Аварии разной тяжести, вызванные взрывами, стали настоящим бичом для японского флота. Половину из 11 таких происшествий, потрясших императорский флот в период с конца Русско-японской войны и до гибели «Муцу», вообще можно рассматривать как события полумистические.
Началось всё с того, что буквально через пару месяцев после победного завершения кампании 1904 — 1905 гг., в сентябре 1905 г. на базе в Сасебо прогремел взрыв погребов на флагмане адмирала Того броненосце «Микаса». Доселе обласканный Фортуной, участник боёв в Жёлтом море и Цусимском проливе лёг на грунт и был поднят только через год, а возвращён в строй в августе 1908 г.
В январе 1917 г. взрыв погребов оборвал карьеру одного из мощнейших броненосных крейсеров мира — «Цукуба», а ещё через полтора года при подобных обстоятельствах погиб один из двух первых японских дредноутов «Кавачи».
Дредноут «Кавачи» фото вскоре после вступления в строй
Дредноут «Кавачи» в бухте Токуяма после взрыва боезапаса 12 июня 1918 г
В следующем 1919 г. во время салютных стрельб на Императорском параде (!) в Токийской бухте произошёл взрыв заряда в башне новейшего японского линкора «Хиуга». Второй раз этот же корабль пострадал значительно серьёзнее в мае 1942 г. — новый взрыв разрушил кормовую группу башен, что послужило одной из причин последовавшего переоборудования однотипных «Хиуга» и «Исе» в единственные в своём роде линкоры-авианосцы.
Линкор «Хиуга» в начале карьеры
Линкор «Хиуга» после перестройки в линкор-авианосец
Всего в результате взрывов кораблей на родных рейдах начиная с «Микасы» и заканчивая «Муцу», безвозвратные потери японского флота составили четыре единицы, погибло не менее 2800 человек. Почти половина моряков из этого трагического списка — жертвы катастрофы «Муцу».
Однотипные «Нагато» и «Муцу» являлись первыми японскими линкорами, полностью спроектированными и построенными у себя на родине. Линейный корабль «Муцу» был заложен 1 июня 1918 г. на морском арсенале Йокосука Кёсё, 31 мая 1920 г. спущен на воду, а осенью 1921 г. вступил в строй.
Стандартное водоизмещение составляло 32750 т., максимальное — 38500 т. При скорости в 26.5 узлов и главном вооружении из восьми 410-мм орудий оба корабля не только не утратили своего значения вплоть до Второй мировой войны, но, являясь наиболее совершенными линкорами, построенными в мире до Вашингтонской конференции 1922 г. (и не попавшими под разделку по её итогам), были серьёзными противниками для большинства линкоров более поздней постройки (исключая разве что японские «Ямато» и американские «Айовы»).
«Муцу» на якоре
Сам «Муцу» лишь чудом избежал попадания под договорное сокращение. Японцы во-первых, скрыли истинную дату ввода корабля в строй (западные источники до сих пор называют 22 ноября, а японские — 24 октября), а во-вторых, разжалобили американскую делегацию сентиментальным фактом постройки «Муцу» на пожертвования школьников.
В довоенный период линкор ничем особенным своё имя не прославил. Дважды, в 1927 г. и в 1933 г. на корабле во время военных манёвров держал свой флаг император Хирохито. В различное время кораблём командовали такие, получившие известность в ходе Второй мировой, офицеры, как Хосогая Босиро (будущий вице-адмирал, командующий Пятым Флотом), Такаги Такео (будущий вице-адмирал, командир 5 ДКР, затем командующий Шестым Флотом), Гото Аритомо (будущий контр-адмирал, командир 6 ДКР).
«Нагато » и «Муцу» в Гонконге до модернизации 1934-36 годов
Несмотря на вполне достойные для начала 40-х боевые качества, можно утверждать, что военная биография «Муцу» практически не сложилась. Период с декабря 1941 г. до битвы при Мидуэе для линкора прошёл в манёврах и учебных стрельбах в водах Метрополии. При Мидуэе «Муцу» входил в «Главные Силы» Ямамото и, двигаясь в 300 милях позади авианосцев Нагумо, противника так и не увидел. После возвращения к родным берегам последовало очередное двухмесячное бездействие.
