Хроники невидимки. Часть 16 Несокрушимые аргументы

Хроники невидимки. Часть 16 Несокрушимые аргументы

— И-йыыыых…

Душераздирающий звук родился из груди Зевса (он же Младший Кронид, он же Надежа Всея Олимпа в вялотекущей войне Титаномахии). Убедившись, что нужного эффекта звук не произвел, Зевс перешел к звукам уровня «похмельный Посейдон». Потом поднялся до уровня «Деметра опять смотрит на братьев-дебилов». Наконец Зевс достиг в своей скорби пика и подскакал на кресле к тому, кто не желал внимать его страданиям. И воспроизвел звук непосредственно в ухо.

Аид (он же Старший Кронид, он же ходячее проклятие Крона, Олимпа и всех, кто на пути попадется) уважительно поковырял в ухе мизинцем. Потом передвинул на карте оливку, обозначавшую какой-то род кроновых войск. И наконец осведомился сухо:

— Заболел?

— Я весь разбит, — трагическим образом поведал Зевс в пространство. — Я изнемогаю! Я безумно хочу жениться.

— Заболел, значит, — уверился Аид и подтянул к себе табличку с отчетом о росте популяции кентавров. Потом снизошел и уточнил:

— На Кроне?

Из кресла донеслась мощная волна возмущения. Аид пробормотал что-то вроде «В принципе, был бы выход» и пошел дальше:

— На мне?

Волна возмущения разбавилась волной слабого интереса. Лавагет Титаномахии поёжился и решительно зарылся в восковые таблички, буркнув на прощание:

— Тогда что ты тут в принципе делаешь?

— Она меня отвергает, — с надрывом произнес Громовержец. — Я прилагал такие усилия, я пускал в ход всю свою изобретательность, но Гера остается недоступной!

Аид медленно положил табличку на место. Потом повернул голову и смерил брата взглядом, который говорил «Ну, вот ты и привлёк мое внимание».

Гера в записях славного лавагета значилась как «Громкоорущая Единица Разгона Армий» (№73. Чтобы никто не догадался). Ходили упорные слухи, что после проглатывания отцом нежная девочка прогрызла себе путь к папиной печенке и за следующие пару лет обеспечила Крону неизлечимый цирроз. Избранное олимпийское общество после отправки Геры к Фетиде так и не смогло определиться — кто ж там кого будет охранять. «Если война пойдет плохо, мы позволим Крону взять Геру в заложники», — был реальный план Аида в случае фатальной серии поражений в войне…

Нет, Гера, в общем-то, была красива, хотя и несколько пышна. Но вот ее характер в сочетании со стратегичностью и некоторой прямолинейностью мышления вызывал пока что вздохи в основном у Аида («Такой ресурс пропадает!»).

— Сильно заболел, — подвел итог Аид, соединив в воображении значения «Гера» и «Хочу жениться».

— Я болен страстью, — фыркнул братец. — Она же как крепость Офрис.

— Что, огромная?

— ?!

— Опасная?

— !!!

— Кхм… в ее пещерах можно заблудиться?

— Неприступная! — глаза Зевса загорелись восторгом охотника. — Она непохожа ни на пугливую нимфу, ни на робкую смертную.

— На робкую — ага, непохожа…

— О, одним этим она распаляет во мне желание!

— …быть от нее подальше?

— Ты только вообрази, сколько шума наделает наша свадьба!

— В принципе, одобряю. Все точно решат, что ты бесстрашен. Возможно, удастся выбить пару десятков лет перемирия…

Зевс издал еще один глубочайший вздох и вперил в брата взгляд, полный презрения. «Я тебе тут о вечном, — говорил взгляд. — А ты…».

Аид приподнял брови, как бы говоря «А что я-то?» Его роль в предстоящем браке все еще виделась ему несколько туманно.

— Сдвинуть бой с лапифами или в сражении подменить? — подозрительно осведомился старший брат. Зевс нетерпеливо махнул рукой и заявил, что да, и это тоже, просто ему для будущей свадьбы с Герой, как бы это сказать, нужна небольшая деталь…

В смысле, Гера.

