге он затрагивает очень интересный аргумент, который мне ранее как то не встречался, а он вполне заслуживает того, чтобы уделить ему внимание:

" … надо сказать, что вторжение было бы самым быстрым путем победы над Англией. Оба других пути, о которых мы говорили выше, не могли привести к быстрой победе. Но была ли бы эта победа окончательной? Возможно и весьма вероятно, что правительство Черчилля даже после завоевания Британских островов пыталось бы продолжать войну из Канады. Последовали ли бы за ним по этому пути все доминионы — этот вопрос мы не будем^[495] обсуждать Во всяком случае, завоевание Британских островов не означало бы окончательного поражения Британской империи^[496].

Важнейшим, видимо, было следующее: после завоевания Британских островов немцами враг потерял бы базу, которая, по крайней мере, тогда была необходима для наступления с моря на европейский континент. Осуществить вторжение через Атлантику, не пользуясь при этом в качестве трамплина Британскими островами, было в то время абсолютно невозможно, даже и в случае вступления Америки в войну. Можно не сомневаться также и в том, что после победы над Англией и вывода из строя английской авиации, изгнания английского флота за Атлантику и разрушения военного потенциала Британских островов Германия была в состоянии быстро улучшить обстановку на Средиземном море.

Можно было, следовательно, сказать, что, даже если английское правительство после потери Британских островов пыталось бы продолжать войну, оно вряд ли имело шансы выиграть ее. Последовали ли бы за Англией в этом случае доминионы?

Не перестала ли бы существовать скрытая угроза, которую представлял собой Советский Союз для Германии, если бы Советы не рассчитывали в ближайшем будущем на открытие “второго фронта” в Европе? Не мог ли бы тогда Сталин с согласия Гитлера повернуть в Азию?

Предприняла ли бы Америка свой “крестовый поход” против Германии, если бы она одна должна была по существу нести тяжесть войны?

Никто не может сейчас и не мог тогда дать на это однозначного ответа.

Конечно, Германия также не имела тогда возможности добиться мира по ту сторону морей. Одно только ясно: ее положение после успешного вторжения на Британские острова было бы несравненно выгоднее, чем когда-либо, в результате того пути, на который встал Гитлер.^[497]

С военной точки зрения, следовательно, вторжение в Англию летом 1940 года, если была надежда на успех этого предприятия, несомненно, было правильным решением. Что должно было произойти или могло произойти в случае успеха Германии в этой операции с целью достижения ничейного мира, который всегда должен был быть целью разумной германской политики, не относится к области военных вопросов.

Лучше вновь вернемся к военной стороне дела и, следовательно, к решающему вопросу: могло бы быть вторжение в Англию в 1940 году успешным?

Конечно, мнения о том, имела ли операция “Морской лев” шансы на успех или нет, всегда разделяются. Одно ясно, что эта операция была связана с чрезвычайным риском. Ссылка на необходимость колоссального технического снаряжения, которое понадобилось союзникам при вторжении 1944 года (десантные суда для высадки танков, плавучие гавани и т.д.), недостаточна для того, чтобы сделать вывод о провале немецкого вторжения, обеспеченного тогда по существу значительно более примитивными переправочными средствами. Недостаточно также указать на абсолютное превосходство союзников в 1944 году в воздухе и на море, как бы ни важны были оба эти фактора.

С другой стороны, если Германия летом 1940 года даже и приблизительно не имела столько преимуществ, то у нее было одно решающее преимущество, а именно то обстоятельство, что она вначале не могла встретить на английском побережье какую-либо организованную оборону, обеспеченную хорошо вооруженными, обученными и хорошо управляемыми войсками. Фактически летом 1940 года Англия была почти абсолютно беззащитна на суше перед вторжением. Эта беззащитность была бы почти полной, если бы Гитлер не дал уйти из Дюнкерка английскому экспедиционному корпусу.

Успех вторжения в Англию летом 1940 года зависел от двух факторов: от возможно более раннего проведения этой операции с тем, чтобы нанести поражение Англии на суше еще в момент ее полной беззащитности и чтобы одновременно использовать благоприятные метеорологические условия лета (в июле, августе и начале сентября в Ла-Манше море было обычно спокойно); от возможности в достаточной степени парализовать действия английской авиации и флота на период форсирования и захвата плацдармов.^[498]

Очевидно также, что из-за непостоянства погоды, а также неясности того, сможет ли немецкая авиация обеспечить себе превосходство в воздухе над Ла-Маншем хотя бы на этот период, операция “Морской лев” всегда была связана с очень большим риском.

Учитывая этот риск, ответственные высшие инстанции медлили и со многими оговорками рассматривали вопрос об этой операции.

Уже тогда было ясно, что у Гитлера не лежало сердце к этой операции. В исполнительных органах можно было заметить отсутствие при этих приготовлениях настойчивости и энергии со стороны высших инстанций. Генерал Йодль, начальник штаба оперативного руководства вооруженными силами, даже видел в этой попытке вторжения своего рода шаг отчаяния, делать который общая ситуация никак не вынуждала.

