Как бы пошла история если бы Патриций Григорий в 647 году защитил Африку от арабского вторжения. Часть 3
Содержание:
На пути к мятежу
Если и не сразу, то вскоре после своего назначения экзарх Григорий должен был столкнуться с последствиями арабского нашествия на Империю, — уже летом 642 г, после завоевания Египта и Киренаики арабское войско под предводительством победоносного покорителя этих земель Амра ибн аль-Аса совершило опустошительный грабительский рейд по Триполитании, — формально этот дукат не входил в территорию экзархата, относясь к египетскому диоцезу (однако прежде, до правления императора Маврикия Триполийский дукат относился к африканской префектуре и в Карфагене должны были об этом помнить), но появление войск противника вблизи территории экзархата не могла не встревожить экзарха Григория его офицеров. Арабы меж тем стремительно пройдя по восточной Триполитании мимо Лептиса Магны и двигаясь по старой римской дороге вдоль ливийского побережья осадили богатый и хорошо укрепленный Триполи, осада которого продолжалась около месяца, после чего, воспользовавшись удачно подвернувшимся случаем, арабы смогли проникнуть в город, подняв там панику и разграбить его, но вскоре, прихватив богатую добычу Амр повел свое войско дальше, а восточно-римский гарнизон спешно покинувший город на кораблях в обстановке паники, вновь вернулся в Триполи и снова занял его. Амр между тем продвинулся далее на запад и с налету взял прибрежный торговый город Сабрату, — жители и воины гарнизона пребывали в полной уверенности, что противник еще осаждает Триполи и растеряли бдительность, за что и поплатились, — после разграбления Сабраты, Амр также стремительно повел свое войско назад в Киренаику, по дороге также внезапным налетом захватил и основательно пограбил и столицу дуката Лептис-Магна, которую он прежде обошел и где его также никто не ждал. Вероятно, стремительный рейд Амра был внезапным и неожиданным и для властей дуката и для соседнего с ним Карфагенского экзархата (хотя видимо никто из них и не предполагал, что Киренаика падет столь быстро и противника просто не ждали). Помимо чисто грабительского и разведывательного рейда, результатом похода Амра видимо стало установление власти арабов на большей части восточной части Триполитании, непосредственно примыкающей к Киренаике. И хотя, тем не менее, из западной части Триполитании арабы тогда ушли, а гарнизоны восточных римлян вновь заняли разграбленные арабами города, но «осадок» явно остался, — Империя очевидным образом не смогла защитить свои территории и ее африканским подданным видимо стоило в будущем надеяться только на свои силы и готовиться к возобновлению схватки.
Другой проблемой для экзарха, оказывавшей влияние на его отношения с «имперским центром» являлась религиозно-богословская. Еще с средины 630-х годов из захваченных арабами восточных владений Империи в спокойную и, как тогда казалось, далекую Африку, устремился поток беженцев из Сирии, Палестины, а затем и Египта. Помимо военных и гражданских репатриантов с византийского Востока в городах Северной Африки оказалось и значительное число представителей духовенства, всех конфессий, включая и ортодоксов, и коптов, и монофелитов, что вкупе с продолжающейся практикой насаждения Константинополем монофелитской доктрины, привело к резкому обострению религиозных споров и началу столкновений на религиозной почве в относительно спокойной до того, в этом отношении, Африке. Экзарх Григорий, являясь очевидно уроженцем латиноязычной Африки и воспитанный в соответствующих культурных традициях латинского богословия, как и абсолютное большинство людей проживающих на западных латиноязычных территориях Империи, являлся приверженцем халкидонской ортодоксии и монофелитские нововведения, исходящие из Константинополя, где у власти с конца 641 г. находился его племянник Констант II, явно воспринимал без особого энтузиазма. Более того, судя по житию св. Максима Исповедника экзарх Григорий оказывал всяческое участие и помощь именно ортодоксальным монахам и клирикам прибывавшим в Африку с Востока в пику монофелитам и особое почтение экзарх оказывал самому Максиму Исповеднику (с 640 г. проживавшего в монастыре близ Карфагена, где он вел богословскую и писательскую деятельность в т.ч. и активного критика монофелитов), в котором особо ценил его блестящую богословскую образованность. Прибытие же в конце 641 г. – начале 642 г. в Карфаген «в ссылку» смещенного Константинопольского Патриарха Пирра, известного сторонника монофелитства, жаждавшего своего восстановления в патриаршем сане и потому почти сразу же по прибытии развернувшего «бурную деятельность», что лишь «подлило масла в огонь». На этом фоне у экзарха видимо могли начать постепенно обостряться отношения с Константинополем и тамошней правящей родней, ибо Максим в своих публичных проповедях, на которых часто присутствовал и экзарх, едва ли не открытым текстом говорил, что: «Господь не будет милостив к римской державе, пока во главе ее стоит потомство Ираклия» и информация о подобных высказываниях естественно доходила до столицы.
