Как мы ходили в НАТО или если бы СССР вступил в НАТО в 1954 году

Считается, что «холодную войну» объявил Черчилль своим известным выступлением в Фултоне 5 марта 1946 года, а закончил Горбачев в конце 80-х, накануне крушения Советского Союза. Однако еще в марте 1954 года правительство СССР всерьез было готово прекратить жесткую конфронтационную политику и войти в блок НАТО. Западные страны ответили на эту инициативу резко отрицательно: «Нет необходимости подчеркивать совершенную нереалистичность такого предложения».

В альянс НАТО вместо Советского Союза вступила новообразованная ФРГ. Бывшие офицеры гитлеровского вермахта снова получили в руки оружие под флагом бундесвера. Это произошло в День Победы—9 мая 1955 года. В ответ правительство СССР и семь стран-сателлитов Восточной Европы образовали Организацию Варшавского договора—военный союз, направленный против Запада. И через год «холодная война» стремительно стала превращаться в самую обычную—летом 1956 года правительства СССР и Англии под предлогом войны в Египте собирались бомбить друг друга атомными бомбами.

Но как бы повернулась история, если бы 50 лет назад Советский Союз вступил в НАТО?

ПРЕДЫСТОРИЯ ВОПРОСА

Сейчас кажется невероятным, что в своем видении послевоенного мира президент Рузвельт больше уповал на сотрудничество с Советским Союзом, чем с Великобританией, говорит историк Юрий Каграманов. За минувшие десятилетия мы привыкли к тому, что две «сестры», Америка и Англия, всегда и во всем выступают заодно. Но тогда Рузвельт допускал дальнейшее сближение с СССР—против Великобритании, которая оставалась «империалистической» страной—не забудем, что в то время более чем четвертая часть суши была помечена британским флагом. Что же касается Советского Союза, то была надежда, что после войны режим в СССР эволюционирует в лучшую сторону.

Впрочем, это был отнюдь не романтический взгляд «слабоумного» (как сейчас пытаются представить покойного президента США некоторые американские историки) Рузвельта на Сталина, нет, это был довольно циничный расчет. Дело в том, что после разгрома Германии США предстояло завершить еще одну войну—с Японией. «США нужны были русские солдаты,—писал американский историк Детлеф Юнкер.—Рузвельт хотел выиграть американскую войну с относительно незначительными жертвами, а в обмен он предложил Сталину отдать ему Европу». Но такие планы не устраивали Великобританию, которая не желала оказаться второстепенной державой при новом разделе мира. «Я глубоко обеспокоен положением в Европе,—писал премьер-министр Уинстон Черчилль новому президенту США Гарри Трумэну, сменившему покойного Рузвельта в апреле 1945 года.—Газеты полны сообщений, что половина американской армии уже начала переброску на Тихий океан. Французы слабы, и с ними трудно иметь дело. Каждый может понять, что скоро перед русскими откроется дорога, если им это будет угодно, к водам Северного моря и Атлантического океана».

Но тут в июле 1945 года в Нью-Мексико были проведены первые испытательные взрывы атомной бомбы. «Внезапно у нас появилась возможность милосердного прекращения бойни в Японии и гораздо более отрадные перспективы в Европе,—записал в своем дневнике Черчилль.—Кроме того, нам не нужны будут русские!

Тотчас же политика в отношении СССР меняется коренным образом. Сталина начинают критиковать за слишком широкое и двусмысленное толкование Ялтинских соглашений о разделе «сфер влияния» в Европе, за поддержку коммунистов в Польше, за режим оккупации в Берлине. В ответ «отец народов», понимая, что его элементарно кинули, выдвигает новый план «свободной объединенной Германии»: все оккупационные войска выводятся, а страна объявляется нейтральной. Такой вариант, например, успешно сработал в Австрии, которая и по сей день не входит в НАТО.

