Содержание:
14 октября 1943 года унтерштурмфюрер СС Эрнст Берг вошел в портняжную мастерскую концлагеря Собибор. Берг не то чтобы жаждал общения с заключенными, но ему должны были пошить мундир, и эсэсовец собирался на примерку. Мундир был готов, он был хорош, и это было последним впечатлением в жизни Берга. Как только он снял ремень с кобурой, чтобы переодеться, ему на голову опустился топор. Так началось на редкость успешное восстание в нацистском лагере уничтожения.
Мытарства плена
Александр Печерский не собирался становиться героем, и нельзя сказать, чтобы он всю жизнь шел к своему подвигу. Он родился в Кременчуге, окончил школу, затем работал служащим, руководил музыкальным кружком самодеятельности. В общем, его довоенная биография выглядела уютной и непримечательной. Все изменилось в 1941 году.
Печерского призвали в армию 22 июня, в сентябре его произвели в интенданты второго ранга (лейтенантский чин), и направили на штабную должность в артиллерийском полку восточнее Смоленска. На тот момент это был спокойный участок фронта. Однако буквально несколько недель спустя началось одно из крупнейших сражений Второй мировой – битва за Москву.
Это сражение началось с грандиозной катастрофы – двойного окружения советских войск под Вязьмой и Брянском. Печерский попал в окружение вместе с другими. Его небольшой отряд блуждал по лесам, пока не кончились еда и патроны. Десяток солдат с ранеными на руках не имел никакого шанса на спасение. В конце концов, остатки разбитой части напоролись на засаду сложили оружие.
Нацистский плен сам по себе был кошмаром, однако для Печерского дело дополнительно осложнялось еврейскими корнями. Некоторое время ему удавалось скрывать происхождение. Однако в плену ему пришлось столкнуться с еще одним врагом, который не разбирал наций и рангов – Печерский заболел тифом. Несколько месяцев лейтенант мучился от болезни. Живучесть этого человека поразительна – он сумел пережить самую тяжелую для советских пленных первую военную зиму. Показательно и то, что первым делом, оклемавшись и встав на ноги, Печерский попытался сбежать. Побег на рывок был плохо подготовлен, так что его участников поймали в первые же сутки. Неудачливых беглецов перевели в лагерь под Минском, и там во время медосмотра обнаружилось, что Печерский еврей. После этого и без того скверное отношение лагерной администрации и охраны ухудшилось еще сильнее. В минском лагере заключенных скудно кормили, травили собаками для забавы и регулярно избивали. Одного из товарищей Печерского по несчастью комендант застрелил просто для демонстрации меткости. Во время минского заточения еще одна группа заключенных пыталась сбежать – их поймали и убили самым садистским образом. В сентябре 1943 года заключенных из минского лагеря начали развозить по лагерям в Третьем Рейхе. Печерский попал в Собибор – лагерь уничтожения евреев.
Этот лагерь, расположенный в восточной Польше, пользовался мрачной репутацией даже на общем фоне. Его основали в 1942 году для уничтожения евреев, и менее чем за полтора года в нем отправились на тот свет четверть миллиона человек. По приезде, когда шла сортировка заключенных, Печерский заявил, что он будто бы столяр. Это была разумная идея: людей, не владевших никакой полезной специальностью, быстро казнили. Газовые камеры, ставшие символом нацистского геноцида, в действительности имелись далеко не во всех концлагерях, но Собибор был одним из них. Людей загоняли в здание, которое называли «баней». Это сооружение вмещало 800 человек одновременно. В течение четверти часа людей удушали газом, после чего оставалось только убирать трупы.
Собибор состоял из трех секторов. В одном проходила сортировка, изъятие вещей у тех, у кого было что брать. После этого их отправляли в другое отделение концлагеря, где проходили массовые казни. Наконец, в третьем отделе лагеря находились мастерские, где заключенные жили в скверных условиях, но, по крайней мере, там не уничтожали сразу. Нацисты действовали быстро, так что одновременно в лагере редко бывало много народу. Попытки побегов пресекались быстро и жестоко. Вместе с пытавшимися бежать расстреливали тех, кто мог знать о побеге, но не донес. Карл Френцель, командир того сектора, где сидел Печерский, участвовал в экзекуциях лично, и убил свыше сорока человек своими руками. Условия содержания были невыносимыми даже для работающих заключенных – скудное питание, свирепые наказания за малейшую провинность, убийства.