В составе Второго флота вице-адмирала Кондо 11 августа 1942 г. линкор ушёл на Трук, куда прибыл через неделю. Однако вклад корабля в борьбу за Гуадалканал нельзя назвать существенным. Участие «Муцу» в сражении у Восточных Соломоновых островов было скорее формальным. До конца года корабль проторчал на Труке, а в январе нового 1943 г. вернулся на родину.
Главный калибр линкора
По завершении недельного докования в Йокосуке «Муцу» к 8 марта оказался на базе в Хасирадзиме (в Хиросимском заливе), куда теперь был приписан. Здесь на борт корабля взошёл 25-й и последний его командир — кэптен Миёси Терухико, ранее командовавший КРТ «Миоко». Его предшественник, кэптен Ямадзуми Теидзиро получил назначение в Рабаул на должность начальника штаба Восьмого флота.
После отмены подготовки операции флота в районе Алеутов, «Муцу» простаивал в Хасирадзиме, лишь дважды выбравшись в море для проведения учебных стрельб, да ещё прошёл очистку днища в Куре в самом конце мая. По выходу из дока линкор принял полный боекомплект, включая 16.1″ зажигательные снаряды Типа 3 (sanshiki-dan), разработанные в качестве специального боеприпаса ПВО.
Значительные углы возвышения японских орудий ГК и отсутствие у японских зенитных снарядов радиовзрывателя породили идею использования крупнокалиберных орудий для борьбы с самолётами. Шрапнельный зажигательный боеприпас для главного калибра «Муцу» имел массу 936 кг. Шрапнелью служили стальные трубки диаметром около 25 мм и длинной около 70 мм, заполненные зажигательной смесью из 45 % электрона (соединений магния), 40 % нитрата бария, 14.3 % каучука. При разрыве боеприпаса смесь воспламенялась и горела около 5 секунд с температурой пламени до 3000 °С.
В последний день весны корабль вернулся в Хасирадзиму. Линкор пришвартовался на флагманскую бочку между Хасирадзимой и островами Суо-Осима в двух милях к юго-западу от базы. В четырёх погребах «Муцу» находилось 960 снарядов ГК, в том числе 200 sanshiki-dan.
В понедельник, 7 июня «Муцу» с визитом вежливости посетил назначенный 1-го числа командиром линкора «Фусо» кэптен Цуруока Нобумити. Цуруока был одноклассником Миёси по 43-му выпуску Военно-морской академии в Этадзиме, а его линкор стоял всего в километре от «Муцу». Как оказалось, встреча старых товарищей стала прощальной.
Утром 8 июня на «Муцу» для ознакомления с кораблём прибыли 113 кадетов и 40 инструкторов учебной авиагруппы ВМС Цутиура.
После завтрака палубная команда «Муцу» начала подготовку к перемещению корабля для перешвартовки к бочке № 2. Поступила информация о прибытии к 13.00 (здесь и далее — время местное) в Хасирадзиму после докования из Куре флагмана 2 ДЛК линкора «Нагато» и его швартовочное место должно было быть освобождено.
С утра стоял густой туман, который к полудню так и не разошёлся, видимость составляла всего 500 метров. Тем не менее, на «Муцу» приготовились дать ход.
В 12.13 вице-адмирал Симидзу Мицуми, командующий Первым Флотом (линейные силы) стоял на мостике приближающегося к Хасирадзиме линкора «Нагато», когда прямо по курсу на расстоянии нескольких миль он увидел ослепительную белую вспышку, пробившую пелену тумана. Полуминутой позже донёсся грохот взрыва. Пока на «Нагато» гадали о причине происшедшего, пришла шифртелеграмма с «Фусо».
Линейный корабль «Фусо», на котором был развернут штаб спасательных работ.
Через год, в октябре 1944, он сам погибнет от взрыва во время боя в проливе Суригао.
Первыми на место трагедии подошли два катера с «Фусо». Перед глазами очевидцев предстала ужасная картина. Силой взрыва «Муцу» разломило пополам в районе грот-мачты. Носовая секция (длиной около 175 м) быстро легла на борт и ушла под воду на глубину около 40 метров. На поверхности осталась корма линкора (около 50 м), перевёрнутая вверх дном. Именно спасатели с «Фусо» приняли из воды большую часть оглушённых, растерянных моряков погибшего линкора.