— А можно как-нибудь без нее? — здраво осведомился после этого Аид, но был срезан возмущенным взглядом. Взгляд тут же стал умоляющим.

— Мне нужны твои таланты лавагета, — пояснил Зевс наконец. — Потому что её невозможно взять приступом и покорить! Ты не представляешь, сколько способов я испробовал, чтобы ее завоевать, брат!

Аид почесал бровь. Ему на ум пока что приходил только один способ: пойти в лобовую атаку со словами «Гера, я спятил и хочу на тебе жениться». Вдруг да застынет на нужное время.

Опыт дважды женатого Зевса в таких вещах был гораздо разнообразнее.

— На женщину, — нравоучительно начал он, — нужно произвести впечатление. Подобраться. Сломить сопротивление и захватить. Ты можешь сравнить это с осадой или с войной…

— У меня для тебя плохие новости, — пробормотал Аид, которому последние сорок лет неизменно точила печень Титаномахия.

— В общем, сначала я превратился в кукушку…

— На кой? — логично последовало от лавагета.

Зевс молча взмахнул руками, показывая, что птички же, романтика, и вообще, тебе не понять, жестокое ты сердце.

— В общем… мне удалось… приблизиться к ней… и почти покорить ее сердце.

Аид понял, что ему не дадут спокойно дочитать донесение от тельхинов и явил слабое подобие интереса.

— Ку-ку, — хитро и завлекающе сказала милая птичка.

— Красотень-то какая, — бодро умилилась Гера. — Так бы и обняла!

После чего сгребла птичку в кулак и принялась удушать от всей широты души, в приступе умиления вдавливая в объемистую грудь.

— Ку… — выговорила птичка уже совсем не завлекающе.

— Кук… — выстонала она через пять секунд воодушевленных объятий.

— Вы-озду-ха-а-а-а-а! — захрипела милая птичка басом Громовержца еще через пять секунд.

Гера сдвинула брови.

— Ты не кукушка, — проницательно воскликнула она. — Ты самозванец!

После чего сделала шаг назад и решительно пробила с ноги.

— Вот и я говорю — на кой? — согласился с Герой Аид.

Несколько поникший Громовержец кивнул из кресла.

— В общем, я решил было остановиться на быке, но…

— Ух ты, — сказала Гера, уперев руки в бока. — Бык. Фетида, зови Деметру, срочно! Она жаловалась, что у нее пахать не на чем.

После суточного марафона «мы с античным быком все поля обойдем, соберем, и посеем, и вспашем» быку удалось по-пластунски покинуть очередное поле экзекуции. В отдалении оставались громкие предложения Геры «нажарить шашлычка и позвать братьев». Деметра слабо возражала, что быки, мол, это не только ценная вспашка, но и три-четыре таланта легкоусвояемых удобрений.

— Твою-то энергию да в военное русло, — вздохнул Аид. — Дай угадаю — ты на этом не остановился?

Зевс с достоинством приосанился в кресле.

— Я на этом только начал. Просто подумал, что лебедь… вполне себе птица любви…

— Что подумала Гера?

— Отлично, — сказала Гера с мрачным удовлетворением. — У нас будут подушки. А ну-ка, курлы-курлы сюда, мой маленький.

Лебедь ощутил угрозу и попытался курлы-курлы отсюда. Но не успел.

К вечеру Гера нежилась на лебяжьей подушечке, а от пещеры курлы-курлы что-то крайне общипанное.

Аид тихо дрогнул углом сурового рта. И обронил под нос едва слышно:

— Я бы все-таки посоветовал тебе выбрать Крона.

Громовержец в ответ негодующе засопел. Аид сделал жест, который обозначал, что лавагет весь внимание.

— Ну, потом я решил превратиться в волка. Чтобы, так сказать…

— Укусить Геру за бочок?

Зевс мгновенно принял отстраненный вид, который говорил, что «вот, не за бочок, но… близко к тому».

