В лаборатории стояла рабочая тишина. Завлаб Зюзин заперся в кабинете и, по детской привычке, терзал правой рукой левое ухо, что было признаком крайней сосредоточенности. Через месяц годовой отчет. Срочно нужна идея. Идея представлялась Зюзину в виде чего-то туманного, манящего, очень желанного и… недоступного. Как граница плоскости с метрикой Римана. Или как кандидатка Аллочка. Это ж надо додуматься! Защитила диссертацию о форме дождевых пузырей. Одно слово — талант! Талант… Откуда он берется? Воспитание? Образование? Врожденное… Заложенное изначально… Гены! Гены таланта! Мысли Зюзина завертелись непривычно быстро. Кровь или костный мозг, вытяжка, концентрат, таблетки. Таблетки таланта. Пилюли Зюзина. Талантин. Зюзинтал. Нобелевка!
— Эврика!
На зов первооткрывателя никто не откликнулся. Зюзин немного подождал и рявкнул:
— Эврика!
Через мгновение по коридору галопировали оторванные от кроссвордов сотрудники. Когда все собрались, Зюзин заложил руку за борт модного югославского пиджака, выставил вперед левую ногу, чтобы было заметно подрагивание икры, и внушительно изрек:
— Э-в-р-и-к-а.
Для незнакомых с иностранными языками пояснил:
— Есть идея. Ген таланта. Ищите талантливых.
Сотрудники переглянулись. Ровно год назад, когда они занимались вирусом сознания, лабораторный экспонат Тузик взбесился и искусал пол-лаборатории. Однако ген таланта — это что-то многообещающее.
— Нужен талантливый человек, — развивал идею Зюзин, — поэт, музыкант, художник, в общем, хоть дворник, но дворник талантливый.
Собрание заволновалось. Откуда-то из-за спин вылетела поддержанная всеми реплика:
— Зачем искать на стороне? Разве среди нас нет талантливых?!
В результате слишком ревнивого отношения сотрудников к интеллектуальным способностям друг друга, истина в споре о носителе таланта не родилась. Кровь взяли у всех, после чего слили в общую колбу. Во избежание конфликтов.
В течение двух недель, отложив в сторону кроссворды, вязание, шахматы и кубик Рубика, лаборатория работала. Ожидаемых результатов не было. Полученное вещество дурно пахло и наповал убивало мышей. Вальяжные тараканы, еще недавно чувствовавшие себя полными хозяевами лабораторных столов, ретировались за батарею и опасливо шевелили усиками. Шимпанзе Сигизмунд после первой же инъекции препарата впал в прострацию и не реагировал на уколы булавкой. Удрученные сотрудники рассеянно одалживали друг другу деньги.
В конце года в качестве отчета лаборатория представила доклад "Об отсутствии в природе гена таланта". Вскоре завезли новую партию мышей, а шимпанзе Сигизмунда сослали в зоопарк. Еще год можно было бороться с созданием хитроумного Рубика, выяснять "что, где, почем", вязать теплые шарфы и лелеять кактусы.
Шимпанзе Сигизмунд сидел в углу клетки и ковырял веточкой в дощатом полу. "Так, — думал он, глядя на щели между половицами, — если параллельные прямые не пересекаются, то все тривиально. А если они пересекаются?"
источник: http://royallib.com/read/tkachenko_igor/toge_rezultat.html#0
