Лебедь все же спел….
С момента начала охотничьей деятельности, человек изобретал все новые и новые средства позволяющие поражать цель на все большей и большей дистанции. Голые руки с кинжалом сменила дубина, дубину – копье, и наконец первенство в этом выиграл лук. Что касается военных действий, то тут получилась несколько иная картина – человек научился защищаться. Да из лука и пращей можно достать противника, но вот вывести его из боя – защищенного различными доспехами и щитом, уже маловероятно. А затем появились ружья и пушки, и дистанция, на которой можно поражать противника, снова стала возрастать.
А поскольку воевал человек не только в поле, но и на воде, то средства поражения эволюционировали сходным образом. Абордаж и таран были вытеснены катапультами и пушками. Хотя, что абордаж, что таран сопротивлялись долго – но ведь и в эпоху артиллерии, ближний бой по-прежнему был. Но дистанции боя все росли, и скоро артиллерия уперлась в потолок наблюдения – цель была в пределах досягаемости артиллерии, но в то же время не видна с самого корабля. Корректировка стрельбы решалась появлением авиации, способной наблюдать за падением снарядов. Вот только авиация, быстро переросла уровень наблюдателя, и сама стала бросать в противника снаряды. И тут выяснилась одна вещь — как не была дальнобойная артиллерия (включая все проекты мегапушек), она уступала авиации – как в точности, так и в дальности воздействия.
Таким образом, именно авиация должна была стать средством дальнобойного поражения.
И Вторая Мировая Война демонстрировала это правило. Все носители самолетов, т.е. авианосцы заблаговременно замечали и могли атаковать (или уйти) от вражеских артиллерийских кораблей. Даже в тех не многочисленных случаях, когда артиллерийские корабли выходили на дистанцию стрельбы, им (крейсерам, линкорам) все равно не удавалось достичь победы
Классический случай – бой в Норвежском море, между английским авианосцем (и 3 эсминцами) и 2 немецкими линейными кораблями «Шарнхорст» и «Гнейзенау» при поддержке 4-х эсминцев. Несмотря на то, что в «Глориес» попала пара снарядов, британский авианосец подняв авиацию, нанес существенные повреждения немецким кораблям (при этом было потеряно 2 немецких эсминца).
Во время войны, авианосцы всех держав гибли от атак подводных лодок («Кирсандж», «Уосп») или от авиации – как наземной («Цеппелин», «Глориес»), так и палубной (большинство)
Тем удивительнее выглядит сражение при Лейте (эпизод у острова Самар) состоявшееся в 1944 году, в котором бой между авианосцами и артиллерийскими кораблями, выиграли классические корабли.
25 октября 16:14 Курита повернул на восток и направился к проливу Сан-Бернардино. В этот момент линкоры Олдендорфа ушли к проливу Суригао на перехват соединения Нисимуры, а ОС 38 адмирала Хэлси двигалось на север за авианосцами Одзавы. Пролив Сан-Бернардино оказался открыт. Ночью флот Куриты прошёл проливы и вышел к острову Самар. В 5:40 японский флот повернул на юг шестью колоннами и вышел на американскую «Оперативную Группу 77.4» (контр-адмирал Т. Л. Спрэг).
Центральная группа Курита прошла к острову Самар без сопротивления — и встретила там лишь небольшие, плохо защищённые и медлительные эскортные авианосцы («Фэншо Бей», «Калинин Бей», «Гэмбир Бей», «Сент-Ло», «Уайт Плейнз» и «Киткен Бей»), прикрытые слабо вооружёнными и почти не бронированными эскортными же эсминцами.
Контр-адмирал Клифтон Спрэг при виде такого серьёзного противника передал по радио просьбу о помощи (но Олдендорф находился далеко в проливе Суригао, а Хэлси — на дистанции 500 миль, связанный боем с соединением Одзавы) и отдал приказ на взлёт любым готовым к вылету самолётам. Тем предстояло сбросить на противника всё, что имелось в наличии (включая глубинные и противопехотные бомбы), и уходить к суше.
Отступление эскортных авианосцев прикрывала дымовая завеса эсминцев. Их же самоубийственная атака, в которой «…не стоит надеяться выжить», позднее была оценена как «одним из самых доблестных и героических актов в войне», однако героизм – следствие чьих-то ошибок, и на одном героизме войну не выиграть. Заградительный огонь японских кораблей (даже не сбавивших ход) не позволил американским эсминцам прорваться…
Примерно в 5:56 линкор «Ямато» открыл огонь с дистанции 15 миль по авианосцу «Уайт Плейнз». Позже он перенёс огонь на авианосец «Сент-Ло».
Во все стороны полетели тысячи обломков, огнемётными струями брызнуло горящее топливо из взорвавшихся самолётных баков. Моряки из палубной команды, обслуживавшей самолёты, за секунды вспыхивали и сгорали как спички; сразу в нескольких местах начался сильный пожар.
Легким (эскортным) американским авианосцам хватало буквально одного-двух попаданий сверхмощный снарядов, но и близкие взрывы снарядов, подобно молотам, наносили удары расшатывая обшивку и снижая ход авианосцев.
Затем фугасные снаряды превратили «Калинин Бэй» и «Киткун Бэй» в сплошные костры, из которых пылающими каплями выкатывались и падали в море горящие самолёты. Через три минуты авианосец «Фэншо Бэй» взлетел на воздух в ослепительной вспышке взрыва, разваливаясь на куски.
В это время японские крейсеры обошли американскую группировку с севера и открыли огонь по авианосцам (при этом сами японцы были уверены, что им противостоят тяжёлые авианосцы американцев). Группа 77.4 была обречена….
Сражение в проливе Самар – одно из самых жестоких поражений американского флота, ставшим таким же нарицательным, как и Перл-Харбор….
***
В сражении в заливе Лейте, обе стороны боевого столкновения имели проблемы с общим управлением флотами и координацией их действий. «Туман войны» оказался серьёзным фактором, во многом предопределившим исход основных боестолкновений.
Впрочем, заведомое материальное превосходство американской стороны нивелировало практически любые её ошибки: потеря одного лёгкого, шести эскортных авианосцев и десяти эсминцев выглядела совершенно незначительной на фоне потерянных японцами двадцати шести кораблей, в основном тяжёлых. И это без учёта тех кораблей, которые японский флот потерял на пути к базам или был вынужден бросить на стоянках из-за отсутствия топлива.
Да, можно много рассуждать, о том, как изменилось бы сражение, если бы под градом японских снарядов оказались бы авианосцы типа «Эссекс», или была бы иной погода (и тогда бы японский флот был бы разгромлен!), или если бы такое избиение авианосцев произошло бы в начале войны (наверняка бы авианосцы типа «Мидуэй» получили бы мощную бронезащиту) или японский флот сделал бы ставку на бронебойные снаряды, или японцам повезло бы одолеть и линкоры Олдендорфа… но история не имеет сослагательного наклонения.
Лебединая песня артиллерийских кораблей прозвучала громко и оглушительно, но эта была именно песня умирающего лебедя. К этому времени (1944 год) всем (за исключением некоторых энтузиастов) было ясно, что артиллерийские корабли утратили свою силу, а сражение в проливе Самар, результат ошибок и случайности.
Несмотря на громкий политический скандал (закончившийся отставкой адмирала Хэлси), применение японцами тактики «камикадзе», главная задача Японии, была не выполнена. Падение Филиппин было вопросом времени, а японский флот как значимая военная сила прекратил существование. Большая часть из его уцелевших кораблей не совершала никаких действий вплоть до конца войны….
