Kaiserreich: Мир победившего империализма. Часть 13. Рыцари пера и языка
Война – это лишь кровь и вопли. Ход истории определяет дипломатия. И именно за дипломатами последнее слово в определении судеб мира. Потсдамская конференция и заключённый на ней «Мир с Честью» решили далеко не все вопросы мироустройства. Очень важным был Азиатский регион, который стал предметом не меньших споров и дискуссий, чем послевоенный порядок в Европе.
Содержание:
Сферы влияния великих держав в восточном полушарии
При рассмотрении азиатского вопроса на Потсдамской конференции держав-победительниц волновали три вопроса – судьба «французского наследства», пересмотр «сфер влияния» в Китае и как реагировать на амбиции Японии. Великобритания и США стремились ограничить растущее влияние Германии везде, где только можно, при этом стараясь ограничить аппетиты и своего союзника – Японии.
Германия же пыталась не только приобрести новые владения за счёт Франции, но и стремилась сохранить хотя бы часть старых. На этом пути было немало препятствий – из-за того, что все силы Германии были сконцентрированы в Европе, в Азии Кайзеррейх потерял всё – его владения были захвачены Японией, Великобританией и силами АНЗАК. Тем не менее, несмотря ни на что, германская дипломатия сумела совершить, казалось бы, невозможное – и это удалось благодаря грамотному манипулированию.
Германия признала за Японией все захваченные ей владения, взамен потребовав от Великобритании, Австралии и Новой Зеландии вернуть ей территории, оккупированные непосредственно ими. При этом, с одной стороны, Германия ссылалась на фактическое поражение Британии в Европе, а с другой – параллельно, воспользовавшись революционными событиями в мире, поощряла Японию выдвигать претензии на новые владения (прежде всего на российском Дальнем Востоке), чтобы разозлить британцев и американцев. Это сработало, и в итоге Земля Кайзера Вильгельма, Aрхипелаг Бисмарка, Науру, Северные Соломоновы острова и Самоа были возвращены Германии, и дополнили её приобретения в Индокитае.
Не менее важным, чем германские притязания, оказался вопрос о стране, которая на Потсдамской конференции не была представлена – о Китае – и об амбициях Японии, которая начинала беспокоить британцев и американцев не меньше, чем Германия. К исходу Вельткрига Япония занимала в Китае прочные военно-политические и экономические позиции.
Раздел сфер влияния в Китае
В мае 1918 г. были заключены два японо-китайских договора (военный и военно-морской), предоставившие Японии не только возможность контролировать китайские вооруженные силы, но и использовать территорию Китая для подготовки военных операций против соседних стран. Используя давние связи с северными милитаристами, над которыми пекинское правительство фактически не имело власти, и своё особое положение в Маньчжурии, Япония могла реально влиять на политику центрального правительства Китая.
На случай непредвиденного развития ситуации она обеспечила себе контроль над кратчайшими подступами к китайской столице. Недаром железнодорожные магистрали Циндао-Цзинань из Шаньдуна и Южно-Маньчжурская железная дорога в мировой печати того времени сравнивались с «японскими щипцами», сжимавшими «пекинский орех».
При этом Китай не вступил в Вельткриг, и потому его делегация в Потсдамской конференции участия не принимала. Поэтому «Мир с Честью» определил прежде всего судьбу французских и германских колоний. Однако было ясно, что обстановка в Азии, и прежде всего в Китае, требует реальных действий. В Китае сложилась крайне сложная ситуация. Японское влияние в Пекине и существование в стране фактически двух параллельных правительств создавали неустойчивую обстановку.
Япония предвидела попытки США и Китая сформировать против нее неформальный блок и спешила как можно скорее добиться от пекинского правительства дополнительных уступок. Были активизированы начатые еще японским правительством Масатакэ Тэраути переговоры с Китаем о принятии дополнительных требований к соглашению о «двадцати одном требовании» 1915 г. и военному соглашению 1918 г. Смысл новых уступок в пользу Токио должен был состоять в расширении японских прав в Маньчжурии и Шаньдуне, установлении фактического японского контроля над китайскими армией и флотом посредством введения в них института японских военных советников.
США в самом деле рассчитывали заставить Токио «потесниться» в Китае. Однако из-за отсутствия китайской делегации на Потсдамской конференции многие вопросы не удалось даже поднять, поэтому было решено обсудить конкретные вопросы Азиатского региона на отдельной, особой встрече между великими державами. А обсуждать там было много чего…
Решения Потсдамской конференции по Дальнему Востоку, узаконившие преобладание Японии в Азиатско-Тихоокеанском регионе и при этом позволившие добиться максимальных результатов для Германии, вызвали сильное недовольство в США. Чтобы ограничить японское влияние на Тихом океане, США приступили к осуществлению широкомасштабной программы военно-морского строительства.
В октябре 1918 г. основные силы ВМФ США были переведены из Атлантического океана в Тихий. Укреплению американских стратегических позиций в Азиатско-Тихоокеанском регионе способствовал и ввод в строй в июне 1920 г. Панамского канала, после чего американскому ВМФ уже не требовалось огибать весь латиноамериканский континент с юга, чтобы при необходимости передислоцироваться на тихоокеанский театр.
Военно-морской вызов США был принят Японией, и она в 1920 г. тоже приступила к реализации феноменальной по тем временам программы строительства 8 линкоров, 8 крейсеров и большого количества вспомогательных кораблей.