В июле 645 г. для урегулирования внутрирелигиозных противоречий в Африке экзарх, при поддержке африканского духовенства и знати созвал в Карфагене Собор, в рамках которого было устроено публичное богословское состязание – диспут между Максимом Исповедником и Пирром. В результате, в ходе этого диспута, свидетелями которого были экзарх, светские представители высшего общества и епископы, монофелитское учение было подвергнуто Максимом беспощадной критике, а Пирр был вынужден признать себя побежденным, после чего духовенство представлявшее все провинции Африканского экзархата тут же на соборе единогласно высказалось против навязываемых Константинополем монофелитских новшеств и анафемствовало всех тех, кто сделал хотя бы попытку коснуться догматов, установленных соборами и святыми отцами. Решение карфагенского Собора было поддержано и папой Римским Федором (Теодором) I – таким же ярым противником монофелитов, предавшего анафеме Константинопольских Патриархов монофелитов Пирра и сместившего его Павла. Более того, посланец папы вскоре доставил письмо Максиму Исповеднику с приглашением посетить Рим и с описанием якобы имевшего место видения, которое посетило папу, в ходе которого он видел два хора ангелов Запада и Востока, одна из которых (восточная) возглашала победу «Августу Константу», а вторая (западная) «Августу Григорию», причем первая все затихала, а вторая усиливалась. Тем самым фактически «намекая» экзарху Григорию на возможность его поддержки Римской церковью, если тот решится провозгласить себя императором. Фактически решения Карфагенского Собора резко осудившие саму доктрину монофелитства и тем самым отвергнувшие и анафемствовавшие ее комплексное изложение «Экфесис» («Изложение веры»), изданый императором Ираклием в 638 г., уже сами по себе были дерзким вызовом центральной власти, но тем не менее в 645 г. «гром еще не грянул», а главные участники исторического диспута – св. Максим и Пирр отправились в Рим к папе Федору. В конце того же года экзарх, очевидно, получил известие, что имперский флот высадил сильный десант в Александрии и войска во главе с магистром Мануилом смогли легко занять город и даже начать вылазки в Дельту – данное извести могло вселить и в экзарха и в его офицеров некую надежду, что Империя сможет отвоевать Египет, а следовательно арабская опасность может еще и отступить.
Но события следующих месяцев разрушили эти надежды, — войска Мануила не смогли развить успех, атаки на Фустат провалилась, более того, вернувшийся из Киренаики Амр ибн аль-Ас (к тому времени уже смещенный халифом с поста наместника, но после потери Александрии вновь оперативно возвращенный «в строй») мгновенно разобрался в обстановке и перешел к решительным действиям, — Мануила и его войска вытеснили обратно в Александрию, после чего в начале лета 646 г., город оказался в осаде и вскоре пал – по одной из версий арабы смогли с помощью осадной техники сокрушить стены и прорваться в город, по другой имело место предательство одного из стражей ворот, в любом случае повторный захват Александрии был страшным, — город был отдан на разграбление, многие горожане и солдаты погибли в начавшейся резне и пожарах, пока сам Амр не остановил избиение на месте, известном с тех пор как «Мечеть Милости», впрочем части горожан и воинов удалось спастись на кораблях, но магистр Мануил погиб в сражении на городских улицах.