— Но я не представлял, что она варит суп! И что у нее такая реакция — не представлял. И что она так метко метает котлы — тоже…

Последнюю фразу Зевс договорил печальным шепотом, почесывая бочок. Аид мысленно соединил ладони в аплодисментах.

Он уже подумывал, что с одной Герой в войсках можно закончить Титаномахию за месяц.

— И тогда я подумал, что нужно что-то более коварное. Более… устрашающее. То, что заставит ее замереть на месте…

— Рати Крона? — меланхолично переспросил Аид. — Хотя нет, это вряд ли заставит.

— …и принял вид огромной змеи.

— Фетида! — заорала Гера. — У нас на острове змеи! Что значит «ой, я боюсь» − это же явно от Крона! Фетида, тащи сюда топор!

Царственный змей недоуменно притормозил. Потом попытался проморгаться при полном отсутствии век. Все-таки не каждый день наблюдаешь, как на тебя с боевитым кличем («Не дождёшься, вражина!») несется сбыча мечт. Сверкая золотыми волосами. И медным топором в воздетой руке.

И не каждый день понимаешь, что твоей скорости в обличии пресмыкающегося вряд ли хватит, чтобы сбежать от своей мечты. И что времени на преображения категорически недостает.

— А как же ты тогда…? — осведомился Аид с подобием сочувствия.

Зевс раздраженно отмахнулся, как бы говоря, что это мелочи.

— Ну, вырастил ноги на очередном повороте… — старший брат закатил глаза, пытаясь вообразить змея с ногами, который спасается от разъяренной сестры. — Правда, она не отвязывалась — пришлось еще и крылья вырастить… Ты только не думай, что я на этом остановился!

— Куда уж мне…

— Вот ты знаешь, чего боятся женщины — и смертные, и богини? О, я так и знал, что эта тайна тебе недоступна, брат! И ведь это всего лишь мышь…

— Мышь, — оторопело сказала Гера. — А-а-а-а-а-а-а!!!

Из ближайшей сосны послышались жалобные вскрики белок — тех контузило звуковым ударом. Сверху на божественную мышь смачно упала сбитая воплем Геры ворона. Потом еще двенадцать — вопль основательно проредил пролетавшую мимо стаю.

Потом посыпались белки, контузия которых перешла в летальный исход.

Последней упала сосна.

— …в общем, выбраться мне удалось только ночью, — выдохнул Зевс и подозрительно всмотрелся в лицо старшего брата. Кажется, со стороны лица только что послышалось что-то похожее на смех.

Лицо дышало суровостью и невозмутимостью.

— Кажется, нам не нужно поднимать Гекатонхейров…

— Ты опять со своими шуточками, — буркнул Громовержец. — В общем, я решил, что нужно что-то совсем мелкое. Превратился в жука, ну и…

— Хррр, — сказала Гера и перевернулась на другой бок. — Хрр… хрусть!

— Но на этом ты, конечно, не остановился? — поинтересовался Аид, вся сущность которого прямо источала желание дослушать сказку до конца.

Зевс нахохлился и проворчал, что конечно, не остановился, но кто там мог знать, что лопатой так удобно бить ежиков, и непонятно, зачем сразу сажать собак на цепь… и да, про белочку и орла он рассказывать вообще не будет (здесь его взор подернулся каким-то мучительным воспоминанием).

После этого Громовержец вперился в Аида с вопросом. «Твой выход, лавагет, — говорила вся поза младшего брата. — А что можешь ты?»

Аид пожал плечами, с ухмылкой сгреб шлем и предложил:

— Пошли.

…на подходе к пещере Фетиды им встретился Приап. Приап несся с грацией горного оленя и с ужасом в глазах. Тачка Приапа задорно громыхала по кочкам и явно спасала самое себя.

— Эту бабу не хочу-у-у-у, — простонал Приап, поравнявшись с юными богами. Потом, безудержно громыхая тачкой, скрылся в лесах.

— Слабак, — пожал плечами Зевс.

