Когда мы говорим о европейских военных традициях, перед нами рисуется ошибочная картина — мы думаем, что едва не от начала падения Римской Империи в Европе конница безраздельно рулила всеми военными конфликтами, и только потом стойкая и дисциплинированная пехота, о которой мы говорили раньше и еще не раз расскажем, смогла себе потом, кровью и железом отвоевать место под солнцем.
Но тут начинаем задумываться о том, что вроде как, были викинги, о которых многие слышали, были и другие стойкие боевые группировки, например, англосаксонские тэны.
Почему же, например, викинги, наводили такой ужас на Западную Европу, и на них не отправили хваленую тяжеловооруженную конницы, которая, казалось бы, должна была стоптать примитивных с нашей точки зрения воинов, не имеющих ни хорошего дальнобойного оружия, ни длинных пик и алебард?
Все дело в одной единственной, незначительной детали — до 10 века европейцы и знать не знали о стременах-площадках, которые позволяли бы уверенно и на полном скаку атаковать противника.
Ровно до того эпизода, о котором мы расскажем в этой статье, кавалерия, равно как и сами лошади в частности — несли в западной функцию вспомогательную — перевозили воинов к месту битвы, или верхом проводилась разведка. В бою кавалерист не мог чувствовать себя уверенно, так как его положение верхом было весьма шатким.
Однако же, когда в 8 веке арабы вторглись в Европу, сразу стала очевидна нехватка конницы в европейском войске.
«Сборную солянку» против арабов сформировал Карл Мартелл — человек по-своему выдающийся, но, к сожалению, о всех его достижениях мы рассказать не в силах. Скажем лишь, что именно из-за его военных реформ кавалерия начала формироваться как военная сила. Если не вдаваться в подробности, то он принял решение сдавать часть принадлежащих ему земель в аренду — за которую ее хозяева были обязаны в случае войны приходить на его зов «конно и оружно». Процент такого рода войск, тем не менее, в его армии был невелик, он в основном все так же опирался на крепкую родоплеменную пехоту — отряды были разрознены друг от друга, но внутри каждого формирования воин сражался за своих братьев, сыновей, племянников и прочих вышедших на поле сражения родственников, а потому опустить щит, бросить оружие или попросту струсить — было чем-то недопустимым и из ряда вон выходящим.
Вот такие вот отважные парни. На поясах у них метательные топоры «франциск»
https://diletant.media/articles/34719450/ более их «цивилизованый» соратник
Пехота была у франков что надо — с крепкими щитами, с копьями, и , как говорят, еще и с метательными топорами. Даже в атаке они были серьезной силой, но, конечно, не против коварной арабской конницы.
Какую роль сыграли в том сражении метательные топоры доподлинно неизвестно. Но вообще в более позднее время они практически не применялись, либо ввиду низкой эффективности, либо они были слишком сложны в обращении.
Арабы, имея подавляющую численность , равно как и долю кавалерии в армии могли преспокойно грабить окрестности, однако Карл Мартелл со своим войском встретил их на старой римской дороге между городами Тур и Пуатье. Был октябрь 732 года, наступали холода, и арабам так далеко на севере быть никак не хотелось — но и уйти просто так, как если бы это был обычный грабительский налет они не могли.
В лоб атаковать те, конечно, не решились — начались обстрелы, ложные отступления,неожиданные наскоки верховых — но пехота, стиснув зубы, продолжала держать щиты перед собой. Арабы так и не решались атаковать центр, расположенный на возвышенности.
Поле боя вполне очевидно оставалось за воинами Карла Мартелла, однако просто так отпустить противника никак было нельзя- предположим также, что они неплохо так «подлатались» за счет местного населения, а возможно часть из них и прихватили с собой.
Тогда франкские тяжелые всадники, атаковав с фланга, смогли отбросить мавров и завладеть их лагерем. Основная часть войска мавров, не дожидаясь, когда по ним вдарит еще и пехота, ушли восвояси.
Грабительские набеги арабов на этом еще не закончились, но серьезной экспансии, подобной этой, более не повторялось. А в европейской военной истории это первый случай, когда была удачно и массированно использована тяжелая кавалерия — конечно, не для таранного удара (стремян так и не завезли), но показать себя важным подспорьем на поле битвы им удалось.