Вскоре спустя совсем недолгое время Империя получила новый чувствительный удар по своим восточным позициям — назначенный в начале того же 646 г. халифом Османом правителем всей Сирии Муавия, после долгой осады и ожесточенного трехдневного штурма взял ливанский Триполи, — немногие уцелевшие защитники города, сумевшие прорваться из города на кораблях на Кипр рассказывали, что арабы при штурме города активно применяли построенные с помощью перебежчиков осадные машины и даже пытались заблокировать городскую гавань, невесть откуда взявшимся у них лодками и кораблями, пусть пока и не очень умело… Единственным приморским городом-крепостью под контролем Империи на Востоке после падения Триполи, остался древний Арад (финикийский Арвад) расположенный на острове вблизи финикийского побережья, но мало кто сомневался, что и его черед тоже скоро настанет…
«Возмущение в Африке»
Тем же летом патрикий Григорий пошел на разрыв с Константинополем, провозгласив себя в Карфагене «императором Запада» и начав, согласно арабским источникам, чеканку собственной золотой монеты, где был изображен с императорскими инсигниями. По версии излагаемой арабскими источниками, непосредственной причиной стала конфликт патрикия со своим царственным племянником – императором Константом II из за 300 фунтов золота (около 136 кг), которые тот якобы запросил с дяди сверх обычных выплат получаемых из Африки, — судя по последующим событиям, случившимся в реальности, сменивший Григория «псевдо-экзрах» Геннадий, смог в короткий срок собрать с помощью африканской знати и духовенства порядка 1 т 320 кг золота, чтобы откупиться от арабов, вероятно и патрикий Григорий мог бы спокойно выплатить Константу II требуемые им «сверх положенного» 300 фунтов золота, но видимо не захотел. Вероятно, что для окончательного решения о разрыве и провозглашения себя императором, у патрикия Григория сложился комплекс причин, а спор из за размеров доп. выплат стал лишь поводом, скорее всего патрикий, неплохо представлявший тяжесть положения на «основных фронтах» Империи мог принять решение после получения известий об окончательном поражении имперской армии в Александрии и падения ливанского Триполи, решив, что Константинополю в подобной обстановке точно будет не до него, к тому же он уже видимо при поддержке африканского и римского духовенства начал ощущать себя «вождем» ортодоксальной партии в Империи, противостоящей столичным «еретикам», да к тому же видимо он ощущал и значительную поддержку местных военных и знати, в том числе и берберской, очевидно считавших, что в подобной ситуации, в условиях радикальных религиозных разногласиях с центром и на фоне очевидного бессилия Империи остановить арабов, наличие «своего» императора и «своей Империи» будет значительно более полезным для Африки. Вероятно, эта поддержка «широких народных масс» византийской Африки, могла быть недвусмысленна выражена и при самом провозглашении Григория императором в виде собрания представителей знати, духовенства и военных, и очевидно в связи с чем, в Хронографии Феофана Исповедника сказано, что патриций Григорий с африканцами произвел возмущение в Африке. То, что, мятежный экзарх произвел свое «возмущение» именно вместе «с африканцами» вероятно, указывает на широкий характер его поддержки в экзархате, что косвенно подтверждается и арабами, утверждавшим, что патрикию удалось выставить против них просто фантастическое по численности войско из союзных берберов, что было бы не возможным не имей он поддержки и среди их князей.
Суровые будни «Императора Запада»
Впрочем, «головокружение от успехов», в связи с триумфальным провозглашением себя императором, должно было вскоре пройти у Григория, поскольку, несмотря на то, что хоть он и именовался теперь «Августом Запада», реально его власть признавалась лишь в его собственном экзархате, да в западной части Триполитании (по арабским источникам власть Григория простиралась от Атрабулуса до Танджи (т.е. от Триполи до Танжера)), где местные гарнизоны перешли на его сторону, предпочтя близкого императора в Карфагене, от которого хотя бы возможно было надеяться на получение помощи, далекому владыке Константинополя. В Италии же, несмотря на всю благожелательность и поддержку со стороны папы Федора, все имперские владения, включая и сам Рим, сохранили верность Константу II, будучи под жестким контролем равеннского экзарха Платона. Осталась верной Константинополю и Сицилия, имевшая свое гражданское правительство и своего дукса.