Но «объединенная Германия» не устраивала Запад. Логика проста: благодарные немцы тут же подпадут под влияние коммунистов, вслед за этим произойдет «советизация» Франции, где в правительстве сидит мощная компартия, за ней на путь коммунизма вступит Италия. Таким образом, во всей континентальной Европе абсолютно мирным путем произошел бы коммунистический переворот. Да и в самой Англии у коммунистов было много сторонников—недаром после парламентских выборов 1945 года консерватор Черчилль ушел в отставку, а его место занял лейборист Клемент Эттли, открытым текстом обещавший избирателям построить в Британии социализм. Правда, его политика оказалась настолько бездарной, что через шесть лет премьером снова стал Черчилль.

Понятно, что сталинский план без всякого обсуждения был отвергнут. Сталин же, молча проглотив обиду, снова пошел на поклон к союзникам—в 1949 году он выдвинул инициативу вступления СССР в только что созданный Североатлантический альянс. Но и это предложение не прошло. И вот тогда у Сталина просто сдали нервы. Он начинает подчинять себе оккупированные Красной армией территории Восточной Европы.

Сначала правители СССР, желая показать западникам «кузькину мать», устроили блокаду Западного Берлина, потом помогли Мао захватить власть в Китае (который до того момента был союзником США), следом натравили Северную Корею на своих южных соседей. Итогом этой трехлетней авантюры стало то, что программа по разоружению, действовавшая в США до 1948 года, была признана ошибочной и Америка снова начала наращивать армию и флот. В ответ Сталин приказывает срочно сформировать сто дивизий реактивных бомбардировщиков фронтовой авиации, способных нести водородные бомбы. Аэродромы для бомбардировщиков строятся на Чукотке. Тут уж не выдерживают нервы и у генерала Эйзенхауэра, ставшего президентом США. По инициативе сенатора Джозефа Маккарти создается комитет по расследованию антиамериканской деятельности граждан страны. Маккарти обвинил в сочувствии коммунистам, а значит, и Советскому Союзу более 200 деятелей искусства, политиков и чиновников. После этого никакое сближение США и Советского Союза уже не представлялось возможным.

ОБЪЕДИНЕНИЕ ЕВРОПЫ

В Европе даже самые прокоммунистически настроенные правительства испугались горячности Сталина.

—Страх советского влияния и военной угрозы коренился в большей степени в массовой психологии, чем в реальной ситуации,—считает профессор Флорентийского университета Эннио ди Нольфо.—Толчком к этому послужила пацифистская пропаганда, которую по приказу Сталина распространяло бюро «Коминформ». Но информация «Коминформа» расценивалась как сознательный обман, предназначенный для общественного мнения западных стран. Это дало повод напуганным правительствам увязывать экономические соглашения с военно-политическими союзами. По сути Соединенным Штатам было сделано «приглашение» создать свою «империю в Европе».

Американцы, в свою очередь, желая выбить почву из-под ног коммунистов, решили преобразовать Европу в некое подобие СССР. Для начала был создан Западноевропейский союз—основа для строительства Общего рынка. В странах ЗЕС для восстановления экономики был включен «план Маршалла», который окончательно утвердил доллар международной валютной единицей в Европе и мире. Далее, умело используя разногласия Франции и Германии по поводу спорных территорий в Рурском угольно-металлургическом бассейне, американцы добились соглашения о Европейском объединении угля и стали (ЕОУС). Франция беспошлинно получала сырье для восстановления промышленности, а Германия—возможность создания постоянной армии, которая выполняла бы роль передового отряда НАТО в возможной войне против СССР. На основе Объединения угля и стали был заключен Римский Договор, учредивший Европейское экономическое сообщество. Таким образом, по мнению ди Нольфо, все, что могло бы быть сделано в Европе под влиянием Сталина, сделали сами американцы.

После смерти Сталина новое советское руководство в лице Лаврентия Берия, Никиты Хрущева и Георгия Маленкова решило снова наладить контакты с Западом. Но было уже поздно—в Америке к тому времени вырос гигантский военно-промышленный комплекс, у которого появился собственный «норов», собственные интересы, в чем-то отличные от интересов государства в целом. Запад все предложения коммунистов расценил как проявление слабости и потребовал капитуляции—СССР должен был покинуть Восточную Европу. Разумеется, это взбесило Хрущева. На страны Варшавского договора снова падает «железный занавес», а народное восстание в Венгрии демонстративно раздавлено танками.