Напряженность в Азии, вызванная Вельткригом и половинчатыми решениями «Мира с Честью», стала возрастать. Способствовали этому также ослабление военно-морского могущества Британской империи и эрозия японо-британского союза, связанная отчасти с тем, что доминионы Великобритании – Канада, Австралия, Новая Зеландия и даже Южно-Африканский Союз – стали опасаться Японии, могущество которой продолжало расти.
Не доверяя Японии, доминионы стали рассматривать США в качестве своего естественного союзника против возможной японской экспансии и подталкивать Лондон в соответствующем направлении. Германия, несмотря на тяжелейший послевоенный кризис, столкнулась с необходимостью держать крупные группировки своего флота как в европейских водах, так и в новых колониях – и это побуждало её расширять свою программу строительства военно-морского флота.
Эти события происходили на фоне дальнейшей дезинтеграции Китая и распада Российской империи, на обломках которой вырастало новое государство – Советская Россия, появление которого меняло конфигурацию всей мировой системы и ее дальневосточной составляющей.
Большевики считали, что для создания антиимпериалистического фронта все средства хороши и искали любых союзников. Та же Франция не была в полной мере марксистско-большевистской, ибо ей управляли прежде всего синдикалисты, также в местных властях присутствовали и социалисты, и анархисты.
Ленин и большинство его соратников посчитали, что привередничать не стоит, и союз между Советской Россией и Французской Коммуной должен быть нерушимым. Также большевики искали союза и с другими странами, которые находились уже гораздо дальше от идеологии марксизма.
После образования Дальневосточной республики советское правительство пыталось наладить отношения с Китаем, используя ДВР как буфер. Для этого по согласованию с НКИД РСФСР в июне 1920 г. из ДВР в Китай была послана дипломатическая миссия во главе с Игнатием Юриным. Юрин предложил установить консульские отношения между Китаем и ДВР, заключить торговый договор и решить проблему КВЖД.
Однако миссия Юрина в Пекине была принята только в качестве торговой делегации. При этом де-факто прямые трансграничные отношения РСФСР и ДВР с Китаем развивались достаточно успешно. 27 мая 1920 г. было подписано соглашение о пограничной торговле между советскими властями Туркестана и местным правительством китайской провинции Синьцзян, которое, в частности, позволяло частям Красной армии преследовать отряды Белых на территории Синьцзяна при содействии местных властей (что ещё раз подчёркивает Героичность Слащёва, который сумел организовать остатки местных Белых и с ними прорваться в Монголию, а затем в Приамурский земский край). В марте 1921 г. аналогичное соглашение было подписано между властями ДВР и китайской приграничной провинции Цицикар.
Параллельно Китай явочным порядком ликвидировал права и привилегии России на китайской территории. Права экстерриториальности и консульской юрисдикции российских граждан были отменены, а российские концессии в Тяньцзине и Ханькоу перешли под китайское управление «до установления законной власти в России».
В 1920 г. Китай также ужесточил свои позиции по отношению к КВЖД – состав правления дороги был изменен таким образом, что китайские представители впервые получили в нем большинство. Опираясь на него, китайская сторона стала преобразовывать КВЖД в чисто коммерческое предприятие, согласно букве контракта 1896 г., и приступило к ликвидации имевшихся ранее политических полномочий администрации дороги.
Единственной причиной, которая удерживала пекинское правительство от национализации КВЖД, была недвусмысленная позиция западных держав, которые заранее предупредили Пекин о непризнании такого решения, поскольку оно создало бы прецедент в отношении всей иностранной собственности в Китае.
К концу 1920 г. Китай освоил весь объем возможностей, возникших в связи с ликвидацией привилегий царской России, от которых отказалось советское правительство, и на отстаивание которых критически не хватало сил белогвардейцам. Тем не менее, Пекин продолжал игнорировать усилия Москвы установить с Китаем дипломатические отношения.
Монгольский вопрос
Остро стояла в отношениях Советской России и ДВР с Китаем проблема Монголии. Китай воспринимал Монголию как свою исконную территорию, в то время, как и Красные и Белые во время Гражданской войны в России стремились создать в Монголии свой плацдарм, что, естественно, не могло не привести к конфликтам.
Осенью 1919 г., когда Красная Армия приблизилась к границам Монголии, Пекин попытался укрепить свои позиции и ликвидировал монгольскую автономию, лишив власти богдо-гогэна. В ответ на это в 1920 г. Москва ужесточила свою политику в монгольском вопросе и стала выступать за полную независимость Монголии от Китая. Хотя такая политика наносила ущерб российско-китайским отношениям, Москва считала, что ликвидация влияния Семёнова и стоящей за ним Японии в Монголии компенсирует эту напряженность.
Затем была авантюра Унгерна, которая завершилась его гибелью и интервенцией советский войск. После взятия Урги советскими войсками в Монголии было создано так называемое народное правительство. Новый режим формально не упразднял прерогатив богдо-гогэна, хотя последний по-прежнему фактически не имел никакой власти.
Дружественное отношение нового руководства и монгольского населения к Красной армии, а также пассивность китайского правительства в монгольском вопросе позволили советским вооруженным силам беспрепятственно оставаться в Монголии неопределенно долго. Монголия фактически превратилась в сферу влияния Советской России.
Такое положение дел было закреплено в июле 1921 г. официальной просьбой монгольского правительства не выводить части Красной Армии из Монголии. Таким образом, в Монголии большевики смогли полностью реализовать установку на оказание поддержки национально-революционному движению на Востоке. Тем не менее, юридически Советская Россия продолжала признавать Монголию частью Китая и не устанавливала с ней дипломатических отношений.