К проведению спасательных работ быстро подключились все находящиеся поблизости корабли. На место катастрофы прибыли шлюпки с крейсеров «Могами» и «Тацута», подошли эсминцы «Таманами» и «Вакацуки». Однако основная часть спасённых была выловлена из воды непосредственно сразу после начала поисков.
Результаты подсчёта жертв удручали. Из 1474 членов экипажа «Муцу» в живых осталось 353 человека. В числе погибших оказались командир линкора кэптен Миёси и старший офицер кэптен Оно Коро (в соответствии с кадровой практикой японского флота оба посмертно произведены в контр-адмиралы). Старшим из спасшихся офицеров был штурман корабля Окихара Хидея. В довершение несчастья, из группы морских лётчиков, прибывших на борт корабля утром, удалось спасти только 13 человек … Эти потери были сопоставимы с результатами тяжёлого сражения, особенно в части касающейся лётного состава, недостаток в котором уже остро сказывался на возможностях японского флота вести боевые действия.
Вместе с началом спасательных работ в районе катастрофы была объявлена противолодочная тревога, так как первой версией случившегося была атака из-под воды. Однако интенсивные мероприятия по поиску вражеских субмарин, проводимые не только в акватории Внутреннего моря, но и в ведущих из него проливах Бунго и Кии Суидо, результатов не принесли.
Едва прогремел взрыв «Муцу» линкор «Нагато» перешёл на противолодочный зигзаг и был подведён к швартовочному месту в трёх километрах от «Фусо» только в 14.30. На «Фусо» развернули штаб спасательных работ.
Все попытки предпринять что-либо для удержания на плаву кормы погибшего исполина окончились безрезультатно. Около 02.00 9 июня вторая секция «Муцу» легла на дно практически рядом с первой в Хирасимском заливе в точке с координатами 33° 58′ с.ш., 132° 24′ в.д.
Немедленно были приведены в действе естественные для военного времени механизмы сокрытия факта гибели линкора (в диссонанс ехидству многих источников следует отметить, что и «демократичные» американцы не спешили сообщать о неудачах и поражениях). Для начала эсминец «Таканами» доставил в изолированный госпиталь в Мицукосиме всех 39 раненых из числа спасенных моряков (кстати, небольшое число раненых среди спасённых также указывает на большую силу взрыва и стремительную гибель корабля). Оставшихся в живых первоначально «приютил» «Фусо», затем они были переданы на «Нагато». К концу августа большая часть уцелевших при взрыве была направлена для продолжения службы в отдалённые гарнизоны на Тараву, Макин, Кваджелейн, Сайпан и Трук, где многие впоследствии погибли. Так, все 150 членов экипажа «Муцу», попавших на Сайпан, были убиты в ходе американского штурма острова летом 1944 г.
К утру 9 июня на «Фусо» прибыли первые группы водолазов, которые пополнялись и оставались на месте катастрофы в течение нескольких месяцев. Им также не было конкретно сказано, какой именно корабль они осматривают, однако, в интересах работы, водолазов пришлось ознакомить с устройством и расположением помещений на стоявшем рядом «Нагато».
Хотя после первых же спусков водолазы сообщили, что линкор «согнут, подобно сломанному гвоздю», командование флота всерьёз изучало возможность подъёма и восстановления (!!) «Муцу». Для компетентной оценки «на месте», 6 офицеров спускались на дно в минисубмарине, специально переоборудованной для этого случая из серийного двухместного образца. Единственное погружение едва не закончилось трагически: когда лодка поднялась на поверхность, её пассажиры почти задыхались. В конце июля было принято окончательное решение об отказе от идеи подъёма линкора. Из списков флота официально «Муцу» был исключён 1 сентября 1943 г.
Параллельно подводным работам была создана и приступила к расследованию т.н. «Комиссия-М». Её возглавил 60-летний адмирал Сиодзава Коити из Военно-морской Канцелярии, бывший командующий Пятым Флотом.