Что ж, выходит, что конфликт между Западом и Востоком был неизбежным? Но как бы сложилась история, если бы предложение Хрущева все-таки было принято?

Развилка первая. СССР ВСТУПАЕТ В НАТО

Руководство альянса выдвинуло пять условий, необходимых для вступления СССР в НАТО: предоставление независимости и суверенитета Австрии, вывод войск и объединение Германии, соглашение о всеобщем разоружении, возврат Японии спорных Дальневосточных территорий, поддержание основных принципов устава ООН. Предположим, что Хрущев с товарищами смиряет гордыню и соглашается на все условия.

—Думаю, что в таком случае военный переворот, в ходе которого Хрущева отправили в отставку, состоялся бы не в 1964 году, а намного раньше,—считает писатель-историк Юрий Балаян.—Ему ведь и в реальности были предъявлены обвинения в просчетах во внешней политике и слишком самостоятельном стиле принятия решений. Вполне возможно, что его капитуляция перед Западом вызвала бы гнев ортодоксальной партийной номенклатуры, посчитавшей, что он предает дело социализма. В случае вхождения СССР в НАТО и окончания «холодной войны» неизбежно бы встал вопрос о сохранении властной монополии в руках коммунистов. Революции в Венгрии и Чехословакии показали, что попытки устранить недостатки советской системы в рамках коммунистической диктатуры обречены либо на крушение всей системы, либо на жесткое подавление. В нашей реальности потребовалось ровно тридцать лет конкурентного сосуществования и десятилетие геронтократического правления, чтобы вопрос властной монополии решился относительно бескровно. Но в середине 50-х крушение коммунистического строя привело бы к масштабной гражданской и мировой войне.

Учитывая, что армия к тому времени уже располагала приличным количеством ядерных боеприпасов, а тезис о «самоистреблении цивилизации» еще не прозвучал, то можно не сомневаться, что война была бы ядерной. Так что, возможно, сегодня бы вместо Москвы была какая-нибудь «Московская зона»—выжженная радиоактивная пустыня диаметром 100 километров, огороженная по периметру забором с колючей проволокой.

Развилка вторая. НАТО НЕ СУЩЕСТВУЕТ

Итак, в сентябре 1945 года «кинутый» Сталин смиряет свой гнев и продолжает выполнять Ялтинские договоренности. В странах Восточной Европы проходят свободные демократические выборы. Вскоре между Западной Европой и СССР проходит пояс нейтральных государств, к которым принадлежит и Германия. Войска США уходят с континента, у американцев нет никаких причин создавать Европейский общий рынок и Атлантический альянс.

—Рассуждая умозрительно, сразу после войны у нашей страны был великолепный шанс обеспечить свое место в мире на целое столетие вперед,—считает историк Юрий Каграманов.—Никогда—ни до того, ни после—образ СССР в глазах окружающих не был в такой степени позитивным. Никогда Америка не была настроена так дружелюбно по отношению к нам. Мир мог стать надолго биполярным, тяготеющим к Москве и Вашингтону—только совсем не в том смысле, в каком он стал им на годы «холодной войны». Напротив, две державы могли бы гасить любые конфликты и, по возможности, предупреждать их—в два ума и четыре руки.

Правда, это был бы довольно странный мир. Например, возможно, что мы бы и сегодня не знали космонавтики—развитие полетов в космос стало следствием стремления завоевать господство в воздухе. Может быть, Рузвельт оказался бы прав—и тесное общение с европейскими демократиями улучшило бы облик русского социализма. Впрочем, не исключено и обратное влияние: все страны Западной Европы, отказавшись от капитализма, добровольно объявили бы себя социалистическими республиками. Не в составе СССР, но как бы в рамках некоего глобального Евро-Азиатского сообщества. Так что мы бы, дорогие читатели, и сегодня бы жили при относительно мягком правлении КПСС, слушали бы речи очередного генсека и соблюдали Кодекс строителей коммунизма—вне зависимости от того, нравится вам это или нет.

Владимир ТИХОМИРОВ