Болото неподалёку от порта Нинбо, что южнее Шанхая, всегда пользовалось у местных дурной славой. С давних времён вглубь трясины вела единственная узенькая тропка; неосторожные люди и животные, осмелившиеся ступить на неё, исчезали без следа. Поэтому никто, кроме птиц, безнаказанно бороздивших небо над проклятым местом, не знал, что в самом сердце болота тропа, благополучно миновав топи, упирается в приземистый холм, поросший хилой травой.
Вечерело. Над возвышением, похожим на огромную опухоль, плыл белёсый туман. Внезапно стены холма дрогнули и разошлись; из образовавшегося проёма выскочил какой-то очень сердитый юноша, отбежал на несколько шагов и погрозил холму кулаком:
— Не буду я его вассалом!
Холм недовольно заворчал.
— Да я лучше к людям уйду! — заорал юноша. — В столицу! Лучше там, у них самым главным стану, чем здесь быть на побегушках! Мне всего тридцать, вся жизнь впереди!
Холм презрительно умолк. Стены медленно поползли друг к другу, края проёма сомкнулись. Юноша плюнул на чахлый кустик у подножия холма и зашагал прочь. Его раскосые глаза горели зелёным огнём, в жёстких волосах, скрывавших острые уши, мелькали искорки.
* * *
В кабинет чиновника по набору кадетов постучались. Сидевший за столом толстяк поспешно спрятал в стол полупустую бутыль с маотаем свежей перегонки — не забыв, разумеется, к ней приложиться напоследок, — и важно изрёк: «Входите».
Дверь широко распахнулась, и в комнату вошёл невысокий юноша.
— Я хочу поступить в баодинскую академию, — сказал он. — Хочу стать офицером.
— Да пожалуйста, кто ж тебе мешает, — хмыкнул чиновник, которого изрядное количество принятого внутрь маотая настроило на весёлый лад. — Соберёшь комплект документов, — он вручил парню небольшую бумажку со списком, — и приходи.
Будущий кадет сдержанно поклонился и повернулся к двери.
— Стой! Торопливый какой… Назовись сначала.
Юноша с недоумением посмотрел на толстяка:
— Вы что, не видите? Я ши!
— Ну как же не вижу, — шутливо всплеснул руками чиновник, — типичный Ши! А полностью как тебя звать? Из какой ты семьи?
— Я Шанхай-ши, — хмуро буркнул юноша.
Чиновник что-то накорябал в ведомости и благодушно махнул рукой: мол, иди, парень.
Юный ши гордо дёрнул плечом и закрыл за собой дверь.
Чан Кайши во время обучения в баодинской академии