Коити Сиодзава
Комиссия скрупулёзно изучила все возможные версии трагедии, включая такую экзотику, как атака одиночного вражеского торпедоносца, карликовой или флотской субмарины противника. Расследование длилось два месяца. Его единственным объективным результатом явилась констатация гибели корабля в результате взрыва погреба башни ГК № 3. Но что послужило причиной взрыва?
В руководстве флотом склонялись к мнению, что произошло самовоспламенение 16.1″ зажигательных снарядов. Несколькими годами ранее в арсенале в Сагами произошёл пожар, причиной которого официально было признано нарушение правил хранения зажигательных боеприпасов. Комиссией был допрошен коммандер Ясуи, изобретатель sanshiki-dan, проведены испытания 16.1″ зажигательных снарядов, как поднятых со дна Хиросимского залива, так и из прежних и последующих, приготовленных для «Муцу» и «Нагато» партий. Отрабатывалась версия о самовозгорании зажигательного вещества от разогрева корпуса снаряда. Однако ни один из испытываемых sanshiki-dan не взорвался при температуре корпуса ниже 80оС. В результате Ясуи обвинения избежал, а в отчёте комиссии появилась туманная формулировка, что взрыв «наиболее вероятно был вызван человеческим вмешательством».
Отчёт комиссии не конкретизировал, что понимать под «человеческим вмешательством»: злой умысел (саботаж, диверсию) или халатность. Однако дотошное расследование установило некоего артиллериста из расчёта башни ГК № 3, который накануне трагедии был обвинён в воровстве, а среди спасённых не обнаружился. Были предприняты целенаправленные поиски тела. Поскольку успехом они не увенчались (что не мудрено), недоказуемое подозрение в умышленном саботаже в отношении артиллериста осталось.
Судя по всему, осталось и подозрение в возможности атаки из-под воды. Осенью 1943 г. немецкий военно-морской атташе в Токио адмирал Пауль Веннекер (бывший командир карманного линкора «Дойчланд») был подробнейшим образом расспрошен об обстоятельствах нападения британских карликовых субмарин на линкор «Тирпиц» в Каа-фьорде 22 сентября 1943 г. Последним доводом приверженцев версии уничтожения «Муцу» в результате атаки подводной лодки, стала акция британских подводных диверсантов против КРТ «Такао» 31 июля 1945 г. в Сингапуре. Однако версию о гибели «Муцу» от торпеды (мины) с подводной лодки отклонило … время. Никто из союзников, как сейчас говорят, «не взял на себя ответственность за взрыв». А ведь подобная операция сделала бы честь любой диверсионной службе мира…
Лежащий всего на 40 метровой глубине остов линкора постоянно «дразнил» своей относительной доступностью. В июле 1944 г. японцам удалось откачать с «Муцу» 580 тонн ставшего дефицитом топлива, но подъём самого корабля до конца войны они так и не осилили. Первая попытка подъёма имела место в 1949 г.,
20 марта 1970 г. разрешение на подъём «Муцу» получила японская компания Fukuda Salvage Co. Работы были начаты в конце лета того же года, и 23 августа на поверхность была поднята башня ГК № 4.
Остатки линкора «Муцу»:
За ней последовали форштевень, винты, якоря. Носовую часть линкора подняли 1500-тонным плавучим краном в феврале 1972 г., а всего за восемь лет подъёмных работ со дна извлекли около 75 % обломков, среди которых было обнаружено множество останков членов экипажа.
В ноябре 1972 г. в городе Тёва был открыт мемориальный музей «Муцу».
Итогом многолетних исследований гибели линкора «Муцу» являются следующие, весьма скупые выводы. Быстротечность гибели «Муцу» и большое число погибших обусловлены разрывом линкора на две части с моментальным затоплением большей носовой и перевёртыванием кормовой.
В свою очередь, разрыв корпуса стал следствием взрыва полностью заполненного боеприпасами погреба башни ГК № 3. Наиболее вероятной причиной взрыва является самовозгорание либо некачественного ( химически нестабильного ) пороха, либо компонентов заряда sanshiki-dan ( опять же в результате химических процессов ). Не исключены нарушения условий хранения пороха или боеприпасов, т.е. халатность экипажа.
Версия о саботаже с учётом сложившихся представлений о «японском типе» характера представляется маловероятной. Воздействие противника практически полностью исключено.
Источник — https://p-i-f.livejournal.com/7083293.html