В августе 1921 г., на фоне военных успехов большевиков в Урге, произошло установление революционного режима в населенном тувинцами Урянхайском крае, расположенном «клином» между Монголией и Россией и считавшемся правительством Китая китайской вассальной территорией.
Горстка местных революционеров, объединившихся при содействии Москвы в Тувинскую народно-революционную партию, захватила власть и провозгласила создание независимого государства Танну-Тувинской Народной Республики. С момента создания это государство, как было записано в его конституции, находилось «под покровительством» Советской России. Москва не пыталась менять статус Тувы так же, как и Монголии, опасаясь, что это помешает нормализации её отношений с Китаем и спровоцирует возражения Японии.
Ситуация в Приамурье
Таким образом, к концу 1921 г. сформировался целый клубок противоречий между множеством игроков. Советская Россия вместе с готовой поддержать её синдикалистской Францией, Китай с его стремлением к национальному возрождению и Япония с её амбициями, Великобритания и США с их стремлением сохранить выгодный для себя статус-кво в Азии и Германия с её интригами – все они готовились к важной дипломатической схватке.
Считая своим главным противником на Дальнем Востоке Японию, Советская Россия и ДВР начали концессионные переговоры с США, смыслом которых было повлиять на американскую администрацию в пользу официального признания ДВР и оказать давление на Японию с целью заставить её вывести войска из Приамурья и Приморья. Однако из этого плана ничего не вышло.
Белогвардейские силы организованно отступили из Читы в Приамурье, и местные белогвардейские силы при поддержке Японии сумели удержаться. Япония стала куда более холодно относиться к возможности контактов с ДВР, сочтя её политику слишком просоветской. Япония (при поддержке Германии) начала выдвигать требование неприсоединения ДВР к Советской России, увидев реальные возможности такой перспективы.
Холодно к идее сотрудничества с большевиками против Японии отнесся и ставший в 1921 г. новым президентом США республиканец Уоррен Гардинг. Хотя, будучи сенатором, Гардинг зондировал почву относительно перспектив сотрудничества с большевиками, после избрания он не захотел взаимодействовать с РСФСР и ДВР на антияпонской основе. У него возник план урегулирования противоречий в Азии без участия Советской России.
Политики США после Вельткрига
Результаты Вельткрига были не такими, на которые рассчитывали США. Глядя на происходящее в мире, американское руководство приходило к мысли, что поставило не на ту лошадь. Франция была утянута в пучину революции, а новое синдикалистское правительство не было намерено выполнять финансовые обязательства перед «проклятыми империалистами».
С лоялистов, окопавшихся в Алжире и африканских колониях, много не соберёшь, да и стоит ли это делать, учитывая, что это может ослабить контрреволюционный фронт? Великобритания вошла в тяжёлый кризис, и потому с большим трудом расплачивалась по счетам. Американцы чувствовали, что немало средств, вложенных в Антанту, попросту сгорело.
Тем не менее, несмотря ни на что, Соединённые Штаты Америки всё ещё оставались могущественной страной, набравшей за годы Вельткрига немало денег и влияния. Однако неудача проводимой Вильсоном европейской политики давала о себе знать, усилив настроения в духе Доктрины Монро.
В отличие от Вильсона, администрация Гардинга полагала, что жизненные интересы США сосредоточены не в Европе, а в Латинской Америке и Восточной Азии. Соответственно, политика «сфер влияния» в Китае, означавшая укрепление позиций Великобритании, Германии и Японии, по-прежнему не устраивала США, остававшихся поборником доктрины «открытых дверей».
В 1916 г. США приняли гигантскую программу строительства военно-морского флота, целью которой было закрепить за собой положение первой военно-морской державы мира. Великобритания тоже хотела усилить свои позиции на Дальнем Востоке посредством сооружения новой мощной военно-морской базы в Сингапуре. Этот проект требовал огромных вложений, и поэтому Лондон был вынужден сокращать ассигнования на флот, что делало британские ВМС в перспективе неконкурентоспособными по сравнению с американскими.
И США, и Великобритания соперничали с Японией, стремясь помешать ей окончательно утвердиться на Дальнем Востоке в качестве доминирующей военно-морской силы. Великобритания всё ещё была связана с Японией союзом, но наступление японского капитала на британские позиции в Китае, а главное – опасения и требования Канады и Южно-Африканского Союза, переориентировавшихся на США и требовавших того же от Лондона, толкали Великобританию к пересмотру своих приоритетов.
Ситуация в Индокитае
Свои интриги плела Германия, власть которой утверждалась в Азии с немалыми трудностями. Так, к примеру, немцы не сумели получить абсолютно все владения Франции в Индокитае. Причина – Сиам. С началом боевых действий в Европе, в 1914 г., Сиам провозгласил о своём нейтралитете, чем сразу воспользовалась Германия, расширив свои дипломатические и торговые отношения в стране. Также активно проводилась германская пропаганда среди тайского населения об успехах Кайзеррейха на фронтах войны в Европе.
В связи с этим всем возросло недовольство со стороны Великобритании и России – они начали переговоры с правительством Сиама об отмене нейтралитета и объявлении войны странам Центрального блока. Переговоры шли безуспешно целых два года, так как страны Антанты противились поднятию таможенного тарифа на товары. Сохранение нейтралитета США удержало и Сиам от вступления в войну на стороне Антанты.
В конечном итоге, получив известия о поражении французов на Марне и взятии Парижа, амбициозный король Рама VI решил, что настало время поживиться французскими владениями. 8 августа 1918 г. Сиам объявил войну Франции и вторгся в Индокитай. Французские колониальные войска не сумели оказать достойное сопротивление – известия о поражениях Франции деморализовали их, в то время как подняло голову национально-освободительное движение во Вьетнаме, из-за действий которого французская колониальная система оказалась быстро парализована.