В подобной обстановке, становилось понятно, что Григорий пока, несмотря на заявленные претензии, по сути, является только «африканским императором», а Константинополь, сохраняя власть над Италией и Сицилией, по крайней мере, хотя бы теории, имел рядом с Африкой значительные военные силы, которые возможно было использовать для организации карательной экспедиции в Карфаген, хуже того, осенью прибывавшие с Востока разведчики и купцы, один за другим стали приносить сведения, что в Египет и Киренаику из Сирии и аравийской Медины прибывают все новые арабские войска и становилось все более очевидным, что мусульманами затевается новый большой поход, куда именно, точно было не известно, но сам характер концентрации новых войск на близких к владениям «императора Запада» территориях, не оставлял сомнений, куда будет направлен следующий удар «нечестивых агарян»…
Очевидно, что вчерашний экзарх не располагал значительным флотом, который мог бы остановить возможную карательную экспедицию из Константинополя или из Италии, — причин отсутствия значительного числа военных кораблей в экзрахате в сереине 640-х годов мы не знаем, хотя известно, что военный флот у африканских экзархов был, — именно его использовал в свое время Ираклий, к тому же отдельные патрульные эскадры со времен Юстиниана имелись в Септеме и возможно на Сардинии, это были небольшие соединения, использовавшиеся для патрульной службы и связи, к тому же некоторое число кораблей имелось в портах перешедших под власть Григория городах западной Триполитании, — возможно этих сил «морской охраны побережья» не хватало для того чтобы организовать полноценный флот, астроить новый в условиях к подготовке отражения арабского вторжения патрикий счел не своевременным, возможно также, что моряки просто не поддержали узурпации патрикия и ушли например на Сицилию, а могло и так статься, что корабли карфагенской эскадры и возможно какие-то африканские части были задействованы в неудачной попытке вернуть Александрию и в Карфаген уже не вернулись…
В подобных условиях император Григорий решил перенести свою резиденцию из Карфагена, который, тем не менее, оставался столицей его «африканской» Империи подальше от моря и соответственно, по возможности, ближе к вероятному театру военных действий – в качестве таковой «военной» столицы вчерашний экзарх, а ныне император, выбрал старинный и богатый город Суфетулу (совр. Сбейтла) расположенный в юго-западной части провинции Бизацена, — этот город с одной стороны находился на достаточном удалении от моря, с другой стороны его окружали богатые равнины и предгорья, где можно было собрать (и прокормить) значительную армию из собственных частей и отрядов берберских союзников и наемников. Также императору предстояло по возможности произвести усиление гарнизонов города и крепостей Триполитании, как передового рубежа обороны африканских провинций, призванного задержать продвижение врага.
В самом конце 646 – начале 647 г. император Григорий, занятый мероприятиями по сбору войск в Суфетуле, получил вести о том, что по крайней мере 20 тыс. воинов из Медины и южных аравийских земель ранее собиравшихся в Египет, готовы к походу, в самом Египте местные арабские войска (тоже по большей части состоявшем из уроженцев аравийского юга – Йемена), числом до 10-15 тыс. человек также готовы к выступлению на Запад, возглавит поход в Ифрикию сам наместник Египта – Абдаллах ибн Саад, опытный воин, прошедший много военных компаний. Вскоре к арабским войскам в Египте прибыл и второй «младший» военачальник – Абдаллах ибн аз-Зубайр, — молодой, но уже опытный воитель, который привез приказ халифа Усмана о начале военного похода.
Арабское вторжение
В конце зимы 647 г. арабское войско выступило в поход. В отличии от разведывательного, по сути, рейда Амра, теперь предполагалось и завоевание, если не всей «румийской» Африки сразу, то по крайней мере значительных ее территорий. Быстро пройдя Киренаику и вступив в восточную Триполитанию, арабское войско, двигаясь на запад по старой римской дороге, вскоре остановилось неподалеку от небольшого городка Тубактис, в страхе покинутого местными жителями, на месте городка было начато строительство города-лагеря Тубакт (совр. Мисурата), специального арабского военного поселения, по типу других «военных городов» — Куфы, Басры, Мосула, в которых завоеватели жили изолированно от местного населения и которые становились их опорными плацдармами на вновь завоевываемых территориях. Заложив основные кварталы, мечеть, склады и земляные укрепления, командующий ибн Саад продолжил поход. В этот раз арабское войско уже не стремилось захватывать города и крепости внезапным налетом, теперь если они оказывали сопротивления, их прост обходили, оставляя достаточные силы для блокирования и правильной осады, а основные силы продвигались дальше на Запад. Опустошенный Амром (и ранее серьезно пострадавший от нападений берберов в VI веке) Лептис Магну просто обошли, остави силы блокирования — большая часть уцелевших жителей еще раньше покинули разоренный город, отчаянно обороняемый теперь лишь небольшим гарнизоном, большую добычу там было уже не взять, а тратить силы на уничтожение упрямых «румов» было нецелесообразно – рано или поздно сами сдадутся, зато возле, оправившегося после прошлого налета Амра, хорошо укрепленного Триполи захватчики оставили сильный осадный лагерь — возглавил осаду опытный и умелых полковдец — Буср ибн Абу Арт. Города Сабрату, Гигтис и Гирбу, также в значительной степени оставленные жителями, после прошлого разорения и обороняемые лишь небольшими гарнизонами, арабы осадили, оставив для их блокирования необходимые силы.