Командующий военно-воздушными силами Геринг, которого руководство вооруженными силами, как всегда, недостаточно строго контролировало, не рассматривал воздушную войну против Англии, которой он руководил, как часть — хотя и самую существенную — операции по вторжению всей германской армии. Методы использования авиации, которые в конце концов сильно потрепали ее, показывают скорее, что он рассматривал воздушную войну против Британских островов как самостоятельный оперативный акт и в соответствии с этими установками руководил ею.

Главный штаб военно-морских сил, который первым поставил вопрос о вторжении в Англию, при исследовании практических возможностей проведения этой операции пришел к выводу, что эту операцию при определенных предпосылках можно провести. Но, несмотря на это, он прекрасно отдавал себе отчет в слабости своих средств.

Наиболее положительную позицию занимало, пожалуй, ОКХ, хотя оно сначала (до победы над Францией) вообще не рассматривало вопрос о возможности вторжения на Британские острова. Совершенно ясно, однако, что те, кто в первую очередь рисковал собой при операции “Морской лев” — предназначенные для вторжения части сухопутной армии, — как раз наиболее интенсивно готовились к ней и относились к этому делу с верой в успех. Думаю, что я имею право утверждать это, так как подчиненный^[499] мне 38-й ак должен был действовать в первом эшелоне армии вторжения, из Булони в Бексхилл-Бичи Хэд. Мы были убеждены в возможности успеха, но не недооценивали и опасности. Вероятно, однако, мы недостаточно знали то, что тревожило два других вода вооруженных сил, особенно военно-морской флот.

Известно, что в основном две причины, или два предлога, заставили Гитлера отказаться в конце концов от плана операции “Морской лев”.

Первое — тот факт, что подготовка этой операции займет много времени, в результате чего первый эшелон вторжения сможет начать форсирование пролива самое раннее 24 сентября, то есть в то время, когда — даже в случае удачной операции первого эшелона — не будет никакой гарантии, что можно ожидать в проливе метеорологических условий, способствующих дальнейшему проведению операций.

Второе и решающее обстоятельство состояло в том, что нашей авиации в этот период не удалось достичь необходимого воздушного превосходства над Англией.

Если даже мы согласимся с тем, что в сентябре 1940 года эти факторы могли казаться решающими для отказа от вторжения в Англию, то тем самым мы не дадим еще ответа на вопрос, было ли возможно вторжение при другом руководстве в Германии. Но именно об этих факторах в конечном счете идет речь, когда мы оцениваем решение Гитлера уклониться от решающей битвы с Англией и напасть на Советский Союз.

Речь идет, следовательно, о вопросе, были ли оба названных фактора — затягивание операции “Морской лев” и недостаточные результаты воздушной битвы за Англию — неизбежными.

Что касается первого из этих факторов — откладывание срока высадки до последней декады сентября, — то ясно, что этого можно было избежать. Если бы существовал какой-либо “военный план”, в котором заранее был бы предусмотрен также вопрос о нанесении поражения Англии, то значительная часть технических приготовлений к вторжению могла бы быть предпринята еще до окончания кампании на западе. Если бы существовал такой план, то было бы немыслимо, чтобы Гитлер дал возможность по каким-либо причинам уйти из Дюнкерка английскому экспедиционному корпусу. По крайней мере, оттягивания сроков высадки до осени не произошло бы, если бы немецкое руководств^[500] приурочило вторжение к моменту поражения Франции, то есть к середине июня, а не к середине июля. Подготовка к вторжению на основе поступившего в июле приказа при полном использовании всех возможностей могла быть вообще закончена к середине сентября. Если бы решение было принято четырьмя неделями раньше, то это дало бы возможность начать форсирование пролива уже в середине августа.

Что касается второго фактора, ставшего причиной отказа от операции “Морской лев” — недостаточные результаты “воздушной битвы за Англию”, — то в связи с этим необходимо сказать следующее: надо считать ошибкой военного руководства намерение достичь превосходства в воздухе над Англией посредством изолированной воздушной войны, начатой за много недель до наиболее раннего срока вторжения."

http://lib.rus.ec/b/218079/read

Чтобы понять всю важность выделенного фрагмента и содержащейся в нем мысли, нужно ознакомиться с широко "известными" агрессивными планами германо-итальяно-японской военщины. Вот они во всей своей неприкрытой и ужасающей масштабности! Смотрите и проникайтесь:

А теперь давайте обсудим, что же получается. Если предположить, что карта действительно соответствует замыслам стран Оси и направлена на достижение мирового господства, то несомненно, Германия должна была стремиться как можно быстрее захватить британские острова.

Таким образом на достаточно долгий период времени САСШ были бы лишены возможности серьезно вмешаться в события в Европе, Африке и Азии. Страны Оси получили бы большую фору по контролю над этой огромной территорией и тем самым имели бы возможность наращивать свой промышленный и военный потенциал.

Однако, реальные события пошли совсем по другому сценарию и это дает нам понимание того, что же произошло в 1941 г. Уже можно отметить существенное отличие от принятого сегодня. Нынешняя трактовка такова, Германия, проиграла "Битву за Британию" и опасаясь "коварства" Сталина, нанесла превентивный удар и вступила войну с СССР.

