К вопросу о соотношении бюджетов Морского ведомства и Военного министерства Российской империи в начале ХХ века.
Данная статья являет собой попытку разобраться, в какой степени справедлива точка зрения, что в Российской империи финансирование флота осуществлялось едва ли не в ущерб финансированию армии, что в конечном итоге и предопределило гибель страны. В качестве основы для расчётов возьмём официальные правительственные данные за семь лет, предшествовавших первой мировой войне.
Для наглядности автором этих строк была составлена таблица, в основу которой легли данные Центрального Статистического Комитета России, уточнённые и дополненные по «Росписям» Морского и Военного министерств. Как видим, на протяжении ряда лет доля флота в военном бюджете империи была, по сравнению как с другими странами Антанты, так и с Германией, сравнительно низкой.
Сметная стоимость четырёх линейных кораблей типа «Севастополь» исчислялась общей суммой в 147 500 000,00 руб. Бытует мнение, что деньги на постройку этих кораблей были потрачены напрасно, и их можно было, учитывая острую нехватку на сухопутном фронте систем вооружений и боеприпасов, с большей пользой использовать для армейских нужд. Попробуем представить себе одну из возможностей того, как можно было бы по-другому использовать эту сумму.
Согласно программы ГАУ (Главное Артиллерийское Управление), расширение и модернизация оружейного завода в Туле и сооружение нового оружейного завода в Екатеринославе, с последующим переносом туда Сестрорецкого ружейного завода, должны были, по предварительным оценкам, обойтись казне в 65 721 930,00 руб. За годы первой мировой войны в Россию было доставлено 2 461 000 винтовок, в т. ч. из Японии 635 000, из Франции 641 000, Италии 400 000, Англии 128 000 и из США – 657 000 штук.
А теперь представим себе, что заказ на эти винтовки был выдан двум отечественным заводам.
В 1915 г. стоимость винтовки Мосина составляла 35,00 руб., значит, общая стоимость винтовок, будь они выпущены в России, а не куплены за рубежом, составила бы 2 461 000 х 35,00 = 86 135 000,00 руб.
Таким образом, 2 461 000 трёхлинейных винтовок, вместе с заводами для их производства, обошлись бы казне в 151 856 930,00 руб. (65 721 930,00 руб. + 86 135 000,00 руб.).
Как видим, даже отказ от постройки балтийских дредноутов в пользу постройки заводов и заказа на них винтовок для русской армии не позволил бы решить проблему, ибо разница составляет 4 356 930,00 руб. (151 856 930,00 руб. — 147 500 000,00 руб.), что соответствует стоимости 124 484 винтовок или двух эскадренных миноносцев типа «Новик», например.
Говоря о «нерациональности» распределения средств, отпускавшихся на оборону, не следует упускать из виду следующее обстоятельство.
Практически вся деятельность Военного ведомства на случай войны сводилась к доведению количества боеприпасов и систем вооружений до намеченных мобилизационных норм. В тех случаях, когда намеченный уровень был достигнут, работа казённых предприятий, занятых военным производством, фактически консервировалась.
Так, на Сестрорецком оружейном заводе в 1913 г. было изготовлено 4 530 винтовок, а летом 1914 г. производство практически замерло. В июле 1914 г. было выпущено 19 (девятнадцать) винтовок, в августе-сентябре их не производили вовсе, в октябре выпуск трёхлинеек возобновляется и доходит до 1 130 штук в течение указанного месяца. Схожая картина складывалась и на Тульском, самом мощном в стране, ружейном заводе. В 1914 г. с января по июль включительно было сделано 16 (шестнадцать) винтовок. В целом, производственные мощности трёх ружейных заводов России в течение трёх предвоенных лет использовалась на считанные проценты от их возможностей. Их суммарная годовая производительность равнялась примерно 525 000 винтовок, в то же время в 1911 г. было выпущено 37 000, в 1912 г. – 47 000, и в 1913 г. – ещё 65 000 винтовок. Одновременно был сокращён запас ствольных болванок, с 240 000 до 100 000. Схожая ситуация была с полевой артиллерией, поскольку ГАУ не давало Обуховскому заводу заказов на полевую артиллерию, что лишило его возможности своевременно развернуть выпуск полевых пушек.
Тут самое время вспомнить, что с 1909 г. по 1911 г. в России было осуществлено перевооружение армии скорострельной артиллерией, на что было ассигновано 161 204 000,00 руб. Для сравнения, суммарные расходы Германии по графе «Артиллерийское довольствие» (изготовление артиллерии и предметов артиллерийского снаряжения) за аналогичный период составили 63 491 000,00 рублей.
Как известно, уже в ходе войны Особым совещанием по обороне была утверждена программа создания сети казённых предприятий, разработанная ГАУ. Перечень объектов сравнительно обширный, нацеленный на соответствующее текущему моменту оснащение русской армии стрелковым оружием и артиллерией.
Кроме этого, с целью оснащения русской армии 15 000 ручных пулемётов Madsen, было принято решение построить в г. Коврове частный завод с производительностью до 1 000 пулемётов в месяц. Датская фирма Dansk Riffelsyndikatet обязалась поставить русской армии 15 000 пулемётов, причём общая стоимость заказа достигала 26 025 000,00 руб. Таким образом, один пулемёт, с учётом расходов на постройку завода и оснащение его оборудованием для производства, заложенных в его окончательную стоимость, обходился России в 1 735,00 руб. Предполагалось, что программа выпуска 15 000 пулемётов будет выполнена в течение семнадцати месяцев, начиная с момента подписания контракта.
Таким образом, за сумму, приблизительно равную стоимости трёх лёгких крейсеров типа «Светлана», русская армия в течение 17 месяцев могла получить 15 000 ручных пулемётов. Для сравнения, весной 1917 г. ежемесячный выпуск пулемётов, включая ручные, достиг в Германии 14 400 штук.
Как видим, даже если бы Россия отказалась от постройки дредноутов, линейных и лёгких крейсеров вообще, а намеченные для их постройки средства направила бы на реализацию программы сооружения объектов, имеющей целью устранение зависимости страны от иностранных поставщиков оружия и сырья, денег всё равно не хватило бы. При этом важно иметь в виду, что стоимость заводов приведена лишь предварительная, и в ходе постройки суммарная стоимость программы выросла бы в два – два с половиной раза, поскольку расчёты не учитывали рост цен.
Однако, к осознанию ущербности довоенных норм и необходимости широкомасштабного расширения производственных возможностей имеющихся оборонных заводов и постройки новых пришли лишь в ходе войны, да и то далеко не сразу. Схожую недальновидность (если это можно так назвать), продемонстрировали все страны как Антанты, так и Тройственного союза. Можно только гадать, как сложились бы боевые действия на сухопутном театре военных действий, откажись Германия от постройки кораблей типа «König», «Derfflinger», «Bayern» и «Mackensen», например, и направь она высвободившиеся средства на развитие и производство более актуальных, как это выяснилось в ходе боевых действий, сухопутных систем вооружения.