В результате к началу октября 1918 г. сиамцы уверенно завоёвывали Лаос и Камбожу. В связи с этим на Потсдамской конференции немцам пришлось договариваться не только о передаче французских колоний, но и о новой границе с Сиамом. В конечном итоге на Потсдамской конференции было решено – Лаос и Камбоджа переходят Сиаму, а остальной Индокитай достался Германии.
Сиамское вторжение оставило Кайзеррейху не самое лучшее наследие – оно в немалой степени спровоцировало восстание вьетнамского национально-освободительного движения. Необходимость его подавления в условиях тяжелейшего послевоенного кризиса была для Кайзеррейха сильной головной болью, и его противники с надеждой следили за ходом событий, рассчитывая, что Цитадель Империализма издохнет, пытаясь переварить сожранные колонии.
Но, к их разочарованию, Германия выстояла, а гигантский кусок пирога, проглоченный Кайзеррейхом, медленно, но верно переваривался. К началу 1920 г. основные очаги вьетнамского восстания были подавлены. Однако расслабляться было ещё рано.
Несмотря на поражение вьетнамского восстания, Германский Индокитай всё ещё оставался нестабильным регионом. Поражения французских колонизаторов в войне с Сиамом подстегнули националистические настроения вьетнамцев. В связи со всё ещё неспокойной обстановкой и важностью военно-морской базы в Камрани для германского флота, Индокитай был передан под военное управление командованию Кайзерлихмарине. Но и этого было недостаточно. Нужно было обезопасить новые колониальные владения от главного хищника, уже отобравшего старые владения Кайзеррейха – Японии.
Империя Восходящего Солнца воспринималась Германией как угроза, и потому Кайзеррейх был намерен предпринимать любые усилия для сдерживания её экспансии. При этом германская дипломатия расценила, что лучше не противостоять Японии, а вместо этого, выступив плечом к плечу с ней в ряде случаев, где их интересы совпадали, попытаться натравить её на прежних союзников, благо для этого имелись определённые основания. США и Великобритания опасались растущих амбиций Японии и в некоторых регионах (например, в России), пытались ставить ей палки в колёса.
Однако ни Вашингтон, ни Лондон не были заинтересованы в открытом столкновении с Токио, и потому они стремились найти всеобъемлющее компромиссное разрешение противоречий в сфере морских вооружений. Волновали их и нарастающие трения по общим политическим вопросам регионального развития, из которых особое беспокойство вызывала активность Японии в Китае, способная обернуться «закрытием» этой страны для британского, американского и германского капитала.
Американская карикатура в честь начала Вашингтонской конференции
Вашингтонская конференция по проблемам Дальнего Востока
Улавливая общее настроение западных держав, британский министр иностранных дел лорд Керзон летом 1921 г. обратился к президенту США с предложением о созыве конференции по дальневосточным и тихоокеанским проблемам. Президент поддержал идею и, в свою очередь, предложил провести конференцию в Вашингтоне. План был одобрен британскими доминионами и Китаем. Япония тоже его приветствовала, но пыталась исключить из повестки дня дискуссию по общим проблемам безопасности в Азии и по Китаю.
Конференция открылась в Вашингтоне 12 ноября 1921 г. В ее работе приняли участие 12 стран – США, Британская империя (Великобритания и доминионы – Канада, Австралия, Новая Зеландия, Южно-Африканский Союз, Индия), Япония, Германия, Китай, а также европейские страны, имевшие традиционные интересы в Азии – Голландия и Португалия. Советская Россия, «ввиду отсутствия единого правительства», на конференцию приглашена не была. Однако делегация ДВР прибыла в Вашингтон без приглашения и вела там переговоры вне рамок официальной повестки дня с представителями США и других держав, добиваясь главным образом решения о выводе японских войск с территории Приамурья и Приморья.
Китай на Вашингтонской конференции был представлен только пекинским правительством, поскольку только ему и было направлено официальное приглашение. Южное правительство Сунь Ятсена в Гуанчжоу не было признано западными державами и поэтому не было приглашено. Правительство Южного Китая заранее заявило, что не будет считать себя связанным решениями Вашингтонской конференции, каковыми бы они не были.
Между тем, дезорганизация в Пекине к моменту созыва конференции достигла такой степени, что проблемой стало даже финансирование поездки китайской делегации. Она прибыла в Вашингтон без своего официального руководителя (министр иностранных дел Янь Хуэйцин не смог покинуть Пекин), ясной программы действий и достаточных средств.
Конференция сразу же вышла за рамки первоначальной повестки дня и превратилась в большую дипломатическую игру, в которой союзники превращались в соперников, а соперники в союзников, причём по нескольку раз.
Обсуждение вопроса о судьбе японо-британского союза проходило секретно в рамках США, Великобритании и Японии, а не на пленарных заседаниях. Неожиданно в этом вопросе наметился общий язык между Германией и США – даже несмотря на то, что ранее немцы открыто работали в пользу Японии в вопросе об интервенции в Россию.
Гардинг и республиканцы не имели такой непримиримости и мессианства, как у Вильсона, и, ввиду большего интереса не к Европе, а к Азии и Латинской Америке, они решили, что лучше хотя бы в малом выступить с более слабой в Азии Германией дабы не допустить усиления Японии.