Я же, из обсуждения https://alternathistory.ru/pochemu-vermakht-ne-vysadilsya-v-anglii   https://alternathistory.ru/operatsiya-Sea-Lion-modelirovanie-akademii-sandkhorst-1974 и всего, вышеизложенного, предполагаю, что причины были несколько иные и акценты надо расставить иначе.

Складывается такое предположение, что Гитлер надеялся на то, что противоречия между САСШ и Британией, переживающей серьезнейший спад, позволят ему добиться дружественных отношений с последней и определенные надежды на это вероятно давал опыт "союзнических" отношений с ней, имевшийся у Японии. При таком подходе становится понятным дальнейшее развитие событий. СССР становился потенциально единственным серьезным союзником САСШ и допустить этого Германия не могла ни при каких обстоятельствах. Наличие союзнических отношений между САСШ и СССР делало их фактически лидерами всего мира и лишало страны Оси даже тени надежды на победу.

Стремительное развитие событий привело к тому, что осознание этой опасности САСШ произошло не сразу, тем не менее в Закон о ленд-лизе, принятый Конгрессом США 11 марта 1941 года после ожесточенных дебатов между представителями двух партий и громких протестов со стороны изоляционистов, в качестве возможного получателя поставок по нему, был включен и СССР. Это особенно интересно, если знать, что собственно Закон был подготовлен под оказание помощи Великобритании, а СССР был включен по настоянию самого президента Рузвельта. 28 октября 1941 года Рузвельт издал директиву о распространении закона о ленд-лизе на СССР, но двусторонний протокол о поставках на период до конца 1942 года был согласован и подписан уже 1 октября.

Фактически можно говорить о том, что часть американской элиты достаточно хорошо понимала опасность, которая могла бы быть, если бы СССР был разгромлен или попал бы под влияние Германии. Это особенно очевидно, если вспомнить, что американские военные неоднократно предлагали уже в 1942 году открытие второго фронта в Европе и достаточно жестко реагировали на попытки Черчилля нарушить договоренности.

"Среди американской элиты выделялись два подхода к объяснению советской внешней политики. Убедительно противопоставляет их американский историк Д. Йергин. Сторонники первого подхода исходили из того, что Советский Союз, как лидер революционного движения в мире, отвергал (открыто или тайно) возможность мирного сосуществования с капитализмом, был привержен неукротимой идеологической борьбе и руководствовался мессианским стремлением к мировому могуществу. "Рижская аксиома" идейно объясняла предвоенную враждебность СССР и США и готовила "холодную войну".

После нападения Германии на СССР "рижская аксиома, — как пишет Д. Йергин, — претерпела потерю убедительности. В советско-американских отношениях началась новая фаза, во многом подготовленная отношением к СССР самого Рузвельта. Президент САСШ придерживался другого подхода, который отчетливее всего проявился позднее, в Ялте, и может быть назван "ялтинской аксиомой". В ее основе лежало убеждение, что роль идеологии определенно завышена, что СССР ведет себя как традиционная великая держава, стремящаяся действовать в рамках системы международных отношений, а не за ее пределами. Рузвельт, при всех колебаниях, стоял именно на этой позиции. Он не считал, что СССР представляет собой непосредственную опасность для США. Более того, Советский Союз противостоял реальным противникам Америки и в Европе, и в Азии."

http://biofile.ru/his/2964.html

Довольно зримо готовность видеть в СССР настоящего союзника видна вот на этой карте, зарегистрированной в библиотеке Конгресса САСШ от 31 марта 1942 года.

Таким образом становится понятным, что основную угрозу Гитлер видел в САСШ и нападение на СССР вызвано главной причиной — боязнью возможного союза между СССР и САСШ, который сразу превращал все планы стран Оси в ненаучную фантастику.

Остается только сожалеть, что полноценный союз так и не состоялся.

Если же кому то кажется, что мои представления о восприятии возможного союза, как основной причины нападения Германии на СССР, несколько надуманы, то приведу вот эти слова и прошу их внимательно осмыслить с учетом того, что сказано выше о послезнании:

" Ленд-лиз эта тема остается полной тайн и загадок. Удивляться есть от чего: как вообще удалось осуществить эту грандиозную военную программу, объединившую государства с разной идеологией, разными геополитическими интересами, противоречившими друг другу, с множеством политических тенденций внутри каждой страны."

http://www.russian.kiev.ua/print.php?id=11607800

Интересны в этом плане и рассуждения самого Гитлера:

"Надежда Англии — Россия и Америка, — заявил он. — Если рухнут надежды на Россию, Америка также отпадет от [280] Англии, так как разгром России будет иметь следствием невероятное усиление Японии в Восточной Азии …

Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия.

Вывод: в соответствии с этим рассуждением Россия должна быть ликвидирована. Срок — весна 1941 года. Чем скорее мы разобьем Россию, тем лучше".

http://militera.lib.ru/research/shirer/06.html  (Shirer A. The Rise and Fall of the Third Reich, 1959.)

Как видим, ни слова про возможное нападение СССР и "коварство" Сталина!