Аид безмолвно прикидывал, во сколько дней уложится Титаномахия, если поставить Геру обеспечивать боевой дух.

От размышлений его отвлек только вопрос Громовержца — «Так каким же образом я ее завоюю?»

— Ну, ты притворишься кукушкой, ошеломишь ее, и она тебя сразу полюбит, — рассеянно ответил Аид из невидимости. — Где бы только взять шкаф…

Громовержец почесал затылок. Он уже подумывал, не помогут ли ему молнии.

* * *

Геру, которая в кои-то веки спокойно пособирала ягоды в окрестностях, ждал очень большой сюрприз.

Сюрприз стоял прямо у входа в пещеру Фемиды и выглядел как здоровенный шкаф.

Больше никаких сюрпризов в поле зрения Геры не наблюдалось.

Наступление на шкаф проводилось по всей тактике разведки боем. Шкаф сперва обошли. Потом пнули. Потом решились и распахнули.

— Ку-ку!!! — заорал притаившийся внутри Громовержец, распахивая объятия.

Бздыщ, — бодро отозвалась тяжелая створка двери при соприкосновении с державным лбом.

Изнутри донесся звук падения. Гера захлопнула шкаф и почесала бровь.

От раздумий, куда бы деть тело, ее отвлекли только аплодисменты из пустоты.

— Это вот что? — поинтересовалась Гера у Аида, который из пустоты возник. Палец Геры при этом указывал на шкаф.

— Шкаф, — коротко отозвался Аид. — Внутри — Зевс. Он хочет быть твоим мужем.

Если бы Зевс был в сознании — он бы порадовался: Геру наконец закоротило.

— А-а ты?

— А я, — Аид хмуро одернул черный хитон, — сваха.

Геру закоротило еще больше.

— А-а-а-а шкаф?!

— А это… ну, надо же нам было с тобой как-то поговорить.

— За Зевса не пойду, — хмуро предупредила Гера. — Он жен жрет.

Аид только указал жестом на шкаф, как бы говоря «И ты считаешь, что с тобой он справится, после такого-то?»

— Да на кой ему? — подозрительно осведомилась Гера.

Аид в двух фразах обрисовал степень влюбленности Зевса. Фразы содержали обороты «готов превратиться в змею с ногами» и «был почти погребен под мертвыми белками».

— Да на кой тебе? — не успокаивалась Гера.

— А представь, что Крон подумает, — срезал ее Аид.

— Да на кой мне-то?! — разразилась Гера последним аргументом. — Он же будет мне изменять.

Аид покрутил шлем и пошел с несокрушимого козыря:

— Ну, ты можешь превратить его жизнь в Тартар. И жизнь его любовниц — тоже.

Гера заинтересовалась и вытянула шею. Весь ее вид говорил: «А с этого места поподробнее».

…когда Зевс очнулся, на его голове была мокрая тряпка. Голова Громовержца лежала на коленях у Геры.

Гера пронзала Зевса немного суровым, но, в общем, нежным взглядом.

— Ты поразил меня в самое сердце, — лаконично сообщила сестра. — Свадьба когда?

Зевс поискал глазами Аида. Аида не было.

В душу тихо кралось слабое ощущение какого-то подвоха.

* * *

…на скорой свадьбе Зевс, косясь в сторону счастливой невесты, поинтересуется, нельзя ли это как-то обратно. Аид пожмет плечами и скажет, что брат может попробовать сбежать — но он бы ему не советовал.

Свадьба будет пышной и веселой — потому что перемирие. Суровый Крон на горе Офрис, услышав о невесте сына, вздрогнет и прошепчет: «Да он же совсем отбитый!» — и выйдет на переговоры.

А еще на свадьбе будет рыскать приставучий аэд и спрашивать — каким-таким образом Зевс завоевал Геру?

— Ну, слушай, — смиловистился Аид. — Превратился, значит, он в кукушку, а она прижала его к своей груди…

источник: https://ficbook.net/readfic/2928941/14975647#part_content