Еще одна интересная статья из жж коллеги Харитонова.
Знание о доисторической эпохе – то есть периоде развития человечества от появления какой-никакой культуры до появления письменности, для разных народов он закончился в разное время – складывается из двух массивов данных, которые не всегда можно точно сопоставить между собой.
Первый предоставляет нам археология. Мы можем узнать по сохранившимся материальным останкам, как выглядели люди, от которых ныне остались лишь кости, и даже кому они приходились биологическими предками; в каких жилищах они жили, какими инструментами работали, каким воевали оружием и с кем, а с кем торговали. Но черепки молчат, они не скажут нам, на каком языке разговаривали неграмотные предки, какие легенды рассказывали и каким представляли мировой порядок.
Второй – данные лингвистики. Специалисты довольно точно могут сказать, какие языки родственны друг другу в большей степени, а какие в меньшей, когда существовал язык-предок, от которого произошла группа родственных языков и даже с определенной степенью точности реконструировать структуру и звучание такого языка. Могут таким же образом проследить эволюцию мифологических представлений и сказочных сюжетов. Но где жили эти предки, рассказывавшие эти мифы на своем языке?
Иногда на этот вопрос может дать ответ сам язык, в котором могут присутствовать слова или сюжеты, обозначающие специфические для какой-то местности явления и сущности. И наоборот — рисунки могут подсказать что-то о культуре и мифологии археологам. Но не всегда. И не точно. В ряде случаев удается сопоставить народ и язык на карте и временной шкале. Археологи говорят: гляденовская археологическая культура. Лингвисты говорят: гипотетический народ пермян. И в данном случае можно с большой долей уверенность утверждать, что речь идет об одном и том же этносе – но это в данном случае. Часто в наших знаниях древняя материальная культура остается материальной культурой, а древняя языковая общность – языковой общностью. Обычно чем древнее, тем сложнее установить соответствие. Но коль скоро хотя бы с пермянами-гляденовцами и их предками и потомками более-менее ясно – о них и поговорим. Благо цепь преемственности как культур, так и языков предков коренных уральцев неплохо прослеживается от наших дней довольно далеко вглубь веков. А повествование, наоборот, пойдет с древнейших времен до наших дней – от возможного через весьма вероятное к точно известному.
Племена кроманьонцев, говорившие на каком-то наречии, легшем в основу и индоевропейских, и финно-угорских языков, обитали в Европе более 12 тысяч лет назад. Это был конец последнего Великого Оледенения, мир менялся – на севере из года в год таяли остатки ледяного щита, истлевали на отдельные островки, грозя неожиданными наводнениями на открывающихся новых жизненных пространствах; на побережья медленно, но неотвратимо наступал поднимающийся по мере таяния материковых льдов океан, сжирая жизненные пространства старые.
Северные (по меркам ледникового периода) племена Восточной Европы –часть ранее существовавшей от Франции до Приуралья культурно-технологической совокупности народов – постепенно расселялись на превращающиеся из ледяной пустыни в благодатную тундру просторы вслед за стадами северного оленя, своей основной и привычной в то время добычи – к IX тыс. до н. э. распространившись по территориям нынешних Польши и Прибалтики, а к VIII-VII тыс. до н. э. заселив Волго-Окское междуречье, самое сердце будущей России. Навстречу им из Северной Азии так же расселялись потомки древних жителей Сибири, за тысячелетия перемешавшись с ними и сформировав своеобразный антропологический тип – уральскую расу: вроде и европеоидов (а западной части ареала даже светлоглазых блондинов), но с некоторыми азиатскими особенностями. Эти племена вели образ жизни типичных арктических охотников – кочевали, жили в чумах, брали крупную дичь (преимущественно оленей), били гарпунами рыбу…
Меж тем ледниковый период потихоньку совсем сошел на нет, сменившись бореальным потеплением, и к VI тыс. до н. э. жители мезолитического Подмосковья (это с подачи их потомков столица нашей Родины носит финно-угорское имя!) как-то незаметно для себя превратились из кочевников тундры в оседлых лесных жителей. В это же время лингвисты предполагают начало распада прауральского языка на прасамодийский и прафинноугорский – часть единой когда-то племенной общности становилась отдельным народом с другим образом жизни и другой культурой. По лесам со всем скарбом кочевать сложнее, чем в степи или тундре, вместо этого предки уральцев учились полнее использовать ресурсы территории, на которой жили – расширяли спектр добычи, совершенствовали методы охоты и рыбалки, собирательство начало перерастать в примитивное земледелие. Небольшие стойбища с круглыми жилищами 6-12 кв. м. на территории от Прибалтики до Камы и от Вологды до Пензы (археологическая Верхневолжская культура) к V тыс. до н.э. сменяются неолитическими "протогородами" – деревеньками из стационарных полуземлянок с кладбищами по окраинам и сложной религиозно-магической обрядностью — археологической Волосовской культурой…