Печерский отлично понимал, что в случае неудачного побега он отправится в газовую камеру сам. Однако он понимал и то, что если убежит в одиночку, нацисты перебьют его сокамерников. Если бы кто-то удрал отдельно от него, то единственная дорога вела, опять же, на казнь. 2 декабря один из заключенных сообщил Печерскому, что хочет бежать с маленькой группой товарищей. Однако лейтенант отговорил товарища по несчастью от необдуманных действий. Маленькая группа плохо подготовила побег – пленники не имели чем проделать проход в колючей проволоке, не представляли себе, как прорваться через минное поле. Однако Печерский вовсе не собирался сидеть сложа руки. Он решил устроить массовый бунт и бегство всех, кто в состоянии бежать. Тем более, из разговоров с товарищами по несчастью Печерский сделал вывод, что рискнуть хотели бы многие. Вопроса о лидере восстания не стояло: красноармейский лейтенант обладал не только военным опытом, но и врожденными лидерскими качествами.
Бунт в лагере
Лейтенант прекрасно понимал, что у администрации есть осведомители среди лагерников. К тому же, даже без предателей, если бы о побеге знали многие, стало бы очень легко проколоться по случайности. Поэтому о планируемом восстании знали только несколько человек, которым Печерский безусловно доверял. От старых заключенных, сидевших в Собиборе уже много месяцев, Печерский разузнал кое-что о режиме охраны. Сначала думали выкопать туннель. Однако это было слишком сложно и рискованно, к тому же, через туннель заключенные выбегали бы наружу слишком медленно. Поэтому пленники решились на более радикальный способ – напасть на охрану и уничтожить надзирателей. Для этого они могли использовать инструменты мастерских, к тому же, Печерский велел изготовить в мастерских несколько десятков ножей и стилетов. Кроме того, приготовили ножницы для резки колючей проволоки.
Все едва не погибло из-за одного парня, который после очередного избиения надзирателями хотел бежать самостоятельно. Печерский кое-как уговорил его подождать, даже угрожая убить, если тот завалит план общего побега. Еще одной проблемой стал капо по фамилии Бжецкий. Слухи все же ходили, надзиратель почуял, куда дует ветер, и попросил об участии в деле. Все-таки он был заключенным, хотя и с привилегиями. Заключенные, знавшие о побеге, изнывали от нетерпения. Тем более, немцы постоянно добивали тех людей, кто совсем ослабел от мучений. Однако Печерский уже закончил разработку своего плана.
Замысел лейтенанта был довольно сложным. Предстояло перебить руководство охраны, причем незаметно, так, чтобы тревогу подняли как можно позднее. Бжецкий, перешедший на сторону повстанцев, оказал ценную помощь: он провел Печерского в казарму охраны якобы для ремонта, а на самом деле — чтобы тот имел возможность ее осмотреть.
14 октября в теплый мягкий день заключенные приготовились к беспрецедентному восстанию. Подробные инструкции повстанцы получили за считанные часы до восстания. Ударную группу составили советские пленные с ножами и кустарно сделанными топорами. Первых немцев предстояло убить, заманив их в мастерские под предлогом примерки изготовленной для них или отнятой у свежих заключенных одежды.
Бжецкий весь день демонстративно дубасил заключенных, чтобы отвести подозрения. Однако все дело чуть не сорвалось из-за его внеплановой отправки на погрузку бревен. Капо был необходим: по общему плану он должен был отконвоировать нескольких повстанцев в «сортировочный» лагерь, чтобы перерезать линии связи. Его удалось заменить еще одним надзирателем, который был в сговоре с восставшими. Он увел группу во главе с Борисом Цыбульским во «второй лагерь» якобы для какой-то работы.
Между тем, к портняжной мастерской, где сидели повстанцы, на лошади подъехал первый назначенный в жертву нацист – Эрнст Берг. Его уже ждал Александр Шубаев с припрятанным топором. Как только немец снял мундир и отстегнул пистолет, Шубаев рубанул его по затылку. Ослабевший заключенный не смог убить его одним ударом, Берг начал вопить, но со второй попытки его прикончили. Пути назад больше не было. Несколько минут спустя в мастерскую зашел другой немец. Удар по голове – и второй охранник лег рядом с первым. На примерку сапог, пальто, шинелей и мундиров позвали сразу несколько надзирателей в разное время в разные мастерские. Пока все шло отлично. В это время группа Цыбульского перерезала телефонные линии. Заключенные также сумели вывести из строя транспорт. Поразительно, но несколько руководителей лагерной охраны уже были убиты, автомобили и связь выведены из строя, а тревоги еще никто не поднял. Не удалось уничтожить коменданта Френцеля, но было уже некогда ждать, когда он соизволит появиться в пределах досягаемости. Печерский подал сигнал, и восстание началось открыто. Почти все заключенные узнали о нем в последнюю минуту.