В ходе переговоров американская сторона отклонила идею о создании в Азии тройственного политического союза США, Великобритании и Японии, который, как планировалось, должен был способствовать сдерживанию Германии. Как оказалось, Вашингтон опасался, что связанные старым союзным договором Лондон и Токио могут договориться за спиной США и потом совместно оказывать давление на американскую позицию. Поэтому американская дипломатия стремилась привлечь к политическому диалогу Германию, ссылаясь на её интересы в Азии, где она получила новые колониальные владения в Индокитае.
Договор четырех держав
Итогом четырехсторонних обсуждений стал договор о политических гарантиях для поддержания того нового международного порядка, который фактически сложился в регионе после Вельткрига. Четыре державы (США, Япония, Великобритания и Германия) подписали договор сроком на 10 лет о неприкосновенности островных владений и территорий на Тихом океане («договор четырех держав»).
Они согласились, во-первых, соблюдать статус-кво в отношении имеющихся у них островных владений в Тихом океане; во-вторых, вступать в консультации всякий раз, когда в регионе возникает опасность для их прав и интересов со стороны какой-либо страны, не являющейся участницей договора, для принятия надлежащих мер каждой из сторон самостоятельно или всеми ими вместе. Фактически это был региональный пакт стабильности, который создавал политико-правовую основу для будущего порядка и наметки механизма для его регулирования.
Американская карикатура в честь «Договора четырёх держав», которая также осуждала местных изоляционистов.
Важнейшим элементом «договора четырех держав» был пункт об отмене военно-политического союза Великобритании и Японии 1911 г., который рассматривался в США как элемент устаревшей блоковой политики, скомпрометированной Вельткригом и провоцирующей недоверие между великими державами. Решение об отмене союза, принятое под давлением Вашингтона при негласной поддержке Германии, было неоднозначно воспринято политиками и специалистами в разных странах. Многие полагали, что наличие союза с Японией давало США и Великобритании инструмент воздействия на политику Токио и Берлина и могло помешать превращению Японии в экспансионистскую державу, а также сдержать рост влияния Германии. Однако был и другой расчёт.
Хотя США в деле расторжения англо-японского союза действовали фактически совместно с Германией, на деле американцы рассчитывали сильнее подтолкнуть Великобританию в свои объятья. Вместе с тем, создание многосторонней основы международного регулирования в Азии в принципе создавало более надежную базу для устойчивости региональной подсистемы. Таким образом, «договор четырех держав» политически и юридически оформил принцип партнерства великих держав на основе коллективных гарантий.
Переговоры по ограничению военно-морских вооружений в Вашингтоне
Параллельно был поднят другой вопрос – об ограничении морских вооружений. Послевоенные противоречия между четырьмя ведущими морскими державами — США, Великобританией, Германией и Японией — вызвали новый виток гонки морских вооружений. Планировались и закладывались корабли водоизмещением более 40 тыс. тонн, калибр орудий вырос до 16 дюймов (406 мм; на японских кораблях — 410 мм), проектировались корабли с орудиями 18 дюймов (457 мм; на японских кораблях — 460 мм) и более. Великобритания и США традиционно делали ставку на тихоходные (23 уз.) но тяжело вооружённые и хорошо бронированные линкоры. В качестве «быстрого крыла» флота они проектировали новые линейные крейсера.
К 1921 г. в США была почти готова партия из 6 новых линкоров типа «Саут Дакота» и 6 самых больших и быстроходных в мире (43,5 тыс. тонн, 33 уз.) линейных крейсеров типа «Лексингтон». Однако, когда стали известны тактико-технические характеристики проектируемых и строящихся японских кораблей, это вызвало беспокойство в США. Японцы к тому времени достроили линкор «Муцу» типа «Нагато», спускали на воду линкоры «Тоса» и «Кага» и уже готовы были заложить первые два линкора типа «Кии» – и все они были оснащены 410-мм орудиями.
Линкор типа «Кии»
У немцев были свои проекты новых линкоров – они в этом году уже спустили на воду и достраивали линкоры типа «Зигфрид» (РИ проект L-20), вооруженные 420-мм орудиями SK L/45.
Линкоры класса L20
Японские и германские линейные крейсера превосходили американские по артиллерийской мощи и бронированию, делая американские корабли морально устаревшими ещё на стапеле. Слабым местом американских кораблей было недостаточное палубное бронирование, делавшее их уязвимыми от огня с дальней дистанции. Увеличение размерности кораблей создавало для США ещё одну серьёзную проблему — корабли водоизмещением более 40 тыс. тонн с трудом проходили через Панамский канал.
Это подрывало американскую военно-морскую стратегию, основанную на быстрой переброске флота между Тихим и Атлантическим океаном, и вынуждало США предпринять дорогостоящую реконструкцию Панамского канала. Кроме того, амбициозная программа военного строительства наталкивалась на настроения изоляционизма и экономии, крепнувшие в массе американских избирателей. Разворачивающаяся гонка вооружений неизбежно должна была привести к военному конфликту на Дальнем Востоке – такое развитие событий было для США крайне опасно, ибо сложно было предсказать, как отреагируют Великобритания и Германия.
Не меньшие проблемы вызывала гонка морских вооружений в разорённой войной Европе. Великобритания и Германия, построившие в 1914 — 1918 гг. огромный флот быстро устаревающих дредноутов, вынуждены были тратить значительные средства на его содержание и одновременно строить новые корабли. Однако они не могли остановиться – Британия и Германия соперничали между собой, а теперь ещё и прибавилась конкуренция со стороны США и Японии. Так что сокращение морских вооружений однозначно становилось самым сложным и дискуссионным вопросом на Вашингтонской конференции.
«Кто сказал, что японцы и немцы не захотят спать в такой постели?». Американская карикатура о предложении госсекретаря США Чарльза Хьюза по сокращению морских вооружений.