Арабские воины
Следующим узлом сопротивления римлян, лежавшим на пути завоевателей в земли экзархата, должен был стать старинный приморский город Такапес (совр. Габес), расположенный практически на границе между землями дуката Триполитании и собственно южными землями провинции экзархата Бизацены. Император Григорий наделся, что этот укрепленный город сможет задержать захватчиков у старой границы экзархата, а вести о его осаде будут сигналом к тому, что враг уже «на пороге» и нужно будет немедля выступипть ему на встречу, но тут завоевателям крупно повезло, — местный трибун, командовавший гарнизоном, не ожидал скорого появления противника, уверенный, что арабы заняты осадами Триполи и иных городов, о чем он прежде успел получить известия и теперь он откровенно говоря «проспал» внезапное появление сразу всего арабского войска под стенами своего города, — развязка была быстрой и кровавой — смяв стражу и толпу бегущих в город под защиту стен окрестных крестьян, арабы ворвались в городские ворота и после недолго сопротивления город пал, — лишь немногие из воинов гарнизона и горожан сумели бежать на кораблях в Карфаген и Юстианополь (древний Гадрумет), чтобы сообщить скорбную весть о падении Такапеса , хуже того, император Григорий, находившийся в Суфетуле и еще продолжавший сбор войск со всего экзархата, с опозданием получил вести не бо осаде, но о падении Такапеса, когда в начале лета, уже его собственные берберы-разведчики донесли ему о том, что летучие отряды противника уже находятся в Бизацене и грабят сельские поселения в поисках фуража и добычи, а основное арабское войско стремительно идет за ними, продвигаясь, собственно, уже по землям экзархата.
Приняв решение, не дожидаться еще некоторых не подошедших к месту сбора отрядов, и полагая численность уже собранного под Суфетулой войска достаточной (по арабским источникам одних только союзных берберов в войске Григория якобы было до 100 тыс., человек, что скорее всего является легендарным преувеличением, но вероятно отражает какие-то реальные факты довольно значительного присутствия берберов в войске «царя Джурджира») – возможно численность африканского войска, с учетом союзников и наемников, могла колебаться в районе 20-25 тыс. человек и т.о. быть примерно равной по численности арабскому войску, император Григорий приказал выступать на встречу врагу, однако, далеко двигаться не пришлось, — вскоре передовые дозоры столкнулись с разведкой противника, двигавшейся в авангарде стремительно продвигающегося вперед главного войска арабов. Весьма скоро главные силы обеих армий расположились в виду друг друга на равнине неподалеку от Суфетулы и сперва, «по традиции», арабы прислали посла-переговорщика, который изложил Григорию, набор «традиционных» требований, периода арабских «великих завоеваний», предлагавшихся на выбор каждому правителю вновь покоряемых земель от имени халифа мусульман – либо принять ислам, либо покориться и сохранив свою веру платить установленную подать, либо принять сражение, — Imperator Romanorum Флавий Григорий думал не долго, — указав послу, на то , что арабы уже пришли с войной в его владения и уже пролили кровь его подданных в Триполитании, он посоветовал им готовиться к сражению.
Следующие несколько дней, оба войска провели в маневрировании и небольших стычках передовых отрядов, пытаясь занять более выгодную позицию или обойти противника, в тоже время «римляне» очевидно старались избегнуть, по возможности крупных столкновений и измотать противника в коротких налетах и стычках, и при этом не хотели сильно далеко удаляться от своего полевого лагеря в окрестностях Суфетулы, чтобы не дать противнику отрезать себя от этого города – своей тыловой базы и центра коммуникаций, арабам же важно было постараться выманить противника в поле и разгромить в «правильном сражении», чтобы затем спокойно двинуться дальше на покорение провинций экзархата не опасаясь возможного удара с тыла, — при этом, однако, арабских командиров ветеранов прежних походов неприятно удивила значительная численность африканского войска римлян вместе с их берберскими федератами и союзниками, — после ряда значительных сражений в начале прошлого десятилетия в Сирии, Палестине, Месопотамии и Египте, победных для арабов, «румийцы» вновь выставили против них в поле значительное войско, в то время как большинство их молодых воинов из последних наборов в основном прежде имели дело с небольшими отрядами и гарнизонами «румийцев», кое где еще оборонявшихся в стремительно сокращавшихся владениях Империи на Востоке и в Киренаике и привыкли к легким победам, а предстоящее дело обещало быть трудным, так и произошло…
Источник — http://fai.org.ru/forum/topic/37435-mir-patrikiya-grigoriya/