Начальник караула у ворот не успел понять, что происходит, прежде чем был убит. В руках повстанцев уже было оружие конвоиров, и они действовали быстро, решительно, с отчаянием обреченных. Более четырехсот человек рванулись к свободе. Уцелевшая часть охраны поняла что происходит, но стрельба уже не могла никого остановить. Минное поле повстанцы прошли людской волной. Идущие первыми бросали впереди доски, пытаясь подорвать мины, но вряд ли с серьезным эффектом: десятки людей погибли на минах. Оружейный склад захватить тоже не удалось, но людская волна уже катилась за пределы лагеря.
На минах и под огнем охраны полегло восемьдесят заключенных. 130 остались в лагере – кто-то со страху, кто-то уже слишком ослабел и не мог ходить. Но 340 человек вырвалось в леса. За их спинами оставались 11 мертвых эсэсовцев.
В лесу пути беглецов разошлись. Поляки пошли на запад – там была их родина. Советские заключенные двинулись на восток. В наступившей темноте толпа разбилась на небольшие группы. Печерский шел с маленьким отрядом. Случайно нашли Шубаева, потерявшегося было в суматохе бегства. Однако теперь предстояло пробраться осенними лесами в безопасное место. Немцы быстро сориентировались в происходящем и начали облаву.
Печерский и еще восемь его товарищей держали путь к Бугу. Им удалось провести ночь на хуторе. Хозяева не стали сдавать беглецов, но предупредили: переправы охраняются. Однако группа Печерского перебралась через реку. Всего немцы изловили и убили около половины бежавших – 170 заключенных. Также погибли все пленники, оставшиеся в лагере. Остальные разными путями сумели оторваться от погони.
Маленький отряд Печерского несколько дней скитался по лесам. Однако им повезло: Собибор все же находился не в глубине Рейха. В белорусских лесах 43-го шла невидимая извне, но напряженная жизнь. Вскоре повстанцев подобрали партизаны. Печерский по-прежнему считал себя советским солдатом, и естественно, присоединился к ним. После освобождения Белоруссии Красной армией Печерский попал в формирующийся штурмовой батальон, и рассказал свою историю комбату. Тот, потрясенный повествованием Печерского, организовал ему поездку в Москву для выступления перед комиссией по расследованию нацистских преступлений. После этого он отправился на фронт довоевывать. Печерский служил в специфическом формировании – штурмовом батальоне. Эти части формировались из офицеров, находившихся на оккупированной территории или в плену. Они не считались штрафбатами, их служащие не лишались званий, однако штурмовики как и штрафники действовали на наиболее опасных участках. В августе 44-го Печерский был ранен в бедро, награжден и комиссован.
Впоследствии Печерский выступал свидетелем на процессах над коллаборационистами, служившими надзирателями в Собиборе. Немцы ликвидировали концлагерь, однако многих преступников удалось привлечь к ответственности. Комендант Френцель был осужден к пожизненному заключению в 60-е годы, но помилован в конце 1992 года, отсидев 30 лет. Комендант Собибора на момент восстания Франц Рейхлейтнер продолжал служить в СС, но был убит итальянскими партизанами в январе 1944 года.
Станислав Шмайзнер, один из группы Печерского. Умер в Бразилии в 1989
История Печерского стала широко известной, причем в 1987 году в первом фильме по мотивам этой истории Печерского сыграл Рутгер Хауэр. Офицер-повстанец умер в 1990 году в Ростове-на-Дону.
Войну пережили лишь немногим более пятидесяти повстанцев группы Печерского. Среди прочих, погиб один из самых активных повстанцев, Александр Шубаев, умер от болезни Борис Цыбульский, чья группа перерезала телефонную связь в Собиборе. Однако он погиб в бою, а не умер под нарами. Судьбу многих беглецов так и не удалось проследить. Зато один из «собиборовцев», Семен Розенфельд, оставил свой след прямо на Рейхстаге: этот солдат выцарапал на колонне надпись «Барановичи-Собибор-Берлин».
Восстания в нацистских лагерях уничтожения крайне редко оказывались такими успешными, как в Собиборе. Столь же результативным было только восстание в Бухенвальде в апреле 1945 года. Печерский и его товарищи смогли выжить там, где не выжил практически никто, и победить там, где победить было невозможно.