Конференцию открыл председательствовавший на ней государственный секретарь США Чарльз Хьюз. Он объявил о готовности США остановить дальнейшее производство линкоров типа «Колорадо», линкоров типа «Саут Дакота» и линейных крейсеров типа «Лексингтон», а также пустить на слом те из кораблей, которые ещё не были достроены. Взамен он предложил Великобритании, Германии и Японии пустить на слом все свои строящиеся линкоры водоизмещением выше определённого уровня, при этом проявив готовность позволить другим державам ввести в строй те корабли, что уже были спущены на воду и находились в стадии практически полной готовности.
На втором этапе из состава флота предлагалось исключить некоторые старые корабли, чтобы общий тоннаж линейных флотов оказался в пределах оговоренных лимитов. Заменять оставшиеся корабли разрешалось только с 1931 г. при условии, что лимиты по тоннажу не будут нарушены и водоизмещение новых кораблей не превысит 35 000 т, а калибр орудий — 406 мм. Срок службы кораблей должен был быть не менее 20 лет для замены. Таково было предложение. И у всех были свои возражения, примечания и предложения.
Великобритания принципиально согласилась с этим предложением, за исключением 10-летнего перерыва в строительстве, который пагубно отразится на британской военной промышленности. В ответ была предложена постепенная замена кораблей. Она также выступала за 43 тыс. тонный предел водоизмещения, считая 35 тыс. тонн недостаточным для линкора с 406-мм орудиями.
Однако, в связи с угрозой со стороны Германии в европейских водах, Великобритания не могла отказаться от «стандарта двух держав», в соответствии с которым Великобритания старалась поддерживать общий тоннаж водоизмещения своего военно-морского флота на уровне флотов любых двух других великих держав, взятых вместе.
Япония не горела желанием урезать свой флот, но в случае, если ограничение морских вооружений было бы принято, то Империя Восходящего Солнца стремилась расширить для себя квоту по общему тоннажу флота, а также отстаивала своё право достроить новейшие линкоры.
Особая позиция была у Германии. Вильгельм II был одержим морской гонкой и крайне болезненно реагировал на потенциальные ограничения в развитии флота. Кроме того, Германии нужен был огромный флот для контроля над новыми колониями, что также делало предлагаемые ограничения неприемлемыми. Это не нравилось американцам, которые рассчитывали на уступки со стороны Германии в обмен на расторжение англо-японского союза – «услуга за услугу», как говорится.
Однако, связавшись по телеграфу с правительством и получив инструкции от начальства, германская делегация ответила категорическим отказом. Однако были и основания для компромисса. Немцы забраковали предложение об ограничении максимального водоизмещения отдельного корабля, но были готовы вести переговоры по общему тоннажу флота – естественно, этот тоннаж был крайне завышен, чтобы и для флота места хватило с лихвой, и в крайнем случае избавляться пришлось бы только от старых кораблей.
Также Кайзеррейх выступил категорически против американского предложения пустить на слом строящиеся новейшие корабли. Германия добивалась равной квоты с Великобританией и США, но в обмен немцы проявили готовность к диалогу по вопросу об ограничении подводного флота.
Американская карикатура о вопросе по ограничению подводного флота.
Для американцев в связи с истерией, вызванной во время Вельткрига потоплением «Лузитании», подводные лодки были крайне больным вопросом. Более того, в США были сильны настроения за полное запрещение подводных лодок, как орудий военных преступлений.
В свою очередь, Германия, отказавшаяся когда-то от неограниченной подводной войны, пришла к выводу, что Кайзеррейх и без подводных лодок обойдётся – линкоры, мол, покруче будут, да и подводные лодки из-за той истерики, которую закатила из-за них в своё время мировая общественность, окажут Империи лишь медвежью услугу. Так что германская делегация избрала тактику – держаться за линкоры, пожертвовав ради них подводными лодками.
Британия, видя к чему идёт дело, тоже решила принести подводные лодки в жертву ради хотя бы частичного спасения «стандарта двух держав». В конечном итоге было принято решение об ограничении общего тоннажа подводных лодок. США, Великобритания и Германия согласились на квоту в 70 тыс. тонн на каждую, в то время, как Япония получила квоту в 35 тыс. тонн.
Таким образом, по сравнению с РИ получилось с точностью да наоборот – соглашение об ограничении подводных лодок обернулось практически полным тупиком в вопросе с линкорами. Германия упёрлась рогом, и в итоге договорённость по ограничению линейного флота оказалась полностью сорвана. Требование немцев о равной квоте по кораблям с Великобританией вызвало возмущение англичан, которые крайне болезненно реагировали на морские амбиции Вильгельма II.
Япония же поставила вопрос: «А почему наша квота по линейному флоту меньше, чем у остальных?». Если в РИ они добивались для себя не равной, а лишь завышенной для себя квоты, то теперь, видя, к чему идёт дело, японцы отказались от ущемления своих прав. Хотя американская пресса – и консервативная, и леволиберальная – брызгала слюной, кляня немцев и японцев всеми возможными выражениями, это ничего не могло изменить. Инициатива по ограничению линейного флота завершилась громким провалом.
Также из-за провала ограничения морских вооружений не удалось договориться и об отказе от строительства дополнительных морских укреплений – тут тоже ставила палки в колёса Германия, которая не желала повторения ситуации во время Вельткрига, когда японцы, британцы и АНЗАК отобрали все её тихоокеанские владения. Но, хотя это было поражением американского проекта, всё же США нашли, где можно смягчить ситуацию.
Добившись разрыва англо-японского союза, США начали процесс втягивания Великобритании в свою орбиту влияния, пытаясь сделать новый англо-американский союз противовесом Германии и Японии. В кулуарах был предложен проект переработки «стандарта двух держав», при котором двукратный перевес над флотами потенциальных противников должен был быть обеспечен объединением флотов США и Великобритании.
Американская карикатура в поддержку «принципа открытых дверей».
Обсуждение китайского вопроса на Вашингтонской конференции
При этом безуспешные попытки заключить соглашение об ограничении морских вооружений были не единственным вопросом, обсуждавшимся на Вашингтонской конференции. Несмотря на сопротивление японской делегации, на Вашингтонской конференции был рассмотрен и вопрос о Китае. Китайские делегаты поставили вопрос об упразднении на китайской территории «сфер влияния» иностранных держав и о ликвидации их привилегий.
Позиция Китая излагалась в виде «Десяти пунктов», в которых излагались основные принципы отношений великих держав с Китаем – гарантированное уважение сохранения территориальной целостности и политической и административной независимости, отказ от тайной дипломатии, прав экстерриториальности, уважение нейтралитета Китая в будущих войнах в случае его неучастия в них и т.д.
Китай в свою очередь давал обязательство не отчуждать и не сдавать в аренду «какую-либо часть своей территории и побережья», соглашался с принципом «открытых дверей» в торговле и промышленности, заявлял о своей заинтересованности в мирном решении международных конфликтов на Дальнем Востоке посредством периодически проводимых международных конференций.
США поддержали китайскую делегацию и предложили резолюцию, в которой содержался призыв ко всем государствам пересмотреть свою политику в отношении Китая в сторону самоограничения привилегий для иностранцев и иностранных государств. Однако дело зашло в тупик – заартачились Япония и Германия.
Япония видела в этой инициативе стремление США ограничить её амбиции, а Германия была «опоздавшим» игроком и считала, что достойна большего куска китайского пирога, а потому видела в китайско-американском проекте стремление установить монополию США и не допустить конкурентов. В результате резолюция провалилась.
Карикатура — великие державы делят китайский пирог
Китайская делегация ставила на рассмотрение конференции и другие вопросы – о ликвидации режима капитуляций, предоставлении Китаю тарифной автономии, отмене экстерриториальности. По этим вопросам успеха китайской делегации также добиться не удалось. Со стороны американцев сочувственно было встречено требование китайской делегации о выводе с территории страны иностранных войск и полиции, однако по настоянию Японии была принята резолюция о передаче окончательного решения этого вопроса на усмотрение конференции послов в Пекине.
Державы так же отказались рассматривать вопрос о возвращении Китаю арендованных у него территорий. Не смог Пекин добиться и отмены возложенных на него обязательств в связи с «двадцати одним требованием» Японии. Возражая китайским делегатам по этому вопросу, глава японского правительства Кидзюро Сидэхара сослался на то обстоятельство, что соглашение о принятии «двадцати одного требования» Японии Китаем было подписано в соответствии с законами обеих стран, скреплено печатями и должным образом ратифицировано, что не позволяет сомневаться в его юридической силе.
Был поднят вопрос и о российском Дальнем Востоке. С подачи представителей ДВР администрация США заявила на конференции о необходимости защитить законные российские интересы и потребовать вывода японских войск с территории Приамурья и Приморья. Допущенная в Вашингтон в качестве неофициальной читинская делегация была принята государственным секретарем Хьюзом и смогла провести довольно успешную пропагандистскую компанию.
Однако, в отличие от РИ, были сильны другие игроки. Инициатива США с требованием вывести японские войска с российского Дальнего Востока была поддержана Великобританией, но Япония, в отличии от РИ, не осталась в изоляции – её в этом вопросе поддержала Германия. В итоге совместными усилиями Японии и Германии американское предложение прокатили, при этом они ссылались на явно просоветский характер ДВР, а Германия заявляла, что в России есть более «легитимные» правительства, и вот они пусть и определяют, что предпочтительнее – ДВР или прояпонская зона в Приморье и Приамурье. В итоге ещё один поднятый на конференции вопрос был заблокирован.
«Некоторым требуется много времени на прощание». Карикатура из газеты «The New York Times», осуждающая стремление Японии закрепиться в Китае и на российском Дальнем Востоке
Обсуждение вопроса КВЖД в Вашингтоне
Была поднята тема КВЖД. США предложили поставить ее под международный контроль таким образом, чтобы ею руководил многосторонний финансовый консорциум, ведущую роль в котором играли бы американские банки. Это предложение вызвало возмущение даже пекинского правительства. Бурно протестовали правительства ДВР и РСФСР. Разногласия по американскому проекту возникли и среди европейских держав.
В результате американское предложение не было принято. При этом повис в воздухе вопрос о собственности КВЖД. В одобренной на конференции резолюции подтверждалась необходимость возвращения КВЖД России как её законному владельцу и содержалось предостережение против передачи прав собственности России на КВЖД каким-либо другим государством (включая, как подразумевались, Китай и Японию). Но при этом не было оговорено одно важное условие… Какой именно России должна была принадлежать КВЖД? Красной через её филиал в виде ДВР или Белой через её ветвь в виде Приамурского земского края? Так что вопрос о КВЖД остался подвешенным в воздухе.
Итоги Вашингтонской конференции
6 февраля 1922 г. Вашингтонская конференция завершила работу. Каковы же были её итоги? В целом, это был провал. Большинство вопросов, поднятых на конференции, не были разрешены. Зашло в тупик решение вопроса об ограничении морских вооружений – и великие державы могли беспрепятственно строить своих стальных монстров.
Конечно, на Вашингтонской конференции были заложены некие правовые и политические нормы в Азиатском регионе. Но они были более ограниченными, чем в РИ, и даже этот порядок в структурном отношении мог быть устойчивым лишь в одном случае – если бы все причастные к его созданию страны располагали реальными возможностями и политической волей следить за соблюдением вашингтонских договоренностей и упорно работать над разрешением противоречий, связанных с их реализацией. Фактически дело обстояло не так. США возвращались к изоляционизму, и их интерес к Китаю оставался узко направленным, утилитарным и пассивным.
Великобритания, с трудом справлявшаяся с задачами послевоенного восстановления, не могла и не хотела отвлекать должную долю своих ограниченных ресурсов на решение вопросов стабилизации ситуации на восточноазиатской периферии ее интересов. Сил Британии едва хватало для поддержания порядка среди старых членов Британского содружества.
Германия тоже находилась в тяжёлом послевоенном положении, и к тому же только осваивалась в новых колониях. В такой ситуации Япония оказывалась единственной страной, способной реально влиять на положение дел в Азиатском регионе. Поэтому конструктивное сотрудничество великих держав с ней было главным условием жизнеспособности Вашингтонского порядка. Но чрезмерная зависимость от Японии, при её наполеоновских амбициях, была и главной слабостью новой шаткой структуры региональных отношений.
«С крышей всё в порядке, но фундамент прогнил». Американская карикатура о результатах Вашингтонской конференции.
Тем не менее, несмотря на крайнюю ограниченность итогов Вашингтонской конференции, определённые результаты всё же были, хотя многие из них только подчёркивали провал конференции. США утвердили себя в качестве морской державы, равнозначной Великобритании. Расколов англо-японский альянс, американцы сделали первый шаг, чтобы толкнуть прежнюю Владычицу Морей в свои объятия.
Лондон отказался от прежнего «стандарта двух держав» и теперь склонялся к тому, чтобы новый «стандарт двух держав» воплотился в союзе Великобритании и США, который и сможет сказать решительное «Нет!» амбициям Германии и Японии. Тем не менее, британское лидерство в надводном флоте, хотя и стремительно улетучивалось, пока что в целом сохранилось, что вкупе с сетью британских военно-морских баз, которыми не обладали в то время США, до поры до времени обеспечивало Великобритании позиции военно-морской державы, равной Соединенным Штатам.
Германия добилась для себя статуса великой морской державы. Она сумела предотвратить планируемое США и Великобританией ограничение своей мощи и тем самым сохранить свободу рук в деле строительства своих стальных монстров, которые и позволят ей утвердиться в новых владениях. То же самое было характерно для Японии.
Хотя Империя Восходящего Солнца не сумела добиться запрета на строительство новых и укрепления старых военно-морских баз, что позволило бы снизить возможности её соперников, всё же отсутствие ограничений на линейный флот дало Японии возможность сохранить преобладание на огромной части акватории Тихого океана, где ввиду больших расстояний до метрополии был ограничен оперативный простор американских, германских и британских боевых кораблей. При этом отсутствие серьёзных ограничений на Японию подкладывало под установленный на Вашингтонской конференции хрупкий порядок бомбу замедленного действия.
Речь идёт об отношениях Японии с Китаем. Японское руководство шло к установлению своего доминирования в регионе. Вашингтонские соглашения налагали чисто формальные правовые ограничения на японскую экспансию – прежде всего на материке, против слабого и раздробленного Китая. Но на деле ни одна региональная держава не была в состоянии служить инструментом эффективного сдерживания Японии.
Силовой вакуум провоцировал рост японской агрессивности. На фоне возвращения США к политике самоизоляции, снижения возможностей Великобритании проводить активную восточноазиатскую политику и намерений Германии увеличить свой кусок китайского пирога ситуация в Азиатском регионе не могла оставаться устойчивой долго. При этом свой вклад в дестабилизацию региона была намерена внести ещё одна сила.
Советская Россия стремилась влезть в регион, пытаясь перетянуть Китай на свою сторону обещанием помочь ему в борьбе против несправедливого порядка, установленного колониальными державами. 31 мая 1924 г. между РСФСР и Китаем (в лице пекинского правительства) было подписано соглашение об общих принципах урегулирования и установлении дипломатических и консульских отношений.
Советская Россия отказалась от российских концессий в Китае и права экстерриториальности, а также подтвердила признание Внешней Монголии частью Китая – правда, с точки зрения реальной ситуации в Монголии это ничего не изменило, поскольку народное правительство Монгольской народно-революционной партии осталось у власти и в 1924 г. после смерти богдо-гогэна официально провозгласило образование Монгольской Народной Республики.
В соответствии с договоренностью, РСФСР и Китай обязались не допускать враждебной деятельности со своей территории друг против друга. Советская Россия также отказалась от российской доли «боксерской контрибуции» и аннулировала договоры царской России с другими державами относительно Китая. Но это были не просто альтруизм и революционная солидарность против империализма. Большевики надеялись на создание в Китае «революционного плацдарма» – Советская Россия стремилась не к укреплению региональной стабильности, а к распространению сферы влияния революционных тенденций на Китай.
Таким образом, установившийся на Вашингтонской конференции порядок был крайне несовершенен, хрупок и непрочен. Было ясно, что либо будет выработано новое, более совершенное соглашение, либо Вашингтонский порядок попросту развалится. Однако никто и подумать не мог, что процесс его крушения начнётся уже буквально через пару месяцев… и начнётся этот процесс не в Азии.
